- Любовь, Франческо, вот двигатель и смысл всего сущего. Талантливое дитя может возникнуть лишь во взаимной любви. Красота порождает красоту, а уродство порождает уродство.

-- А ваша мать была красива, Учитель?

- Мама?.. О да! – Мастер едва заметно улыбнулся, в который раз пытаясь вспомнить ускользающие черты родного лица. – Она была красива и умна. И это все, что она могла дать мне в наследство.

- И еще – невероятный талант, Учитель. Лучшего наследства нельзя пожелать!

- Поставь Картину поближе к кровати, друг мой.

Франческо взял из угла комнаты мольберт с находившимся там портретом женщины и поставил его рядом с кроватью Учителя. Мастер, пристально всматриваясь в портрет, сказал:

- Улыбка - это все что осталось у меня от мамы.

- Один юноша, Учитель, мечтает увидеть эту Картину. Он говорит, что знает будущее. Еще он сказал, что эта Картина обессмертит ваше имя, Учитель! Что со всего света люди будут приезжать во Францию, чтобы посмотреть на нее.

- Кто этот юноша, Франческо?

- Его зовут Мишель. Он сын нотариуса из Авиньона. Еще он говорил мне, что в будущем люди с помощью некоего механизма в одно мгновение смогут создавать портреты неотличимые от оригинала.

Мастер задумался. Над умными глубокими озерами его глаз, словно туман, нависло разочарование. Казалось, что он тоже увидел то далекое время.

- А ведь он прав, Франческо. Ты знаешь, ведь я уничтожил чертежи подобного механизма. Потому что, если каждый человек сможет запечатлеть окружающий мир не кистью и красками, а всего лишь с помощью какого-нибудь безжизненного рычажка то кончится настоящее искусство. У механизма нет души, друг мой. А то, что создано Богом, отобразить может только такое же божественное создание, вложив в картину частицу собственной души. О чем еще говорил этот юноша?

- Он говорил, что Неистовый Скульптор возьмется за краски и создаст фрески достойные Бога.

- Я видел эти фрески в римской Капелле. Этот юноша прав - они достойны Бога. Все что создает этот человек достойно Бога. Знаешь, когда я разглядывал потолок Капеллы с фресками, рассказывающими о сотворении мира, то понял что мне уже нечего делать в Италии. Когда-то давно мы жили с ним по соседству, но нам было тесно в одном городе.

- Учитель, этот юноша говорит, что Неистовый Скульптор вернется в Капеллу, чтобы расписать одну из ее стен фреской, изображающей Страшный суд.

- Страшный суд, друг мой, в нас самих. И чем мудрее человек, чем острее его взгляд, чем пытливее ум его старается постичь все сущее, тем собственный суд его страшнее. Творец, Франческо. и человека создал творцом по своему подобию. При рождении Создатель дает человеку чистый холст и краски в виде познания Добра и Зла. А при смерти его рассматривает этот холст и понимает каждую тень, каждую линию его, каждый мазок.

В возбуждении Мастер оторвался от кровати, запрокинул голову, в уголках его рта показалась розовая пена. Воспаленные глаза его блуждали по комнате чего-то ища и не находя в ней. Он забормотал хрипло, впадая в транс агонии:

- Как бы я… Как бы я хотел увидеть… Увидеть эту фреску Неистового Скуль…..

- Учитель, что с вами! – Франческо кинулся к кровати Мастера. Приподняв седую голову, он целовал его глубокие морщины, его тонкие губы. – Что с вами, Учитель! Где вы?

Но Мастер уже был далеко от него, где-то там, в римской капелле, у фрески Страшный суд Неистового Скульптора.