Мне самому сейчас непостижимо, как мы могли с тобой наедине вести себя совсем недопустимо: читать стихи о счастье, о весне, о дружбе, о любви и о погоде, вдыхая ароматы строк, пьянеть, забыв, что мы пришли, своей природе себя отдав, немного побалдеть. Мы не пошли на дикий пляж со всеми, где собирались жарить шашлыки. Лишь мой сосед, ехидна – «дядя Сеня» глядел с сарказмом вслед из-под руки. Отстав от всех, вернулись мы в палату, договорившись жарить свой «шашлык». И вдруг ты попросила предоплату, а я к такому вовсе не привык. «Прочти мне что-то о жене», – сказала. Не ожидав такого, онемел. Потом с минуту, может, помолчала. «Ну, ладно, если в этом ты не смел, прочту тебе свои стихи о муже. Его со мной уже три года нет. На спецзадании он был контужен. Потом болел. Потом… Всё это бред…» И стала ты читать. Вполсилы. О детской дружбе. Девичьих мечтах. Себя ты в откровенность уносила. Со смехом говорила о грехах не бывшей замужем студентки ВУЗа, о преданности мужу своему и брачному недолгому союзу. Потом стихи читала про весну, про радугу над плёсом за деревней, где горожанка первый раз была, про церковь с родословной очень древней, что в воды моря рукотворного ушла. Закончив чтение, меня ты попросила своё, «для сердца», что-то почитать. Была в словах твоих мольба и сила, что не посмел тебе я отказать. И я читал, что никому другому доверить раньше никогда не мог: как верен я душой семье и дому, и что жена – единственный мой бог. И, если флирту отдаюсь с другими, то в этом лишь природы торжество. И этим не позорю своё имя, а лишь мужское правлю естество. Потом о детях, нашей славной смене, читали громко мы наперебой, не видя, что в дверях наш «дядя Сеня» смотрел с издёвкою на нас с тобой. Конец 60-х | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
