- Тамара… - пробовал он на вкус имя. - Та-ма-ра.

- А тебя? - спросила она.

- Глеб.

- У-ух!

- Что?

- Да так, ничего. Первого Глеба вижу за свою жизнь.

- Не, я Тамар видел.

Аудитория постепенно заполнялась. Девчонок было больше. Все чувствовали скованность – первый учебный день всё же.

- В той башне высокой и тесной, - мрачно забубнил Глеб.- Царица Тамара жила.

Тамара заулыбалась.

- Прекрасна, как ангел небесный, как демон, коварна и зла.

- Да ты знаток поэзии!

- Так, всплыло…Тамар, а ведь имя, оно на судьбу влияет, ты знаешь?

- Нет.

- Влияет. Вот “Тамара” – к какой-то распутной жизни склоняет, нет?

Тамара наигранно обиделась.

- Потому что говорю я “Тамара”, и мне сразу такая картина

видится. Мужик пьяный, в трусах и с бутылкой в руке, и вот так

орёт: «Та-ма-ра-а-а!!!»

Тамара изобразила ещё большую обиду, но не злобно, понимающе – ей льстило общение с остроумным парнем. Она даже улыбнулась через секунду. Сидевшие поблизости девчонки тоже обратили внимание на Глеба.

- А когда ты «Глеб» произносишь, что тебе видится? - нашла что ответить Тамара.

- Глеб? – переспросил Глеб. - Глеб… это как рукой по воздуху махнули. Глеб! Глеб – это квадрат. Это квантовый модуль. Цельность, собранность, целеустремлённость. Вот что такое Глеб.

Девчонки улыбались ему. Девчонкам нравится, когда их развлекают.

- А Света если? - спросила одна из них.

- Тебя Светой зовут?

- Я просто узнать хочу.

- Хорошо. Видишь ли, Света…тут тогда надо «Светлана» брать.

- Бери.

Глеб задумался на пару секунд.

- Светлана – это женская самоотверженность. Муж ночевать

не пришёл, дети капризничают. Скорбная женщина укладывает

их в кроватку. Вытирает слёзы.

- Спаси-и-ибо.

- Не за что.

- А Марата сможешь? - повернулся один из немногочисленных парней.

- Марат – это полное имя?

Девчонки засмеялись.

- Самое полное.

- Мужские имена сложнее. Особенно чужие.

- Давай, не стесняйся.

Пришлось снова задуматься.

- Только одно вижу, - сказал Глеб. - Невспаханное поле.

- Поле? Ни фига себе.

- Да, поле. Земля коричневая такая. Ветер дует, ковыль колышется.

- Татары на Русь идут… - добавила Тамара.

Все грохнули со смеха.

- Вот, видите, - смеялся Глеб. - Уже ученики появились. Это быстро перенимается.

Аудитория заполнилась. Вскоре подтянулись преподаватели. Всех разбили на группы, а декан толкнул речугу. Не ждите лёгкой жизни – вот главный её мотив.

Глеб попал в группу к молодой преподавательнице – она только начинала работать. Диспозиция ему понравилась – Елена Фёдоровна, так звали преподавательницу, внешностью своей обещала долгое и томное общение. Очень лучезарно улыбалась. Поздравила всех с поступлением.

Сентябрь. Учёба. Университет.

- Глеб, - подходили к нему весь первый семестр девушки .- Растолкуй моё имя тоже.

- А что мне за это будет?

- Я тебя поцелую.

- Лады. Значит…Марина.

- Марина.

- Марина, Марина, Марина. Влагой какой-то веет.

- Ну, это я сама знаю! Марина от «моря» произошло, и всё такое – как-то там по-гречески.

- Хорошо, хорошо. Другая версия.

Он думал несколько напряжённых секунд, потом выдавал:

- Марина – это разлука. Муж пил, денег не приносил, приходится расставаться. Прощай, говорит он. Пошёл к чёрту, отвечает она. Расстаются не друзьями.

- Ну вот, мракобесие какое-то!

- Ассоциация.

- Какие-то они у тебя мрачные. Мужи пьяные, и всё такое.

- А что вас ждёт ещё!?

- Ладно, вот тебе поцелуй.

Марина, девушка стильная и куражная, чмокала его в щёку.

- А в губы?

- В губы любимого только, дурачок.

Она убегала на лекцию, а Глеб думал, улыбаясь: «Нелюбимый».

- А меня истолкуешь?

- Что-то не помню твоё имя.

- Жанна.

- Ах да, Жанна.

Студенты бурлили, толкались. Несли из буфета пирожки . Марат махал рукой – звал в курилку.

- Потом, Жан, ладно. Сейчас дел много.

- Ладно.

В курилке щедрый Марат угощал «Уинстоном».

- Гле-буш-ка! Судьбу предсказываешь, говорят. В корень зришь. Ну-ка, продемонстрируй.

- Натали-и-и, - вместо приветствия пел Глеб. – Утоли мои печали, Натали-и-и…

Наташа усаживалась к нему на колени – она была смелой девушкой и никого не стеснялась.

- Давай, - кивала. - Порази моё воображение.

- Зачем тебе судьбу знать? – спрашивал Глеб. – Ты же сильная женщина.

- За женщину в ухо получишь. А судьбу хочу знать, чтобы избежать ошибок.

- Их у тебя не будет.

- Давай, не тяни резину.

- Наталья – это чувственная безжалостность. Муж хоть и пил, но нечего мужик был – но она всё равно бьёт его шваброй. Швыряет лифчиками, матерится. Других мужиков водит. Но жалеет его, жалеет.

- У тебя хорошие судьбы бывают?

- Да где ты про хорошие слышала?

- В кино видела.

- Что-то не помню такое кино.

Перед первым зачётом он почему-то волновался.

- Надо же, как первоклассник.

- Я тоже волнуюсь, - отвечал Марат.

- Глеб! Ну как там, что придумал?

- А, Жанна. Тяжело что-то у тебя придумать.

- Ну вот!

- Даже образы никакие не всплывают. Только напряжение чувствуется.

- Я так хотела узнать…

- Нечего, не расстраивайся. До Нового года всплывёт.

- Ну ладно.

«Жанна, - думал он на зачёте. - Как же Жанна?»

Зачёт с первого раза не сдал. Пришлось дважды. Но зато остальные пошли как по маслу.

- Слышал новость? - спросил его Марат в первый учебный день после Нового года.

- Какую?

- Жанну с пятой группы знаешь?

- Ну.

- Вены вскрыла.

Он обомлел.

- Насмерть?

- Ну да. На венок сдавать будешь?

В целом семестр закончился успешно. Экзамены Глеб сдал на четвёрки – но это нормально. На каникулы ушёл с чистой совестью.

Все каникулы пролежал на диване. Сутки напролёт смотрел телевизор. Думал:

«Точно. Совершенно точно. Жанна – это вскрытые вены».