Что хочет автор. Литературные конкурсы

Через три часа мы уже подъезжали к Солнечногорску. Имея в кармане около семисот долларов США за Юркину Волгу, пять тысяч рублей моих личных сбережений, полный бак бензина и три полные канистры в придачу. Но самое главное, в «бардачке» лежали и ждали своего часа, скрепленные обыкновенным стиплером несколько листков, содержащих полные данные на Митрофанушкина Олега Валентиновича, 1963 года рождения, генерального директора частного охранного предприятия «ГВИДОН», а также сведения еще о нескольких сотрудниках данного заведения, но это так - на всякий случай.

Выборг встретил нас хмуро. Последний раз я была здесь в восемьдесят седьмом году, тоже поздней осенью. Тогда я только что дембельнулась в запас и ехала домой. По этой причине, погода меня тогда совершенно не волновала. Однако, сейчас было совсем другое дело. Пасмурное небо и мокрый снег, оптимизма не прибавляли. Мы сняли, на мой взгляд, просто шикарный двухместный номер в новой гостинице «Дружба», буквально в нескольких шагах от железнодорожного вокзала, перекусили и вечером пошли прогуляться. Нужное здание охранного предприятия мы нашли довольно быстро. Если бы мы не поторопились, а сначала выяснили, где расположено здание «Гвидона», то можно, я думаю, было бы снять номер с окнами, выходящими прямо на интересующий нас объект. Но наши окна выходили на залив, и это было просто замечательно.

Побродив до девяти часов вечера по городу, мы решили вернуться в гостиницу и хорошенько выспаться. Однако, этому не суждено было сбыться. Во всем виноват был, конечно, наш неутомимый сыщик. Мы уже подходили к гостинице, как вдруг Лисун остановился около одного из макетов кораблей викингов, стоящих прямо у гостиницы и придающих ей неповторимый северный колорит, и заявил, что постоит еще несколько минут и подышит свежим воздухом. Я, к тому времени уже изрядно продрогла и, буркнув дежурное: «Только не долго», хотела, было, отправился в номер. Но тут наше внимание привлек какой-то шум или возня. Все происходило недалеко от нас, у самой кромки воды. Там кто-то яростно спорил. И хотя никто не кричал «Насилуют!», «Помогите!» и так далее, через минуту стало ясно, что в метрах двадцати от нас компания подвыпивших мужчин нагло пристают к двум девушкам, пытаясь, судя по всему затащить их в кусты.

- Подожди меня здесь, - рявкнул Лисун и стремительно исчез в темноте. Почти сразу послышался вскрик, потом возня, но на редкость быстро все стихло. Я уже хотела, было броситься на помощь, как появился мой друг... Но не один, а в сопровождении двух див.

- Знакомься, - без лишних предисловий начал он, - Это - Света, - кивнул Юра головой в сторону высокой блондинки, а это - Юля, - развернулся он в сторону второй девушки.

Только я открыла рот, чтобы сказать какую нибудь гадость, как из темноты к нам метнулась какая-то огромная тень. Я даже не успела испугаться, как Лисун сделал едва уловимое движение ногой и тень, хрюкнув, исчезла в обратном направлении.

- Теперь, кажется, все в порядке, - скромно изрек спаситель, не обращая никакого внимания на угрозы и проклятия, раздававшиеся из темноты, явно в наш адрес и увлек девушек на хорошо освещенную площадку перед входом в гостиницу.

Мы еще немного покурили перед входом, окончательно подружились и решили продолжить знакомство у нас в номере.

Девчонки оказались студентками второго курса Ленинградского педагогического института и на вопрос чем они занимаются в Выборге, они неопределенно ответили, что находятся в научной командировке. Относительно наших персон девчонки оказались не столь любопытны. Их вполне удовлетворил ответ, что мы приехали за машинами. Впрочем, после парочки Юркиных тостов типа «За прекрасных дам!», наши новые знакомые на редкость легко согласились разделить наш кров и стол до утра.

В целом ночь прошла великолепно. Для Лисуна. Хорошо еще, что номер у нас был двухкомнатный. И все равно, уснуть мне удалось только под утро, да и то всего часа полтора. Выпито тоже, сами понимаете, было немало. Часов в одиннадцать дня я с трудом разлепила глаза и инстинктивно потянулась к тумбочке за живительной влагой. Однако, мой взгляд упал на диван у окна. Там лежала обнаженная Юля, почти поперек кровати, бесстыдно раскинув роскошные бедра. Простыня сползла на пол, открывая моему туманному взору совершенно обалденную фигуру с загадочно темневшим треугольничком шелковистых волос между идеальных стройных ног. Да, хороша девчонка, повезло нашему сыщику, ничего не скажешь. Водные процедуры подействовали на меня просто чудотворно, исчез пренеприятнейший привкус во рту, и я почувствовала, что организм требует пива. Нет, день положительно начинался удачно. Не успела я подумать о пиве, как дверь в ванную комнату приоткрылась и вожделенный напиток оказался у меня в руках. Короче говоря, я чувствовала себя заново рожденной и готовой на любые подвиги. Кстати. А вернее сказать, совсем некстати, часы показывали уже почти половину третьего дня.

Юрий Александрович тоже выглядел довольно свеженьким и энергично принялся за завтрак. Когда разлили кофе и все закурили, я решила узнать о наших планах на ближайшее будущее. Однако, пока плескалась в душе, наши товарищи уже обо всем договорились.

- Сейчас, девочки, мы с Наташкой, пока вы пудрите носики, моем быстренько посуду, а потом все вместе дружненько двигаем в «Якорь»!

- Какой «Якорь»? - едва не поперхнувшись, не поняла я и упала в кресло.

- Вот чудачка! Светик, объясни по-быстрому, в какой такой «Якорь» мы собрались, - весело сказал Лисун и скрылся за дверью в туалет.

- Это ресторан такой на набережной. Здесь рядышком. Рыбку, знаешь, как там готовят? Просто пальчики оближешь, - проворковала Светочка.

Я возмутилась. Нет не так. Моему возмущению не было предела. Я резко встала, и решительно постучала в дверь сортира, где Лисун, судя по явно затянувшемуся акту дефекации (прошу прощения, за столь интимную подробность), видимо знакомился со свежей корреспонденцией.

- Что все это значит? Ты не забыл, что сегодня у нас, - тут я выразительно скосила глаза на часы, - через час очень важная встреча с человеком? - Это с Олежкой, что ли? - Взвизгнула у меня над самым ухом Юлечка.

Тут я вообще едва не лишилась дара речи. Ну и «опер», ничего не скажешь. Языком треплет, как метлой машет. Впрочем, это, кажется, было сказано про женщин.

Я уже набрала полные легкие воздуха, чтобы высказать окружающим все, что я думаю по этому поводу, как за дверью сортира раздался характерный шум спускаемой воды и через мгновение на пороге, как ни в чем, ни бывало, возник Лисун. И обезоруживающе улыбнувшись, произнес почти извиняющимся тоном:

- Представляешь, Натали, оказывается, девчонки очень хорошо знают и, могут запросто нас познакомить с одним человеком. Митрофанушкиным Олегом. Этот Олег, оказывается, держит под контролем всех, кто занимается перегонкой машин. Так зачем, спрашивается, нам лазить по всему городу в поисках приличной машины, если ребятки этого типа сами гоняют их из Финляндии? Так что он может нам запросто помочь? А то на этом рынке купишь, какое нибудь фуфло со скрученным спидометром. Вон, Юлька говорит, что даже в Питере, все приличные люди берут машины только у него.

- А станет он с нами возиться? - с наигранным сомнением покачала я головой, хотя не скрою, внутри у меня все пело и ликовало.

- Это, мы берем на себя, - почти хором ответили наши новые знакомые.

Ресторан «Якорь» уютно располагался среди крытых красной глиняной черепицей и увитых плющом внутренних строений самой большой средневековой крепости города. Чтобы попасть внутрь крепости прошенному или не прошеному посетителю необходимо было преодолеть довольно внушительный ров с водой. Конечно, как вы догадались, мы пересекли его по широченному подвесному мосту. Мост, судя по всему, также был сооружен еще в средние века из толстенных сосновых брусьев, окованных железом. Подъемный механизм располагался, по-видимому, в двух симпатичных башенках, по ту сторону рва. И был призван приводить в движение мощные, позеленевшие от времени цепи. Словом, весь окружающий ресторан ландшафт, производил неизгладимое впечатление. Внутреннее убранство ресторана тоже поражало воображение своей средневековой достоверностью. Сложенные из огромных, как бы прокопченных кострами викингов гранитных блоков, стены были сплошь увешаны доспехами. Широкие потемневшие от времени столы тускло освещались густо оплывшими свечами в бронзовых подсвечниках.

Мы выбрали удобное место у окна и углубились в изучение меню. Цены так же поражали воображение, обилием нулей. Немного посовещавшись, мы решили остановиться на четырех порциях шашлыка « По - Карски», овощных закусках и литровой бутылке водки «Финляндия», настоянной на клюкве.

- А если он, сегодня вообще сюда не придет? – задумчиво произнес Лисун, вожделенно глядя на истекающие соком шашлыки.

- Обязательно придет, - успокоила нас Света, бойко разливая шампанское, в качестве презента присланное какими-то южными гостями города, с соседнего столика.

Между тем, огромные часы, выполненные в виде штурвала и висевшие над барной стойкой, своим мелодичным звоном пробили девять раз.

- Ну что, будем еще заказывать? - спросил Юрий Александрович, с надеждой, что больше заказов не последует.

- Давайте, лучше потанцуем, что ли? - предложила Юля и вдруг, как-то по-бабьи всплеснула руками и бросилась к выходу из ресторана.

- Куда это она? - изумилась я, проводив ее взглядом.

Но уже через секунду получил ответ на свой вопрос. Юля, что-то, оживленно рассказывая и отчаянно жестикулируя, тащила к нашему столику какого-то молодого человека. Наши вопросительные взоры обратились в Светину сторону.

- А вот, и Олежка пожаловал. - Произнесла она как-то рассеяно.

Тем временем Юля в компании с Олегом и двумя странного вида мужиками в одинаковых пиджаках уже вплотную приблизились к нашему столику. Мы приподнялись и слегка склонили голову в знак приветствия.

- Олег, это Наташа и Юра, наши новые друзья, - показала она на нас. А это - Олег, - представила она нам его, почему то, проигнорировав двух верзил, маячивших у него за спиной. Я внимательно посмотрела на Олега. Это был молодой человек лет тридцати, среднего роста, спортивно сложенный, светловолосый, коротко стриженный под «бокс». Из-под белесых бровей на нас смотрели холодные голубые глаза, в которых читалось легкое недоумение и явное нежелание оставаться возле нашего столика дальше.

«Типичный бандит», - с неприязнью подумала я.

Одет он был в слегка мятый дорогой костюм с небрежно повязанным галстуком, на левом запястье, вызывающе поблескивали безумно дорогие часы «Ролекс».

- Господа, у меня сегодня назначена очень важная встреча, - быстро вставил он, чудом найдя паузу в Юлькином щебетании. - Так что если смогу быть чем-нибудь полезен...

С этими словами, быстрым движением руки он бросил на стол свою визитную карточку и поспешно удалился в сторону бара, где его, по-видимому, уже ждали.

- Ну вот, видите, как все просто? А вы переживали. Завтра позвоните ему прямо на работу и считайте, что вопрос с вашими автомобилями уже решен. Только напомните ему, что вы наши знакомые. Потому что в основном он гоняет машины под заказ, но бывает, люди отказываются. Так что у него в гараже, в любом случае, вы, что нибудь себе подберете приличное. Ну, а теперь, как говорится: телу время, потехе час. Пошли танцевать! - Подмигнула мне Юлька, поднимаясь из-за столика.

Я тоже поднялась, вытерла салфеткой руки, бросила ее на стол и, хотела было уже последовать за Юлей, как мое внимание привлекли двое молодых людей в кожаных куртках. Они стремительно пересекали зал ресторана в направлении бара. Особенно, мне не понравились автоматы Калашникова у них в руках. Так что слиться в зажигательном танце с очаровательной партнершей Юрке не пришлось. Краем глаза, я успела заметить, как метнулся им наперерез Лисун, но не успел. Ребятки уже открыли плотный огонь на поражение. «Вот, сумасшедший!», - только и успела подумать я о своем друге. Дальше все произошло стремительно. Разлетелись вдребезги часы в виде морского штурвала, жалобными колокольчиками пропели, рассыпаясь на миллионы осколков и брызг диковинные заморские бутылки, выстроенные на барной стойке в шеренгу, как матросы на палубе линкора. Медленно осели на пол два бугая, сопровождавшие Олега, так и не успевшие оказать сопротивление. Сам же Олег стремительно вскочил, опрокинув вперед стол, и метнулся в сторону какой-то открытой двери, видневшейся во мраке за стойкой. По-видимому, это был служебный выход. Да, прыткий парень, этот Олег. Киллеры бросились следом за своей жертвой. Правда, все это я наблюдала уже из-под стола, чуточку отодвинув краешек скатерти, свисавшей почти до пола. Вы, наверное, уже догадались, что при первых же выстрелах, я свалилась на пол и теперь лежала под столом, в абсолютной безопасности.

Первое, что я сделала, выбравшись под свет софитов, так это огляделась. Кругом уже сновало множество людей. И в милицейской форме, и в белых халатах, и просто важного вида штатских. Освещение в зале шпарило во всю и мои, привыкшие к полумраку глаза, сильно резал яркий свет. Но даже прищуренного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в отсутствии, как в помещении ресторана, так и вокруг него, каких либо следов Лисуна и Светика. К моему великому удивлению, труп Олега также отсутствовал. Это мне удалось выяснить, вызвав бурное неудовольствие больших милицейских начальников, по поводу моих настойчивых попыток обследовать коридор служебного выхода, в котором последовательно скрылись Олег и Лисун. Там же, правда, исчезли и оба киллера, но эти - в прямом смысле. Об их трупы я несколько раз споткнулась, разыскивая Юрку.

Быстро сообразив, что в ресторане нам больше ничего не светит, кроме разве что долгих и нудных свидетельских показаний, мы с Юлечкой поспешили покинуть этот разгромленный рай средневековья. И хотя должна сознаться, что я страстная поклонница всякого рода старины, в данный момент, меня почему-то неумолимо тянуло окунуться в современность. Выскочив на улицу, я обнаружила, что оставила в «Якоре» свой плащ, а к ночи сильно похолодало. С залива дул пронзительный, прямо таки зимний ветер. Совершенно верно рассудив, что возвращаться - плохая примета, я решила топать в гостиницу как есть, в одной блузке.

Я была так поглощена процессом сохранения и без того скудного запаса тепла, еще сохранившегося в моем теле, что не заметила, как рядом бесшумно остановился пятисотый «мерин». Долей секунды позже, бесшумно распахнулась задняя дверь, приглашая окоченевших от холода путников, то есть нас, внутрь. Недолго думая, мы нырнули в салон. Внутри было тепло и уютно и, что особо порадовало, так это наличие на переднем сидении живого и здорового Лисуна. Я не успела, даже удивится.

- Что будем пить? - по-хозяйски распахнул он дверцу бара, вмонтированного в переднюю панель автомобиля.

- Все равно. Главное - побольше, покрепче и безо льда, - быстро сориентировалась Юлька.

- Вот это по-нашему, - рассмеялся кто-то справа от меня.

Я повернула голову на голос и узнала Олега. Теперь, в мягком приглушенном свете, струившимся, откуда то из под верхней обивки салона, как ни странно, он показался мне довольно симпатичным. И вообще, после двухсот граммов слегка подогретого коньяка, на меня напало добродушие. Все люди казались мне братьями. Хотелось улыбаться и думать о милых пустяках. Чем я и занялась, удобно откинувшись в кожаном кресле и смежив веки. По обрывкам разговоров, доносившихся до меня, я поняла, что мы едем в сауну. Это было особенно приятно. Ибо, по мнению Олега, это было единственное средство снять стресс, а я, по крайней мере, в этом вопросе, была с ним абсолютно согласна. Потом, я услышала, как Лисун поинтересовался у Олега, будут ли там девочки. В ответ, тот рассмеялся и тут же по «мобильнику» заказал, как он выразился «трех леди» с двенадцати часов ночи и до утра. Из чего я поняла, что Юрик с Олегом уже на короткой ноге, а покосившись на Юлю, сделала вывод, что она не ревнива. Все складывалось просто замечательно. Правда, меня несколько волновало, куда подевалась Света. Но задавать вопросы, было, откровенно говоря, лень и я решил отложить их на потом.

- Куда ты подевал Светку? - шепотом спросила я Лисуна, когда мы остались в парилке одни.

- Да, никуда я ее не девал, в гостинице она, в номере дрыхнет, - отмахнулся от меня Юрий, поправляя дурацкую пеструю панаму, из-под которой ручьями струился пот.

- Понятно, - сказала я, и пулей вылетев из парилки, плюхнулась в бассейн.

В общем, как и следовало ожидать, напились мы опять до чертиков. Да и вторая подряд бурная и почти бессонная ночь дала о себе знать. Мы опять дружно проспали до обеда, а проснувшись, шарахались от зеркала, как черт от ладана. Исключение составляла только Света, которая хорошо выспалась, а посему выглядела вполне прилично и к моменту нашего пробуждения, успела уже посетить парикмахерскую и приготовить нам совершенно роскошный завтрак. На завтраке, к слову сказать, так никто ни к чему и не притронулся. Исключение составили, пожалуй, креветки и пиво, зато в огромных количествах. Уничтожив литра по три пива, мы значительно повеселели.

- Какие планы на сегодня? - спросила я Лисуна, уединившись с ним в ванной комнате.

- Для тебя с девчонками - абсолютно никаких. Отдыхайте. А мне необходимо встретиться с Олегом.

- Не поняла. Ты же сам собирался взять его за одно место и как можно скорее.

- Ситуация несколько изменилась, старушка, надо еще кое-что выяснить. - Уклончиво ответил мой друг.

- Ну, знаешь! Я ничего не понимаю. Хоть объясни.

- Сейчас уже нет времени. Убегаю. Приеду, расскажу, - уже на ходу крикнул он, выбегая из номера.

Ну и дела подумала я, выглянув в окно и с недоумением наблюдая, как Лисун садится в «Мерседес» Олега. Это что же получается. Он чем-то там занимается, непонятно какими делами. А я ходи, как дура, целый день по улице, девок развлекай. Ерунда какая-то. Ну, ладно, все равно придется ждать вечера. Но уж когда он приедет, то я с него живого не слезу. В конце концов, когда еще представится такая возможность - побалдеть, ни о чем не думая и особо не считая денег.

- Ну, девчонки, куда сегодня закатимся? - спросила я их, стараясь напустить на себя беспечный вид.

- Только не в кабак! - в один голос замахали они руками, - Надоело!

- А куда же тогда? - искренне удивилась я, - В театр, или в зоопарк? - я наверняка знала, что в театр они не пойдут, а зоопарка Выборге нет и съязвила только оттого, что начинала злиться.

- А что, насчет зоопарка, идея неплохая, - вероятно оценив мой юмор, улыбнулась Юля.

- Нет, нет и еще раз нет, - замахала я руками, - В Питер я не поеду! Туда добираться полдня. А электричку, я после вчерашнего, вряд ли выдержу.

- Вот - чудачка, - расхохоталась Света, - Почему именно в Питер? Можно подумать, кроме как в Питере, нигде зоопарка нет. И электричку какую-то придумала. Если хочешь знать, я общественным транспортом уже лет пять, как не пользуюсь.

- Слушайте, а давайте махнем в Суоми? - от этой радостной мысли, девушки захлопали в ладоши.

А меня моментально бросило в жар, едва я подумала о грядущих расходах. Наш с Лисуном бюджет и без того подорванный двумя днями гулянок и пьянок, этого испытания вряд ли бы выдержал. Решив быть твердой до конца, я решительно, тоном, не терпящим возражений, заявила:

- Нет! Нет и еще раз нет!

В конце концов, вот приедет Лисун, пусть сам и разбирается со своими телками. Конечно, я была не совсем права по отношению к нему. Но, согласитесь, мне, же надо было на кого-то свалить всю ответственность. На мой взгляд, вполне естественное желание. Но заявление Светика, сознаюсь, поставило меня в тупик.

- Наташ, а Наташ, - ласково проворковала она, - ну, пожалуйста, поехали с нами! У меня вон тачка стоит на платной стоянке у гостиницы. А? Тебя, я обещаю, мы ничем не обременим. Поведу машину я. А ты всю дорогу можешь спокойно пить пиво и любоваться пейзажами.

Тут в разговор вступила Юля и, как говорится, поставила точку:

- Ну, все решено. Света, мы пока тут соберемся. Бутербродов настругаем. Кофе в термос сварим. А ты, дуй в офис к Олежке. Пусть документы по быстрому оформят. Кстати, а у тебя есть загранпаспорт? - повернулась она ко мне, - Это, хорошо, а то пришлось бы вывозить тебя в багажнике.

Я обречено кивнула, и девчонки бросились собираться.

Все прошло великолепно. В течение дня мы посетили Хельсинки и небольшой приграничный городок Лаперанта. Я перепробовала, наверное, несколько дюжин сортов пива и под конец опять здорово набралась. Вернулись в гостиницу мы далеко за полночь и чтобы меня впустили вместе с девчонками пришлось отслюнявить швейцару десять «баксов». Это была единственная моя трата за целый день блаженства. Девчонки за все платили сами. Так что я была чиста перед Лисуном, как новорожденный младенец. Однако, оказалось, что он другого мнения. Оказалось, что в впопыхах мы даже не оставили ему записки. Так что мы застали моего друга разъяренным. Едва мы вошли, как он набросился на меня как тигр:

- Вы где были, мать вашу?

А когда я заплетающимся языком сказала, что мы устроили автомобильную прогулку по Финляндии, то просто позеленел от злости. Он едва дождался, когда девчонки скроются в ванной, и стал терпеливо объяснять мне, какая я свинья. И так увлекся воспитательным процессом, что я не выдержала и, каюсь - просто заснула.

Нет, горячительные напитки финны делать все-таки умеют. Этот вывод я сделала, едва открыл утром глаза. Я подчеркиваю - именно открыла, а не «разлепила», «продрала» и так далее. И несказанно удивившись, первым делом решила прислушаться к своим внутренним ощущениям и установить, жива ли я еще. Не помню, кто именно, но совсем недавно кто-то мне сказал, что если ты проснулся утром, а у тебя ничего не болит, значит, ты умер. Странно, но несмотря на то, что я была определенно жива, у меня абсолютно ничего не болело, никакого противного привкуса во рту не было и головной боли тоже не наблюдалось. То есть я хочу сказать, что чувствовала себя превосходно.

- А где Юрка? - спросила я у сидящей на пуфике и наводящей марафет Юли.

Она пожала плечами и нравоучительно сказала:

- Во-первых, доброе утро, мадемуазель. А что касается Юры, то они уже целый час, как бегают.

- Что они делают? - не поняла я и даже села на кровати.

- Юра вместе со Светой делают утреннюю пробежку, - произнесла она почти по слогам.

- И тебя это нисколько не удивляет?

- Удивляет. Лично я, из всего разнообразия утренних разминок, предпочитаю секс, - это она проговорила, мечтательно закатив глаза.

- Ну, тогда я с вашего позволения еще подремлю, - проговорила я, сладко потягиваясь.

Я уже кажется, говорила, что в мире полно злых и завистливых людей. Так вот еще больше, оказывается наглых и бесцеремонных. Едва я задремала, как за дверью сначала послышался громкий голос Лисуна и уже через мгновение он вошел в комнату, даже не удосужившись постучаться. Я опять открыла глаза, Юля тоже повернула голову и посмотрела на входящих. Это было такое зрелище, что мы одновременно расхохотались. На Лисуне были сатиновые семейные трусы ниже колен и красные носки с надписью «Найк». Следом зашла Света в элегантном спортивном костюме цвета морской волны, который, по моему мнению, шел ей необыкновенно.

Лисун никак не прореагировал на иронические взгляды и откровенный хохот и важно проследовал в ванную комнату.

- Вот что, Натали, хватит бить баклуши. Пока ты вчера прохлаждалась, мы с Олегом подобрали нам с тобой две приличные тачки. Сейчас позавтракаем и едем смотреть, - заявил он, едва выйдя из душа.

- А какие тачки-то? Ты же знаешь, я хотела себе взять «Мерседес - 190», с объемом два и три, - подначила я его. Уж я-то знала, что денег у нас не хватило бы и на «копейку» Юрского периода.

- Там как раз есть «мерин» и «вольвешник», семьсот сороковой. Состояние отличное, просто закачаешься.

- Ну, тогда едем.

- Мы с вами, - заявила Света.

- Извините, девочки, на этот раз мы вас с собой не возьмем. После Олега, нам нужно заскочить еще в два места. Но мы вернемся быстро, часа через два. А вы хорошенько подготовьтесь. Нужно же будет обмыть приобретение «железных коней», - сказал Лисун.

- Тем более что, с нас причитается. Это ведь вы нам Олега подкатили. А услуги посредников у нас оплачиваются. Так что не скучайте, мы быстро, - подмигнула я им.

Едва мы вышли из гостиницы, Лисун начал мне торопливо пересказывать события вчерашнего дня. Судя по всему, Юрка был действительно отличный «опер», так как успел сделать немало. Суть его рассказа сводилась к следующему:

Вчера, он позвонил Олегу и чтобы встретиться с ним не вызвав подозрений, напомнил про то что нам нужны две тачки. Олег, обрадовался звонку и сказал, что для своего спасителя сделает все в лучшем виде. Короче говоря, они встретились, и Олег отвез его в свой гараж. Но поскольку денег-то у нас не было, Лисун долго и придирчиво выбирал машины и, в конце концов, выбрал две. Но Олегу сказал, что денег столько они с собой взять побоялись, и попросил его придержать эти машины дня два, пока из Москвы придет перевод. Олег согласился и предложил вместе пообедать. В кабаке у Лисуна сложилось впечатление, что Олег все-таки относится к нему недоверчиво и очень много задает вопросов, как бы прощупывая его. Пару раз он даже интересовался моей персоной, не удовлетворившись ответом, что мы просто друзья. В ходе беседы, разговор как-то сам по себе опять перешел на меня и Лисун сказал, что я, кстати, служила здесь под Выборгом на пограничной заставе. Это почему-то совсем не удивило, а скорее сильно заинтересовало Олега, и он сразу спросил:

- А на какой именно?

Юрка ответил, как можно безразличней, что точно не знает, но кажется где-то в районе станции Болотной, инструктором службы собак.

- А как ты думаешь, твоя подруга могла бы мне оказать небольшую услугу? - сразу поинтересовался Олег.

Лисун ответил, что, конечно, сможет, правда, смотря какую, и тут же намекнул, что в обмен, неплохо было бы скинуть цену на тачки. Тут Олег его просто огорошил своим ответом:

- Если твоя подруга согласится, то тачки будут вашими, сразу, как только мы ударим по рукам. А после выполнения моей небольшой просьбы, я вам заплачу еще по сто тысяч долларов.

У Юрки отвисла челюсть. Ему потребовалось несколько минут, чтобы переварив услышанное, вернуть челюсть в нормальное положение.

Не скрою, что у меня от таких новостей даже образовалась какая-то пустота внизу живота.

- Прямо удивительно, как им всем эта Болотная нужна. Прямо медом им там намазано, - задумчиво сказала я, немного придя в себя.

- Ну, что будем делать? - спросил меня Лисун, когда мы присели на скамейку в скверике напротив офиса «Гвидона».

- Я так понимаю, если мы сейчас исчезнем из города, то вся наша поездка пройдет вхолостую. А в Москве вообще неизвестно, что нас ждет. С другой стороны, предложение Олега выглядит очень заманчиво. Но если мы его выслушаем, то, скорее всего обратного пути у нас уже не будет. Придется идти с ним пока в одной упряжке. То есть, скорее всего, мы будем жить, пока не выполним его просьбу. А если откажемся, скорее всего, и до завтра не доживем.

- Значит, идем к Олегу и в любом случае принимаем его предложение. А там будем думать.

Олег встретил нас приветливо. Усадил на диван в своем кабинете, поинтересовался, что мы будем пить и, услышав, что исключительно кофе, одобрительно кивнул.

- Друзья, я пригласил Вас, чтобы сделать одно интересное предложение. Конечно, сами понимаете, что когда речь идет о солидных деньгах, всегда присутствует элемент риска. В данном конкретном случае, общими усилиями я думаю, мы сведем степень риска к минимуму. Собственно, предложение мое адресовано в первую очередь Наталье Александровне. Но учитывая, что вместе с Юрием Александровичем Вам будет гораздо спокойнее, я ничего не имею против вашего совместного участия в данном проекте. Речь идет о проведении комплекса изыскательных работ. Сразу оговорюсь, что работы эти я намерен проводить в пограничной полосе и без официального на то разрешения властей.

- Речь идет о разработке месторождения? - прикинулась я идиоткой.

- Назовем это так. Главное - в другом. Для проведения работ мне необходимы определенные механизмы и инструменты. Провезти их к месту проведения работ, не вызвав вопросов и тем более, упаси господи, подозрений со стороны властей и есть наша задача. Конечно, основной объем работ уже нами выполнен. Остался так сказать последний рывок. Чтобы его осуществить, мне необходим человек хорошо знакомый с системой охраны именно этого участка государственной границы, прекрасно ориентирующийся в данной местности. Вы, Наталья Александровна, проходили действительную службу именно на той пограничной заставе, участок которой нас интересует. Теперь я хочу услышать Ваше мнение. Согласны вы или нет. Если нет, то не имеет смысла посвящать вас в тонкости предстоящей операции. Для меня это не только нежелательно, но и опасно. Итак?

- Можно вопрос? - поинтересовалась я.

- Конечно.

- Речь идет об оборудовании, имеющем исключительно промышленное назначение?

- Совершенно верно.

- Оплата?

- Я уже говорил Юрию Александровичу. Двести тысяч долларов США плюс две «тачки», которые вы выбрали. «Тачки» - аванс. Устраивает?

- По рукам.

- Итак, господа, поскольку мы договорились о главном, хочу попросить вас никуда не отлучаться из города. Также в целях недопущения утечки информации, с вами постоянно будут находиться два моих человека. Вас они не стеснят. Речь, поймите меня правильно, идет не о недоверии. Просто мне так будет спокойней. К работе приступим завтра в 8.00 часов. У меня все.

- А можно еще вопрос? - спросила я, вставая.

- Конечно.

- Вы не продумывали вопрос о возможности доставки оборудования с территории сопредельного государства? По моему мнению, это значительно проще и безопасней, чем преодолевать, как минимум, три инженерных рубежа нашей пограничной зоны.

- Уважаемая, Наталья Александровна, давайте договоримся на будущее. Все наши планы, так сказать, неоднократно обдуманы и проанализированы. В том числе и возможность переброски груза через территорию Финляндии. Поэтому успех операции будет зависеть, целиком от беспрекословного и точного выполнения инструкций, которыми я вас снабжу. Если мне потребуется ваш совет или какая, либо дополнительная информация, а она, смею вас уверить, потребуется, я вас спрошу. А теперь, позвольте вам представить, - с этими словами он нажал какую-то кнопку на панели стола и в комнату бесшумно зашли двое молодых мужчин, - это Генрих и Ян, ваша личная охрана, начиная с этой минуты. Они, кстати, проводят вас в гараж, где вы можете забрать ваши машины, как мы и договаривались. Кстати, если вы передумаете и выберете какие либо другие аппараты, то я возражать не стану.

- Все ясно. Тогда до завтра, - поднялся с дивана Лисун.

- До завтра, - с этими словами Олег встал и попрощался с каждым из нас за руку.

Утром мы погрузились в огромный Мерседес Олега и покатили в сторону Финляндии. Поездка продолжалась недолго. Мы пересекли границу и уже минут через сорок остановились в окрестностях маленького городка под названием Валима.

Припарковавшись на автостоянке около небольшого, но симпатичного мотеля, вокруг которого шумел вековой сосновый бор, мы зашли внутрь.

Олег взял довольно большой, на мой взгляд, номер, состоящий, из гостиной и двух спален.

Едва оказавшись в номере, Олег жестом пригласил нас присесть, а сам принялся колдовать возле бара. Не спрашивая, налил нам по почти полному бокалу виски, не забыв, впрочем, и себя. Потом поставил выпивку на зеркальный сервировочный столик, открыл дверцу огромного темно-зеленого холодильника и достал ведерко со льдом.

В это время в номер зашел Ян и, шепнув что-то на ухо Олегу, отошел к двери. Олег как-то едва уловимо изменился в лице и подкатив столик к нам, присел рядом.

- Ну-с, господа, прошу, - произнес, наконец, он. Жестом, указав на бокалы, - Мы почти на месте.

Потом выпил свой бокал залпом и, обращаясь к Лисуну, спросил:

- Надеюсь, ночью вы никого не посвящали в подробности нашей вчерашней беседы?

- Нет, как и договаривались, - недоуменно пожав плечами, ответил мой друг.

- Хорошо, тогда подойдите к окну.

Мы переглянулись, и одновременно встав, подошли. Я осторожно отодвинула занавеску и посмотрела вниз на автостоянку. Чуть в стороне от машины Олега приткнувшись к пожарному щитку, стоял серебристый Фольксваген-Гольф. Я сфокусировала взгляд на номерных знаках и обомлела. Это была машина Юли.

- Нет, положительно эти девки начинают действовать мне на нервы. Может быть вы, дорогие мои партнеры просветите меня, как они на нас вышли?

- Понятия не имею, - ответила я как можно равнодушней, хотя ситуация нравилась мне все меньше и меньше.

- Ладно, - вдруг охотно согласился Олег и обращаясь к Яну спросил:

- Хвост был?

- Нет.

- Тогда обыщи-ка этих двух гвардейцев, - приказал Олег и опять повернулся к окну.

После этих слов в номер вошли еще трое охранников и немаленькая, в общем-то, гостиная вдруг стала тесной.

Ян ловко охлопал меня со всех сторон и, задержав на мгновение руку на моем левом рукаве, ловко вытащил крохотную булавку.

- Так, приехали, - с интересом глядя на меня, хохотнул Олег.

Я не успела опомниться, как на моих запястьях лязгнули наручники. Судя по возникшей, и тут же затихшей возне за моей спиной Лисуна постигла та же участь.

- Ну что скажете, - вежливо поинтересовался Олег.

- Да ничего, - набралась наглости я, - Понятия не имею, что это за булавка, хотя и догадываюсь.

- Хорошо, что хоть догадываешься, - сказал Олег и кивнув своим бугаям, добавил:

- Давайте этих шлюх сюда!

Минуты через три в номер втолкнули перепуганную Юлю. Ян явно не рассчитал силы и девушка, споткнувшись о порог, упала на палас прямо у наших ног. Платье ее задралось, обнажая симпатичную попку обтянутую легкомысленными трусиками.

- А где вторая? – поинтересовался Олег зловещим голосом.

Все, включая Яна, пожали плечами.

Громила Ян положил на стол перед Олегом какой-то прибор размером с автомагнитолу с наушниками.

- Что это, радость моя? - спросил Олег.

- Да пошел ты! - с вызовом выкрикнула Юля, сдув с лица прядь волос.

- Ну-ну, - только и произнес Олег.

Потом повернулся к нам и угрожающе произнес:

- Мне бы очень не хотелось, чтобы этот «клоп», хоть каким нибудь боком относился бы к вам. Я ясно выражаюсь?

- Олег, клянусь! - воскликнул Лисун, для убедительности прижав обе руки к груди.

- Да? Хорошо. Это мы сейчас и проверим. - Медленно проговорил наш работодатель и кивнул Яну.

Тот в мгновение ока схватил Юльку в охапку и швырнув на кровать, ловким движением пристегнул ее руки к металлической спинке.

- Ну, кто первый? - поинтересовался Олег, приближаясь к кровати. - Что никто не хочет такую славную девочку? А зря, я бы и сам не отказался. Жаль времени нет. Ладно, мы с господином Лисуном отъедем на полчасика. А вы, - продолжил он, обращаясь к Яну и второму верзиле, - позабавьтесь пока. Только смотрите, чтоб живой осталась.

Едва за Олегом, Лисуном и двумя охранниками закрылась дверь, как Ян ухмыляясь, стал расстегивать брюки.

- Только подойди, ублюдок, - спокойно сказала Юля.

- Слышь, как заговорила? - обратился Ян к охраннику застывшему у двери.

Олег с Лисуном вернулись часа через полтора. Наш работодатель с охранниками вывели нас из гостиницы и посадили в машину. Ехали мы долго. Уже начало смеркаться, мы с Лисуном на нервной почве успели вылакать целую бутылку виски. Остановились лишь один раз, на каком-то деревенском мосту, где Ян сбросил в воду завернутое в простыню тело Юли, до этого путешествующее с нами в багажнике.

Остановились мы на каком-то хуторе, когда уже стемнело. Нас провели в дом и расположили в гостиной, отделанной тесом. Кругом были развешаны оленьи шкуры, рога и другие охотничьи трофеи. Вопросов мы не задавали и вообще старались лишний раз не привлекать к себе внимание.

Принесли выпивку и молча, выпили. Олег закурил и впервые за несколько последних часов обратился к нам:

- Мы на месте. Сейчас мы находимся в семистах метрах от государственной границы. Как раз напротив пятого участка вашей, Наталья Александровна, заставы. Как я понимаю, местность с этой стороны границы вам не знакома. Пойдемте, посмотрим.

Мы вышли на воздух. Огромные яркие звезды усыпали небосвод. В легкие сразу ворвался озон, кружа голову и наполняя организм отрицательно заряженными ионами. Перед нами раскинулось поле, впереди метрах в ста угадывалась в свете луны большая вода. А дальше над темным силуэтом леса смутно угадывалась пограничная вышка. Но это уже с той, нашей стороны.

«Неужели это и есть то самое озеро?» - подумала я, и сердце забилось тревожно и радостно, как у подростка.

Олег, не останавливаясь, провел нас к большому ангару с высокими воротами и, открыв небольшую дверцу, вошел внутрь. Мы последовали за ним. Вспыхнул свет. Посреди ангара стоял на металлических ногах небольшой батискаф.

- Это что, летающая тарелка? - пошутила я.

- Нет, это аппарат для глубоководных погружений. Которые невозможны без наземного блока управления и программного обеспечения. Сам батискаф мы перевезли через границу без проблем, оформив его как металлолом. А вот блок управления и программное обеспечение легально не провезешь. Вот тут-то мне нужны вы. С вашим, я надеюсь, хорошим знанием системы охраны государственной границы. Груз прибудет послезавтра на станцию Болотная. Вы примете его и переправите сюда. После чего получите ваши деньги и можете быть свободны. Так как, Наталья Александровна? Сделаете?

Я, конечно, не стала ему говорить, что при большом желании смогла бы провести через границу танковый батальон и потому в свою очередь спросила:

- Каковы габариты груза?

- Два средних размеров кейса.

- Без проблем.

- Ну и ладушки, - сказал Олег довольным тоном.

- Шеф, у нас опять проблема, - сказал вошедший в ангар Ян.

- Что! - резко обернулся Олег.

Ян отошел в сторону, освобождая дверной проем в котором сразу же нарисовались два телохранителя, держащие за руки вырывающуюся Свету.

- Вот это номер! - изумленно воскликнул Олег и обернувшись к Яну, бросил, - Немедленно проверить всю местность вокруг хутора, а ее пристегните пока вон к той трубе. Попробуем ее разговорить.

Медведеподобный Мишутка и еще трое охранников бросились вон из ангара, доставая на ходу оружие.

Внутри остались только мы с Лисуном да Ян с Олегом, не считая, конечно, Светы, которая, судя по всему, чувствовала себя не важно. На ее бледном личике явно читался испуг, а загорелые колени мелко дрожали.

- Светочка, ты, конечно, нам тоже, как и твоя покойная подружка ничего не скажешь. Я угадал? - весело проговорил Олег.

Девушка молчала.

- Значит, будешь играть в игру «не скажу где партизаны»? Ладно. Ян, тащи паяльную лампу. Сейчас нам девушка все расскажет. Даже то, чего не знает.

Пока Ян возился с паяльной лампой Олег подошел к Свете и сильно наотмашь ударил ее по лицу:

- Говори, тварь, кто тебя послал!

На девушку видимо напал ступор. Она продолжала молчать, с ужасом глядя мимо Олега на паяльную лампу, из которой уже вырывался короткий голубой кинжал огня.

- Ну что же, тебе повезло гораздо меньше твоей подружки. Та хоть перед смертью кайф словила. А тебя нам придется просто немного поджарить. Хотя… ты тоже ничего. Сейчас господин Лисун тебя разденет, а потом Ян тебя порвет точно.

Света вздрогнула и напряглась. Я окаменела и, боясь пошевелиться, смотрела, как Ян с хищной улыбочкой приближается к своей очередной жертве.

Балка, к которой была пристегнута девушка, находилась довольно низко над бетонным полом и Лисуну, оказалось, несложно сорвать со Светы юбку и трусики. Я судорожно соображала, чем помочь несчастной и злилась на Лисуна из-за его бездействия, а точнее действия. По моему глубокому убеждению, опер должен был хоть что-то предпринять.

Пока бандиты пялились на неприкрытое девичье тело, я скосив глаза в сторону, углядела прислоненный к стене обрезок металлической трубы и решилась. «Сейчас или никогда!» - и, метнувшись к стене, схватила обрезок трубы. Олег, видимо, боковым зрением уловил мое движение и молниеносно повернулся ко мне. В следующее же мгновение труба врезалась ему поперек живота. Он согнулся пополам и упал на колени. Я взмахнула железкой еще раз и уже не сильно врезала ему поперек хребта. Этого оказалось достаточно, чтобы он ничком повалился на пол и затих.

Разделавшись с Олегом, я обернулась. Лисун уже сидел верхом на Яне и пытался завернуть ему руки за спину. Что ему, похоже, не удавалось. Ян бешено вращал глазами, отчаянно пытаясь вырваться, вены на его шее вздулись, и было видно, что оперу без моей помощи не обойтись. Какой бы нечеловеческой силой не обладал прибалт, но сокрушительного удара железякой по затылку он тоже не выдержал.

Наконец, защелкнув одни наручники на руках Яна, а другие на его щиколотках, Лисун метнулся к двери и схватил «берету» Яна. Потом ловко обыскал Олега и вытащив из его наплечной кобуре «Макаров», бросил его мне.

Внезапно запиликал мобильный телефон Олега. Лисун взял трубку и, выслушав доклад, коротко бросил:

- Возвращайтесь.

Я посмотрел на Светлану. Голая девушка сидела на бетонном полу, охватив колени руками. Из ее глаз катились крупные, как виноградины слезы.

Три глухих хлопка заставили меня вздрогнуть. Я повернулась на звук выстрелов и увидела застывших на полу в разных позах охранников Олега, вернувшихся после осмотра периметра.

- Ну, вот и все, - устало сказал Лисун и, положив пистолет на стол, вышел из ангара.

- Нет не все, - пробормотала я и схватив еще не остывшую «берету», ткнула стволом в пах Яну.

- Не надо, Наташа, - тихим голосом сказала Света.

- Не надо, говоришь? А ты видела, что он с твоей подругой, творил? - заорала я, почувствовав, что меня начинает трясти.

- Она мне не подруга, - еще тише ответила девушка.

Я посмотрела в ничего не выражающие холодные глаза Яна и со спокойной совестью дважды нажала на спуск.

Чтобы не тащить тушу Олега на руках мы кинули его в багажник Светкиной машины и заперли его на ключ. А сами вернулись в охотничий домик.

Светка первым делом бросилась к столу и налив себе полный фужер коньяку, залпом осушила его. Потом упала в глубокое кресло и, внимательно посмотрев на нас, вдруг выдала:

- Ну и сука ты, Лисун!

Лисун пожал плечами и выдал:

- Извини, если, что не так. А мне понравилось.

Лучше бы он этого не говорил. Светка взвилась как кошка и бросилась за Юркой, который, увернувшись от ее когтей, бросился на второй этаж. Там хлопнула дверь, и все стихло.

Я подошла к столу и тоже махнула коньячку, и сев в кресло принялась смотреть на огонь в камине.

Минут через сорок ко мне присоединились мои друзья. Вид у обоих был вполне миролюбивый и умиротворенный.

Сели за стол. Юрка разлил коньяк и подняв бокал сказал:

- За прекрасных дам.

Выпили. Помолчали. Первым нарушил молчание Лисун:

- Света, может, ты нам все-таки объяснишь, откуда свалилась нам на голову?

- Охотно. Я работаю в отделе у Тарасова.

У нас отвисли челюсти.

- Я сейчас все объясню. Только, - она помолчала, - у меня к вам огромная просьба. О том, что со мной вытворяли в том ангаре, ни в коем случае не должен узнать Тарасов. Договорились?

- Он что - твой папа? - спросил Лисун.

- Нет, гораздо хуже. Он мой будущий свекор. У меня с его сыном свадьба через месяц.

Лисун было, открыл рот, чтобы сморозить какую нибудь глупость, как Света жестом остановила его:

- И еще. Если, - она многозначительно скосила глаза на второй этаж, - так вот если я «залетела», то тебе, Лисун, не жить!

- Господь с тобой! - замахал руками герой-любовник, - Тьфу-тьфу-тьфу.

- Ладно, теперь к делу, - совершенно серьезно сказала Света. - Прежде всего, хочу сказать о Юле. Насколько я поняла, ее в живых нет. Она мне никакая не подруга. На самом деле она - Юлия Беккер - сотрудница отдела «Z» одной очень интересной израильской спецслужбы. Не знаю, как она вышла на вас, но именно поэтому я здесь. Тарасов послал меня вслед за вами...

- Да откуда он вообще узнал, что мы собираемся в Выборг? - не выдержала я, и недоверчиво покосилась на Юрку.

- А это, собственно, была его идея, - пожал он плечами.

- Так ты и есть тот самый человек Тарасова, который как он обещал, будет рядом?

- Да, - коротко ответил Лисун.

- А как же наша районная ментовка? Ты что не мент?

- Нет. Я - офицер КГБ. Тарасов в связи с последними событиями устроил мне перевод. Якобы из Иркутского управления внутренних дел.

- Понятно, - только и смогла пролепетать я.

- Ладно, отношения потом будете выяснять. Теперь к делу. С чего бы начать? - она на мгновение задумалась. - Фигуранты по нашему делу: Митрофанушкин Олег. Уже несколько месяцев находится под колпаком правоохранительных органов. Наркотики, перепродажа угнанных машин, сутенерство. Ян - его телохранитель. Убийца и садист. Бывший заместитель начальника Вентспилского КГБ, в прошлом майор...

- Да компания, та еще. Но причем здесь Юлия Беккер? И потом почему Тарасов не поставил меня в известность обо всем этом? - поинтересовался Лисун.

- Во-первых, Тарасов придумал эту вашу поездку в Выборг, чтобы просто убрать вас с глаз долой и подальше. Согласитесь, что когда вас разыскивает вся московская милиция, трудно вести какое либо расследование. А уж потом, когда, находившаяся у нас в разработке сотрудница израильской спецслужбы ринулась за вами, стало ясно, что чутье Тарасова не подвело, и он попал в «яблочко». Так что к тому времени как наш аналитический отдел нарыл массу интересной информации, вы были уже в пути. Так вот. Наши аналитики откопали рапорт некоего старшего майора НКВД Кривошеева, датированный февралем 1940 года. В котором он докладывал вышестоящему начальству о результатах проведения спецоперации под кодовым названием «Охота на волка». Точнее о том, что она завершена и безрезультатно. Подробности после. Короче, под этим островом, который виден отсюда, судя по всему, находилась сложная сеть коммуникаций. Основные из них, остались еще со средневековья, и отлично сохранились. Немцы только расширили некоторые из них и оборудовали бункера. Но не совсем для нужд армии. Они вели здесь активную экспериментальную деятельность.

- Немцы? - вырвалось у меня.

- Именно. Судя по информации, имеющейся в компьютере твоего отца, Наташа, именно здесь у немцев находилась и активно работала археологическая партия. Всего Гитлер создал пятнадцать подобных зондеркоманд по всему миру и оснастил их по последнему слову техники и привлек для работы первоклассных специалистов со всего мира. Так вот искали они древние реликвии, якобы имеющие большую мистическую силу. Как известно, Гитлер был мистиком и верил во всю эту чепуху. В общем, здесь они искали меч одного из Великих магистров ордена тамплиеров, который был непобедим, по преданиям, поскольку его меч обладал мощнейшей магической силой. В случае его обнаружения, собственно меча, он должен был быть применен против наступающей Красной Армии. Несмотря на режим особой секретности, вокруг проекта, что-то все-таки просочилось. Наша разведка решила, во что бы то ни стало заполучить, этот старинный меч. Однако, информации было очень мало. Времени на внедрение агентов в ряды сотрудников либо обслуживающего персонала не было. Да и само место нахождения, да и вообще найден ли он был немцами доподлинно неизвестно. Суть проводимой советскими спецслужбами операции сводилась к следующему. Поскольку, было точно известно, что раскопки немцы ведут под островом, недалеко от линии фронта, карта района была разбита на квадраты. Было выяснено, что всего под описание информатора подходит семнадцать озер. Таким образом, всего в тыл противника было заброшено семнадцать разведгрупп с задачей - обнаружить объект, не дать немцам возможности применить оружие, либо эвакуировать его. По иронии судьбы, наш остров был очень мал и к тому же находился практически на линии фронта, поэтому его в расчет не брали. Все заброшенные разведгруппы приступили к выполнению задачи. Какие-то из них были обнаружены и уничтожены противником, какие-то пробились обратно к своим. Но секретный объект обнаружить не удалось.

Теперь что касается нашего острова. Твой папашка, Наташа, был прекрасным аналитиком, и в его компьютере мы обнаружили несколько зашифрованных файлов, хотя, как я понимаю это была только маленькая часть рабочей информации. Основную он, по-видимому, хранил где-то в другом месте. Шифр сложный, но по счастью им в семидесятых годах пользовались наши резиденты в Джакарте, поэтому с ним и был знаком Тарасов. Судя по всему, за эти две дискеты и угробили твоего отца. Искали дома, а они были в его кабинете среди игровых дисков.

- А что там было-то? – прикинулась наивной я.

- Много чего интересного. Например, сообщения наших разведчиков, работающих в 30-х годах в Германии о том, что в 1933 году Гимлер остановился на ночлег в средневековом замке Вевельсбург, который в 1934 году перешел в ведение СС. В башне замка, именуемой, как зал Вождей находился огромный дубовый стол и двенадцать дубовых кресел. Там Гитлер проводил совещания и мистические ритуалы. Короче, крутой закос под рыцарей Круглого Стола. Однако, самым интересным было то, что по приказу Гитлера в замке построили специальный постамент для Чаши Грааля…

- Круто, - воскликнула я, - может и Чашу они нашли?

- Нет, не нашли, но шеф СС был уверен, что обладание ей принесет молниеносный успех в войне. На поиски ее и были отправлены больше десятка специалистов по оккультным наукам и археологии.

- Но причем здесь территория Финляндии? – недоумевала я.

- Конечно, не сразу они пришли к выводу, где искать. Руководителем поисков Чаши Грааля был назначен писатель Отто Ран. Этот мистик, проанализировав кучу археологических находок и массу исторической литературы, пришел к выводу, что искать Чашу нужно на севере Франции. В тринадцатом веке там, в замке Монсегюр находилась резиденция катаров или альбигойцев. Так вот, по мнению исследователей того да и нашего времени именно владение Чашей служило им источником небывалого могущества. В 1244 году в результате осады замок пал, но сколько победители не искали в замке, так ничего и не нашли. Отто Ран решил совместно с экспедицией «Аннанербе» исследовать подземелья замка, однако и ему не повезло.

- Ну, а наш остров-то причем? – не сдавалась я, и взглянула на Лисуна. Но он только пожал плечами и вышел на свежий воздух.

- Отто Рану удалось каким-то образом установить, что в ночь перед сдачей замка, несколько рыцарей тайно покинули его. Но чаши Грааля с ними не было. Доподлинно известно, что по свидетельству старого лангедокского рыцаря Арно Роже де Мирпуа эти рыцари унесли с собой секретную карту, на которой и была отражена информация о местонахождении сокровищницы катаров.

- Но, если крепость была в осаде, то вероятность того, что бежавшие попали в лапы неприятеля, достаточно велика. Или точнее - риск слишком велик, – засомневалась я.

- Правильно, поэтому каждый из рыцарей нес только часть карты. При этом нанесена она была на что-то, что рыцари имели при себе. И это что-то должно было быть очень прочным и долговечным. Так вот рыцарь Арно Роже из Лангедока свидетельствует о том, что при них кроме одежды были только мечи. Соображаешь?

- А по преданию, рыцарь, обитающий в нашем замке никогда не расставался со своим мечом, к тому же носил на одежде все атрибуты ордена тамплиеров, - я права?

- А члены ордена храмовников, называли себя хранителями Святой Чаши, - вот так вот, - так что Натали ты абсолютно права. Кроме того, в немецких архивах твой отец раскопал, что Отто Ран отправился в Скандинавию по поручению самого Гиммлера, где и пропал. А судя, по твоим приключениям эксперимент у Рана удался. Я почти уверен, что вы наткнулись на передовую разведку немцев «во времени». И по счастливой случайности никто из них не уцелел. Сначала столкновение с группой Парамонова, потом ты двоих завалила, ну и закончила дело, видимо девушка, которую ты встретила в подземелье. Надо же, истекая кровью… Вот люди были! Ну, а потом в течении суток эту территорию захватила Красная армия. И все.

- А что еще было на дискетах отца?

- Почти ничего, только копия коротенькой докладной записки, что разведгруппа в состав которой входила младший лейтенант НКВД Лелюх Екатерина Ивановна, заброшенная в тыл противника для корректировки артиллерийского огня и наведения бомбардировщиков, за 8 часов до начала артподготовки на связь не вышла и больше никакими сведениями о ней командование не располагало. Там же имеется копия рапорта твоего деда, Наташа, Лелюх Ивана Петровича о том, что танковая дивизия, под его командованием прорвала оборону противника на линии Маннергейма и уперлась в озеро с островом. На острове обнаружены расстрелянные солдаты. По показаниям пленных на остров за день до наступления Красной Армии прибыли три немецких офицера, которые впоследствии пропали. Вероятней всего один из них и был Отто Ран. Также в файлах твоего отца обнаружен рапорт майора НКВД Иванова о том, что озеро и остров взяты его людьми под охрану и тщательнейшим образом обследован. Ничего, заслуживающего внимание обнаружено не было.

- А почему спецоперацию не довели до конца? - поинтересовалась я.

- Ну, во-первых, мистический меч так и не был применен противником, а во-вторых, вскоре после этого финская компания закончилась победой Красной Армии и сведения, полученные от агента, сочли дезинформацией и списали в архив. Так что недоработку нашей конторы придется ликвидировать нам. Тем более, что данным вопросом активно интересуются не только израильские, но и западногерманские спецслужбы. И очень бы не хотелось, чтобы они нас опередили. Тем более что именно они платили Митрофанушкину и компании.

- А зачем им понадобился аппарат для подводных исследований? - спросила я.

- Скорее всего, поскольку опытный образец нигде не всплыл, видимо они сочли, что сотрудники «Аннанербе» из-за опасности захвата его Красной Армии, просто уничтожили его. Но объект настолько уникален, что при возможностях современных технологий вполне возможно его восстановление даже по мельчайшим фрагментам. Так что их путь придется проделать нам. Поскольку подземные коммуникации, скорее всего, затоплены.

- Они не только не затоплены, но и вполне пригодны для дальнейшего производства работ. - Заявила я.

- То есть? - не поняла Света.

- А то что, я знаю, как попасть в подземелье. Но есть одна сложность. Вход находится на нашей территории. Так что придется нарушить государственную границу.

- Раз надо, значит, нарушим, - решительно сказал Лисун.

Мы дождались пограничный наряд и, выждав минут двадцать, перешли государственную границу. Дорогу, конечно, я знала хорошо. Но вероятность встречи с нашими пограничниками не улыбалась и всю дорогу я чувствовала неприятный озноб и противную дрожь в коленях. Когда до развалин замка оставалось метров сто, случилось то, чего я боялась больше всего.

Уж не знаю, как нас засек дозор, двигающийся вдоль инженерного рубежа госграницы, но факт остается фактом. Скорее всего, нас почуяла овчарка. Как бы там ни было, мы затаились в кустах малины и судорожно решали, что делать, услышав, как инструктор крикнул собаке - «след». В принципе я, как вы догадываетесь, прекрасно знала на собственной шкуре, как события будут разворачиваться дальше. Короче, на меня напал ступор. Как завороженная я слушала приближающийся хруст веток, мысли путались, и я никак не могла придумать, что делать. Ситуация вышла из-под контроля. Мои спутники с надеждой смотрели на меня, вероятно считая, что знаю, что делаю. А я абсолютно не знала. До того самого мгновения, как передо мной нарисовалась огромная овчарка с оскаленной пастью. Лисун вскинул пистолет с глушителем, а я, не отдавая себе отчет, что делаю, ударила его под руку. Пуля прошелестела где-то в верхушке ели. Все решали секунды. Казалось, еще мгновение и огромная псина сомкнет на моем горле клыки. Однако, овчарка внезапно остановилась, как вкопанная и продолжая рычать смотрела на нас. Я не поверила своим глазам. Передо мной, вне всякого сомнения, стоял, рыча и брызгая слюной, мой четвероногий друг Дик.

- Малыш, - тихо позвала я.

И пес прыгнул, завалил меня на спину и принялся, тихо повизгивая вылизывать своим мягким и теплым языком мне лицо. Я поднялась и взяла собаку за ошейник. Дик опять напрягся, и, глядя на моих спутников, тихо зарычал.

- Дик, фу, свои, - сказала я, все еще не веря в чудесное спасение.

Однако, стоило поторапливаться. Треск веток под сапогами тревожной группы неумолимо приближался. Я потрепала Дика по загривку и дала команду:

- Вперед.

Вскоре мы спустились в подземелье. Я постояла на верхней ступеньке еще минут пятнадцать, и только убедившись, что пограничники в поисках собаки направились совершенно в другую сторону, спустилась вниз.

- Ну, ты блин даешь, - только и сказал Лисун, с опаской глядя на здоровенного пса.

- Наверху все в порядке. Пограничники, вероятно, решили, что Дик смылся за зайцем. Водился за ним такой грешок. Да, малыш? - спросила я, нежно погладив блестящую шерсть.

- Ни хрена себе малыш! - изумился Лисун.

Мы спустились вниз по пыльным ступеням и повернули в тот самый проход, где столько лет пылились ящики с фашистской маркировкой. Дик деловито семенил впереди нас. Вскоре справа показались штабели сложенных ящиков.

- Идите вперед, я вас догоню, - сказала я Свете и подождав пока они скроются за поворотом, незаметно свернула в сторону.

Я уверено шла вперед до тех пор пока не заметила, что в углу за ящиками что-то белеет. Я подошла ближе, наклонилась... и отшатнулась. Передо мной, бессильно свесив руки, все еще сжимающие автомат ППШ и уронив голову на грудь, сидел человек. Вернее, эта неестественно маленькая, съежившаяся и высохшая фигурка, когда-то была человеком. Переведя дух, я снова подошла и увидела... Я сразу поняла что. Но догадка все равно больно резанула по сердцу. Я протянула руку. Так и есть. Под превратившимся в лохмотья некогда белым маскхалатом, ясно виделись позеленевшие пуговицы со звездами. На коленях - кусочек картона. Любительская фотография. Я подняла ее и дрогнувшей рукой стерла пыль. Улыбающийся молодой полковник в черном танкистском комбинезоне… Точно такую же фотографию до сих пор хранит моя бабушка. Я медленно подняла глаза и посмотрела на по-детски маленькую съежившуюся фигурку. Катя... конечно, как же я сразу не догадалась! Она специально назвалась Таней!

Назвалась псевдонимом, который в обязательном порядке дают всем разведчикам перед выходом на задание. Длинные, местами сохранившиеся, на белом черепе волосы закрывали то, что когда-то было таким дорогим для моего деда лицом. Я бессильно опустилась рядом с отважной разведчицей и, забыв обо всем на свете, закурила. Так вот значит, где нам с тобой пришлось встретиться! И когда! В ноябре 1939. И вот опять прошло пятьдесят лет. Я была тогда рядом с тобой, когда ты приняла свой последний бой. А до сих пор ничего не изменилось.

Тебя, как считали пропавшей без вести и почти что предательницей, как было принято в то время, так и продолжают считать! Пятьдесят лет тебя тайно продолжал любить и ждать мой дед, несмотря на то, что его, из-за твоего исчезновения, тогда в сороковом, перестали продвигать по службе, и он так и окончил не только финскую, но и Отечественную войну, как и начал - командиром дивизии. Его друзья стали генералами и маршалами, а он спился, потому что не мог нести на себе это бремя и мучился оттого, что не смог найти и спасти тебя тогда... А мне выпал шанс, господи, я видела тебя живую. Я могла так много рассказать тебе! Но не смогла, не успела. Прости, Катерина! И я, сделав неимоверное усилие, встала с колен, поклонилась останкам смелой разведчицы. Постояв несколько минут, я, повинуясь какому-то, совершенно безотчетному стремлению достала нож и, протянув руку, срезала с белеющего черепа прядь уцелевших волос. Потом отвела в сторону полу маскхалата и, срезав несколько позеленевших пуговиц с пятиконечными звездами, опустила все это в карман...

Своих друзей я застала за растаскиванием в стороны последнего штабеля ящиков.

- Давай, присоединяйся, - недовольно буркнул Лисун, - Дик там что-то нашел.

За штабелем показалась тяжелая металлическая дверь с круглым, как штурвал колесом. Лисун было, ухватился за него, намереваясь повернуть его по направлению нарисованной трафаретом стрелки, но Света остановила его и, как оказалось, вовремя. Она осветила фонарем сваренный из двух двутавровых балок коробку двери и указала рукой на две тонкие стальные проволоки соединяющие колесо с двумя немецкими ручными гранатами, подвешенными за кольца справа и слева. Их гладкие серо-зеленые рубашки полвека ждали, когда кто нибудь повернет запорный механизм двери, чтобы в то же мгновение разлететься в разные стороны, сотнями раскаленных зазубренных осколков, поражая непрошеных гостей. Света в течении минуты уверенно разминировала дверь и повернула колесо. Тяжеленая, толщиной в полметра бронированная дверь легко и бесшумно открылась, пропуская нас внутрь. Первым в помещение прошмыгнул, естественно, Дик, а следом переступили порог и мы. Луч фонаря заскользил по довольно большой комнате. Ничего особенного там не наблюдалось. Несколько письменных столов, да стеллажи с полками вдоль стен. Света взяла одну папку и сдула пыль. Тиснутый на обложке орел, сжимающий свастику, а ниже набор латинских букв и длинный номер. Внутри - пожелтевшие листы с формулами и пояснениями к ним на немецком языке. В углу комнаты обнаружился люк, подняв который мы по ступеням из рифленой стали, спустились на этаж ниже. Там нашему взору открылся длинный коридор с дверьми по обе стороны. Все они были закрыты на кодовые замки и опечатаны. Сургучом. Мы прошли дальше и в конце коридора обнаружили зал, посреди которого громоздилось какое-то оборудование неизвестного нам назначения.

- Вот оно - сверхсекретное оружие Третьего рейха, созданное в двенадцатом веке неизвестным мастером, - сказала Света проведя ладонью по стеклянной поверхности короба внутри которого сквозь мутное стекло угадывался темный длинный предмет, стирая пыль.

- Странно, почему они так и не применили его? Ведь это могло коренным образом изменить историю, причем явно не в пользу Красной Армии. - Пробормотал Лисун.

Я была единственным человеком на свете, который знал ответ на этот вопрос. Им помешала простая русская девушка по имени Катя, младший лейтенант войск НКВД, своей жизнью заплатившая за это.

- Смотрите, - воскликнул Лисун, - генератор! - и прежде чем мы успели сказать хоть слово, крутанул ручку.

Послышался треск, а затем мерное урчание генератора. Вспыхнул свет и на темной панели, установленной на аппарате, включились часы, начавшие отсчет времени. Мы замерли. Секунды бежали, и не надо было быть шибко умным, чтобы догадаться о том, что с каждым мгновением тает драгоценное время. Через сколько минут или секунд произойдет взрыв? Мы конечно не знали. И потому не слова не говоря, бросились наверх.

- Натали, хватай меч и наверх, а мы попробуем спасти хотя бы часть этой чертовой макулатуры! - на ходу крикнула Света и принялась пачками сваливать папки в пустой ящик.

Я похолодела, ожидая каждую секунду взрыва, мы работали как проклятые. В мгновение ока, заполнив один ящик, взялись за второй, предварительно вывалив из него кучу автоматов.

- Натали, живо тащи меч наверх, - скомандовал Лисун, то и дело, посматривая на часы.

Я без лишних слов бросилась выполнять распоряжение. Сколько прошло времени с того момента, как мы покинули бункер, я не знаю. Показалось, что целая вечность. Всего нам удалось вытащить один ящик. Света, было собралась рискнуть и притащить еще один, как земля под нами дрогнула. Лисун толкнул меня в бок и рукой показал на озеро. На его ровной как зеркало поверхности вздулся огромный пузырь, который, лопнув, образовал огромную воронку. Вода, бешено ревя, устремилась в водоворот, который в считанные секунды засосал десятки, а может и сотни тонн воды.

- Ну, вот и все... - растерянно проговорила Света.

- Пора сматывать удочки, а то «погранцы», наверное, уже на подходе, - пробормотал практичный Лисун.

- Расслабьтесь, господа, мы находимся на сопредельной территории, - гордо сказала я.

- Как это! - хором изумились мои друзья.

- Я вывела вас другой дорогой. В суматохе бегства вы просто не заметили.

- Зачем тогда вообще надо было пересекать границу по поверхности? - сразу спросила Света.

- А затем, что как открывается вход в подземелье с этой стороны границы, я не знаю. Смотрите, мы ведь как вышли на поверхность земли, так и практически не трогались с места. Ведь так? - с усмешкой сказала я, - А теперь покажите мне отверстие в земле, через которое мы выползли на свет.

Лисун принялся энергично шарить руками вокруг себя. Потом растеряно посмотрел на девушку:

- И, правда. Вот чудеса!

- Ну, Наташка, ты просто молодец, - восхитилась Света и, не удержавшись, чмокнула меня в щеку.

Дик внимательно посмотрел на нее и, видимо, не одобряя такого проявления чувств, злобно зарычал.

- Да не заберу я у тебя твою хозяйку. Она мне даром не нужна. Понял? - торопливо выпалила Света и показала сразу успокоившемуся Дику язык.

- Ладно, пойду, подгоню машину. Не тащить же всю эту макулатуру на себе, - сказал Лисун и исчез в кустах.

На хуторе нас ждал сюрприз, причем, крайне неприятный. Едва мы зашли в гостиную, как тут же оторопели. За столом, выпивая и закусывая, как ни в чем не бывало, сидел Олег.

- Привет, друзья! - сказал он, хищно улыбаясь.

Не знаю как у моих друзей, а у меня по спине просто мурашки пробежали от его голоса.

- Здорово, коль не шутишь, - произнес Лисун, застывший на пороге.

Я замерла, почувствовав, как у нас за спиной внезапно выросли какие-то люди и, ловко ощупав нас со всех сторон, выуживая из наших карманов все предметы, мало-мальски напоминающие оружие.

- Можете пройти вперед и повернуться. Руки не опускать! - рявкнул кто-то у нас за спиной, подозрительно знакомым мне голосом.

Мы прошли чуть вперед и повернулись. Я просто обомлела, все могла ожидать, но такого! Передо мной стоял капитан Иванов, так не удачно пытавшийся меня арестовать у Ваганьковского кладбища в Москве и незабвенный подполковник Парамонов, бывший заместитель пограничного коменданта по разведке.

- Ну-с, господа уголовнички, с чего начнем? - потирая руки спросил Иванов.

- В каком смысле? - спросила Света.

- В прямом. За вашей прелестной троицей столько преступлений, что я не буду утомлять присутствующих перечислением всего.

- Ну почему же, мы с удовольствием послушаем, в чем нас обвиняет кристальной чистоты чекист Иванов, - вызывающе сказала я.

- Пожалуйста, - расплылся в улыбке Иванов, - Умышленное убийство четырех человек, - он кивнул на сваленные в углу трупы телохранителей. - Это раз. Попытка похищения человека, - Иванов кивнул на Олега. - Это два. И, наконец, неоднократное нарушение государственной границы Союза Советских Социалистических республик. Это три. Но арестовывать вас мы не собираемся. Потому как ввиду опасности вашей банды, имею указание руководства живыми вас не брать, - процитировал он Глеба Жеглова из кинофильма «Место встречи изменить нельзя» и довольно расхохотался.

Парамонов быстрым шагом подошел к Лисуну и, резко ударив его в живот, спросил:

- Где меч?

- Его больше не существует. Увы. Хранилище оказалось заминировано и все что удалось спасти, так это часть документации. Остальное, погибло безвозвратно, - отчеканила Света сквозь зубы.

- Это правда? - подошел Парамонов ко мне, больно уперев ствол пистолета мне в подбородок.

- Угу, - еле слышно ответила я.

- Желаете выпить, напоследок? - мило улыбаясь, спросил Олег.

- Желаем, - ответила я и опустив руки решительно подошла к столу и залпом выпила фужер коньяка. Потом вытерла губы салфеткой, скомкав ее, бросила в тарелку Олегу. - Теперь скажите, Парамонов, зачем вам понадобилось убивать моего отца?

- Не понял, - сказал он и отвел глаза.

- Хватит Ваньку валять, Парамонов. Заказ на человека в Москве в августе девяностого сделали вы. Только представились исполнителям как Паровозов. А встречались вы с ними в мотеле «Можайский». Номер помните? Или подсказать?

И тут Парамонов взорвался:

- Ты сама виновата. На заставе жива осталась, так радовалась бы. Так нет, надо было нос совать, куда не следует. Не надо было после «дембеля» языком трепать. Сама втянула своего папашку в это дерьмо, а теперь, видите ли, все ей виноваты. Тебе, что, больше всех надо что ли? Да если хочешь знать, за такие бабки, какие давали за эту ржавую железку родного отца закопаешь, не то, что чужого. Ясно? Жаль мои люди наткнулись на людей этого безмозглого Рана! Кто бы мог подумать! Если бы не этот самонадеянный фриц со своими бредовыми идеями, меч давно был бы у меня!

- Ну ладно, хватит трепаться. Вечер вопросов и ответов закончен, - сказал Иванов, - Кругом, шагом марш. Руки с затылков не опускать. Шаг в сторону - стреляю сразу.

Мы вышли из теплой гостиной на улицу, где с озера дул холодный пронизывающий ветер. Тихая и спокойная до этого поверхность озера, покрылась белыми барашками волн. Мы подошли к ангару, и Парамонов приказал нам остановиться под единственным фонарем, горевшим у входа.

- Теперь все, - сказал Иванов и подойдя ко мне опять ткнул мне пистолетом под подбородок.

Лучше бы он этого не делал. Дик, привыкший к людям с оружием и потому до этого мирно и бесшумно шаривший по кустам, такого грубого обращения с хозяйкой выдержать не мог. Он высунул свою огромную мохнатую морду из кустов и вопросительно посмотрел на меня. Я скосила глаза на «берету» в руках Иванова.

- Дик, фас! - рявкнула я, убедившись, что оружие Иванова стоит на предохранителе.

Молниеносный бросок Дика, выпавший из рук Иванова пистолет и кровь фонтаном бьющая из его сонной артерии - все промелькнуло перед глазами в одно мгновение. Боковым зрением я увидела как Лисун, крутнувшись волчком, сбил с ног Парамонова и уже в падении размозжил ему кадык каблуком. Теперь оставался только Олег, стоявший чуть в стороне и судорожно пытающийся достать из кармана плаща оружие. Но что-то там у него явно не ладилось. Поэтому я просто подошла к нему и врезала кулаком промеж глаз. Брызнула кровь и Олег, не удержавшись, плюхнулся на задницу. Подскочившая Света отобрала у ошалевшего Олега пистолет и бросила его мне.

Олега, как единственного выжившего в этой переделке мы пристегнули наручниками к балке в ангаре и оставив на парочке пистолетов его четкие отпечатки пальцев, покинули это негостеприимное место. Не забыв оставить на столе в гостиной длинную пояснительную записку для полиции.

Яркое солнце светило прямо в лицо. Мы стояли в небольшой очереди на таможенный досмотр. Когда подошла наша очередь, Лисун протянул финскому полицейскому наши документы. Он внимательно изучил их и сказал:

- Поставьте машину стоянку и выйдите. Вам придется подождать.

Я похолодела. Светка побледнела, а Лисун так вцепился в руль, что у него побледнели костяшки пальцев.

Мы вышли из машины, не чуя под собой ног.

- А в чем, собственно, дело, - наконец взял себя в руки Лисун.

- Извините, господа, но у вас нет ветеринарного паспорта на этого замечательного пса, - улыбнувшись, сказал полицейский, указывая на развалившегося, на заднем сидении Дика.

А уже через час, окончательно покончив со всеми формальностями, мы неслись по трассе на Выборг.

Мы с Лисуном перекидывались всю дорогу шуточками, а Света молчала. На подъезде к Выборгу, она неожиданно выдала:

- А все-таки жаль, что мы не привезли с собой Парамонова.

- А как бы ты тащила его тушу через границу? - парировал Лисун. - И потом, оно тебе надо?

- Я бы наверняка получила бы майора, - совершенно серьезно сказала Света.

Лисун расхохотался и, хлопнув ее по коленке, сказал:

- Ничего, походишь капитаном.

- Ребята, нужно остановиться, - сказала я и покосилась на Дика. - А то он нам всю машину изгваздает.

Лисун, включил поворотник и притормозил у обочины. Дик, почуяв свободу, рванул в лес по своим собачьим делам. Он очень долго и придирчиво, как всегда обнюхивал каждый куст, прежде чем поднять заднюю лапу.

- Дик ко мне, хватит издеваться, - крикнула я и взяла его за ошейник.

И в тоже мгновение я услышала приглушенные расстоянием такие знакомые звуки автоматных очередей доносившихся с трассы. Замерев на мгновение, я, не выпуская из рук ошейника, бросилась бежать назад к машине. Остановилась, не добежав метров двадцать, потому что рвануло так, что жаркая волна ударила меня в грудь и повалила навзничь.

Было пасмурно и тепло. Крупными хлопьями падал снег. Я выбралась из машины на Лужнецкой набережной и направилась к входу на Новодевичье кладбище. Купив в магазинчике у входа шесть кроваво-красных гвоздик и, предъявив пропуск дежурному милиционеру, прошла внутрь.

Высоченные голубые ели величественно и молчаливо стояли, под тяжелыми шапками снега. Несмотря на падающий вторые сутки снег, дорожки были аккуратно вычищены. И до нужного мне первого участка я добралась быстро.

Остановилась у могилы деда. Взглянула на высокую стелу черного мрамора и, присев смахнула тяжелую шапку снега с небольшой бронзовой копии танка Т-34. Положила цветы на броню и, закурив, прошептала:

- Ну, здравствуй, дед.

Потом, спохватившись, достала из кармана кусочек пожелтевшего картона, вставленного теперь в тяжелую бронзовую рамку. И поставила карточку с улыбающимся молодым полковником в снег, прислонив ее к стеле из черного гранита. Потом достала из дипломата детский металлический совочек и, выкопав неглубокую ямку под могильной плитой, бережно опустила туда жестяную коробочку и засыпала землей. В коробочке лежали несколько локонов Кати и две позеленевшие пуговицы с пятиконечными звездами, взятые мной в подземелье замка Хродвальда.

- Ну вот, дед. Теперь вы с Катей снова вместе, - тихо сказала я и, растоптав окурок, пошла прочь.

Теперь мой путь лежал на Ваганьковское кладбище. Там с недавнего времени упокоились сразу три дорогих мне человека. Папа, Лисун и Света…

Тяжелый ржавый меч теперь висит у меня в кабинете и не вызывает во мне никакого интереса, я даже не знаю, для чего храню его. Наверно, в память о моих друзьях, жизнь которых он унес. Тогда я надеялась, что это последние его жертвы. И я даже не представляла, как сильно я ошибаюсь.

Этой же ночью мне приснился сон. Я стою на перроне шумного и многолюдного вокзала, вокруг снуют люди в военной форме. Играет музыка. Поезд, который я провожаю в вечность, трогается, скрипнув буксами, и начинает медленно набирать скорость. Я смотрю ему вслед и вижу на площадке последнего вагона «теплушки», двух молодых улыбающихся людей. Молодого полковника в черном танкистском комбинезоне и молодую прелестную девушку в военной форме. Они стоят, обнявшись, улыбаются и машут мне руками на прощание.

Поезд уходит все дальше и дальше и, наконец, скрывается за поворотом. А вокруг меня все льются и льются звуки такого родного и в то же время далекого марша. Марша «Прощание Славянки».

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

«ПРИЗРАКИ МАЙОРОВОЙ МЕЛЬНИЦЫ

ИЛИ ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ»

Июнь, 1995 года

Я открыла сначала один глаз, потом второй и поняла, что окончательно проснулась. Еще находясь под впечатлением увиденного сна, я попыталась запомнить его подробности, настолько реальный он был.

«Стояло хмурое и дождливое ноябрьское утро 1812 года. Кругом плавал такой плотный туман, что казалось весь воздух, был пропитан влагой. Все вокруг: и мрачный лес по обе стороны раскисшей и превратившейся в сплошное болото лесной дороги, и мутный горизонт, угадывающийся неким просветлением впереди, между сосен, и темные фигуры людей, пытающихся вытолкнуть две застрявшие в грязи крытые повозки - все было однообразно серого и дождливого цвета. Насквозь мокрые солдаты почти выбились из сил, но упрямо рвались вперед к заветной цели - Смоленску, подальше от захваченной, и тут же брошенной ими Москвы.

Люди, суетящиеся около застрявших в грязи повозок, отчаянно стегали лошадей и вполголоса ругались по-французски. Ночью похолодало, и от их мокрых шинелей поднимался пар. Лишь один высокий человек в синей шинели и с не покрытой головой безучастно стоял поодаль на пригорке и размышлял.

Прошло уже шесть часов как кавалеристы отряда Денисова напали на их транспорт и развеяли его мелкие части по лесам и болотам. Но главное было не в транспорте, насчитывающем более тысячи подвод, а вот в этих двух фурах. В нескольких больших ящиках, опечатанных личной печатью императора. Во время нападения казаков этой горстке французов удалось под прикрытием темноты схорониться и остаться незамеченными. Потом всю ночь напролет они упорно двигались вперед и, наконец, с рассветом их угораздило застрять в самом неподходящем месте - на опушке леса. Где, когда взойдет солнце и любой русский казачий разъезд заприметит их, и перебьет как куропаток.

Люди окончательно выбились из сил. А лошади упрямо не желали двигаться вперед. Неумолимо приближался рассвет, нужно было принимать решение.

- Полковник! – раздался совсем рядом сиплый голос.

- Лошади отказываются идти! Одному богу известно, что на них нашло! А впереди, километрах в двух, замечен русский казачий разъезд.

- Немедленно сворачивайте в лес!- отдал распоряжение высокий человек, которого назвали полковником.

- Невозможно, монсеньер! Повозки стали намертво. Лошади не идут, - отозвались сразу несколько голосов.

- Так заставьте их! Черт вас возьми! Развернуть фуры поперек дороги. Распрячь лошадей. Занять оборону. Драгуны седьмого полка - ко мне!

К полковнику, тотчас подбежали солдаты и встали полукругом. Полковник тяжело вздохнул и наклонился к ним:

- Возьмите ящики с императорской печатью и уходите в лес. Если на то будет воля божья, я присоединюсь к вам. И помните - императорский груз не должен попасть к неприятелю!

Четыре драгуна седьмого полка непобедимой прежде наполеоновской армии спустились с пригорка, взвалили на себя по большому ящику и скрылись в дождливой пелене. Не прошло и пятнадцати минут, как на дороге послышались сухие щелчки выстрелов и первые стоны раненых.

Полковник, отдав последние распоряжения под грохот выстрелов, тоже скрылся в лесу, вслед за своими солдатами. Нагнал он их почти сразу, так как бог был не милосерден к ним, и они сразу наткнулись на небольшой отряд русских и вынуждены были тоже занять оборону.

Полковник упал в мокрую жухлую траву рядом со своим другом офицером Мортелем и прошептал:

- Нам не выбраться. Мы окружены.

- Полковник, позади нас, метрах в пяти есть старый склеп. Я думаю ..., - Мортель внезапно дернулся, мотнул головой и затих.

Полковник перевернул тело друга, внимательно посмотрел в его широко открытые глаза и прошептал:

- Бедный Мортель...

Бой закончился. Среди кустов слышался теперь только шелест мокрых листьев, да треск веток под сапогами неприятеля. Полковник волоком подтащил ящики с бесценным грузом к ржавой, сильно заросшей травой двери склепа. Тяжелая кованная дверь с трудом, но поддалась и полковник, невзирая на большой вес груза, он раз за разом, делая невероятное усилие, затаскивал ящики внутрь. Когда с невероятным усилием последний ящик был исчез в сырой темноте, полковник сорвал с шеи золотую цепь с медальоном, в виде разрубленного пополам мальтийского креста. Бережно погладил его, что-то прошептал и бросил в темноту склепа, вслед за ящиками. Потом закрыл дверь, наскоро замаскировал вход и, вытащив из ножен саблю, пожалованную ему самим Бонапартом, решительно пошел прямо через кусты - туда, где неподалеку, слышалась веселая русская речь.»

Это надо же было такому присниться? Судя по всему день начинался скверно. Почему? Я и сама точно не знала. Просто почувствовала. Причем сразу, как, только поеживаясь, вылезла из-под одеяла и выглянула в окно. Может быть всему виной погода, которая явно не располагала к поездке на дачу. А может быть, ночное сновидение, которое после пробуждения не добавило оптимизма. Небо заволокло тяжелыми, почти черными тучами. Ветер как сумасшедший раскачивал деревья и неистово выкручивал руки редким прохожим, наивно рассчитывающим прикрыться зонтиками. Дождь только начинал набирать силу, готовясь бешеным потоком обрушиться на землю.

- Да, - пробормотала я себе под нос, закуталась в домашний халат и, пробежала в душ, шлепая по холодному паркету босыми ногами.

Стоя под упругими теплыми струями воды, я размышляла. Да уж, а подумать было над чем. Дело в том, что с недавних пор я вступила в так называемую «полосу неудач». Все шло из рук вон плохо. По личному опыту я знала, что выход можно найти из любой, самой, что ни на есть безнадежной ситуации, стоит только хорошенько пораскинуть мозгами. Если они, конечно есть. А я скромно рассчитывала, что они у меня в наличии имеются. Впрочем, некоторые иного мнения. Почему? Лично для меня это загадка. Понять их я не в силах. За исключением, пожалуй, моей свекрови. Ее-то, как раз понять можно. Чисто, по-человечески. Так как мы стоим у самой, так сказать черты. Черты бракоразводного процесса. Не с ней, конечно, а с Лешей, ее обожаемым сыном и моим без пяти минут очередным бывшим мужем. Именно «очередным», я не оговорилась. В этом то и заключена великая мудрость моей свекрови. Которая, когда мы с Лёшкой еще только учились в институтах; он в МАИ, а я в медицинском и женихались по подъездам, уже все знала наперед. И что путного ничего из меня не выйдет. А уж врача тем более. Это, как в воду глядела, вот вам крест. И что жизнь закончу под забором. Представляете и тут прямо в точку. Конечно, другая на моем бы месте просто взбеленилась и незамедлительно обвинила бы дорогую свекровь в «карканье». Но я – то невестка покладистая. Хотя, это никто и не ценит.

И вот сегодня ночью чуть не свершилось-таки пророчество мамочки супруга моего ненаглядного. В засаде полночи просидели, замерзли как черти. Ну и приняли грамм по двести на грудь для согрева. А тут, как раз и клиент наш подоспел, да не один, а с дружками, такими же наркошами. Что им, обколотым, наши «ксивы», да санкция прокурора. Вот и давай они палить из трех стволов, куда ни попадя. Так что, едва не сбылось пророчество-то, вот так-то. Еще чуть-чуть и лежала бы раба божья Наталья бездыханной и не опохмеленой, как там в песне поется «у незнакомого подъезда, у безымянной...». Так что мне определенно есть над, чем подумать. А не дают. Никак. Вот и сейчас телефон в коридоре надрывается. Так что не только подумать о чем-то вечном, душ спокойно принять и тот, просто некогда. Наверное, опять свекровь со своими дурацкими пророчествами.

- Тьфу! Извините, товарищ подполковник, - сказала я, осторожно, как ядовитую змею держа телефонную трубку, - это я не вам. Думала, опять свекровь. Да, уже на выходе перехватили. Спасибо. Постараюсь отдохнуть. Ну что вы, не опоздаю. Десять дней догуляю, и как штык. Грибов? Обязательно привезу. Всего хорошего.

Вот же люди. В кои веки, отпуск до конца отгулять дали, а напоследок все равно норовят пилюлю подсунуть. Смотри, не влипни, во что-нибудь. Знаю я, на что намекают. В прошлом году случилась мне в августе командировка в Феодосию на три дня. Повезло. Я вместо поезда на машине поехала, думала, время сэкономлю и на дорогу и вообще. Вот и сэкономила, себе на голову - «на неполное служебное соответствие». Для непосвященных поясню: «неполняк» - это последнее предупреждение перед увольнением, последний звонок, в общем, когда красная лампочка, даже не мигает уже, а горит вовсю, причем давно, например, как на датчике топлива, когда оно на исходе. Вот тут, такая же ситуация, только на исходе не топливо, а терпение начальства моего дражайшего. Сама конечно, виновата, но все равно обидно, уже почти год прошел, а все вспоминают. Как щенка носом тычут.

Настроение испортилось окончательно. А может и в правду никуда не ездить? Дома побалдеть, коньячку попить? Нет, не годиться, а то меня опять на подвиги потянет. А у меня - «неполное служебное», пока с пометкой «не снято». Так что лучше подальше от столицы, соблазнов и греха. Хотела ведь в лес сходить. Воздухом подышать. Вот и вперед! К тому же французы обидятся. Я бросила взгляд на часы. Самолет из Парижа прибывает через час сорок. Успею.

Опель, как ни странно, никак не прореагировал на поворот ключа зажигания. С минуту я сидела в задумчивости и размышляла, что бы это значило. Дождь тем временем набрал силу и уже довольно сильно барабанил по крыше автомобиля. Пришлось, проклиная все на свете, выбираться из уютного салона и лезть под капот. Так и есть. Вчера, зачем-то отключила аккумулятор. Наверное, чтобы не угнали.

Наконец, «Опель» радостно завелся и довольно заурчал. Опять потянуло на дачу.

В сущности, если быть до конца честной, то никакой трагедии из-за грядущего развода я не делала. А если учесть, что он у меня будет уже третий по счету, то сами понимаете. Человек ко всему привыкает. Даже к разводам. Делить нам особо нечего. Если только кактус, который подарила нам Лешкина мать на свадьбу. Большой такой и красивый, но ужасно колючий, как жизнь наша семейная. Это надо же до такого додуматься - на свадьбу и кактус. Хорошо хоть не миртовое деревце, как в «Соломенной шляпке». Но на кактус я не претендую, так что раздел совместно нажитого имущества, по идее должен пройти безболезненно. Детей у нас опять-таки нет. Так что, не устраивает жена – ну и скатертью, как говорится, дорожка.

Лешка, понятное дело, сильно переживает. Он то, в отличие от меня, первый раз «замужем». Видимо, у него уязвлено самое что ни на есть сильное мужское чувство - чувство собственника. Как же так, была жена, и нет её. Сами посудите, - не порядок. Но с другой стороны и меня понять можно. И так работа собачья, нервная до невозможности, денег платят крохи, а тут еще дома норовят поучить уму разуму. Вот представьте себе, - отбарабанишь дежурным «опером» сутки, целых двадцать четыре часа в сплошном негативе покопаешься, потом, естественно махнешь с ребятами грамм по сто и рысью домой. А зачем? Правильно, чтобы припасть к живительному источнику, прикоснуться своей очерствевшей душой к чему-нибудь чистому и доброму. А дома вместо того, чтобы вкусно накормить, искупать, в постельку положить и рядом лечь да крепко обнять, как положено любящему супругу... Да что там говорить. Посадит перед собой и давай мозги пудрить и без того запудренные:

- Ты меня не любишь. Опять пьяная пришла. Поговори со мной. Тебе со мной скучно.

И так далее, часа на полтора. И не понять ему никак, что люблю я его, что не пьяная я пришла, а выпивши, а поговорить не могу, потому как у меня глаза слипаются. И не скучно мне вовсе, потому, что почти сплю уже. Но объяснять это все супругу нет, ни сил, ни желания и я, опасаясь быть втянутой в еще более длительную дискуссию - молчу, как партизанка. К стеночке на кухоньке, только так привалюсь, глазки прикрою и думаю: «Когда же ты, милый, заглохнешь».

И не нужно мне уже ничего чистого и вечного. Во мне все животные инстинкты уже спят. А он все свое гнет.

Наконец, когда мы оказываемся в постели, мне, сами понимаете, уже не до его обалденного нижнего белья и не до приветливо распахнутых навстречу мне объятий. Я просто сплю. И, конечно, даже не подозреваю о том, что обидела моего ненаглядного сильно. Ударила своим «безразличием» в самое сердце, наплевала в уязвимую мужскую душу. Так что, точно вам говорю - развод уже не за горами.

Размышляя, таким образом, я незаметно для себя, почти добралась до Шереметьево, как вдруг боковым зрением углядела-таки двух гаишников. Которые, судя по всему, вздумали поиграть со мной в «прятки», а теперь выскочили из засады и азартно размахивали передо мной своими полосатыми орудиями производства. «Мне или не мне?» - подумала я и решила не играть с ними в «догонялки», и все-таки остановиться. Не забывайте, у меня ведь «неполное служебное». Как и положено, в таких случаях, я скинула скорость, обозначила поворот и стала, притормаживая, скатываться на обочину, засыпанную крупным гранитным гравием. Нет, махали, конечно, мне. Разве они пропустят иномарку, вызывающе сверкающую лакированными боками? Вон как спешат к моему «Опелю», фуражечки на ветру придерживают. Я конечно, виновата. Спору нет. Скорость у меня была просто неприличная, километров сто сорок в час. Но и меня можно понять. Отпуска осталось только девять дней, ни больше, ни меньше. И если я буду ехать точно по правилам да знакам, расставленным по трассе отнюдь не для обеспечения безопасности дорожного движения, а исключительно из соображений, направленных на пополнение личного бюджета некоторых сотрудников ГИБДД, то, как раз доберусь в аэропорт к вечеру ... следующего дня. Но со мной, ребята, у вас все равно ничего не обломиться. Я - своя. Можете, так не торопиться.

Ну что за напасть такая? Машина моя еще не остановилась, как я услышала звук, до боли знакомый всем автомобилистам. Да, спутать это противное шипение, медленно перерастающее в чавканье, которое явственно доносилось до меня с правой передней стороны автомобиля - было ни с чем нельзя. Я хмуро посмотрела, сначала на начинающее светлеть небо, потом на гаишников, сгрудившихся около моей машины в ожидании честно заработанных банкнот, вылезла из машины, и вяло махнув перед их хищными носами «ксивой», обречено полезла в багажник за запаской.

Пока я меняла колесо и сосредоточенно оттирала белы ручки от мазута, гаишники о чем-то негромко переговаривались между собой, откровенно пялясь на мои ноги, вероятно гадая: с чего бы это я такая злая. Действительно, уж кто-кто, а они здесь точно не причем. Нет, чтобы помочь бедной девушке. Наконец, закончив пренеприятнейшую процедуру замены колеса и не удостоив пиратов подмосковных автострад даже взглядом, я вывернула на шоссе и помчалась дальше, на встречу с милым моему сердцу Жерару. Только не подумайте ничего такого!

Дело в том, что в Москве я трудилась «опером» в отделе по раскрытию краж и угонов автотранспорта и в прошлом году к нам приезжали коллеги из Франции за двумя найденными нами джипами, которые находились в розыске по Интерполу. Передав машины, мы как водится, немного оттянулись с французскими коллегами, московских кабаках. И, естественно подружились, что называется в «доску». Особенно мне понравился полицейский по имени Жерар, который довольно сносно лопотал по-русски и вообще оказался милейшим парнем и был, как и я - «не дурак выпить».

Может быть, я никогда и не вспомнила бы о Жераре, если бы только неделю назад на даче со мной не начали твориться очень странные вещи. А дело было так…

В прошлый четверг я дежурила по району сутки и, следовательно, в пятницу, субботу и воскресенье у меня был выходной. Вот я и решила на свою голову слетать на дачу. Правда, все утро шел дождь, как бы показывая мне, что ехать, не стоит. Но я, как овца, упрямо лезла в петлю, уготованную мне судьбой. Короче говоря, несмотря на проливной дождь, я все-таки поехала. Правда, на подъезде к даче тучи рассеялись, и солнце жарило уже довольно сильно. Поэтому я быстро загнала машину в тень огромной липы и отправилась искупнуться.

Поплескавшись с полчаса, я зашла в дом, уселась за стол и для начала махнула рюмочку моего любимого коньяка «Ай Петри», непременно теплого и ароматного. С приездом так сказать. И, прислушиваясь, как живительная влага теплом расходится по организму, стала обдумывать, чем бы мне заняться до вечера. Не придумав ничего оригинального, я решила было просто завалиться с детективом на диван, как в дверном проеме появилось человеческое существо. Это, конечно же, был Иван. Один из местных аборигенов и моих закадычных друзей по веселому времяпрепровождению в данной, крайне пересеченной сельской местности.

Ивану было лет под сорок, роста он был не высокого и обладал той замечательной природной хитростью, которой природа так щедро наделила тружеников полей и огородов. Одет он был, по обыкновению своему, в тельняшку, прожженную в нескольких местах и мятые брюки от солдатской «парадки». Причем «тельник» не чинили, видимо, еще со времен восстания на крейсере «Очаков». Завершали прикид болотные сапоги, спущенные в гармошку у голенищ и подвернутые где-то в районе паха и делающие их обладателя чем-то удивительно похожим на испанского конкистадора.

- Привет, Натаха, - сверкнув золотой фиксой, поприветствовал он меня.

- Привет, коль не шутишь, - ответила я и, кивнув головой, обречено протянула ему ключи от багажника.

- Да не надо, что ты, - замахал руками Иван.

- Возьми там водку и пакет с едой, - твердым голосом сказала я, виновато показывая на шоколадку, сиротливо темнеющую на столе.

Через пять минут, когда литровая бутылка водки и нехитрая закуска, наструганная в целях экономии времени прямо на газете, оказались на столе, я сделала приглашающий жест рукой.

Местных жителей, не избалованных всякими разносолами, дважды приглашать не нужно и уже через минуту, опрокинув в себя четверть бутылки и аппетитно хрустя луковицей, Иван рассказывал мне все последние новости деревенской жизни.

Первое, на что посетовал Иван, так это на смену руководства местным спиртзаводом, что больно ударило по доходам рядовых колхозников. Естественно, вследствие, ужесточения контроля над готовой продукцией, то есть, по-русски говоря, собственно спиртом. По словам моего друга, новый директор был такой жмот, что у него не то, что спирта - снега зимой не выпросишь. Далее, из его рассказа следовало, что «халява» закончилась не только со спиртом, но и с бензином. Этого как раз следовало ожидать, так как бензоколонка находилась на территории все того же завода.

«Ну что ж», - философски подумала я, - «придется теперь заправлять и себя и автомобиль за свои кровные».

Новость о том, что два дня назад неизвестные злоумышленники похитили единственный исправный в совхозе комбайн «Дон» не нашла отклика в моей, ожесточенной милицейской работой душе. А вот массовый падеж скота и птицы в хозяйствах района заставил меня даже смахнуть скупую слезу. Животных и птиц я, все-таки, любила.

Ужасы деревенской жизни достигли апогея, когда Ванька поведал мне душераздирающую историю о том, как жена Дуська застукала его с Валькой, ну с учетчицей из новеньких, на лесном сеновале в самый интимный и от того неподходящий момент.

Распрощались мы с Ванькой далеко за полночь. Попев перед этим песни и вспоминая похождения прошлых лет.

Уснула я с тяжелой головой и всю ночь мне снилась разъяренная Дуська, которая со сверкающими от праведного гнева глазами и развевающимися на ветру волосами гналась через лес на похищенном комбайне «Дон» за мелькающими среди лопухов голыми Ванькиными ягодицами.

Пробуждение было крайне болезненным. Сначала мне показалось, что вместо головы у меня огромный колокол, язык которого привязан к комбайну. На месте комбайнера сидела все та же разъяренная Дуська и, изо всех сил дергала за рычаги. Это производило такую жуткую какофонию и доставляло мне настолько нестерпимую головную боль, что я проснулась. Разлепив глаза, я увидела Ивана, который, как ни в чем не бывало, сидел за столом и размешивал сахар в чашечке чая. Дребезжание чайной ложечки о края чашки и создавало полную иллюзию колокольного звона. Заткнув уши и покачиваясь, я выскочила во двор, где меня, прошу прощения за столь интимную подробность, долго и мучительно, но плодотворно рвало.

Встав с коленок и добредя до угла дома, я врубила на полную мощность насос летнего водопровода и обливалась ледяной водой в буквальном смысле слова до посинения. Вернувшись в дом, я опустилась на скамью рядом с Ванькой и как можно более светским тоном поинтересовалась:

- Который час, мсье?

- Что-то около шести, - услышала я невозмутимый ответ.

- Вечера? - задала я глупый вопрос.

- Утра, - терпеливо объяснил Ванька и, встав из-за стола, сказал:

- Собирайся. Спишь долго, - оказывается, при желании мой друг мог выражаться кратко и точно.

Я несколько раз тряхнула головой и, желая убедиться, что уже не сплю, плеснула себе на два пальца коньяка. Потом выпила и, дождавшись, когда в голове слегка просветлело, спросила:

- Куда?

- На охоту. Куда же еще. Вчера же договорились, - в голосе Ваньки прозвучали обиженные нотки.

Я снова тряхнула головой, отгоняя наваждение. И, стала прикидывать, смогу ли я самостоятельно преодолеть хотя бы несколько шагов, отделяющих меня от кровати. Потом, собрав волю в кулак, мелкими шажками обошла стоящего столбом Ваньку и со стоном повалилась на постель лицом вниз. Причем, мой собственный стон, слившись с оглушительным скрежетом ржавых пружин матраца, произвел неповторимый звуковой эффект.

Но Ванька был неумолим:

- Вставай. А то так до вечера проваляешься. Заодно проветришься. В лесу быстро полегчает. Пошли - кабанчика завалим. Вечером под шашлычок оттянешься.

Нет, все-таки местные жители обладают удивительным даром убеждения. И почему только они все разговаривают со мной, как с мужиком? А может, это природа так действует? Так или иначе, через полчаса я уже плелась за Ванькой по колено в мокрой от росы траве и убеждала себя в правильности принятого решения. Но по прошествии третьего часа бесплодных блужданий по лесу, я уже не испытывала ничего, кроме жгучего желания всадить заряд картечи в маячившую впереди Ванькину спину. А потом с наслаждением распить рюмочку моего любимого коньяка на его могиле.

Вдруг совершенно неожиданно лес расступился, и мы оказались на довольно большой поляне, обрамленной соснами.

- Все, пришли, - сказал Ванька и с довольным видом уселся на поваленное бревно.

Я недоуменно посмотрела на него, потом огляделась вокруг. Место действительно было красивым. Поляну полукругом огибала какая-то быстрая и неширокая речушка, нанесшая довольно большой пляж белоснежного речного песка. Вокруг качались цветущие полевые травы, а воздух был напоен всякого рода нектарами. Жужжали пчелы. Кабаны явно отсутствовали.

Но меня не так-то просто сбить с толку.

- Где твои кабанчики? - угрожающе прошипела я и с ружьем наперевес двинулась в сторону друга.

- Какие тут могут быть кабаны? - в свою очередь искренне удивился Ванька. - Их же прикармливать сначала нужно, то да се. Лучше посмотри, какая красотища. - Как ни в чем не бывало, произнес Ванька и, прищурившись от солнца, хитро посмотрел на меня.

- От такой наглости я даже растерялась. Три часа водить меня в не опохмеленном состоянии по лесу, тьфу ты, то есть за нос! И в итоге затащить на поляну, каких в округе тысячи! Тут я представила себе, сколько идти обратно и мне поплохело окончательно. Во рту пересохло, сердце забухало где-то в районе шеи, и я тяжело опустилась рядом с Ванькой, вытащив фляжку с коньяком. Первым делом следовало, срочно загнать сердце обратно туда, где ему и полагалось быть, а уж потом с наслаждением пристрелить этого шутника и убираться восвояси.

Я уже отвинтила пробку и приготовилась сделать первый глоток, как вдруг услышала, как Ванька произнес:

- Тут, в двух шагах - родничок есть. Вода просто чудесная, - и показал рукой куда-то вправо.

Я ни слова, ни говоря, поднялась и направилась в указанном направлении. Шагов через пять, я действительно наткнулась на родник, обложенный булыжниками, по которым кристально чистая вода сбегала вниз, наполняя ржавую металлическую емкость, представляющую собой перевернутую немецкую каску. Вода была ледяной и очень вкусной.

Напившись, я с удивлением обнаружила, что Ваньки нигде поблизости нет. Еще раз, оглядевшись по сторонам, не увидев его и решив, я присела на бревно и с наслаждением закурила. Сказать, что я почувствовала себя превосходно, значит не сказать ничего. Просто чудеса какие-то. Усталости, как ни бывало. Мне опять захотелось идти куда-то, вершить большие и добрые дела. Каждая клеточка моего тела пела и ликовала. Время шло, а я продолжала сидеть и предаваться прекрасным, добрым и спокойным мыслям, так не свойственным людям моей профессии, да и всей моей сущности тоже. Внезапно погода начала портиться. Подул пронзительный холодный ветер, и от моего состояния умиротворения в мгновение ока не осталось и следа. Местность стала постепенно приобретать какие-то серые оттенки, блекла прямо на глазах. Обошла поляну по периметру, продолжая звать Ваньку, однако он как сквозь землю провалился. Солнце скрылось в облаках и заметно стемнело. Ко всему прочему, я абсолютно потеряла чувство времени и мною начала овладевать какая-то смутная тревога. Ваньки все не было. Я стала метаться по поляне, вспоминая, с какой стороны мы вышли из леса, как вдруг увидела в стороне, какое-то строение. Раздвинув кусты, я чуть не вскрикнула от страха. Прямо передо мною стояла старая обветшалая ветряная мельница. Замерев на месте, я увидела, как вдруг ее дырявые, местами поросшие мхом лопасти начали с жутким скрипом медленно поворачиваться. Потом все быстрее и быстрее. И вскоре у меня перед глазами стояла лишь круговерть лопастей, вращающихся с бешеной скоростью. Мною овладел ужас, я поняла вдруг, что вокруг совсем темно и, развернувшись к мельнице спиной, бросилась бежать. Я ломилась через лес, не разбирая дороги, все еще слыша за спиной жуткий скрип огромных крыльев старой ветряной мельницы…

Не помня, как добралась обратно, я влетела в дом, плюхнулась в кресло и налила себе полный стакан коньяка. Опрокинув его и не почувствовав вкуса, я посмотрела на часы и обомлела - они показывали четверть седьмого. Не веря своим глазам, я выскочила на улицу - так и есть, мимо пропыхтел утренний автобус, отправляющийся в город в шесть пятнадцать. Я кинулась обратно в дом и, забившись в глубокое кресло, попыталась унять дрожь в коленях и лязг зубов.

Прошло минут десять, и я несколько успокоилась. В конце концов, скорее всего это обыкновенная белая горячка. Не могла же я, в самом деле, три часа плутать с Ванькой по лесу, пить воду из родника, наслаждаться жизнью, драпать от какой-то ветряной мельницы и при этом уложиться всего в пятнадцать минут! Конечно, не могла. Значит... Мне все это приснилось, и не было никакой поляны и не было никакой мельницы. От этой мысли я даже повеселела. Встала с кресла, махнула рюмочку и подошла к зеркалу. Стоп. А как же быть с расцарапанной в лесу физиономией? А мокрые по пояс штаны? А сапоги, я тоже во сне промочила? Что-то явно здесь не сходилось. Да. Других вариантов пока не было. Впрочем, все можно узнать у Ваньки. С этой успокоительной мыслью я встала и налила себе еще коньяку. Дав себе зарок, что это последняя рюмка и больше сегодня - ни глотка, я подняла стакан и вдруг услышала за спиной стук в дверь. От неожиданности я так резко развернулась вокруг своей оси, что заныло в пояснице. На пороге, как ни в чем, ни бывало, стоял Ванька.

Подумав, что если я, все-таки узнаю знакомых мне людей, то все еще не очень запущено и почти успокоилась. Однако, первая же Ванькина фраза меня сильно насторожила:

- Ты уже собралась? Ну, молодец. А я, честно говоря, еле глаза продрал. Спасибо Дуське, - растолкала. Да, здорово мы вчера надрались. Ты сама-то как? И чего, вся такая мокрая? Я вроде тебе скосил дорожку до туалета.

Заподозрив, что и Ванька явно не в себе, я решила зайти с другой стороны и, сдирая с себя мокрые насквозь сапоги, как можно равнодушней поинтересовалась:

- Ты сам-то как добрался? Нормально?

- Вчера-то? - хохотнул Ванька. А чего тут добираться-то? Два шага пройти до моего дома. А что я вчера совсем плох был?

- Я тебя не про вчера спрашиваю, - как можно спокойней ответила я. - А про сегодня.

- А что сегодня? - насторожился в свою очередь Ванька, - встал вот, оделся и пришел к тебе. Договорились же на охоту сходить. Или ты передумала?

- Как, опять на охоту? - благим матом заорала я. - Нет уж, спасибо и так еле ноги унесла.

- Кто унес? - растерялся Ванька.

Больше я этого выдержать не могла и поэтому посадила его перед собой и апеллируя моей расцарапанной в лесу физиономией и мокрыми насквозь штанами в качестве доказательства, выложила ему все. А заодно поведала ему, как я отношусь к людям, которые заводят друзей в лес и там бросают на произвол судьбы, а потом еще набираются наглости приходить ко мне в дом и валять «Ваньку».

Ванька, по-моему, так ничего и не понял, но суть моих обвинений ухватил верно, и, выскочив из дома, притащил ко мне упирающуюся Дуську, которая подтвердила, что непутевый муж ее, как заявился вчера домой пьяным, так и храпел под ее боком, аккурат до шести утра, пока она его сама не растолкала.

Признаюсь, ее рассказ подтвердил, конечно, алиби Ваньки, но, к сожалению, ясности в ситуацию не внес, а запутал все еще больше. Поскольку, выяснить что-либо еще я была уже не в силах, я махнула на это дело рукой и налила нам с Ванькой еще по одной.

Новое возлияние, попав на вчерашние дрожжи, сделало свое дело и нас очень быстро развезло. Наконец, я обняла своего друга и, пустив пьяную слезу спросила:

- Вань, ты меня уважаешь?

- Уважаю, Натаха!

- Тогда скажи, ты точно не был сегодня со мной на мельнице?

Ванька был уже сильно пьян, но на слово «мельница» отреагировал живо:

- Ты что, видела там мельницу? Такую старую, мхом заросшую?

- Ну вот, а говорил, что не был сегодня со мной в лесу, - обиделась я.

- Да не был я сегодня с тобой. Расскажи-ка поподробней, еще раз.

Когда я закончила свой, на этот раз совершенно запутанный рассказ, Ванька вынес свой вердикт:

- Знаю я это место. Его все в деревне знают. Называют его «майоровой мельницей». Только мельницы там никакой уже давно нет. Лет четыреста как нет. Вот так-то, подруга.

- А откуда ты тогда знаешь, что она старая, мхом вся поросшая, - вскинулась я.

- Ну, за четыреста лет, что угодно состарится и мхом порастет.

- Так ты же только что сказал, что ее там нет давно.

- Нет.

- Почему же ты не удивился, что я ее видела? - с пьяной настойчивостью продолжал допытываться я.

- Просто болтают по деревне, что кое-кто тоже ее видел. Вот и все. А на самом деле ее там нет.

- Нет, есть.

- Нет. И хватит об этом. Место это считается проклятым и туда лучше не ходить.

- А зачем же ты меня туда сегодня отвел?

- Это не я тебя туда водил, а дьявол. Или дух дочери старого графа. Это, как тебе больше нравится.

- Честно говоря, мне вообще все это не нравится.

- А напрасно. Я по молодости лет девчонок туда водил. Особенно девственниц, самых упрямых.

- Зачем? - поразилась я.

- Наливай еще. Хорошая ты баба, Натаха. Даром, что «ментяра». Тебе расскажу. Но только строго между нами. В деревне узнают, прибьют. Слушай. Была по молодости лет у меня девчонка. Звали ее Зиной. Девка необыкновенной красоты была. А уж, какая недотрога! И не подходи. По шестнадцать лет нам тогда было. Кто только к ней клинья не подбивал - всем от ворот поворот. И вот поехали мы с ней однажды по грибы на велосипедах. Заплутали маленько, и вышли из лесу аккурат на ту самую поляну. Я искупнулся, лежу себе загораю. Вдруг гляжу, Зиночка моя ненаглядная ко мне подходит и внимательно так смотрит. А глаза какие-то шальные. Ну, думаю, перегрелась девочка. Возьми да скажи ей:

- Окунись, водица больно хороша. - А она кивнула, как-то странно, ленту цветную из волос дернула, они и рассыпались. Потом сарафанчик-то скинула. А под ним ничего и нет. Смотрю я на ее загорелые исцарапанные коленки, а выше взгляд поднять боюсь. Дрожу весь, как осиновый лист. А она сама ко мне подходит вплотную, рядом на песочек присела, ручками своими обняла, пальчиками прохладными по животу провела... Вот это я тебе скажу, любовь была. В себя пришли, когда смеркаться стало. Ее, как будто подменили. Сарафанчик свой схватила, натянула, как пришлось, глаз на меня поднять боится. Потом как заплачет. Так и плакала всю дорогу до хаты.

- А потом? - спросила я, - что было?

- А ничего не было. Избегать меня стала. А вскоре уехала к бабушке в Украину, так я ее больше и не видел.

- Ну, а ты?

- А, что я? Дело-то молодое. Я, понятное дело, про тот случай молчок, никому ни слова. Потому как сразу понял, не сама мне Зинка-то отдалась, а подтолкнуло ее что-то. Вот и давай я туда девок таскать. Не напрямую, конечно, а хитростью. То в лесу заплутаю с кем нибудь, то от компании отстану с кем-нибудь незаметно, да и тащу девку туда, на поляну эту. И, представляешь, ни разу за последние двадцать лет ни одной осечки. Бабы шальные какие-то становятся, сами набрасываются, просто спасу нет. Потому и водить туда лучше девочек неопытных. А то опытная баба задушит еще в объятиях. Такое желание на них находит. Так-то вот.

- Так. Теперь я начинаю понимать, зачем ты меня потащил туда, - грозно изогнула я бровь.

- Да ты что, Наташка, - Ванька, даже вскочил со стула, - ты же знаешь – я к тебе как к другу. И не водил я тебя туда. Это мельница тебя призвала.

- И на кой черт я ей сдалась?

- Это тебе лучше с бабками нашими поговорить. Они может и расскажут. Только приготовься, что больше охать да ахать будут. Но ты вида не подавай, а суть улавливай. Поняла? Только о нашем разговоре - молчок. Договорились?

Сказать, что Ванька оставил меня крайне озадаченной, значит не сказать ничего. Что-то в этой истории было такое. Притягательное, что ли. Кроме того, теперь при свете дня и с табельным пистолетом Макарова под мышкой, мельница уже не казалась мне такой страшной. Даже наоборот. Так и подмывало туда вернуться и разобраться с этим старым мельником по полной программе. Но одной туда отправляться не хотелось. Все-таки мало ли что. Всякое бывает. Все-таки я - молодая девушка. А кого с собой взять? Местные отпадают, а "городских" если и брать, то использовать только втемную. А то ведь на смех поднимут. Особенно если окажется, что мельницы действительно никакой там нет.

Поскольку до конца выходных остался всего один день, я решила это дело не откладывать в долгий ящик и по «мобильнику» за полчаса наприглашала целую компанию армейских друзей с подругами, которая и прикатила из Москвы, аж на двух машинах.

Не виделись мы давно, и радости от нашей встречи не было предела. Нашли они меня быстро. Я на скорую руку показала им свое хозяйство. Наслушалась восторженных отзывов и решила после первой рюмки «за встречу», сразу перейти к делу.

Мое предложение немедленно отправиться на природу, и сварганить шашлычок, было принято на «ура». Однако, возникло небольшое препятствие. Дело в том, что мой школьный друг Женька Фролов, который и раньше то, по моему мнению, не блистал сообразительностью, отличился и на этот раз. Борька и Мишка, как и было, сказано, приехали с подругами, а этот остолоп приперся с женой. «Медовый месяц» у него видите ли. Конечно, его молодая жена произвела на меня впечатление очень скромной особы... Но с другой стороны, кто знает, какой фортель она выбросит под воздействием мельницы? Вдруг поведет себя, как Ванькина Зиночка. Та хоть девочкой была. А эта уже женщина, притом замужняя. Брр, представляю себе Женькино вытянутое лицо, когда его скромница Ниночка выдаст там при всех танец живота или еще чего покруче. Так или иначе, проблему надо было решать, причем срочно. А как? Не подойдешь же, в самом деле, к Женьке и не скажешь ему:

- Слушай, корешь, жена у тебя, конечно, прелестная и скромная, но ты ее с собой не бери, не надо. А то вдруг, она на мужиков набрасываться начнет?

Бред? Конечно, бред. Думаю, после такого заявления придет конец нашей с Женькой многолетней дружбе.

Все сборы уже были закончены, время шло. А я, все оттягивала момент отправления. Перевалило за полдень. Все уже изнывали от жары, а я все никак не могла решиться на разговор с Женькой.

И вот когда я уже совсем было, махнула рукой и решила: «будь, что будет», Ниночка сама подошла ко мне:

- Наташ, пока мы сюда ехали, меня сильно укачало и до сих пор поташнивает. Ты не будешь возражать, если мы с Женькой останемся на даче? На озеро сходим, позагораем. А вы, без нас поезжайте.

Я, конечно же, не возражала и сразу же скомандовала: «По коням!». Мы весело расселись по машинам и с песнями отправились навстречу неизвестности.

Прибыв на место, все разбрелись в поисках дров. А я стала по внимательно изучать всю поляну. Вид она имела все тот же привлекательный. Мерно раскачивались дивной красоты сосны, шумели цветущие полевые травы, повсюду порхали бабочки и жужжали пчелы. На душе у меня сразу стало легко и спокойно. Остальные тоже, по-видимому, пребывали в легкой эйфории. Девчонки уже все обнажились и, проигнорировав призыв собирать дрова, нагишом бродили по колено в речке и рассматривали мальков.

Я же, почти закончила обследование поляны и осталась им, крайне не довольна. Все вроде было на своих местах: и родник, и речка, и даже бревно на котором мы с Ванькой сидели, но вот мельницы след простыл. Я даже огорчилась. Единственная моя находка представляла собой ржавую железку, которая при более тщательном изучении оказалась обломком сабли с проступающими сквозь ржавчину буквами.

- Юлька! - завопила я, - Глянь сюда. Прочитай чего тут начертано. Вроде по-французски.

Юлька осторожно взяла обломок в руки и близоруко щурясь, стала внимательно рассматривать его на солнце.

- Так. Первое слово не разберу.

- А дальше?

- Хотя нет. Значит так. «За храбрость полковнику седьмого полка Жан-Полю Корню эн».

- Чего «эн»? - не поняла я.

- Ну, буква последняя, то есть первая следующего слова - заглавная «эн».

- Ну а дальше?

- А дальше, - обломано.

- Ну ладно. Спасибо, - сказала я и, бросив находку в багажник, вернулась к шашлыку.

Взглянула на часы - время тоже шло как обычно. Словом обычная поляна и только. И если отбросить слегка повышенное настроение, которые испытывали практически все, без исключения, то никаких намеков на потусторонние силы не наблюдалось.

Все шло хорошо, мы напились как черти, веселились, купались все вместе нагишом и прыгали через костер. Словом вели себя, как полоумные. Шашлык тоже удался на славу.

Ближе к шести вечера всеобщее веселье как-то незаметно спало и всех потянуло домой. Первыми засобирались девчонки. Ребята их отговаривали и говорили, что еще совсем светло и дома делать абсолютно нечего. Я лично тоже почувствовала какую-то подспудную тревогу и провозгласила:

- Давайте собираться. А то на дискотеку в клуб опоздаем.

Видя, что все стали потихоньку собираться, я побросала свою одежду в багажник и плюхнулась за руль Опеля. К моему крайнему удивлению он и не подумал заводиться. Я вылезла и открыла капот. Все было на месте и в полном порядке. В полном недоумении я разогнулась и стала чесать макушку, показывая, таким образом, крайнюю степень озабоченности. Тут я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и, скосив глаза в сторону леса, увидела, как меж листвы мелькнула стройная женская фигура, одетая во что-то светлое. Я огляделась по сторонам, все были заняты, кто чем. Девчонки разбрелись по поляне, отыскивая, брошенные, где попало предметы туалета. Ребята чертыхались у задранных вверх капотов автомашин. Что-то у них там тоже явно не ладилось. Раздвинув кусты, я увидела, длинноволосую девушку, которая, как видение, мелькнула средь листвы. Она была явно не из "наших".

Я захлопнула капот и направилась следом за незнакомкой. И через несколько шагов, вновь увидела ее. Она не торопясь удалялась от меня в чащу леса. Я прибавила ходу и вскоре настигла ее. Одета она была несколько странновато для такой жары. Наряд ее скорее походил на какое-то старинное бальное или свадебное платье с наглухо застегнутым высоким воротом и пышным подолом до земли, украшенным какими-то кружевными рюшечками. Внезапно, она остановилась и повернулась ко мне. Лица ее я не видела из-за белой, почти непрозрачной вуали. Она стояла лицом ко мне, спокойно перебирая в согнутых на уровне груди руках белый кружевной платочек.

Я подошла в плотную и не отдавая отчет своим действиям, подняла вуаль. Сердце мое забилось в бешеном ритме. Женщин такой неземной красоты мне встречать не приходилось. Она смотрела на меня в упор своими васильковыми, чуть раскосыми глазами. Ее белая кожа казалась прозрачной и очень тонкой, напоминая мрамор. Тонкий прямой нос, крылья которого чуть подрагивали, небесной красоты, изящно изогнутая шея, гордо посаженная прелестная головка с уложенными вокруг нее косичками вьющихся волос цвета спелой пшеницы, все выдавало в ней породу. Под действием ее взгляда я сделала шаг навстречу и, взяв ее за руки, вздрогнула. Они были холодные как лед. Этот прямо могильный холод вихрем ворвался в мою грудь, заставив на миг замереть сердце. Она резко отдернула руки и проворно повернувшись, пошла прочь. Я успела заметить только маленькое красное пятнышко на ее груди на уровне сердца. Через мгновение она уже скрылась в лесу, оставив в моих руках, как доказательство, что это был не сон, маленький белоснежный кружевной платочек с вышитой вензелем латинской буквой «В».

Как во сне, я вернулась на поляну, где творилось, черт знает что. Из трех машин стоявших на поляне завестись не пожелала ни одна. Народ нервничал. Сновал туда-сюда возле тачек, но сделать ничего не мог. Создавалось впечатление, что во всех автомобилях внезапно пропало электричество.

Между тем начало заметно темнеть и всеобщая тревога, а точнее сказать просто животный ужас нарастал с каждой минутой. Никто не мог разговаривать спокойно и тем более, принимать какие бы то ни было решения. И это при всем притом, что от необъяснимого страха, все были трезвы как стеклышко. Закончилось все тем, что я, глядя на все это, в сердцах сказала:

- Кто хочет тут заночевать - пожалуйста, а я предпочитаю теплую постельку. До деревни через лес всего полтора километра. Кто желает идти со мной - вперед, - и, не оборачиваясь, отправилась пешком.

Желающих остаться не нашлось, и все гуськом потянулись за мной.

- Ну, и местечко, - выдохнул, запыхавшийся Борька Холодков, как только мы ввались в дом.

- Да уж, просто кошмар, брр! - поежилась Юлька.

- Ну что, рванем на дискотеку или в «Монополию» сыграем? - перевела я разговор на другую тему.

Мнения разделились. Девчонки рвались на дискотеку, а мужики хотели спокойно посидеть дома и попить пива. После короткого препирательства решено было на дискотеку с девчонками отправить Женьку, а я в мужской компании осталась дома.

Едва мы успели высосать по бутылочке пивка и разложить на столе «Монополию», как раздался стук в дверь.

- Не заперто, входите! - крикнула я, бросая «кости».

Дверь скрипнула и открылась. Я повернулась и увидела бабку Антонину, местную гадалку и колдунью. Наше первое с ней знакомство произошло года три назад. Я сидела тогда в одиночестве, удрученная фактом второго развода и читала детектив Марининой, запивая его любимым «Ай Петри». Она точно также постучалась в дверь и, получив разрешение войти, уселась на стул напротив меня, с минуту молчала, а потом сказала:

- Купи стул.

Я была погружена в чтение и не сразу уловила смысла сказанного. Поэтому недоуменно уставилась на нее и в свою очередь поинтересовалась:

- Какой стул?

- Совсем новый стул, - ответила она, - мягкий. Недорого отдам.

- На кой черт мне стул? - задумчиво спросила я сама себя.

- Налей сто грамм и стул твой, - видимо, решив не торговаться, неожиданно предложила старушка.

Я удивленно посмотрела на нее, и молча достав из холодильника бутыль спирта местного производства, налила полный стакан, который она и осушила за один присест, ввергнув меня в крайнюю степень изумления. С тех пор усвоив, что у меня всегда есть дармовая выпивка, баба Тоня, едва завидев свет в моем окошке, торопилась нанести мне визит вежливости. Справедливости ради должна сказать, что гадала она и вправду очень хорошо. Просто виртуозно. Вот и сегодня, едва весть о моем приезде разнеслась по деревне, как она поспешила ко мне в гости.

- Проходи, баб Тонь, - приветливо махнула я рукой, - гостем будешь.

На этот раз ее визит я сочла просто подарком судьбы. Я решила навести о «майоровой мельнице» самые подробные справки.

- Ну, что баб Тонь, выпьешь с нами? - начала я издалека.

- Маленько можно, - ответила она.

- Давай по маленькой и расскажи нам, баб Тонь, про «майорову мельницу», - как можно беззаботней попросила я.

Бабка выпила рюмку, закусила огурчиком и своим скрипучим голосом поведала нам леденящую душу историю. Суть ее сводилась к следующему.

Лет этак четыреста назад, точнее она по вполне понятным причинам сообщить не могла, на том месте стоял большой хутор, поговаривают чуть ли, не замок. Хозяин всей округи там жил граф что ли или князь. Семья у него большая была. Старики, их дети и маленькие внуки, слуги и садовник. В общей сложности человек десять. Жили они обособленно и имели собственную мельницу. Все окрестные жители ездили к ним по осени молоть муку. И вот как-то приехали и нашли всю семью мертвую. От чего умерли и как - это неведомо. Погоревали и как водиться свезли их всех на деревенское кладбище, чтобы предать прах земле по обычаям предков. Закопали и вскоре - позабыли. Только стали с той поры в окрестных деревнях пропадать малые дети. А многие стали болеть и хиреть прямо на глазах. Вызвали доктора, который и обратил внимание на небольшие ранки у болеющих детей на шее. Эти укусы связали по времени с недавними похоронами. Собрались мужики, разрыли те могилы и извлекли мертвецов на свет божий. Потом, как положено, отрубили мертвецам головы, набили рот чесноком, забили в сердце по осиновому колу, да и свезли обратно на хутор. Где выкопали посередине поляны большую яму, куда и покидали мертвяков. С тех пор местные жители обходят то место стороной.

- Хоть и сделали тогда все по уму, но все равно ходить туда не след, - назидательно грозя нам пальцем, закончила бабка свой рассказ.

- Но почему? - не сдавалась я. - Там так классно, а потом ведь их убили! И головы отрезали, и чеснок и осиновые колы!

- Говорю, не ходите туда! Беду накличете. Вампиры, что им не делай, все равно живые остаются. Только лежат, да ждут, пока такие дурачки, как вы появятся. Потому как стоит сделать на той поляне, что не так, так сразу поднимутся они, и силу будут иметь огромную, веками накопленную. И света дневного не испугаются. Почище, старого графа Дракулы будут. А классно там, как ты выразилась только до вечера, а потом ужас приходит. Это они специально делают. Людей заманивают, ждут пока кто-нибудь кровь невинной девушки, к примеру, на их поганую могилу прольет. На невинных девок, то место особенно сильно действует. Голову теряют сразу. Так что выбросите это из головы и не приближайтесь туда, - опять погрозила она мне узловатым пальцем и показала на бутылку.

Я налила ей еще и спросил:

- А что это за дочка графа такая?

- А и про это тебе натрепали! Ну что за люди. Ну, коли имеешь такую нужду, слушай. Была у того графа красавица дочь. Шестнадцати лет замуж собиралась. За паренька одного заезжего из столицы. Да только папка ее сильно против этого был. За местного помещика хотел ее отдать. Да не получилось. Баська, так звали девицу эту, сбежала с пареньком в город. Хотели они взять грех на душу, обвенчаться без благословения родителей. Только не добрались до города они. По дороге разбойники напали и убили их. Девку снасильничать хотели, да она убила себя. Кинжалом прямо в сердце. Нашли их только через несколько дней. Священник запретил хоронить грешницу на деревенском кладбище. А за оградой кладбища, где самоубийц хоронят, ее отец не дал закопать. Сам где-то схоронил. И говорят, приданное огромное вместе с ней зарыл. Камни, золото, меха. Убивался очень. А через несколько лет со всей ее семьей эта беда приключилась. Так никто и не знает где могила ее. Наши деревенские дураки и поныне ищут ту могилу. Все разбогатеть хотят. Да только все напрасно.

- Да дела, - только и смогла пролепетать я, - Скажи, а девицу ту точно Басей звали?

- Точно. Ну ладно пойду я. Поздно уже, - сказала бабка и, махнув «на посошок», по-старчески шаркая, направилась к двери...

Уставшие девчонки вернулись с танцев под утро и разбудили нас с Борисом, требуя пива. Я встала с совершенно свежей головой и отправилась умываться. Потом мы с Борисом смотались на «мельницу», так как все пиво осталось в багажнике, и заодно попробовали завести мой «Опель». Как ни странно, он завелся с пол-оборота и мы без приключений вернулись обратно. Выпили пивка и все улеглись спать. Что мне было на руку. Хотелось побыть в тишине и все спокойно обдумать. Почему-то страшно тянуло в Москву. Отогнав от себя грустные мысли, я решила освободить от продуктовых запасов свой багажник и наткнулась на обломок сабли. «Какую еще тайну скрывает «майорова мельница?» - подумала я, задумчиво вертя в руках находку. И хотя загадок было и так хоть отбавляй, я решила, что загадку сабли разгадать вполне реально.

Вот тут-то мне и пришла в голову мысль связаться с Жераром и попросить навести справки о, как его там? Coronel Jean Paul Cornu. Сказано сделано. Как говориться, попытка не пытка.

Набрав по мобильнику код маленького городка на юге Франции и номер абонента, я стала ждать соединения. Оно не заставило себя долго ждать. Голос Жерара зазвучал так неожиданно и близко, что я вздрогнула:

- Oui.

- Жерар, это я - Наташа из Москвы. Помнишь?

- О да, конечно Наталия, - обрадовано закричала трубка.

- Мне нужна помощь, Жерар. Слушай внимательно.

- Пишу.

- Мне срочно необходима информация о некоем полковнике. Его зовут Жан Поль Корню. Он служил в седьмом драгунском полку во время войны 1812 года.

- Ты серьезно, Наталия?

- Вполне. Попробуй найти его родственников. Если что узнаешь, сразу скинь мне на мой рабочий факс. Номер помнишь?

- Помню. Только ничего не обещаю. Понимаешь сама?

- Да. Ну, будь здоров. Жду в гости. Пока.

Я отключилась и подумала о том, что все- таки умею создавать проблемы людям. Вот и сейчас, загрузила Жерара, самым бессовестным образом, прекрасно понимая, что он ни в чем не откажет мадемуазель Наталье. И сделает все, что в его силах. Так что, будем ждать. Что-нибудь, да нароет. А теперь следовало, как следует выспаться.

Разбудил меня пиликающий звук моего мобильника. Спросонья я схватила трубку и сначала пожалела. Звонили с работы. «На работу вызовут, как пить дать!» - мелькнула у меня мысль. Однако, оказалось, что на мое имя пришел срочный факс из Франции.

«Быстро работают» - ошалело подумала я и взглянула на часы. Прошло всего пять часов и пожалуйста, сведения о человеке, как оказалось пропавшем без вести на необъятных просторах России полтора столетия назад уже у меня на столе! Начальник быстро зачитал мне послание Жерара, из которого следовало, что полковник седьмого уланского полка Жан Поль Корню сопровождал какой-то чрезвычайно ценный груз по личному распоряжению Бонапарта. Груз пропал вместе с полковником и его людьми зимой 1812 года. Из родственников осталась прапраправнучка полковника Люсьена Корню, 1972 года рождения. Родители ее погибли в прошлом году в автокатастрофе. Далее шли совершенно не нужные мне сведения о дальних родственниках. Закончив читать, начальник подозрительно осведомился:

- Наталья, ты, во что опять влезла?

- Да ни во что, Леонид Леонидович, - как можно искренней заверила я его, - Знакомые мамы попросили навести справки о своем знакомом, вот я и позвонила Жерару. Ну, помните, он за двумя «мерсами» приезжал в прошлом году.

- Помню. А что это за приписка: Целую, навеки твой? Смотри у меня, - на всякий случай пригрозил мне начальник и отключился.

Я поставила мобильный телефон на подзарядку и задумалась. Да интересно девки пляшут. По всему выходило, что полковник сгинул на этой чертовой поляне. Тем более что внучка оказалась очень богатой. А что - это интересно. Чувствуя, что влезаю в очередную авантюру и не в силах остановиться, я выволокла из дома «Поляроид» и положив на белый лист бумаги обломок сабли, сделала несколько великолепных снимков. Теперь следовало срочно скинуть по факсу изображение моей находки Жерару и подробно изложить мои планы быстрого обогащения. Надеюсь, Жерару удастся заинтересовать далекую и прекрасную Люсьену. А она, в свою очередь, не останется безучастной к судьбе своего далекого дедушки.

Утром следующего дня по возвращению в Москву меня ждало хорошее известие из Франции. Жерар был немногословен, но и того что он сказал, было достаточно, чтобы сон слетел с меня мгновенно:

- Наталия, встречай нас с Люсьеной через неделю в понедельник вечером, рейс 502, в Шереметьево. Готовь икру и блины.

Вот это оперативность. Буржуи проклятые. Мне, чтобы собраться за границу нужно деньги копить несколько лет, а потом еще год бегать по кабинетам собирая разрешающие выезд за рубеж визы у самых разнообразных начальников, - подумала я и пошла, писать рапорт на отпуск.

Жерар, на мой взгляд, располнел за прошедший год. Да и седых волос прибавилось. Но все равно от него за версту несло капитализмом. «Но ничего, в деревне вся спесь с него быстро слетит», - злорадно подумала я и перевела внимательный взгляд на его спутницу.

А там, уверяю Вас, было на что посмотреть. Невысокого роста, хрупкая блондинка выглядела почти ребенком. Только голубые глаза смотрели внимательно и выдавали в этом прелестном существе, одетом в легкомысленный короткий сарафанчик, опытную женщину. Как оказалось, она уже успела окончить с отличием Сорбонну и неплохо знала русский язык. Что меня очень порадовало. Пока мы добирались до деревни, Люсьена болтала со мной, у нее был ангельский голосок в купе с премилым акцентом. Вообщем, она мне понравилась.

Поскольку то немногое, что я могла сообщить прелестной спутнице, относительно пропавшего дедушки я выложила еще в машине, то по прибытии следовало как следует напоить и накормить гостей, дабы не разрушать миф о русском гостеприимстве.

В общем, вопреки ожиданиям французы прекрасно вписались в деревенский пейзаж. А Люсьена, даже походя, заметила грубейшие нарушения, допущенные мной в агротехнике выращивания черной смородины и крыжовника, дав несколько дельных советов. Я внимательно слушала ее поучения и кивала головой, словно китайский болванчик. Конечно же, о том, что никакой агротехникой здесь нет и в помине и что все культуры представлены сами себе и растут в естественных условиях выживания, я промолчала.

А потом были блины с красной икрой и водкой. Жерар поглощал их в огромном количестве, не замечая, как топленое масло капает ему на брюки. Люсьена вообще пришла в восторг. Особенно от моего заявления, что водку нужно закусывать полной столовой ложкой икры. По ее словам, так вкусно она еще не ела. Когда все насытились и вышли покурить, Жерар вдруг заявил:

- Наталия, хочу пари.

- Какое пари? – покачиваясь, осведомилась я.

- Кто попадет с первого выстрела в та штука, - заплетающимся языком сказал мой французский друг, указывая на забор.

- Давай! – пьяно ответила я, пытаясь сфокусировать взгляд на старом чугунке, висевшем на штакетине.

Мы заняли позицию. Люсьена подошла к нам, держа в очаровательном кулачке две веточки:

- Кто вытянет большую, тот стреляет первым.

Длинную, к моей досаде, вытащил Жерар. Я обречено вздохнула и, глядя ободряюще подмигивающую мне девушку, протянула пистолет Жерару.

Расстояние было приличным и мы, сделав по четыре выстрела, не попали в цель. Пока я неверными движениями снаряжала опустевший магазин, явился участковый. Пришлось стрельбу прекратить.

Вообще-то, майор милиции Христенко был неплохим парнем и, выслушав наши уверения, что вверенном ему населенном пункте мы стрелять больше не будем, согласился выпить бутылочку пива.

- Наташка, ну вы блин даете! – ошалело сказал он, войдя в дом и уставившись немигающим взглядом на здоровенную миску с красной икрой.

Тут распахнулась дверь, и в комнату ввалился Борька.

- Ну что не ждали? – с ходу спросил он, - А я вам подружек привез!

Следом влетели Юлька со Светкой и, визжа от восторга, повисли у меня на шее. А следом за ними вошел Женька со своей ненаглядной Ниночкой.

Участковый, видя, что нам не до него, со словами:

- Поаккуратней тут, - поспешно ретировался.

Веселье грянуло с новой силой. Наконец, опустошив, запасы провизии и натанцевавшись, мы завалились спать.

С утра, как и было условлено, мы собрались и отправились на мельницу. Опять, как и следовало ожидать, куролесили там целый день и вернулись домой только поздно вечером. Все прошло спокойно, если не считать того, что машины опять не пожелали завестись. Так что возвращались мы, как и в прошлый раз пешком.

Неприятность нас поджидала дома.

- Послушайте, а где Люсьена? - встревожено, спросил Борька, когда все собрались за столом.

Я подскочила, как ужаленная и бросилась во двор. Следом выскочили остальные.

- Люсьена! Люсьена! - кричали мы нестройным хором.

Я зажгла во дворе свет, и мы обошли весь участок. Однако, девушки нигде не было.

Мы, молча, стояли на крыльце и курили.

- Когда выходили из леса, с кем рядом она находилась? - спросила я, но ответа не последовало. Все подавлено молчали.

- Ой, ребята, а вдруг она осталась там? - воскликнула Света и в ужасе зажала ладонью рот.

- Кто вообще ее видел последний? Давайте, вспоминаем по порядку, - сказала я, стараясь сохранять спокойствие. - Борька?

- Честно говоря, я вообще плохо помню все, что было на поляне. Выпили то много. А потом, ближе к вечеру я с Мишкой пытался завести тачку. Правда? - и дождавшись согласного кивка Миши, - продолжил:

- А Люсьену мы не видели, точно не видели часов с трех, наверное.

- Ой! Вспомнила! - вдруг воскликнула Светка и посмотрела на меня. - Наташа, ты же с ней ушла в лес!

- Да, - но это было около трех, наверное, - медленно проговорила я, чувствуя на себе пристальные взгляды друзей. - Мы прошлись немного и вернулись, а потом я пыталась завести «Опель». А ее больше не видела.

Я похолодела. Получается, я видела ее последний и оставила в лесу. Стараясь говорить как можно бодрее, я произнесла:

- Борь, я возьму твою «шестерку». Прокачусь по шоссе до поворота на ту поляну. Посмотрю. А вы идите на дискотеку, может Люсьена уже там.

- Добро, - ответил Борька, - только ты не долго. Прокатись туда и сразу обратно. А то еще и ты потеряешься.

- Я не потеряюсь, - твердо сказала я и, взяв у Борьки ключи от машины, вышла.

Начинал накрапывать дождь. Я плюхнулась в машину и завела двигатель. Тяжелые думы одолевали меня. Что могло случиться с девчонкой? В лесу? Да все что угодно. Места здесь довольно глухие. Так. Начнем по порядку. Были ли здесь случаи пропажи людей? Были и дольно часто. Прошлым летом. Рассказывали, что пропали дачники - мать с дочкой. Их так и не нашли. Потом пропали два местных мужика. Охотники. Тоже не нашли. Ну, эти могли перепить где-нибудь в лесу и перестрелять друг друга. Или кабан? Да их вполне мог разорвать и кабан-подранок. Волки в этих местах появляются, но исключительно зимой, когда жрать нечего.

Размышляя, я выехала на шоссе. Дождь был абсолютно некстати. Темень вокруг, как в преисподней.

Я проехала уже поворот на «майорову мельницу» и хотела, было разворачиваться, так как продолжать поиски в кромешной темноте не имело смысла, как в дальнем свете фар заметила на пустынной обочине одинокую фигуру. Сердце обрадовано екнуло, но я сразу осадила себя. Действительно, что делать француженке так далеко от деревни, да еще под почти проливным дождем?

Подъехав ближе, я почувствовала, как у меня в животе образуется пустота. На дороге стояла моя прекрасная лесная незнакомка. Я остановилась и открыла дверь. Девушка села на пассажирское сидение и закрыла дверь. На этот раз она была без вуали. Движения ее были медлительны и плавны. Даже в машине создавалось впечатление, что она не сидит, а как бы парит в воздухе. Внезапно я опять почувствовала какой-то необъяснимый холод в груди.

- Здравствуйте, - прошептала я.

- Здравствуй, - медленно проговорила она, глядя мне прямо в глаза.

Я недоуменно посмотрела на нее и, у меня опять перехватило дыхание. Проще говоря, меня уже просто бил озноб. Руки на руле подпрыгивали. Тогда я взяла себя в руки и твердо спросила:

- Барышня, мне кажется, вы выбрали не совсем удачное время для прогулки. Куда прикажете вас доставить? Сильно промокли? - спросила я, трогая машину с места, и тут же осеклась. Платье на ней было прежнее и, несмотря на дождь мокрым отнюдь не выглядело.

Я протянула руку, и осторожно дотронулась до ее рукава. Материал был абсолютно сухим.

Посмотрев ей прямо в глаза, я поняла, что есть что-то неестественное в этих двух бездонных озерах. Дыхание перехватило окончательно. Как будто, кто-то держал меня за горло мертвой хваткой. Тут машину сильно тряхнуло, я не в силах оторвать взгляда от незнакомки, резко затормозила. Машина, развернувшись на девяносто градусов, заскользила куда-то вниз. Потом несильно ударилась во что-то и, остановившись, заглохла.

- Тебе грозит опасность, - наконец сказала незнакомка, продолжая смотреть на меня своими бездонными глазами.

- Как вас зовут? - наконец выдавила я из себя.

- Бася, - ответила она и продолжила:

- В лесу много плохих людей. Им нужно то, что лежит в могиле около мельницы моего отца. Один из них уже завладел одной реликвией. Он носит ее на шее. Ты должна обязательно остановить их. В склепе кроме каменьев и золота лежит вторая реликвия. Она должна попасть только в твои руки. Тайна древнего ордена в твоих руках. Поторопись. Ваша девушка, - тут голос ее дрогнул, - с которой ты была в лесу, у них. Будь осторожна.

Очнулась я оттого, что в прямо глаза мне било яркое солнце. Я тряхнула головой и огляделась. В машине никого не было. Я открыла дверцу и, выйдя из машины, сразу оказалась по щиколотку в грязи. Так и есть. Наверное, заснула за рулем и слетела с дороги. При этом машина перелетела кювет и, проехав довольно приличное расстояние по раскисшей пашне, зарылась по самое днище.

Наругавшись вволю, я с трудом выдирая ноги из грязи, залезла обратно в машину и открыла «бардачок». Порывшись там немного, я обнаружила фляжку азербайджанского коньяка и довольно крякнув, свинтила крышку.

Сделав пару внушительных глотков, я задумалась. Интересно девки пляшут. Как это могло случиться, что я заснула за рулем? Никогда со мной такого не случалось. Я опять опрокинула себе в рот бутылку и чуть не поперхнулась, вспомнив, что со мной произошло. Или все-таки не было ничего? Чего только не приснится с перепоя. Какие-то реликвии, призраки и тому подобное. – Нет, так больше продолжаться не может, - подумала я, - валерьянку, что ли начать пить?

Я опять вылезла из машины в грязь и огляделась. Так вот две глубокие борозды от колес. Понятно. Вот мои следы около передней двери машины. Тоже понятно. Но больше никаких следов, ни свежих, ни размытых вокруг машины не наблюдалось. В самом деле, не могла же незнакомка, как ее там? А, Бася, кажется. Пройти по раскисшей пашне, не оставив ни единого следа. Конечно, нет. Я мгновенно успокоилась, допила коньяк и тяжело вздохнув, стала выбираться на дорогу.

Шоссе было пустынным, и я побрела в деревню пешком.

- Ребята, наверное, с ума сходят, - говорила я сама с собой. - Интересно, Люсьена нашлась или нет? Наверное, нашлась. И теперь все дружно ищут меня. Ну, ничего, пусть немного поволнуются. От этих мыслей я повеселела.

Вдруг впереди на шоссе я увидела машину. Сомнений не было. Это был Мишкин «Фольксваген-Пассат». Он несся как угорелый. Поравнявшись со мной, автомашина резко затормозила и, оставляя на шоссе черные следы покрышек, развернулась на сто восемьдесят градусов.

- Куда так торопимся? – улыбаясь, спросила я Мишку, выскочившего из машины.

Мишка, молча, подскочил ко мне и, схватив за грудки, начал трясти меня как сумасшедший.

- Люсьену так и не нашли, - наконец, сказал он, и отпустив меня и устало сев на капот.

Тут я вспомнила, что мне говорила таинственная незнакомка и мне окончательно поплохело.

В доме меня нетерпеливо ожидал участковый Христенко с двумя сержантами грозного вида.

- Оружие, - не поздоровавшись, сказал он, протянув руку.

- Интересно девки пляшут, - пробормотала я, может, вы все-таки объясните коллеге, в чем дело?

- Сегодня утром, на Богдановской дороге нашли труп. Огнестрел из «макарова». А ты, насколько я успел выяснить, всю ночь отсутствовала. Где ты была?

- Каталась на машине.

- Одна? В такую погоду? С табельным оружием?

- Да.

- Ну и глупо. Ты, как «опер», могла придумать, что нибудь поинтереснее, - грустно проговорил участковый и исподлобья взглянул на меня.

Это был плохой признак. Дальше вообще все шло, как в ужасном сне. Не успела я вложить в широкую мозолистую ладонь участкового свой табельный пистолет, как у меня за спиной выросли два сержанта, ловко защелкнув на моих запястьях наручники. Дело явно принимало самый нежелательный для меня оборот. Потом, не давая каких либо объяснений, меня вывели на улицу. И без лишних слов затолкали в «уазик».

- Мужики, - сказала я, когда до города оставалось не более пяти километров, - отлить бы.

- Обойдешься, - беззлобно бросил через плечо один из сержантов.

- Да ладно вам, ребята, свои ведь, - продолжала настаивать я.

- Наши, - с нажимом сказал участковый, - икру ложками не жрут. Так что сиди и не рыпайся.

- Да ладно вам, остановимся всего на две минуты. Что вам жалко, что ли? Тем более сами знаете, не трогала я никого. Потом же самим стыдно будет.

- Хрен с тобой, - прошипел участковый, - Вась, тормозни. Но учти, если что – стреляю на поражение. Усекла?

- О чем базар, - охотно отозвалась я.

Машина начала притормаживать и я приготовилась. Молниеносный удар локтем, в висок сидящего справа сержанта и через мгновение мои руки, сцепленные в замок тяжело опустились на затылок участкового. Уазик не успел еще полностью остановиться, как между моих рук скованных наручниками оказалась голова водителя.

- Останавливай машину, - сказала я, - и без фокусов.

- Ну, гадина, - прохрипел водила.

- Давай, давай, - поторопила я его, - ругаться потом будешь. И ключики от наручников достань. Так, молодец, теперь вставь ключик в браслеты и поверни. Молодец. – С этими словами я от души врезала ладонью правой освободившейся руки по шее водителя.

Переведя дух, я с гордостью посмотрела на творение рук моих. Сержант, сидящий справа от меня кулем сполз с сиденья и не подавал признаков жизни. Участковый уткнулся лбом в торпеду автомобиля, а «водила» завалился боком на участкового. Все, пора вылезать. Оттащить туши коллег в кусты оказалось не просто. И заняло минут десять. Пока я укладывала их рядком под кустами, Христенко начал приходить в себя и пришлось от души добавить ему по шее. Как бы там ни было, минут через пятнадцать я уже неслась обратно в деревню на нагло захваченном автомобиле.

Влетев на приличной скорости во двор собственного дома и чудом, избежав столкновения с липой я, не выключая маяков, выскочила и бросилась в дом. За столом сидела одна заплаканная Ниночка.

- Где все наши? – с порога рявкнула я.

- Жерар всех увез с собой на эту чертову мельницу, - глядя на меня широко открытыми от страха глазами, еле слышно сказала Нина и опять заплакала.

- Зачем?

- Забрать твою машину и осмотреть место, где мы оставили Люсьену.

- Ладно, я поехала за ними. Скоро сюда слетится вся местная милиция. Если спросят, а тебя обязательно спросят, всем говори, что меня не видела. Где, все остальные тоже не знаешь. Ясно? – прокричала я ей в лицо и тут же поняла, что оставлять ее тут одну нельзя. Менты, чуть надавят и она все расскажет. А может, и давить не будут. Сама сразу расколется.

- Наташ, отвези меня к Женьке. Я боюсь.

- Сейчас поедем, - отмахнулась я, сваливая в мешок из-под картошки все, что попадалось под руку. И банки с тушенкой, и сигареты, и спички, и соль, и все остальное. Тогда я еще не знала, что это все мне уже не пригодится.

- Поехали, я готова - схватила я ее за руку и поволокла к машине.

План мой был прост и не затейлив. Главное встретиться с ребятами и отправить их на машине в Москву, чтобы они, заодно отвезли в гостиницу Жерара и сообщили моему хорошему знакомому подполковнику Сологубу обо всех напастях, обрушившихся на меня. Сологуб Анатолий Иванович, а для меня просто Толик трудился следователем по особо важным делам в Генеральной Прокуратуре Российской Федерации. Мы были добрыми друзьями, и распутали не один десяток сложнейших уголовных дел. Я была уверена, что он придумает, как вытащить меня из этой передряги. Кроме того, как у «важняка» генпрокуратуры, у него имелись все необходимые рычаги для того, чтобы помочь мне. А я, тем временем попробую тоже пробраться в Москву, где с моими связями будет намного легче общаться с правоохранительными органами. И, даже найти, тех, кто похитил Люсьену. Я тешила себя надеждой, что это будет не очень сложно. В таком огромном мегаполисе, как Москва и то ловим убийц, а уж тут-то и подавно справимся. Вычислить и поймать похитителей – это был мой единственный шанс. И следовало торопиться, так как с минуты на минуту вся местная милиция будет стоять на ушах. Одно было ясно, как божий день – придется уйти в партизанское подполье на один, максимум два дня.

Милицейский «уазик» подскакивал на ухабах, как молоденький козлик, маяки разбрасывали вокруг сине-красные всполохи, сирену я отключила. Вылетев на поляну «майоровой мельницы», я загнала «УАЗ» в речку и выпрыгнула на встречу Жерару и остальным. Объяснить им, что нужно сделать, было делом пяти минут. На прощанье, чмокнув Жерара в щеку и заверив всех, что все будет хорошо, я углубилась в лес.

Реальность превзошла все ожидания. На второй час передвижения по калужским непроходимым лесам, я почувствовала некоторый дискомфорт, а другими словами говоря - … Я даже невольно улыбнулась, представив как бы Жерар, с маниакальной настойчивостью, продолжал бы утверждать, периодически чертыхаясь, на каждой коряге и неровности, что лес Фонтенбло встретил бы нас с большей приветливостью. Таким образом, я, поспешая «на виражах» достигла глухого леса, не забывая подбадривать саму себя, что переждать бурную деятельность местной милиции просто необходимо. Хотя бы до завтрашнего дня, а когда все поутихнет, воспользоваться Ванькиным стареньким «москвичом» и попросить его добросить меня до Москвы. С Жераром и остальными ехать было нельзя, так как я была уверена, что их задержат уже через несколько десятков километров.

Остановившись передохнуть, я, сетуя на человеческую несправедливость, и свое отчаянное невезение тяжело присела на поваленное дерево и закурила. Мрачные думы постепенно овладевали мной, но думы думами, а делать что-то было просто жизненно необходимо. Я решительно поднялась и, аккуратно загасив окурок, спрятала его глубоко в мох. Тогда я и представить себе не могла, какие жесткие условия предложит мне судьба в борьбе за выживание.

И все-таки, я верила в свое везение, в общем, пока все шло хорошо. Размышляя, таким образом, я поднялась с бревна после очередного привала и, вдруг почувствовала, как что-то твердое уперлось мне между лопаток. Я замерла, мысли перепутались, мозг сверлила одна и та же мысль: «это конец».

- Медленно сделай два шага вперед и повернись, - услышала я команду, которую беспрекословно и выполнила.

Передо мной стояли три мужика в выцветших камуфляжах и автоматами Калашникова. Правда, направлен на меня был только один ствол. Я внимательно оглядела их с ног до головы. Нет, это не спецназ, - облегченно подумала я и даже невольно расслабилась.

Мужики были, все как на подбор высокие, с жесткими волевыми обветренными лицами, скорее они смахивали бы на охотников, если бы в руках вместо автоматов держали старенькие двустволки.

- Кто такая будешь? – спросил меня тот, что был постарше, и видимо главным.

- Я - прохожая, а вы кто такие? Лесные братья? - ответила я вопросом на вопрос и тут же прикусила язык.

- Прохожие, уважаемая, по улицам в городе гуляют, а не по лесам шастают, - глядя мне прямо в глаза и очень недобро сверкнув глазами, ответил все тот же.

Слово «уважаемая» - мне особенно не понравилось, ибо его часто употребляет тот самый особый контингент, с которым я каждый день сталкиваюсь по работе.

- Ну, раз прохожая – пройдешь с нами, - с какой-то грустью в голосе произнес тот же здоровяк и качнул стволом автомата в сторону леса.

Один пошел вперед за ним я остальные пристроились сзади. «Вот это я влипла, похоже, с этими амбалами точно не договоришься», - грустно думала я. «Интересно, кто это все-таки такие? На охотников не похожи, может дезертиры? В таком случае, дело вообще – дрянь. Эти точно не отпустят. Эти сразу пристрелят, хотя если еще не пристрелили, может сначала хоть трахнут напоследок», - грустно пошутила я про себя.

Вскоре мы вышли на небольшую полянку, которую в полном соответствии с особенностями местного ландшафта тоже огибала неизвестная мне речушка. Кругом были расставлены палатки, не туристические из разноцветного прочного нейлона, а большие из выцветшего толстого брезента. По всей видимости, армейские. Посреди поляны – огромное кострище. Чуть поодаль на самом краю стояло бревенчатое, явно наспех сложенное сооружение наподобие рубленой бани или сарая только без окон. Чуть в стороне стояли два УАЗа защитного цвета с московскими номерами. Автоматически запомнив номера машин, еще раз быстро оглядела местность. Людей вокруг не наблюдалось.

Меня вывели на середину свободного от палаток пространства и знаком приказали остановиться. Двое из моих провожатых встали рядом со мной по бокам, а тот кто, по-видимому, был старшим, зашел в ближайшую палатку, с грохотом откинув тяжелый полог.

Через минуту из палатки вышли двое – мой провожатый и высокий молодой лет тридцати человек с голым торсом, со светлыми волосами и довольно приятной наружности. Он приветливо улыбнулся и широко развел в стороны рук, как будто встретил хорошую знакомую. Но, что-то в его приветливом взгляде, откровенно напрягало. Он подошел ближе и остановился примерно в трех метрах, продолжая улыбаться.

- Смотрите, какая прекрасная незнакомка к нам гости пожаловала! – воскликнул он и, вдруг, без всякого перехода спросил, продолжая довольно улыбаться:

- Ты сама разденешься или тебе помочь?

Сказано это было все с той же добродушно-хищной улыбкой, так что даже сначала не поняла смысла сказанного, все мое внимание было приковано к медальону, висевшему у него на груди. Массивный, явно из золота, в виде половинки мальтийского креста, украшенного красными камнями…

« Интересно девки пляшут. Точно такой же медальон во время войны нашел мой дед в каком-то старинном замке в Германии,» - вспомнила я.

- Ну, так что, – сама? Или…, - вернул меня к неприятной действительности противный голос.

Я подняла голову и внимательно посмотрела на блондина.

Он кивнул моим провожатым, они мгновенно отреагировали и, приблизившись вплотную, схватили меня за руки.

- А почему, я это…, - голос мой предательски задрожал, - должна сделать? – внезапно в животе стало пусто.

- А потому, - терпеливо пояснил высокий и молодой блондин, - что обычай у нас такой, а с чужим уставом, как говорят, - развел он руками.

Мне было совершенно понятно, что никуда мне не деться и, представив, как через секунду меня будут валять по песку, срывая с меня одежду, я словно в тумане произнесла: «Сама».

- Не слышу, что сама? – громко рявкнул блондин и от его доброжелательности не осталось и следа. Махнул рукой бородатому, и тут же я ощутила боль в правом боку от несильного удара прикладом.

- Я разденусь сама, - по слогам отчеканила я, собрав остатки моей воли в кулак.

- Валяй, - опять добродушно сказал блондин, видя, что я абсолютно деморализована.

Я отвернулась от них и начала медленно снимать одежду. Когда на песок упали трусики, мне вдруг стало очень холодно, несмотря на то, что вовсю жарило солнце. Я задрожала как осиновый лист на холодном ноябрьском ветру.

- Молодец, - услышала я голос за спиной, - а теперь повернись.

Прикрыв одной рукой грудь, а другой низ живота, я медленно повернулась. Ноги продолжали предательски дрожать, и я в первый раз в жизни ничего не могла с собой поделать.

- Теперь подойди ко мне и опусти руки, - продолжал издеваться блондин.

Я подошла, но рук не опустила. В тот же момент ощутила такой сильный удар по лицу, что голова моя мотнулась в сторону, а во рту появился солоноватый привкус крови. Повинуясь естественному инстинкту, я опустила руки. Блондин внимательно оглядел меня с ног до головы и видимо остался доволен.

- На колени! – снова рявкнул он, а я, поняв, что сопротивляться бесполезно покорно выполнила приказ.

Блондин взял меня за подбородок, и рывком, заставив меня посмотреть на него, сказал:

- Меня зовут Андрей, а тебя как?

- Наташа, - пытаясь унять дрожь, ответила я.

- Нет, теперь ты не Наташа, теперь ты – моя шлюха и я могу делать с тобой все, что я захочу. Поняла?

Я кивнула головой. Пусть делают, что хотят. Сил бороться уже не осталось. Мне необходим был тайм аут. Чтобы собраться с мыслями. Убивать меня пока не собирались. А это главное.

- Теперь, скажи мне об этом.

- Андрей, я – твоя шлюха, делай со мной что хочешь, - я внезапно заплакала.

- Хорошо, - удовлетворенно сказал Андрей, и, отпустив мой подбородок, стал расстегивать брюки.

Кончив, он грубо оттолкнул меня от себя и лениво спросил:

- Кто еще хочет мою шлюху?..

Когда все, наконец, закончилось, мне выдали вместо всей моей одежды военный пятнистый бушлат, который не доходил мне и до колен, а на мою робкую просьбу оставить хотя бы трусики, блондин хохотнул и сказал, что они мне больше не понадобятся. Затем они открыли дверь сарая и грубо впихнули меня внутрь. Внутри было сыро и темно. Я упала на пол. Дневное солнце лишь местами пробивалось через неплотно подогнанные бревна. На ощупь я поползла на коленях и забилась в угол. Рядом никого не было. Сарай был пуст. Я была унижена и морально раздавлена, мне не дали даже подмыться и теперь ощущая липкую мокроту между ног, я содрогалась от омерзения. Незаметно пришел спасительный сон.

Проснулась я оттого, что кто-то тронул меня за плечо. Инстинктивно дернувшись в сторону, я больно ударилась плечом о бревна.

- Не бойся, - услышала я тихий голос, - мы не причиним тебе вреда, мы такие же пленники.

Я пыталась разглядеть говорившего, но в сарае было абсолютно темно, скорее всего, пока я спала, наступила глубокая ночь.

- Кто вы? - спросила я дрожащим от холода голосом.

- Я – Лена, а еще рядом со мной Оксана и ее муж Алексей, а моего мужа они застрелили…

Голос Лены сорвался, и теперь до меня доносились только сдавленные рыдания. Я подползла к говорившей в плотную и обняла ее за плечи. Пока я успокаивала Лену, другая девушка Оксана шепотом рассказала мне, что здесь происходит. Все они ходили по грибы и наткнулись в лесу на бандитов. Оказалось, что бандитов восемь человек, и все они очень хорошо вооружены. На мой вопрос, что они тут делают, девушка ответила, неопределенно: «что-то ищут». Утром после кормежки всех выводят в лес, где поблизости находится склад боеприпасов времен войны, и заставляют до вечера выскабливать тол из минометных мин и срезать с них латунные пояски. Ну, еду, конечно, готовить, посуду мыть, тряпки их вонючие стирать.

- Так это «черные копатели»? – спросила я.

- Мы тоже так сначала подумали, но когда мы занимаемся минами, нас охраняют всего трое, остальные ищут с миноискателями что-то другое. Однажды мы подслушали несколько слов из разговора Андрея с кем-то из остальных. Так вот Андрей сильно злился и говорил что если до осени они не найдут какой-то склеп, то им всем хана.

- Ты уверена, что слышала, как они говорили о склепе? – спросила я с волнением.

- Мы все слышали, - а что? – ответила за нее успокоившаяся Лена.

- Нет ничего, - рассеяно ответила я, мгновенно вспомнив Басю и рассказ тети Тони.

- А вчера девушку, такую светленькую они не приводили? – спросила я, имея ввиду, Люсьену.

- Сюда не приводили, но я слышала разговор, что вчера какая-то девчонка на них на краю леса наткнулась. Бросилась бежать, но они все равно ее догнали.

- А где она? – несмотря на ситуацию, я повеселела.

- Мы ее сами не видели. Наверное, этот урод Андрей ее у себя в палатке держит. Бандиты говорили – красивая, очень.

- Тебе здорово сегодня досталось? – спросила меня Лена.

- Да уж, позабавились уроды.

- А то мы смотрим, Андрей со своими бандитами сегодня никого не забрал на ночь, видно хорошо порезвились с тобой, - прошептала Оксана.

- Они после ужина выстраивают нас возле костра и устраивают забавы. Если кого-то забирают на ночь в палатку, то считай тому повезло, тогда просто трахает кто-то один, а вот кто остается возле костра…, - голос Лены дрогнул, - вчера они три часа впятером насиловали Оксанку, а ее мужа свечку заставили держать, потом Алексея заставили у всех на глазах жену трахать, потом меня… а сегодня тихо, спокойно. Просто нелюди, какие-то…

Утром, меня подняли часов в пять, и заставили готовить гречку с тушенкой. А после завтрака велели вымыть посуду в речке. Речка находилась метрах в пятнадцати от лагеря, была неширокой, быстрой и мелкой. За речкой сразу начинался лес. Мысль о том, что необходимо как можно скорее переговорить с Люсьеной, не давала мне покоя. Главное, чтобы она не дала понять бандитам, что мы знакомы. Мысль о побеге я пока отбросила. В тяжелом бушлате много не пробежишь, а скинешь его и останешься в лесу, если даже повезет, абсолютно голой. Кроме того, без Люсьены уходить было нельзя. Я медленно мыла посуду и оглядывалась по сторонам. Мысль о том, какие забавы у костра меня ждут вечером, приводила в ужас и заставляла мозг работать со скоростью вычислительной машины. Вдруг я услышала шорох шагов. Обернулась и увидела спускавшуюся к воде Люсьену в сопровождении охранника. Наши взгляды встретились. Я едва успела приложить палец к губам. Еще бы немного и моя подруга точно выдала бы меня с потрохами. Едва заметным кивком я показала опешившей от неожиданности Люсьене на речку. Она все поняла. Вместе с ней к воде подошел охранник.

«Так, из лагеря нас не видно», - думала я, - рыжий детина с автоматом расположился на песочке метрах в пяти. Без шума мне его не достать. Остается только одно. Я медленно расстегнула пуговицы бушлата, повела плечами, и он упал на песок. Охранник поднялся и подошел ко мне.

- А ты ничего, красивая, - глаза охранника похотливо заблестели, - сказал он вмиг охрипшим голосом.

- Я окунусь, ты не возражаешь? - спросила я игривым голосом.

- Окунись, а я посмотрю, - верзила подошел еще ближе, держа автомат в опущенной руке.

Продолжая призывно улыбаться, я резко выбросила вперед ногу, вложив в удар весь свой вес. Охранник охнул и согнулся пополам. Молниеносно подскочив к нему, добавила ребром ладони по шее, вырвала автомат и, схватив Люсьену за руку, прыгнула в реку. Добежав до спасительного леса, я развернулась на 90 градусов и бросилась в заросли, увлекая за собой француженку. Ветки деревьев и кустов нещадно хлестали голое тело, обдирали ноги. Сколько мы пробежали, не знаю, думаю, километров пять. Остановившись перевести дух, я постаралась восстановить дыхание и прислушалась. Погони слышно не было. Слава богу, у них нет собак, - промелькнула мысль. Теперь следовало сориентироваться и предпринять какие-то шаги по поиску одежды. Перспектива ночевать в лесу абсолютно голой, без огня, да еще в обществе комаров мне не улыбалась. Хотя, уж лучше с комарами, чем в «гостеприимном» лагере, из которого я еле унесла ноги. Отстегнув магазин, проверила патроны. Тридцать штук. Отличненько. Полный. Теперь надо определить кратчайший маршрут движения до ближайшей деревни.

- Солнце справа, значит за спиной у нас река Угра, а впереди километрах в пяти - восьми, не больше или Острожное или Галкино, так что держись подруга, - тяжело вздохнув я поднялась с поваленного дерева и, взяв Люсьену за руку, бодро зашагала вперед.

Пройдя километра полтора в выбранном направлении, я увидела просвет между деревьями. Это оказалась лесная дорога. Судя по колее ужасающего вида, здесь долгое время сновали лесовозы. Оглядевшись, я вышла на обочину дороги и пошла вперед. Люсьена с поникшим видом плелась следом. Вскоре мы оказались на т-образном перекрестке. Проходящая перпендикулярно нашему пути дорога оказалась абсолютно сухой и без колеи. С одной стороны от дороги далеко простиралось поле, с другой чернел лес, из которого мы вышли. Слева, признаков цивилизации и моих преследователей, а я была уверена, что они меня интенсивно ищут, пока не наблюдалось. А вот справа, километрах в двух над дорогой клубилась пыль. Какое-то транспортное средство двигалось явно в мою сторону, причем, с большой скоростью. Ну что ж, с автоматом я его точно остановлю, - подумала я и сняв автомат с предохранителя и поставив его на одиночный огонь, поспешила укрыться в лесу. Выбрав удобную позицию за толстым стволом вековой ели, я улеглась на землю и стала ждать. Шум двигателя сначала едва уловимый становился все громче и, наконец я увидела сам автомобиль. Это был военный Уазик… со знакомыми мне московскими номерами. Я затаила дыхание, а машина остановилась всего в десятке метров от меня. Из машины вышли четыре человека, один, тот, что схлопотал от меня сегодня утром, отправился посмотреть на лесную дорогу, остальные закурили и стали совещаться около автомашины. О чем они говорили, мне слышно не было, однако догадаться было не трудно. Увалень, который стерег меня утром на реке, прошел от меня буквально в метре, так что мне не доставило никакого труда тюкнуть его прикладом автомата прямо по стриженому затылку. Он на мгновение замер и кулем повалился на землю. Оттащив тяжеленого борова в кусты, я вернулась на исходную позицию. Трое около машины продолжали совещаться.

- Ну, сейчас вы у меня попляшете, - злорадно проговорила я сквозь зубы и поудобнее устроившись на мягком мхе, перевела автомат на автоматический огонь. Поймав среднего в прицел, я плавно нажала на спуск и повела стволом справа налево. Двое бандитов рухнули как подкошенные, а третий, схватившись за плечо, отпрыгнул за машину. Не прошло и секунды, как над моей головой прошелестела очередь.

- Надо же - автомат с глушителем, - пронеслось у меня в голове, и я перекатилась к другому дереву и отползла в сторону. Теперь я видела его. Он сидел спиной на дороге, привалившись к колесу машины и зажав рану на плече, судорожно рвал зубами оболочку индивидуального пакета. Я не торопясь прицелилась и выстрелила. Человек дернулся всем телом и повалился на землю. Подскочив к машине я быстро обыскала трупы и собрав все оружие свалила его в багажник. Потом стащила с самого мелкого из них окровавленную тельняшку и брезгливо надела на себя. Она оказалась длинной и доходила мне почти до колен. Пока сгодится. Хватит всем демонстрировать свои прелести.

- Вот теперь займемся живым, - сказала я и, поднявшись, увидела, что мой конвоир уже пришел в себя и сидит на земле, мотая головой.

- Хватить, башкой мотать, поднимайся и марш к машине, - грубо подтолкнула я его стволом автомата, - и не вздумай дернуться, башку отстрелю. Бери своих друзей и тащи в кусты. Понял?

- Понял, я понял, - ответил он хриплым голосом и быстро закивал головой.

- Ну, рассказывай все по порядку, - приказала я когда, трупы бандитов были надежно укрыты в лесу.

- Что рассказывать? – уставился он на меня.

- Я же сказала – все. Кто такой, где живешь, чем занимаешься, и вообще, как до такой жизни докатился.

- Никитин Антон Петрович, шестьдесят девятого года, проживаю в Москве, по улице 1-й Останкинской дом 6 дробь 2 квартира 6...

Через полчаса я знала все. Действительно надо было торопиться. В багажнике машины обнаружилась пара замечательных наручников и я, не мудрствуя лукаво, пристегнула руку бандита Антона к рулевому колесу.

- Поехали, - я села спереди на пассажирское сидение и положила на колени автомат. Что часто я стала в последнее время угонять машины.

- Куда? - заерзал на сидении бандит.

- На Кудыкину гору, к склепу естественно. Как будем подъезжать, остановишься примерно в двух километрах. Ферштейн? Несмотря, на ситуацию, настроение значительно улучшилось.

Склеп оказался в самых дебрях леса. Антон показал мне направление движения, и я сама добралась до места. Холм, поросший соснами и можжевельником, ни за что не привлек бы внимание грибника или охотника. Настолько много вокруг было похожих холмов. Однако, мне было проще. Бандиты начали раскопки и уже отрыли вход в склеп. Его преграждала большая и видимо очень тяжелая кованая дверь, покрытая лохмотьями ржавчины. Однако, да теперь несколько веков спустя, можно было разглядеть искусно сделанные древним мастером узоры. Даже с расстояния метров сто от того места, где я предусмотрительно залегла, было видно, что работы кладоискателей на сегодня закончены. Смеркалось. Вблизи от раскопа одиноко маячила темная фигура часового, возле кучи свежевырытого сырого песка угадывалась куча всевозможного строительного инвентаря. Если работы сегодня производились, то это значит, что на мои поиски была брошена только одна группа. И группа эта никогда уже, не вернется с боевого задания. Ни к ужину, ни к утру. Я почесала затылок и хлопнула по щеке – комары давали о себе знать все больше и больше. Ряды неприятеля значительно поредели в результате столкновения с капитаном милиции Ростовой, и что особенно радовало, что через несколько минут их останется всего трое. Я, извиваясь ужом, заскользила между деревьев. Остановилась на мгновение, готовясь к броску, и прыгнула. В воздухе блеснул штык-нож и по самую рукоятку неожиданно легко вошел между лопаток часового. Надо же как нож в масло, - подумала я. И быстро обыскав безжизненное тело, поволокла его в заросли. Замаскировав дело рук своих, прости меня господи, я приступила к осмотру входной двери. После нескольких попыток открыть дверь, дергая за ручку в виде бронзового кольца, стало понятно, что моих силенок явно недостаточно. Пришлось использовать «калаш» убиенного часового в качестве рычага. Со второй попытки ствол согнулся, но дверь приоткрылась сантиметров на двадцать. Забросив искалеченный автомат подальше в кусты, я включила фонарик, позаимствованный мною все в том же Уазике, и протиснулась внутрь.

- Интересно девки пляшут, - только и смогла сказать я.

Горячей волной нахлынули воспоминания. Все здесь чертовски напоминало подземелье в замке Хродвальда. Господи, как давно это было! Все те же потемневшие от времени гранитные сводчатые потолки. Такие же пыльные ступени. Если бы я не знала, что нахожусь в Калужской губернии, то подумала бы, что каким-то невероятным образом опять очутилась на границе. Десять ступеней вели вниз. Погребальная камера оказалась довольно большой, площадью не менее метров тридцати. Все пространство занимали три огромных саркофага белого камня, похожего на мрамор. Изголовье самого правого украшала внушительных размеров фигура ангела со сложенными крыльями. Нечто подобное, только без ангелов я видела в Египте, в долине царей. Дрожа от страха, я ступила на пол. Ноги по щиколотку утопали в пыли. Она поднималась вверх и нестерпимо щекотала ноздри. Едва сдерживаясь, чтобы не чихнуть, я задрала тельняшку и прижала ее к лицу. Дышать стало легче, и чихать расхотелось. Чтобы понять, что написано на крышках гробов, мне пришлось буквально пригоршнями сгребать с них пыль. Кое-как очистив поверхности, я осветила их блеклым светом фонарика. Батареи грозились в ближайшее время разрядиться полностью. Две крышки украшали какие-то гербы, вензеля и разнообразные цветы, искусно вырезанные на каменной поверхности. Но вот третий, крайний слева, заинтересовал меня больше всех. Он был совсем прост. Только рельефное изображение прямого и длинного меча угадывалось на поверхности абсолютно гладкого камня. Я присела на краешек саркофага. Что же это получается? Саркофаг с ангелом, это без сомнения могила Баси, посередине последнее пристанище скорее всего ее матери, тогда в саркофаге с мечом упокоился прах ее отца. Неужели, старый граф был тамплиером? Интересно девки пляшут. Мистика какая-то. Опять тамплиеры? Что-то часто я сталкиваюсь в своей жизни с призраками двенадцатого века. Но саркофаг, каких полно на Мальте и во Франции, а я самая видела их в Валетте, красноречиво подтверждал это. Вне всяких сомнений. А значит, очевидно, что вскрыть в первую очередь необходимо именно эту могилу. Именно там, по словам Баси, находится нечто такое, что ни при каких обстоятельствах не должно попасть в руки бандитам. Если, конечно, Бася не плод моего больного воображения. Хорошо сказать: «вскрыть», но как? Эта здоровенная крышка весит не меньше тонны, а то и больше. Размышляя, я присела на краешек гроба с ангелом.

- Что делать? – вслух спросила я себя, - надо торопиться, но в голову ничего не приходило. Нечего было, и думать открыть или взломать эту каменную махину, не имея под рукой отбойного молотка или килограмма пластида. От бессилия опять захотелось расплакаться. Что-то часто за последние два дня. Требовалось срочно, что-то придумать! Вдруг я почувствовала в абсолютно неподвижном воздухе склепа, легкое дуновение. Вздрогнув от неожиданности, я обернулась. Никого. Вне всяких сомнений, если после всего этого я не попаду в психушку, то это будет просто чудо. Бася медленно подплыла к саркофагу с ангелом и молча, показала на левое крыло ангела. Потом, преодолев расстояние до двери, обернулась и произнесла: «Теперь в твоих руках две реликвии и судьба человечества. Забери у плохого человека, который скоро придет сюда, часть мальтийского креста, вторую часть ищи у себя дома, – соедини две части воедино и они укажут тебе верный путь. Найди третий меч и храни все реликвии, пока за ними не придут. А теперь поторопись», и исчезла, буквально растворившись в воздухе. Вскочив на ноги и подняв целую тучу пыли, я подлетела к скульптуре и стала методично осматривать каменное изваяние. Ничего. На ощупь тоже ни швов, ни кнопочек, ни трещинок. В отчаянии я попробовала повернуть крыло сначала по часовой стрелке. Неожиданно легко оно поддалось, и с легким шорохом крышка нужного мне саркофага отъехала в сторону. Я метнулась к зияющей темноте гроба. Внутри белел череп и другие кости, от одеяний остался только прах. В неверном свете почти сдохшего фонарика, я разглядела темный и длинный предмет, лежащий на дне саркофага с левой стороны останков. Схватив его, я ощутила холод металла. Выволочив тяжеленую железяку на поверхность, я ахнула. Это был самый настоящий тамплиерский меч. Точно такой же железный монстр до сих пор висит у меня в рабочем кабинете.

- Не может быть! – вскрикнула я и принялась ожесточенно тереть рукоять. Сомнения рассеялись окончательно. На рукояти меча темнела надпись: «Rex mundi»…

Подхватив находку, я выскочила наружу и припустила к «уазику». Мой пленник мирно сопел за баранкой. Плюхнувшись на сидение рядом, я открыла бардачок и очень обрадовалась, обнаружив пачку сигарет. Затянувшись, я попыталась сосредоточиться. Что делать теперь? С одной стороны, следовало отправиться в горотдел милиции. Доказательств того, что я в смерти того мужика невиновна, выше крыши. Да и свидетель имеется. С другой стороны, меня очень беспокоила судьба Оксаны с мужем и Лены. Что ждет их? Скорее ничего хорошего. Просто так, без боя их не освободить. А вдруг, я погибну в бою "смертью храбрых"? Может лучше прибегнуть к помощи спецназа? Но я же прекрасно знаю, как работает спецназ. Жизнь заложников в этом случае, не будет стоить и гроша. Впрочем, если я буду брать лагерь штурмом, получится то же самое. Стоп. Баба Тоня говорила о сокровищах в склепе. Бандитов, скорее всего, интересуют именно они. О мече они просто не могут знать. Значит, с рассветом они вернуться к захоронению. Вот тут то и надо устроить засаду. Пропажу своих людей и машины, они наверняка не связывают со мной. Они же не знают, что на тропу войны вышла не хрупкая, полностью деморализованная и напуганная насмерть девушка, а капитан милиции Ростова. А теперь нужно поспать. Только сначала вывести на природу пленника, а то не дай бог справит свою нужду прямо в машине. Выгуляв бандита, я задремала.

Проснувшись на рассвете, я проверила арсенал и осталась довольна. Пара автоматов и десять магазинов с патронами, перемотанные попарно изолентой, пистолет Макарова с двумя полными обоймами, две гранаты Ф-1, в простонародии именуемые «лимонками», милицейская рация, настроенная на волну местного райотдела милиции, а также небольшая масленка с оружейным маслом, аэрозоль ВД уместились в большую спортивную сумку, обнаруженную мной в багажнике. Застегнув молнию на сумке и весело подмигнув плененному бандиту, который с недоумением наблюдал за моими приготовлениями, я углубилась в лес. Добравшись до склепа и внимательно осмотревшись, я убедилась в правильности решения устроить засаду все-таки снаружи, а не внутри, как думала сначала. Я решила просто запереть бандитов. Согласитесь – простенько и со вкусом. Хотя вооружения и боеприпасов вполне хватило бы и на более масштабные боевые действия. Тщательно и обильно полив ВэДэшкой проржавевшие петли кованой двери, я выждала минут двадцать и попробовала сдвинуть дверь без помощи рычага. Дверь поддалась, но со значительным усилием. Мне же требовалось добиться свободного и по возможности бесшумного хода двери и массивной задвижки снаружи. Через полчаса дверь и задвижка двигались почти без усилий с моей стороны. Еще раз обильно полив петли оружейным маслом, я закрыла ее и, выбрав позицию за столетним дубом, залегла в ожидании гостей.

Бандиты появились примерно в полдень. Трижды свистнув, Андрей огляделся и, сплюнув под ноги, выругался.

- Опять напился, сволочь. И где его теперь искать? – обратился Андрей к двум остальным, вероятно имея в виду убитого мной часового.

Внимательно оглядевшись, Андрей знаком махнул рукой в сторону склепа и двое бандитов бросились внутрь. Сам же он остался снаружи, присев за кучей песка. Теперь дело было за мной. Я внимательно посмотрела на своего мучителя через прицел автомата. Убивать его просто так отнюдь не входило в мои планы. Однако, на время обезвредить его было необходимо. Прицелившись в правое плечо, я нажала на спуск. Пуля отбросила главаря на метра полтора от двери. Я стремглав, бросилась вперед и, захлопнув дверь склепа, задвинула засов. Не обращая ни малейшего внимания на глухие удары по двери, раздававшиеся изнутри склепа, я подошла к Андрею. Он сидел, привалившись к куче песка, и зажав сильно кровоточившую рану на плече, со страхом смотрел на меня.

- Ну что сучий потрох, поиграем? – спросила я, сорвав с его груди золотой медальон, и направила ствол автомата бандиту между ног.

- Не надо, прошу тебя.

- Ладно, я не изверг, – я кинула ему наручники, - надень на ноги и быстро отвечай, вы завалили мужика на Богдановской дороге?

- Да.

- Где остальные пленники?

- В лагере, заперты в сарае. Охраны там нет.

- Сама знаю, что нет, - я достала милицейскую рацию, изъятую в «уазике»…

Из милиции меня, оказывается, уволили, как водится в органах, задним числом. Это чтобы не портить отчетность. Визит своему начальнику Яблокову я все-таки нанесла. Он, потупив глаза, развел руками и объяснил, что уголовное дело, возбужденное прокуратурой Калужской области пока не прекращено, а, следовательно, о моем восстановлении на службу говорить пока рано. И самое время сдать в отдел кадров служебное удостоверение и забрать из кабинета свои вещи.

Удостоверение я сдавать не стала, а зашла в свой бывший теперь кабинет, забрала фотографию отца, стоявшую на столе и, сняв со стены тяжелый тамплиерский меч, вышла, уже зная твердо, что в ментовку не вернусь никогда.

В общем, все закончилось неплохо. Злодеи задержаны, пленники освобождены, сокровища найдены. А что, до капитана милиции Ростовой, то ее судьба после закрытия уголовного дела вообще перестала кого-либо интересовать.

Примерно через месяц государство выплатило мне огромные деньги, за полагающуюся мне по закону часть, найденных в склепе сокровищ. Так что теперь я могла, не заботясь о хлебе насущном, залечь на дно в милом моему сердцу Острожном. Тем более, что мой организм настойчиво требовал отдыха. Я целыми днями валялась на пляже и до мельчайших подробностей анализировала все, что произошло. Ну, с «майоровой мельницей» все понятно, нет там никаких вампиров. А, учитывая тот факт, что баба Тоня была все-таки прямым потомком семьи Баси, то становиться понятно, для чего ее предки сочинили такие ужасы. Да еще, старательно передавали эту страшную историю про вампиров, из поколения в поколение. Они очень опасались, что кто нибудь наткнется на склеп и завладеет реликвией.

Я опять, в который раз, разложила на столе медальон, собранный из двух частей и меч, найденный в склепе. Потом, достала второй меч, давно найденный мной при совершенно фантастических и вместе с тем трагических обстоятельствах финской границе. Именно его имела в виду Бася, когда сказала, что в моих руках, уже находятся две реликвии.

Часть ПЯТАЯ

«ИНТЕРЕСНО ДЕВКИ ПЛЯШУТ»

Август-сентябрь, 1995

Трудно поверить, но несмотря ни на что, я чувствовала внутреннюю необходимость выполнить просьбу Баси. А просьба была, мила и не затейлива, всего лишь необходимо было найти последнюю реликвию. Хотя, с какой стороны, подступиться к поискам, я не имела ни малейшего представления. А по сему, я взяла тайм-аут и предавалась отдыху на даче. Лишь поздними вечерами сидя с бутылочкой «Ай Петри», блуждала в лабиринтах Интернета в поисках хоть какой ни будь информации об исчезнувших реликвиях. Так продолжалось дней десять, пока я не наткнулась в архиве газеты «Керченский рабочий» на маленькую заметку, напечатанную 12 июля 1987 года, в которой без особых подробностей сообщалось о необычном улове рыболовецкого сейнера «Южный Крест». Вышеупомянутый сейнер вел лов рыбы в Керченском проливе и вместе с рыбой вытащил запутавшийся в сети предмет, очень напоминающий меч. Правда, специалистам-историкам осмотреть его не удалось, так как при попытке распутать сеть, предмет выскользнул из рук матроса Гусева С. В. и упал в море. Дело происходило аккурат напротив поселка Приморский, километрах в двух от берега. Больше никаких подробностей в газете не сообщалось. Не густо, но уже хоть что-то. Тот или не тот этот меч, а проверить нужно. Пришло время сменить речной пляж Острожного, на морской в окрестностях Керчи. Но к поездке нужно было основательно подготовиться. Приобрести автомобиль, подводное снаряжение, металлоискатель и много чего еще. Составив примерный список всего необходимого, я схватилась за голову. Было с первого взгляда понятно, что все то, что я посчитала нужным взять с собой, влезет разве что, в грузовик. Я уже не говорю про стоимость списка, хотя это при моем нынешнем материальном положении не особенно то и важно. Из средств передвижения мой выбор пал на внедорожник Паджеро Спорт, на остальные покупки ушла еще неделя. Как бы то ни было ранним утром второго сентября я, преодолев за шестнадцать с половиной часов тысячу шестьсот километров, стояла на набережной Феодосии и, жмурясь от солнца, любовалась утренним морем. Снять жилье я решила в Феодосии. И вот почему. Этот приморский город был переполнен отдыхающими в отличие от некурортной Керчи. Короче говоря, в Феодосии намного легче не привлекать к себе внимание. Тем более что до Керчи всего около ста километров прекрасной дороги, преодолеть которые на моем новом автомобиле ничего не стоило. Решив остановиться в маленькой частной гостинице, на огороженной территории которой нашлось место для стоянки автомобиля, я с наслаждением поплавала и, приняв душ, завалилась спать.

Утром, поплескавшись в море и почувствовав себя отлично отдохнувшей, я позавтракала и отправилась в Керчь. Для начала нужно было попробовать отыскать гражданина Гусева С. В., того самого растяпу матроса не удержавшего меч в руках и уронившего его в море. На беседу с ним я очень надеялась, так как, точно зная размеры, вес и другие особенности меча тамплиеров можно было уже из разговора с державшим в руках этот предмет человеком примерно определить стоит ли дальше продолжать поиски. Найти, в общем-то, большом городе нужного мне человека оказалось делом простым. В горотделе милиции с пониманием отнеслись к моей просьбе, подкрепленной служебным удостоверением. Гражданин братской Украины Гусев Сергей Владимирович, 1947 года рождения ныне пенсионер, проживал в настоящее время в том самом поселке Приморский, напротив которого, как раз и был извлечен из воды необычный предмет.

Широкоплечий, приземистый, с руками, из-за вздувшихся вен, напоминающими корабельные канаты и широким, добродушным, обветренным лицом, бывший матрос прочно ассоциировался в моем сознании с капитаном дальнего плавания. На мою просьбу освежить в памяти день, когда он с товарищами поднял на борт сейнера, металлический предмет, охотно рассказал:

- Тяжеленая была такая штуковина, но вы не думайте, я ее по-всякому бы удержал, до сих пор подкову могу разогнуть, он выразительно посмотрел на свои сложенные, на коленях руки-канаты, - Не поверите, стоило взять ее в руки, как бац…

- Что бац? - не поняла я.

- Ну, бац и все. Упала в воду.

- Не удержали все-таки?

- Да не в этом дело, - досадливо махнул Сергей рукой, - как током ударило. Только не током, я точно знаю. На нашем сейнере я и за электрика был, в разрядах толк знаю, хоть и не учился специально. Светилась эта штуковина изнутри. Бледным таким зеленоватым светом. А потом бац и все.

- Все? – спросила я.

- Ну да, за борт полетела. Плюх и все, нет ее.

- Ну, а как эта железка выглядела?

- В длину чуть больше метра, ракушками обросла. Давайте я лучше нарисую, - неожиданно предложил Сергей, - сейчас только бумагу возьму.

Художник из бывшего матроса был никудышный, но в результате примерно получасового пыхтения над бумагой, некоторый положительный результат был, все-таки достигнут. Из рисунка явственно следовало, что найденный в 1987 году предмет по всем параметрам примерно соответствует искомому. Плюс-минус. Как говорила мне Бася? Крест укажет путь. А название сейнера – «Южный Крест». Пока все сходится. Ну, и чудненько. Вот только, что это за свечение такое? Мечи, находившиеся у меня, не светились и током не шибали. Хотя, может мне просто повезло. Надо быть с ними поосторожней. Мало ли что.

- Ну, раз мы начали рисовать, то не могли бы вы изобразить на карте место, где это произошло? – спросила я и развернула перед ним путеводитель по Крыму, приобретенный мной в киоске.

Мой новый знакомый насмешливо посмотрел на меня и отрицательно покачал головой, - Милейшая девушка, это у вас не карта, а схема, а, следовательно, и место, нанесенное на нее, будет отличаться такой приблизительностью, что найти его на местности будет невозможно.

- А, где можно раздобыть карту?

- Сейчас принесу, - Сергей Владимирович спокойно вышел из комнаты и через несколько минут вернулся с красной канцелярской папочкой на завязках.

- Вот это другое дело, - развязывая тесемки, под нос приговаривал матрос.

Да, что и говорить, расстеленная на столе карта была вероятнее всего морской и разительно отличалась от цветного буклета для туристов, принесенного мной. Понять что-либо в хитросплетениях линий было решительно невозможно, поэтому, я вопросительно посмотрела на морского волка.

Усмехнувшись, он взял карандаш и, не раздумывая, ткнул им в одну точку.

- Здесь? – почти шепотом спросила я.

- Ага, туточки. На карте нанесен фарватер, а, следовательно, глубины акватории. Глубина в этом месте около ста метров, но сеть мы тралили с юго-восточной стороны, и с лодки, она за что-то зацепилась, а там как раз отмель. Да, метров десять глубины не больше. Так что, милая девушка, достать эту штуковину проще пареной репы…

Наверное, от жары у меня сильно разболелась голова. И я решила выпить ледяной воды в ближайшей кафе. Жмурясь от солнца, я огляделась и на противоположной стороне улицы в тени кипарисов, разглядела стеклянное здание кафетерия, с таким привычным для советского человека названием «Колос». Внутри меня ждала желанная прохлада и запотевший стакан с минералкой. Отпив полстакана, я с наслаждением закурила.

- Я не помешаю?

Я подняла голову. Передо мною несомненно стоял секс-символ города героя Керчи, собственной персоной. Высокий статный, лет сорока пяти. Благородная седина на висках. В общем, очуметь. Голова мгновенно прошла, меня снова бросило в жар, а низ живота предательски заныл.

- Присаживайтесь, конечно, - пролепетала я.

- Отдыхаете? – спросил красавчик, расставив на столе несколько тарелок с салатами.

- Да вот знакомлюсь с достопримечательностями города.

- Да какие тут могут быть достопримечательности? Гора Митридата? Просто смех. Нет, милая моя, настоящие достопримечательности здесь находятся на дне моря.

- И как же до них добраться?

- А очень просто. Хотите я вам все покажу?

- Очень. – Да, с таким молодым человеком я пошла бы куда угодно, не только на дно моря. Стоп. Мой новый знакомый, наверное, инструктор по дайвингу. И таким образом привлекает клиентов.

- Только не пугайтесь, - он по-своему расценил возникшую паузу в разговоре, - я работаю инструктором по дайвингу. У меня своя яхта, - не без гордости добавил он.

По всему было видно, что молодой человек старается произвести на меня приятное впечатление. И я решила взять быка за рога.

- Замечательно, в таком случае я вас нанимаю.

- В каком смысле? – поднял мой новый знакомый бровь.

- Вас как зовут?

- Егор.

- А меня Наташа. Вот и познакомились. Теперь к делу. – Я достала купленную у моряка карту с отмеченными на ней координатами. – Нужно со дна, во что бы то ни стало поднять один предмет.

Егор протянул руку и взял карту. Мгновение спустя протянул мне ее обратно.

- Отказываетесь?

- Почему, напротив. Дело плевое. Только если по пьянке колечко обручальное обронили, могу вас огорчить. Там хоть и глубина маленькая, метра четыре, но сильные подводные течения. Колечко, скорее всего уже в песок засосало.

- Нет, предмет относительно большой и тяжелый.

- Что именно будем искать? Поймите меня правильно, мои услуги стоят не дешево, и я если берусь за что-то, то всегда гарантирую результат.

- Старинный меч, – решив больше не темнить, выпалила я.

- И зачем он тебе? Скорее всего, он превратился в ржавую железяку.

- В коллекцию заказал, один московский толстосум, - пожимая плечами, ответила я, денег обещал десять тысяч долларов, в принципе могу с вами поделиться, если поможете достать.

- И сколько положишь? – хитро прищурился Егор.

- Три тысячи долларов, вас устроит? Сами же говорили, что достать сущие пустяки.

- Тогда по рукам! Только половину вперед. Ты где остановилась?

- В гостинице в Феодосии.

- И что, поедешь обратно в такую поздноту? Ну, уж нет, у меня оставайся, места хватит. Да и обмыть сделку надо, как полагается. Чтоб все как по маслу прошло, – быстро проговорил Егор, видно опасаясь, что утром я передумаю и найду себе другого помощника.

Ожидать подвоха со стороны нового знакомого вроде бы не приходилось, да и тащиться обратно в Феодосию, честно говоря, очень не хотелось, и я согласно кивнула головой.

- Ну и ладушки, сейчас махнем ко мне домой. Это тут в двух шагах. Не бойся, - Егор опять по своему расценил мое некоторое замешательство, - постелю тебе на веранде, в доме душновато.

Жил мой знакомый действительно совсем рядом в небольшом, но как мне показалось уютном домике прямо на берегу.

- Выпьешь, что нибудь?- спросил Егор, едва мы расположились на веранде.

- А что есть?

- А я пью только вот это, - Егор морской походкой «вразвалочку» подошел к огромному сундуку и ловким движением выудил бутылку знакомой пузатой формы.

- Бог ты мой! Неужели «Ай-Петри»? Советского разлива? Ну, удивил. И много его у тебя осталось? - я тоже перешла на «ты».

- Да полный рундук. Бывшая теща при Советах на заводе в Коктебеле работала, вот и тащила понемножку.

- И давно развелся?

- Да лет десять уже, и честно говоря, не жалею. Ну, давай, садись к столу, а я пойду фруктов принесу.

Выпив по рюмочке, потом по второй, мы постепенно разговорились.

- Ты кем трудишься, москвичка? – спросил Егор после третьей рюмки, от алкоголя он раскраснелся, снял тельняшку, глаза хитро заблестели.

- Закончила медицинский, работаю врачом в реанимации, - соврала я. А ты, чем занимался? Всю жизнь нырял?

- Почему всю жизнь. Как раз не всю. Я ведь институт военных переводчиков закончил в Москве, знаешь такой?

- Знаю, как не знать. А сюда как тебя занесло?

- Да погорел я на женщине. На Кубе. Чуть не посадили.

- Из-за женщины? – недоверчиво спросила я, - что под юбку залез, не спросив разрешения у дамы?

- Как раз у нас с ней все обоюдно было. Так что не в этом дело. В то время на Кубе натовская база была. Проводили америкосы стрельбы какими-то супер новыми и секретными ракетами. Вот одна из ракет и угодила на территорию Кубы, причем упала и не взорвалась. Янки к Фиделю, мол, верни ракету, а он им фигу. Вот из Ленинграда и отправили за этой ракетой сухогруз «Комсомолец». А на сухогруз вместе с пшеницей нас погрузили, в трюмы естественно, чтобы ни одна душа не догадалась, что за ракетой идем. Две недели в трюмах качались, чуть концы не отдали. В общем, прибыли. А пока пшеницу с «Комсомольца» выгружали, мы оторвались по полной программе. Я с дивчиной познакомился, Мерседес звали. И фамилия чудная такая – Ворона. Огонь, а не девка. Зажигали с ней дней десять. Нам за границей, понятное дело, к иностранкам близко подходить было строго запрещено. Даже в братской стране. Вот кто-то и стукнул. Меня под арест. А когда узнали, что эта Мерседес дочка какого-то дипломата иностранного, вообще взбеленились.

- А ракету-то вывезли?

- Вывезли, куда мы денемся. Погрузили ночью и в море. Правда, янки откуда-то узнали, что именно на «Комсомольце» ракета. Вышли мы в отрытое море, а там два эсминца натовских семафорят: «Приказываем остановиться». Мы, естественно, остановились. На сухогрузе от эсминца не очень-то уйдешь. Смотрим, америкосы спускают мотобот с зелеными беретами и к нам. Ну, думаем, полный ... Оружие у нас конечно было. Открывать огонь или нет. Вот в чем вопрос. Вдруг видим на полпути к нам мотобот делает крутой разворот на сто восемьдесят градусов и к эсминцу обратно драпает. И тут всплывает по правому борту от «Комсомольца» наша атомная подлодка. Огромная такая. Через полчаса эсминцы американские растворились вдали, как не было. А подлодка проводила нас до Одессы. Вот такая история. А потом стали проводить разбор полетов. Мол, откуда американцы узнали, что находится на «Комсомольце». Кто из своих донес? Тут и вспомнили мои заграничные любовные похождения. Как кто? Ваш покорный слуга, конечно, своей девице в постели проболтался. Ну и чуть не поперли меня. Хорошо, «крота», потом нашли. Так что, только строгим выговором по партийной линии и отделался. А мог и в Лефортовскую тюрьму загреметь запросто. После того случая, посылали меня только в такие места, откуда, мало кто возвращался. А с развалом Союза и вовсе, выперли. Да, я не в обиде. Ладно, давай спать ложиться, а то завтра дел много.

Утром, наскоро позавтракав, мы отправились на берег, где стояла яхта Егора. Волнения на море не было, погода была идеальной для ознакомительной прогулки к месту погружения. Акваланги я проверила накануне. Выбрав в сарае якорь потяжелее, мы погрузили снаряжение в лодку и отправились в путь. Глядя, как умело Егор управляется с веслами, как равномерно и мощно работает его загорелое тело, я невольно залюбовалась им.

Наконец, мы прибыли на место, и Егор лебедкой опустил якорь, который подняв целую тучу брызг, ушел на дно. Еще раз, проверив акваланги, мы начали погружение. Песчаное дно без малейших признаков растительности, неплохо освещалось пробивающимися сквозь толщу воды солнечными лучами. Егор проплыл над отмелью и забирая вправо стал опускаться глубже, дно в этом месте круто уходило вниз. Стало значительно холоднее, свет едва пробивался до дна. В поле видимости, все тоже ровное песчаное дно. Ровным счетом ничего интересного. Правда, стали попадаться странные камни, некоторые из них идеально круглой формы и размера. Как будто кто-то рассыпал в море огромных размеров горох. Вдруг Егор резко нырнул до самого дна и стал руками перебирать песок. Я нырнула следом. Вода стала мутной, работая ластами, мы поднимали целые вихри песка. Знаком Егор показал мне, что пора подниматься наверх. Вынырнув, мы перевалились через борт лодки и скинули баллоны и ласты. Егор подошел ко мне и протянув руку, раскрыл ладонь. На ней тускло блестели две большие золотые монеты.

- Ну, ты даешь, - только и сумела выдавить из себя я.

Взяв одну монету и взвесив ее на ладони, я про себя констатировала, что вес у нее вполне приличный. Размер, примерно, как у советского юбилейного рубля, но вес значительно больше.

- Слушай, - небрежным движением Егор поправил пробор, - похоже, там судно старинное затонуло. Видела на дне пушечные ядра?

- Это, такие круглые камни? – осенило меня.

- Да, причем, обрати внимание, они абсолютно чистые, без ракушек. Я думаю, все это хозяйство до недавнего времени было глубоко под песком. Весной, очень сильный шторм был. Старожилы говорят, что не помнят на своем веку такого. Три танкера затонуло, а один на берег выбросило. Вот шторм этот, я думаю, сокровища и выбросил на поверхность.

- Скорее всего, ты прав. Монеты не могли просто обронить за борт. Одну - еще может быть, но чтобы сразу две и в одном месте? Маловероятно.

- И, кроме того, пушечные ядра лежат на поверхности рядом друг с другом и в достаточном количестве. Очевидно, что ими не стреляли, а они просто находились в трюме или на палубе какого-то судна, иначе разброс их был значительно больше. А о чем это говорит?

- О чем же, интересно? – притворилась я полной дурой.

- Это говорит о том, Наталья, что тебе, как новичку, крупно повезло. С первого погружения и сразу найти галеон, груженный золотыми монетами, это я скажу тебе, что-то, – весело констатировал мой друг, с энтузиазмом потирая руки.

- Ну, прямо уж, сразу галеон, да еще груженный золотом, скажешь тоже, - попыталась я охладить пыл Егора.

- Слушай, а может твой московский заказчик и монеты купит?

- Я сомневаюсь, - ему нужен только меч, - я сделала вид, что задумалась, - и потом с каким конкретным предложением к нему обращаться? Сам посуди, не могу же я, в самом деле, позвонить ему и предложить какие-то золотые монеты, если, нам неизвестно, хотя бы к какому периоду истории они принадлежат. Кроме того, я не специалист в этом вопросе, ты, скорее всего тоже, а потому ему будет легко нас надуть. Что мой заказчик, наверняка и сделает. И много, за них точно не даст.

- Ну, что это за монеты, мы определим. Есть тут у нас в Керчи, серьезный специалист, - не унимался Егор.

- Нет, нет, и еще раз нет, - замахала я руками, - пойми, если твой серьезный специалист узнает о наших находках, боюсь, мы не проживем и дня. Ты хоть представляешь, если там, - я показала на море, - их много, сколько это все может стоить? Да нас в считанные часы утопят, как котят. И, не думай даже!

- Я просто предложил, - сразу надулся Егор, как ребенок.

- И потом, не забывай, мы ищем меч, а все остальное в процессе. Давай сразу договоримся, что пока не найдем меч, ты никому ничего показывать не будешь, - как можно строже сказала я.

- Договорились, - неохотно согласился кладоискатель, - все что попадется, пока мы ищем меч, будем поднимать на поверхность и прятать. Есть у меня надежное место на берегу.

- Вот это, совсем другое дело, - облегченно вздохнула я.

- Ну, что до дома, до хаты? – Егор ловко выбрал якорь, и уселся за весла.

Дома Егор зажег свечи, накрыл праздничный стол. Кроме моего любимого коньяка, фруктов и овощей, на столе появилась копченая осетрина, малосольная керченская селедка, молодая картошечка в мундире со сливочным маслом и укропчиком. Сам Егор, выйдя ненадолго в другую комнату, вернулся в парадном морской форме с погонами капитана третьего ранга на плечах, множеством орденских ленточек и кортиком на боку. Я ахнула, и побежала во двор, к машине, чтобы тоже переодеться. Быстро скинув в летнем душе пропотевшую за день футболку и грязные джинсы, я приняла душ и надела короткое легкое платье белого цвета, которое мне очень нравилось.

- Ну, давай выпьем, Наташа, за наше с тобой теперь настоящее знакомство! – поднял Егор первый тост.

Ближе к полуночи, Егор включил медленную музыку и пригласил меня танцевать. Мы танцевали, все ближе и ближе прижимаясь, друг к другу, я положила голову партнеру на грудь и почувствовала, как его руки опускаются с моей талии все ниже и ниже. Я подняла голову и, посмотрев Егору в глаза, притянула его за шею и наши губы слились в страстном поцелуе. Он легко поднял меня на руки и отнес в спальню. Как с меня слетело платье и все, что было под ним, я не заметила. Его сильные руки нежно ласкали мое тело, и я, подчиняясь им, встала на колени. Он вошел в меня сзади, сначала осторожно, затем его движения становились все мощнее, уверенней. Наконец, я почувствовала его так, глубоко, что мне показалось, что его плоть пронзила меня насквозь. В глазах вспыхнуло и я, застонав от неимоверного блаженства, почувствовала, как горячая струя его семени обожгла все внутри…

Проснулась я ближе к полудню, сквозь сон, уловив аромат превосходного кофе. Открыв глаза, я увидела Егора с завтраком на подносе.

- Доброе утро, Наташка! – Весело подмигнул он и поставил завтрак на постель.

- Привет, - я улыбнулась в ответ, вдруг осознав, что мне спокойно и хорошо рядом с этим, в общем совсем немолодым человеком. Почувствовала, впервые за много лет, что я слабая женщина, которая хочет любить и быть любимой. Волна нежности опять захлестнула меня и на глаза сами собой навернулись слезы.

- Наташка, ты что? Не смей плакать, - нежно обнял меня Егор.

- Это я от счастья, Егор.

- Все, хватит расстраиваться, быстро завтракай и вперед. Уже почти полдень, а дел сегодня невпроворот, - нежно взяв меня за руку, улыбнулся он.

В море мы вышли около часа дня, а на место прибыли к трем. Погода в море была намного хуже, чем на берегу. С моря дул сильный, довольно прохладный ветер. Море было не спокойно, но волна поднялась небольшая. Бросив якорь и надев снаряжение, мы начали спуск. Видимость была отвратительная, но терпимая. Хотя, что-либо рассмотреть на песке, кроме пушечных ядер, было сложно. Покружив над местом вчерашних находок, минут пять, Егор поднял вверх большой палец, давая сигнал к всплытию.

- Ничего страшного, завтра погода должна улучшиться, - подбадривал меня морской волк весь обратный путь, - зато отдохнем, как следует, если получится, - добавил он, как мне показалось с намеком.

От мысли, что я скоро окажусь в его объятиях, у меня опять сладко заныл низ живота.

- Да, так и влюбиться недолго, - подумала я, боясь самой себе признаться, что это уже случилось.

На следующий день погода действительно улучшилась, но не намного. В море выходить смысла не было, и Егор предложил сходить вечером в ресторан. Я с радостью согласилась. Если бы я только знала, чем это закончиться… Если бы только знала…

Столик мы выбрали на открытой веранде, оформленной в пиратском стиле, с развешанными по стенам потемневшими от времени штурвалами, различного размера якорями и многочисленными кривыми саблями. Взору открывался роскошный вид на море и звездное небо. Дул прохладный ветерок, щедро приправленный терпким запахом морской соли и водорослей. Верхний свет был приглушен, а оплавившиеся наполовину свечи, в высоких бокалах на столиках, создавали причудливую игру теней на стенах. Народу в ресторане почти не было. Только, в противоположном, совсем темном углу веранды, целовалась влюбленная парочка. И, их можно было понять. Откуда-то сверху, лилась тихая, незнакомая мне мелодия, так что более приятной атмосферы трудно было себе представить.

Официант принес наш заказ и только тогда, я почувствовала, как проголодалась. Егор разлил белое вино, и мы приступили к трапезе. Мой спутник оказался абсолютно прав, кухня в этом заведении была просто великолепной. Салаты были заправлены какими-то вкуснейшими диковинными соусами, рыба таяла во рту, а хлеб, казалось, был только из печи. Впрочем, винная карта тоже была на высоте. Поужинали мы прекрасно и, расплатившись, отправились прогуляться к морю. В самом конце набережной мы обнаружили беседку, сложенную из белого камня и стоявшую прямо над морем. Присев, мы обнялись, я закрыла глаза, и наши губы слились в страстном поцелуе…

Из состояния, невероятного блаженства, меня вывел чей-то наглый и пьяный голос:

- Мы не помешаем голубкам?

«Вот, черт», - подумала я, - «ну почему со мной всегда происходят какие-то неприятности? Абсолютно, нет никакой жизни, ни половой, ни общественной».

- Ну, что ты, Мишаня, вон командир девочку уже подогрел. Так что мы вовремя подоспели. Осталось только отодрать ее вдумчиво и неторопливо. Ты как, Мишаня?

- Я всегда готов. Как пионер! – довольно заржал Мишаня.

- Поделишься, девочкой, а, командир?

Я с трудом отлепилась от Егора и, поднявшись со скамейки, посмотрела на не прошеных гостей. Их было четверо. Главаря я определила сразу. Был, знаете ли, некоторый опыт, в подобного рода вещах. Верзила, в футболке темного цвета и таких же шортах. Лиц их было не различить в темноте, но именно от этого бандита, я мгновенно почувствовала, веял холодок серьезной опасности. Я посмотрела на своего спутника и, почувствовав, что он хочет сделать шаг вперед, остановила его рукой. Верзила тоже уловил это движение и в лунном свете матово блеснул нож.

- Только, без глупостей, командир, - предупредил главарь и сделал шаг по направлению к нам. Остальные бандиты медленно окружили беседку.

Я наклонилась к Егору и как можно тише прошептала: стой спокойно, я сама, - и шагнула навстречу верзиле.

- Правильно, командир, стой, где стоишь, и все для тебя закончится тип-топ.

Мы люди не злые. Сейчас, твоя девочка разденется и даст нам всем, сначала по очереди, а потом… а потом, видно будет. Да, моя хорошая?

- А что у меня есть выбор? – стараясь придать своему голосу неуверенность, спросила я.

- Конечно, - хохотнул главарь, - выбирай, кому первому дашь.

- Тебе, - ответила я подошла, остановившись в метре от «избранника».

- Эй, Мишаня, покарауль командира. Братва, подходи ближе, сначала стриптиз смотреть будем, - весело скомандовал он, - сегодня нам повезло, девочка понятливая попалась, - начинай.

Для начала, я сбросила туфли на шпильке, потом медленно опустила одну бретельку платья, фиксируя боковым зрением расположение противников. На полшага сместилась вправо. Опустила вторую бретельку. Диспозиция сложилась превосходная и, естественно в мою пользу. Как бы, с отчаянием, обернулась к Егору, и старательно выжимая из себя слезу, принялась, извиваясь всем телом, стягивать платье вниз. Бандиты вовсю веселились, подбадривая меня сальными шутками. Похоже, ребята совсем расслабились. А зря. Как только платье упало на песок, я переступила через него и, молниеносно, крутнувшись волчком, с разворота влепила главарю пяткой прямо в кадык. Не обращая внимания на противный хруст, резко присела, пропуская над головой целый град ударов, и от души ударила кулаком в пах, стоящего позади меня бандита. Краем глаза заметив, что главарь лежит без признаков жизни, перекатилась в сторону и, не вставая на ноги, подсекла третьего. Добить, рухнувшего, было делом доли секунды. Не обращая внимания на завывания бандита, держащегося руками за причинное место, поднялась на ноги, легко подхватила платье и оделась. Подойдя к Егору, увидела у его ног четвертого бандита, который лежал у входа в беседку с неестественно вывернутой шеей и открытыми глазами.

- Говоришь, доктором работаешь? – глухо спросил мой знакомый.

- Дай сигарету, - проигнорировав его вопрос, попросила я своего спутника, и, прикурив, кивнула головой на труп. Что теперь делать будем? Шварценеггер, ты мой.

- А что, тут сделаешь? Скинем в море и всего делов, - глаза Егора холодно блеснули в лунном свете.

- Остальных тоже?

- Как скажешь. Лично я бы эту мразь, сначала кастрировал, а уж опосля… Я их знаю. Теперь не угомонятся. «Боцмана» это ребятки, - спокойно проговорил он и щелчком отправил недокуренную сигарету в море.

- Какого боцмана?

- Да есть тут у нас один урод. Ничего серьезного из собой не представляет. Так, по мелочи щиплет. Ну, девок может на «хор» поставить без всякого согласия, конечно, с их стороны. В общем, мелочь, но подлая и опасная. Много молодых волчат, в последнее время, под ним ходит. Так что, выбора нет. Или мочим всех, либо сматывать удочки придется из самостийной Украины. Рано, или поздно, все равно выберут момент и ударят исподтишка. В общем, решать тебе.

- Да, ситуация, - промямлила я, судорожно соображая, что делать.

Повисла неловкая пауза. Нужно было принимать решение и я, кажется, первый раз в жизни не знала, как поступить.

- Ты, вот что. Покури здесь пока, а я сейчас вернусь, - наконец, каким-то странным и чужим голосом произнес Егор и шагнул в темноту.

Я, стараясь не смотреть на труп у моих ног, снова закурила, стараясь из всех сил унять дрожь в руках. Из темноты донеслась какая-то возня и почти сразу все стихло. Не успела я докурить сигарету, как слева от меня с моря последовательно один за другим раздались три всплеска. Егор, очевидно, решил все сам. Понять его, конечно, можно. Ему тут жить. Это мне, в принципе, наплевать, найду меч и уеду, а он-то останется. Ну, что ж, сделанного не исправить, и я, тяжело вздохнув, взяла лежащий на земле труп, за еще теплую руку и волоком потащила к обрыву…

Вернувшись, домой, я первым делом пошла в душ и долго стояла под тугими и горячими струями воды. Потом долго и с остервенением терла себя мочалкой, стараясь смыть с себя смертный грех. Я прямо физически ощущала его тошнотворный и липкий запах. Очень хотелось бы, для самоуспокоения, считать, что все сделал Егор, но главаря-то, все равно завалила я. И тут никуда не денешься. Сей факт, неоспорим. На душе было так омерзительно, что захотелось надраться до бесчувственного состояния.

Закутавшись в теплый халат, я вышла из душа и присела на диван рядом с Егором. Он, молча, курил, бессмысленно щелкая пультом телевизора. Картинки мелькали перед нами, как в калейдоскопе и, я не выдержав, крикнула:

- Прекрати, сейчас же и пожелай мне «с легким паром»!

- С легким паром, - спокойно сказал мой друг, и налив два полных фужера коньяка, протянул один мне, - выпей и рассказывай.

- Легко сказать, рассказывай, а что, собственно, рассказывать? – тихо спросила я, глядя Егору прямо в глаза.

- Ты же не врач, ведь так?

- Врач, и самый что ни на есть, настоящий. Другое дело, что я давно не работаю по этой специальности. Но, не понимаю, это что-то меняет?

- Меняет! – взорвался Егор, - все меняет. Ты наврала мне, ты положила этих подонков со спокойствием профессионала.

- Случайно, со страха получилось.

- Хватит врать! Тебе не надоело? Ты убила человека и менее, чем через час, спокойно сидишь тут передо мной и валяешь дурака. Обычно, люди, впервые совершившие убийство, так себя не ведут! Я прав? И сколько уже жмуров на твоем счету? – Он вскочил и рывком поднял меня с дивана.

- Отпусти, мне больно. А ведь ты тоже не сказал мне всей правды.

Согласись, свернуть человеку шею, как куренку, тоже уметь надо.

- Я тебе рассказал про себя только правду. Я служил в военно-морском флоте и та форма, которую ты видела, моя. Ты разве, никогда не слышала про морскую пехоту? Так вот, в морской пехоте, в советские времена, было несколько особо секретных подразделений. В одном таком подразделении боевых пловцов, я и служил последнее время. Так что, как ты можешь сама догадаться, жмуров на моем счету превеликое множество.

- Я тебе, не врала, просто всей правды не сказала. В розыске я работала последнее время, опером…

Мой рассказ длился долго. Он не прерывал меня. Слушал внимательно, изредка подливая в мой бокал коньяка. Я рассказала ему все, или вернее почти все. Про орден тамплиеров и Басю, я, конечно, промолчала.

- Теперь, ты знаешь почти все. Извини, но некоторые детали, например, зачем мне этот меч, я сказать тебе пока не могу. Просто поверь, что мне, действительно, необходимо найти эту чертову железяку. Найти и отдать. И чем скорее, тем – лучше. Слишком уж много крови пролилось уже из-за нее. Это нужно остановить. Любой ценой. Все остальное неважно. Поверь, все, что я могла рассказать тебе, рассказала. Все остальное - не моя тайна, понимаешь?

В комнате стало совсем светло. Встало солнце. Егор подошел ко мне, присел рядом, осторожно обнял и произнес: Как же, все-таки хорошо, что ты есть у меня. И, не нужны мне никакие ни твои, ни тем более чужие тайны. Просто, я хочу, чтобы ты знала. Знала, что я… люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя, Егор.

Проснулась я только под вечер. Вообще-то, я c большим удовольствием поспала бы еще, но безмятежно досматривать сны с приставленным к виску пистолетом, это даже для моей нервной системы явный перебор. Почувствовав сильный толчок, чем-то холодным и металлическим в голову, я проснулась моментально. Дернулась было, но было слишком поздно. Двое навалились на меня и, после непродолжительной борьбы, на моих руках оказались браслеты, пристегнутые к спинке кровати. Сопротивляться дальше было бессмысленно и я, сдув со лба прядь волос, огляделась по сторонам. Главный вопрос, который меня интересовал, где мой любимый морпех. Однако, помимо пятерых особей мужского пола, самого бандитского вида и решительно мне незнакомых, в помещении никого не было. Уже хорошо. Значит, в момент нападения Егор отсутствовал. Значит, есть надежда. И надо тянуть время, тянуть, во что бы то ни стало, по возможности так, чтобы все их внимание было сосредоточено на мне. Конечно, я прекрасно понимала, что на улице, наверняка, ими оставлен, по крайней мере, один человек. Но, помня, как вчера мой друг расправился с Мишаней, по этому поводу я была совершенно спокойна.

- Привет, матрешка, доброго утра желать тебе не буду, но с пробуждением поздравлю, - сострил, видимо главный. Чернявый, явно южных кровей. Крупный, невысокого роста, с начинающим угадываться под спортивной курткой животиком. Лет тридцати пяти, - прикинула я.

Отвечать на откровенное хамство я не стала. Молча, оценивала диспозицию. Говоривший, стоял рядом с кроватью, остальные – молодые, крепкие, спортивного вида, с невыразительными, почти одинаковыми лицами, рассредоточились по комнате. Они с азартом выдвигали ящики и открывали шкафы, небрежно вываливая их содержимое на пол. Вдруг, что-то с металлическим стуком упало на пол и покатилось под кровать. Один из однояйцовых близнецов, так я окрестила про себя молодежь, залез под кровать и, достав что-то протянул «чернявому».

«Черт!» - Чуть было не вырвалось у меня. «Чернявый» держал в руке, одну из найденных нами золотых монет.

- О, интересная вещица. Надо же, пять гиней Карла Второго 1683 года, восемь целых триста восемьдесят семь грамм чистого золота. Каталожная цена от 700 до 1000 зеленых, - блистал эрудицией «Чернявый». - Да, что я вам рассказываю, вы и так все знаете, - раз, как я понимаю, вы еще и кладоискатели. Где вы взяли эту уникальную вещь, я пока не спрашиваю, и так понятно, что подняли со дна морского. Нет, ну надо же, как она великолепно сохранилась, - бандит поднес монету к самому носу, - еще морем пахнет. Но об этом позже. Теперь, вопрос первый, кто ты такая?

Я продолжала молчать. Необходимо было вывести их из себя, заставить нервничать и, как следствие совершать необдуманные поступки. Чем, чем, а искусством выводить из себя людей, я владела в совершенстве. Все мои бывшие горячо и не задумываясь не на секунду, подтвердили бы, сей факт.

- Хорошо, это я тоже узнаю позже. Тогда второй вопрос – что вы не поделили с Вороном?

- Не знаю такого, - совершенно искренне ответила я.

- Ваш друг, а кстати, где он? – вопросительно посмотрел на меня Чернявый и, не дождавшись ответа, продолжил допрос, - так вот ваш друг, конечно, не спросил, с кем имеет дело перед тем, как размозжить кадык Ворону. А зря, мало ли на кого нарвешься.

- Отлично, - подумала я, - они думают, что мясорубку устроил Егор. – Эх, сколько себя помню, мужики всегда покупались на мою хрупкую фигурку. Это огромный плюс. А, раз так, надо срочно менять имидж и начинать активно «сотрудничать». Только так и никак иначе.

- Если уж нельзя бедной девушке освободить руки, то можно, хотя бы прикрыть меня одеялом? – Перешла я к активным действиям, - стесняюсь я и мне холодно.

- Обязательно прикроем, но чуть позже, - чернявый присел на кровать и положил руку мне на грудь, - какая красота, даже жалко будет портить если что.

- Если, что? – спросила я, прекрасно симулируя дрожащий голос.

- Жить хочешь? – спросил Чернявый, и, увидев, как я часто закивала головой, - продолжил: тогда отвечай, что твой фраер не поделил вчера с Вороном?

- Они приставали ко мне.

- Увидев тебя, трудно удержаться. А, мочить-то, всех на хрена?

- Ну, не знаю, так получилось, - застенчиво пожала я голым плечиком.

- Понятно. Видно, карта так легла. Говорил я Ворону, что бабы не доведут до добра. Да что уж теперь. Ладно, об этом с твоим фраером побеседуем. А ты, мне скажи, откуда у вас монета?

- Откуда, мне знать. Я с ним познакомилась только позавчера. И что у него в доме лежит, понятия не имею.

- А в море, с ним, зачем ныряла?

- Вот это осведомленность! – восхитилась я. – Всю жизнь мечтала с аквалангом нырнуть, вот он и предложил научить. А что?

- Насчет осведомленности, ты права, мы все про всех в нашем городе знаем. Город-то невелик. Все на виду. Значит, ты ничего не знаешь?

- Нет, - опять замотала я головой.

- А зовут. Тебя как?

- Меня – Наташа. А, вас?

- Для тебя - Алексей. Ну что же раз ты ничего не знаешь, будем ждать твоего хахаля. Кстати, куда это он свинтил?

- Я спала, вы же видели, - опять пожала я плечиком.

- Что же он, такую красивую девушку оставил без присмотра? Нехорошо, придется его наказать. Ну, что будем дружить?

- Будем, ведь я здесь абсолютно не причем. – Ответила я покорно, уже зная, наверняка, дальнейший расклад.

- Ну, раз будешь, - Алексей, наконец, убрал руку с моей груди. То, может, переспишь со мной? Все равно делать, пока твой дружок не придет, решительно нечего.

- Как это? – сделала я испуганное лицо, - при них? – Я кивнула на молодых качков.

- Ну, зачем, при них. Они выйдут покурить, а мы тут с тобой покувыркаемся. Не бойся, я не Ворон, больно не сделаю. Ну, так как насчет дружбы?

- Зачем же им выходить, - покраснела я, - пусть останутся. Я, честно говоря, давно хотела попробовать заняться сексом при ком нибудь. Я развратная, да? – как можно более смущенно спросила я.

- Ну, почему, сразу развратная? Скорее смелая. В жизни все нужно попробовать. Ну, что ж пусть останутся.

Его руки поползли вниз по моему телу, когда они оказались в трусиках, я покорно раздвинула ноги и, закрыв глаза, прошептала:

- Освободи мне руки.

Как и следовало ожидать, моя просьба была незамедлительно выполнена одним из молодых «бычков», во все глаза, пялившихся на меня.

Когда все кончилось, я сбегала в душ и накинув халат, устроилась с бокалом коньяка на подлокотнике кресла, в котором развалился Алексей. Необходимо, чтобы он всегда находился в зоне моей досягаемости.

Внезапно, на улице раздались выстрелы, звон битого стекла и все стихло. Чернявый знаком отправил всех четверых, выяснить, в чем дело. Однако, в дверях они столкнулись со своими, волокущими под руки Егора.

Я подскочила с кресла, как ужаленная. Весь мой план летел псу под хвост. Вид у моего милого был ужасный. Ноги подгибались, все лицо было в крови, рубаха разорвана.

Я бросилась к нему и, осторожно обняв за талию, помогла дойти до дивана. Алексей не мешал мне. Он терпеливо дождался, пока я, смочив полотенце коньяком, протерла раны Егора. К счастью, никаких серьезных повреждений я не обнаружила. Когда я закончила хлопотать возле своего любимого, Чернявый вообще меня удивил несказанно. Он поднялся с кресла, налил полный бокал коньяка и поднес Егору. Потом, вернулся на свое место и, потерев руки, начал говорить:

- Ну, теперь, слава богу, все в сборе. Господа, мы все собрались здесь по весьма прискорбному поводу. Но в виду, вновь открывшихся обстоятельств, - он посмотрел в мою сторону, - давайте забудем, все плохое и задумаемся о прекрасном будущем. Не скрою, я мог бы просто пристрелить вас, друзья мои, но как я понимаю, вы обладаете кое-какой интересной для меня информацией. Надеюсь, вы поделитесь ею с нами. Покажите место, где вы подняли со дна монету, а мы в свою очередь, если конечно, там еще что-то есть, с вами поделимся. Силенок, чтобы поднять со дна, да еще грамотно реализовать антикварное золото, у вас явно не достаточно. Поверьте, впереди вас ждет немало опасностей и разочарований. А вместе со мной, моими связями и возможностями, все пройдет, как по маслу. Скажем, двадцать процентов, вас устроит?

- Форменный грабеж, причем средь белого дня, - возмутилась я.

- А что скажет, Егор? – Повернулся к нему Алексей.

- Какие у нас будут гарантии, в случае успешного исхода? – в свою очередь поинтересовался мой друг.

- О каких гарантиях ты говоришь? Нет никаких гарантий. Или ты соглашаешься и останешься в живых, да еще будешь в доле, или я сейчас пристрелю тебя и выброшу в море. А твою Наташу я заберу к себе и каждый раз трахая ее, буду вспоминать тебя. Как тебе такой расклад?

- Мы согласны, - быстро согласился Егор, - только я буду нырять с вами.

- Вот и ладушки, - довольно улыбнулся бандит, - теперь осталось уточнить некоторые детали.

Большая белая яхта мерно покачивалась на волнах. Я сидела с бокалом шампанского на кожаном диване верхней палубы и наблюдала за происходящим. Еще на подходе к месту погружения, Алексей объявил всем диспозицию. Нырять вместе с Егором будут восемь бандитов. А на яхте останется капитан, я, ну и конечно Алексей.

Надев акваланг, Егор посмотрел вверх в мою сторону и ободряюще улыбнулся. Я скатилась по трапу и, крепко обняв его, поцеловала. И тут же почувствовала, как ком подкатил к горлу и из глаз сами собой покатились слезы. Вскоре, все ныряльщики один за другим исчезли с поверхности моря. Я налила себе коньяку и присела все на том же диване. Минут через пятнадцать с глубины трижды дернули трос, и капитан запустил двигатель лебедки. Трос натянулся, и вскоре над поверхностью воды появилась небольшая металлическая плетеная корзина. Капитан переключил режим двигателя, стрела небольшого крана повернулась, и груз с металлическим лязгом встал на палубу. Алексей подскочил к корзине, вывалил все содержимое в специально подготовленный пластиковый контейнер, и дал команду капитану опустить корзину на дно. Опять загудела лебедка, и корзина скрылась под водой. «Боцман» склонился над контейнером и что-то минут пять увлеченно перебирал руками, потом оглянулся на меня и махнул рукой, - мол, спускайся. Я подошла к нему и ахнула. В контейнере навалом лежали не менее двух дюжин монет, отливающих на солнце тусклым золотым светом. Рядом блестели какие-то запутанные массивные и совсем тоненькие золотые цепочки. Массивные перстни с вправленными в золотые и платиновые оправы красными, белыми, синими, голубыми и зелеными камнями блестели тут и там. Я подняла глаза и в упор посмотрела в глаза бандиту. По лихорадочному блеску этих волчьих глаз я сразу поняла, что он уже переиграл все наши договоренности. Трос опять дернулся, загудела лебедка, Алексей сразу забыл про меня и бросился к борту, нетерпеливо высматривая, как из пучины показываются вторая партия сокровищ. На этот раз кроме монет и украшений из корзины торчал длинный металлический предмет. Я выхватила его прямо из-под носа бандита и внимательно посмотрела на бронзовую рукоять. На ней прекрасно читались два слова: «Rex mundi»…

Я обессилено опустилась на палубу. Вот и все, - подумала я, - моя миссия выполнена. Однако, оставались еще кое какие дела. Я положила меч на палубу и пошла в кают-компанию за бокалом коньяка. Залпом, осушив его, я три раза вдохнула и три раза резко выдохнула терпкий морской воздух.

- Все, пора, - сказала я сама себе и решительно направилась на палубу.

Капитан, сильно перегнувшись через борт, освобождал зацепившийся за борт яхты край корзины, майка у него задралась, обнажив пол спины и рукоятку потертого револьвера, системы наган.

Алексей нетерпеливо прохаживался рядом, не спуская с корзины глаз.

Я неторопливо подошла к капитану вытащила у него револьвер и держа всех на прицеле, отпрыгнула к противоположному борту.

«Боцман» дернулся было ко мне, но увидев направленный на него ствол, остановился и развел руки в сторону. Капитан отпустил, наконец, корзину и, выпрямившись во весь свой огромный рост, тоже повернулся ко мне.

- Наташа, не дури, отдай пушку, - вкрадчиво произнес Алексей и сделал шаг вперед. С другой стороны на меня осторожно надвигался капитан.

- Стоять, - рявкнула я и они остановились, - Алексей, медленно, двумя пальцами вытащи свой ствол и брось его за борт.

- Послушай, овца, - вступил в разговор капитан, - отдай пушку, пока по-хорошему прошу, – он опять двинулся на меня.

- Еще шаг и я стреляю, - предупредила я и взвела курок.

- А ты стрелять-то умеешь, цыпа? – продолжал заговаривать мне зубы Алексей.

- Приходилось, так что не промахнусь.

И тут капитан бросился на меня. Я переместилась на полшага вправо и два раза нажала на спуск. Здоровяк как будто налетел на стену, остановился, удивленно посмотрел на меня, на мгновение замер и рухнул на палубу.

Алексей не успел воспользоваться моментом, так как не ожидал, что я начну стрелять. Я опять направила ствол на него и повторила свою просьбу насчет пистолета. На этот раз все было исполнено быстро и без лишних движений. Как только его оружие скрылось под водой, я показала стволом пистолета на верхнюю палубу, - поднимайся живо и без фокусов!

Поднявшись следом, я приказала Алексею сесть на диван, так чтобы солнце светило прямо ему в глаз, а сама расположилась напротив.

- Наташка, - опять начал Алексей, - ну зачем тебе этот матрос с рыбацкой шхуны. Давай договоримся, пока не поздно. Сейчас ведь поднимутся мои люди и тебя на куски порежут.

- Ответь мне на один вопрос, ты ведь не собирался делиться с нами?

- Конечно, нет. Я что, похож на ненормального? Такое богатство должно принадлежать одному, в крайнем случае, двоим, в данном конкретном случае я имею в виду нас с тобой. Тебе ведь понравилось со мной?

- Так ты, что своих тоже того? На тот свет?

- Какая ты догадливая. А тебе последний раз предлагаю. Кстати, выбор у тебя небольшой. Твоего милого, мои ребята, наверное, уже кончили, как им и было приказано, - бандит посмотрел на часы, - все, сейчас всплывать начнут. Мочить их надо на воде. Иначе всех восьмерых не сможем завалить. Вон там, в каптерке пулемет «Дегтярева». Решайся!

- Какая же ты сволочь, Леша, - от презрения голос мой задрожал, - не волнуйся, никто из твоих людей не всплывет, если только через несколько дней, причем, вверх пузом. А знаешь, почему? А потому, что ты крупно просчитался. Егор всю жизнь прослужил не на сейнере, а в морской пехоте, в подразделении боевых пловцов. Понял, падаль? А теперь, пошел к борту, - приказала я, - а то жалко, такую шикарную яхту твоей поганой кровью пачкать. Пошел, тварь!

Леша, испуганно глядя на меня, мелкими шажками отступал к борту, лепетал что-то, но я его уже не слушала, представляя, как сейчас на глубине восемь бандитов убивают моего любимого. Он отступал все ближе и ближе к борту, пока не уперся спиной в леера. Я, молча, подняла наган и выстрелила. На лбу этого урода расцвела красная роза и тело, тяжело кувырнувшись назад, полетело за борт.

Я швырнула револьвер следом и побежала в кают-компанию. Следовало торопиться. Вытащив на свет божий старый добрый ручной пулемет Дегтярева, присоединила диск, передернула затвор и дала в воздух короткую очередь. Пулемет коротко плюнул огнем. Все в порядке, теперь можно ждать неприятеля. Я бросила взгляд на часы, с момента погружения прошло час двадцать, значит, сейчас начнут всплывать. Я откинула сошки и, установив пулемет на кокпите, открыла новую бутылку коньяка и хлебнула прямо из горлышка.

…Прошло четыре часа, солнце давно скрылось за горизонт. На темной поверхности моря, кроме лунной дорожки уже ничего нельзя было рассмотреть. Надежды больше не осталось. Я пила коньяк и плакала. Плакала горько, навзрыд. Со мной такое было впервые в жизни. Это было похоже на сумасшествие. Жить не хотелось. Я, то металась по яхте, то лежала ничком в кают-компании и уткнувшись лицом в подушки выла. Выла не по-бабьи, а скорее по-волчьи. Наконец, я очнулась, поднялась на палубу, подхватила «Дегтяря» и направив его на большую холодную луну, давила на спуск, до тех пор пока пулемет не замолчал. Сразу стало спокойно и пусто на душе. Я взяла себя в руки и бросив пулемет за борт, прошла в рубку и запустила двигатель.

Поздняя осень в Острожном выдалась в этом году теплая и торжественно-печальная. Я по-черному пила всю последнюю неделю. Тоска прочно поселилась в моем сердце. Видеть никого не хотелось, и даже Ванька, проведав меня один раз, спешно ретировался восвояси, и больше не появлялся, природным чутьем поняв, что мне не до него. Вечерами, я, разложив на столе реликвии тамплиеров, подолгу рассматривала их, вспоминая всех, кто столкнулся с этой тайной и ушел навсегда. С утра и до вечера я читала папину тетрадку в потертом зеленом коленкоровом переплете. Листая страницу за страницей, я видела, как за папиным угловатым стремительным почерком пролетают столетия, заставляя меня вглядываться в лица и судьбы давно ушедших людей.

Странно, но эта история прошлась в буквальном смысле мечом и огнем по всем поколениям моего рода, задевая и унося жизни тех, кто искренне любил меня и был мне очень дорог. Тамплиеры слишком ревностно охраняли свою тайну. Сколько, по-настоящему дорогих и близких людей я потеряла, идя по опасному пути к реликвиям. И вот они лежат передо мной обычные железки, за которые в свое время, Гитлер продал бы душу дьяволу. Хотя, о чем я, он и так ее продал, палач несчастный. А я? А я вновь осталась одна. Абсолютно одна.

Сегодня я легла спать раньше обычного, наверное, организм переборол все-таки стресс и потихоньку возвращался к нормальному ритму жизни. Я проснулась оттого, что почувствовала, в доме чье-то присутствие. Открыв глаза, увидела темную фигуру у окна.

- Проснулась? Накинь халат, я зажгу свет.

- Не может быть! – пронеслось у меня в голове.

Голова стала ясной, а на сердце легко. Я вскочила с кровати и быстро оделась.

Вспыхнула мутная лампочка под потолком. За столом в пол оборота ко мне сидел Егор. Он смотрел на меня и улыбался. Я кинулась к нему и повисла на шее, не в силах сдерживать слезы. Они буквально брызнули у меня из глаз. Я целовала его лицо, шею, руки как безумная, не в силах остановиться.

- Теперь все будет хорошо. – Егор с трудом оторвал меня от себя и усадил себе на колени. – Ну, хватит плакать.

- Ты где был все это время? Я так долго тебя ждала. Я думала, что потеряла тебя навсегда. – И слезы снова покатились у меня из глаз.

- В госпитале. – Просто ответил Егор. – Кстати, тебе привет от Тарасова.

От этих слов я даже перестала плакать.

- Так ты – тоже?

- Что значит, тоже? – Нахмурился Егор и тут же весело подмигнул мне, - собирайся, хватит прохлаждаться на природе. Тарасов поручил мне привезти тебя в Управление. У него для тебя есть работа.

Я уговорила Егора остаться в Острожном до утра. И эта ночь была самая прекрасная в моей жизни. Егор уснул только под утро… А я…

На «майоровой» мельнице было темно и очень тихо. Ни малейшего шевеления ветра в ветках деревьев. Природа притихла, как бывает перед сильной грозой. Я вышла на середину поляны с твердым намерением закопать реликвии, как можно глубже и навсегда вычеркнуть из памяти это место. Но едва я поставила сумку на землю, как вдруг, яркий сноп света ударил, откуда-то сверху и, вокруг стало светло, как днем. Явственно послышался топот копыт. Звук быстро приближался и, наконец, из густого тумана появился всадник на белой лошади. Он остановился в нескольких метрах от меня и я, подняв голову, посмотрела на него. Огромный седой мужчина, с непокрытой головой. На плечах белоснежный плащ с алым мальтийским крестом. Его пронзительно голубые, холодные глаза внимательно смотрели на меня. Он легко соскочил на землю и подошел ко мне, одной рукой удерживая лошадь, которая нетерпеливо била копытом, выдыхая целые облака густого белого пара. Рыцарь вытащил меч и, преклонив колено, опустил в знак благодарности убеленную сединами голову. Потом поднялся и, легко подхватив сумку с реликвиями, молча, вскочил в седло, тронул лошадь и через несколько секунд растворился в густом тумане…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

МАЛЬТА-ФЕОДОСИЯ-ТУАПСЕ-МОСКВА 23:57, 12 июля 2009 года.

ДАТА ПУБЛИКАЦИИ: 18.03.2013 00:05

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.