Атлант держал небо, когда к нему подошла маленькая девочка.

Девочка спросила:

- Дяденька, а ты счастлив?

Девочка была в красном - с белым горохом - летнем платьице и в сандалиях на босу ногу. В левой растрепавшейся косичке ещё каким-то чудом держался пышный синий бант. В правой косичке банта уже не было.

Атлант проследил взглядом – и двенадцать минут назад нашёл его возле скамейки у песочницы. Протянув руку, он осторожно взял это воздушное чудо и дал его девочке.

- Держи.

- Ой, спасибо, дяденька! А я и не заметила! А это Вовка из пятого подъезда меня постоянно за косички дёргает. Вот бантики и падают, и теряются… А хочешь, я тебе «Фанты» принесу?

- Ну, я бы не отказался.

Девочка радостно взвизгнула и убежала.

За «Фантой». Наверное…

 

«Фанты. Банты…» - подумал Атлант, неспешно перемещая непомерную тяжесть на левое плечо.

Встряхнул слегка онемевшую правую руку – давненько уже он не продавливал временную ткань, не гнул структуру Хроноса – вот руку-то и свело. Отвык…

«Интересно живут люди, – ещё подумалось ему. – Вот уже и «Фанту» придумали…»

 

Девочка с любопытством смотрела, как титан пил газировку.

Вот, наконец, он отнял горлышко малюсенькой бутылочки ото рта.

- Благодарю тебя, дитя.

- Да ладно, что уж там! Дома, в холодильнике, ещё три бутылки стоят. Я «Фанту» люблю, она вкусная! А мама говорит – это одно баловство. Она только минералку пьёт. А папа – пиво… А ты пиво не пьёшь, да? Вон, у тебя и живота такого нет пузатого. Мне Вовка сказал – пузо от пива. Он по телику видел. А у тебя пуза нет совсем!

Девочка потыкала своим крохотным пальчиком в каменный брюшной пресс титана.

- А я ещё знаю, что животики бывают, когда маленького ждёшь. Вот!.. А потом маленький появляется – и все радуются. Все счастливые такие становятся – сразу видно, что счастливые. Я-то знаю!.. А ты счастлив?

Атлант вздохнул, поправил ладонью слегка прогнувшийся ковш Большой Медведицы. Счастлив ли он?

- А что такое «счастье»? Ты можешь мне объяснить?

- Ну, какой же ты смешной и непонятливый! Такого простого не знаешь! Счастье – это когда всем хорошо. А всем хорошо становится тогда, когда хорошо всем! Вот. Разве не ясно?

- Хм, да ясно вроде бы…

- Эх ма! Ясно тебе! И ниччё не ясно! Я же вижу!.. Ну вот, смотри – ты мой бантик нашёл? Нашёл! Мне от этого хорошо стало. Я тебе дала «Фанты» - и пока ты пил – мне ещё больше хорошее стало! А тебе стало тогда хорошо?

- Стало.

- Вот видишь. Мне хорошо, тебе хорошо… Даже Вовке, когда он меня за косички дёргает – ему тогда тоже хорошо! Я из-за этого на него и не сердюсь. А он, глупыш, не понимает. Хочет, что бы я за ним бегала – тогда ему ещё хорошее. Ну, я и бегаю. Жалко мне, что ли?.. И получается – всем хорошо… Понятно теперь?

Атлант задумался.

 

Когда-то, очень давно, очень-очень давно – он об этом и забывать уже стал – он сделал хорошее (наверное – хорошее) дело: помог одному богу, взял на свои плечи вот эту ношу…

Богу стало хорошо. Атлант радовался тогда как ребёнок!..

Но бог ушёл и забыл о нём. У него были свои заботы. Божественные… А, может, и не забыл? А специально взвалил на него вот это небо. Чтоб от конкурента избавиться. Да и собственные руки на земле развязать?..

Ну, да бог с ним. Кто теперь о нём вспоминает? Только он и вспоминает…

А тогда, когда ясно стало, что замены не будет – ох как он тогда разозлился! Как бушевал! Полмира затопил, выжимая вот этими самыми руками из своего неба гекатонны воды… Потом одумался, успокоился. Смирился…

А потом пришёл ещё один. Брат пришёл. Младшенький. Совета спросить – как обогреть оставшихся? Как вдохнуть в них искру божью? Ну, я и указал на того самого бога… Мда… Неудачный был выбор… Но – отомстил. Так тогда думал. Хотя – обманывал сам себя. Ведь знал, знал, что будет. Брат вон по сей день к скалам прикован...

Спросил его как-то: «А ведь ты тоже знал, что будет?»

«Знал, - говорит. – Но я хотел, что бы тем, кто выжил после потопа, было хорошо».

«Вот им и хорошо сейчас! Вишь, как друг дружку мутузят с помощью твоего подарка!..»

«Моя ошибка, - понурил голову брат. – Искру дал. А разума, как ею пользоваться – не успел!.. Теперь вот – прикованный… Может, ты им поможешь?»

«Ну, уж – нет. Мне и неба хватает!..»

Потом, не так давно, ещё один приходил. Из этих, кто с искрой. Но без всего остального… Хотя, вообще-то – у этого мозги как раз и работали. Раз яблоки попросил достать.

«Ну – думаю – вот и смена пришла. Как со мной когда-то – так и я щас поступлю…»

Не вышло. Перехитрил меня пришелец. Я в предвкушении расслабился. А он использовал своё серое вещество на всю катушку…

 

Атлант почувствовал, как кто-то дёргает его за край туники.

- Дяденька, а ты чего задумался-то? Непонятно я объяснила, что ли?

- Понятно всё…

- Ну, вот видишь… А теперь пойдём к нам во двор, в песочнице поиграем. А то папке со мной играть некогда: он телик смотрит с хоккеем своим. А мама на телефоне висит. Пойдём, а?

- Да я с удовольствием. Но ведь кому-то надо и небо держать…

- Аа, это запросто! Погоди-ка минуточку!.. – и девочка убежала.

«Может, она какого оставшегося титана разыскала? На подмену?..»

- Вот, дяденька, это тот самый Вовка. Он щас чё-нить придумает. Он у нас такой придумывальщик! Правда, Вовка?

Маленький человечек, пришедший с девочкой, промолчал. Он сосредоточенно ковырял в носу, изредка подтягивая сползавшие с худенького загорелого тельца шорты…

Потом он вдруг деловито шмыгнул, шлёпнул себя по лбу - Атлант сразу вспомнил одного грека: "Как его..? Тоже по лбу себя бил... И голым бегал. Нет, забыл уж...", обошёл вокруг титана, начертил прутиком какие-то чёрточки на пыльной тропинке, сказал: «Я щас!» и – удрал.

- Да ты, дяденька, не волнуйся! Вот, на ещё «Фанты», попей пока. Вовка – он хороший…

 

Через некоторое время Атлант уже сидел на узеньком бортике песочницы и увлечённо лепил куличики, которые Вовка потом аккуратно грузил в игрушечный самосвал и отвозил к девочке в красном с белым горохом платьице. Рядом сидела, высунув язык и виляя хвостом, соседская собака. Посреди песочницы, на вкопанном столике, стояла бутылочка «Фанты» и лежали два небесно-голубых банта…

А вдалеке, то исчезая в дрожащем мареве летнего дня, то вновь проявляясь - и радужно вспыхивая, стояла ажурная конструкция из палочек, проволочек, осколка зеркала и двух коробок из-под обуви.

И держала небо…