- Да, ох уж эти мои фобии…, в смысле страхи, везде враги, везде.

Вчера возвращаюсь поздно домой, уже к самому подъезду подхожу, и старушка дряхлая, как из-под земли:

- Милок, подай на пропитание.

Ну я в карман, мелочь достал и в стаканчик ей высыпал.

А она:

- Ах ты буржуй проклятый, десять копеек всего дал, чтоб тебя хворь скрутила!

Я на нее вылупился, спрашиваю:

- Ты чо бабка? Сколько ж тебе надо?

А она:

- Чтобы проклятье мое снять – десять гривен! - А глаза такие злые, хитрые, ну думаю надо спасаться, и выдал ей червонец, а она взяла и опять проклятия:

- Ты что ж бандит, я же сказала 10 гривен.

Я смотрю в руку ее, а там и вправду гривна, но я же точно знаю что 10 давал. Ну думаю попал! Бабка, мало того, что порчу наводит, так еще и кидалой оказалась.

А она, бабка то нежно так, произносит:

- Если не хочешь милок к утру окочурится, давай червонец.

А мне уже плохо, знобит всего, бабка в глазах двоится. Ну думаю надо спасаться и еще ей червонец достаю. Но на этот раз в руке держу и ей прямо под нос тычу, сколько спрашиваю денег в руке?

Она:

- Ах ты жмот, десятку жалко, - и раз так из руки моей червонец выдернула и уже к моим глазам его подносит.

Вижу я червонец опять в гривну превратился, ну я разозлился, не выдержал и даже руку над ней занес, ну чтобы попугать.

Ах ты говорю старая бестия, так ты еще и кидала,

а она:

- Ой, ой, убивают!

И сразу, ну вот сразу, тут же милиционер появился.

- Та…ак, - говорит, - Старушку убиваем…, хорошо.

А я:

- Да нет говорю, я ее и пальцем не трогал!

А старушка, сволочь:

- Всю меня избил гражданин начальник, почки отбил, зубы выбил! - и на свои щербины тычет.

Милиционер, наручники достает:

- Ну что в отделение, там разберемся.

Я:

- Зачем в отделение давайте как-то по-другому уладим.

Мент к старушке обращается:

- Ну что уладим?

А стерва эта старая:

- Да мне только на лечение сто баксов надо, а еще моральный ущерб.

Совсем я растерялся, смотрю на бабку и думаю: «может тебя действительно, карга старая избить до полусмерти, ну что бы не за зря».

Мент мои фантазии прервал:

- Слыхал говорит, потерпевшая согласна по-другому уладить. И будет это триста баксов, правильно? – у бабки стало быть спрашивает.

А бабка:

- Маловато!

Я:

- Да что же это делается, за что?

Мент:

- Покушение на убийство, мало не покажется! – и наручники к моим рукам тянет.

Я:

- Да какое убийство, с какой целью?

Бабка:

- Как с какой, ты же маньяк сексуальный!

Я:

- Бабка, да ты очумела что ли, тебе ж сто лет, какой маньяк польстится?!

Бабка:

- Смотрите, он еще и оскорбляет! Да ты же некрофил, тебе, чем ближе человек к могиле, тем лучше! Теперь меньше чем за пятьсот не соглашусь!

Я онемел от наглости такой.

А мент:

- Все правильно, некрофил, поэтому и убить хотел!

А потом наклонился и так заговорчески мне на ухо:

- Но можно и по-другому, сумму ты слышал.

Понял я, что попал.

- Да у меня говорю всего триста и те дома.

Они так задумались, оба, ну мент и говорит:

- Ну что мать, триста?

А бабка:

- Ой, ну я не знаю, он ведь так надо мной издевался. Ну да ладно не всем же такими извергами как он быть, триста так триста!

Вы представляете я даже обрадовался, думаю: «ну слава Богу, согласилась» и даже благодарен был где-то в глубине.

В общем, вынес я им триста долларов, рассчитался и так мне обидно стало...

А бабку эту мне действительно убить захотелось и до сих пор хочется.

Может так и становятся маньяками?