Московские жены

 

Много лет назад я приехала покорять Москву – по вызову Литературного института им. Горького, получив письмо о том, что успешно прошла творческий конкурс.

На мне было желтое ситцевое платье в подсолнухах, пошитое мамой - с оборками, до пола (тогда такие были в моде) и золотые лакированные босоножки с обвитыми вокруг ног ремешками. Босоножки тоже сделали мы с мамой – обшили обыкновенные дешевые туфельки модным лаком, сделав их почти эллинскими по моде тех лет.

У меня были длинные до пояса густые волосы, осветленные обычным аптечным гидроперитом, поскольку импортная краска для волос в те годы была большим дефицитом.

Но даже этот экстремальный имидж, который тогда казался очень эффектным, вызывал всеобщую симпатию и не мешал мне быть необыкновенно искренней. Недаром встречные мужчины провожали меня взглядами, а операторы Мосфильма предлагали сняться в кино, высмотрев в московской толпе...

Я вошла в приемную комиссию Литинститута и вдруг услышала прямо с порога: Вы – Наташа с Украины?

Обалдев от такого ясновидения секретаря комиссии, я растерянно прошептала: «Откуда вы знаете?»

- Такие глаза бывают только у поэтов – улыбаясь, ответила мне опытная секретарша – Я запомнила Ваши стихи и фотографию…

Да, глаза у меня были необычные.

Огромные, широко открытые, наивные, незамутненные жизненными горестями…

Много лет спустя, услышав от случайного знакомого: «А твои глаза по-прежнему светятся, несмотря ни на что!» я ужасно удивилась, потому что мне довелось пережить много страшного и горького.

А тогда в Москве, они жадно впитывали новые впечатления и светились невероятной надеждой покорить весь мир…

В те годы Москву, как и сейчас, населяли московские жены. Эта особая разновидность, особая колония, которая населяет ее из поколения в поколение, потребляя и перемалывая новые особи мужчин, жаждущих приобщиться к столичной жизни.

Питаясь и размножаясь за счет этих доверчивых богомолов, колония московских жен передает от матери к дочери, от бабушки к внучке мертвую волчью хватку и способность выживать в условиях мегаполиса.

Московские жены – это особый вид существ, вся энергия которых направлена на выживание собственной ячейки.

Властные, жесткие, неспособные ни на какие чувства, кроме материнского инстинкта, рационально мыслящие, эти женщины не имеют определенного возраста, потому что женского в них очень мало.

Всегда одинаково одетые (несмотря на время и моду) в короткие удобные брючки, пиджаки неопределенной формы и цвета, удобные туфли на низком ходу, подстриженные в мужскую стрижку, эти дамы в лучшем случае могут поговорить с вами на тему своих детей и внуков.

Их не интересует то, что происходит в окружающем мире, они не бывают в театрах и на концертах, булочная и ближайший гастроном – вот круг их интересов.

Московские жены, как правило, водят машину, имеют собаку и озабочены дачей.

Где-то рядом, на орбите вокруг них вертятся муж, дети и внуки, которыми они помыкают до последнего вздоха.

Вы спросите: неужели они никогда не любили, никогда не смотрели на мир широко раскрытыми глазами?

Вряд ли…во всяком случае, если какой-то зародыш чувств и был в их душе, это давно было похоронено под штукатуркой постоянных ремонтов, переездов, штурмов электричек и поездок на огород. В жизни московских жен нет места высоким материям, здесь все силы брошены на выживание – занять место в вагоне метро, протолкаться через толпу в подземном переходе, вырулить из пробки после работы…

Каждый член семьи – как винтик, которым закручены гайки семейного гнезда.

Затюканный, неухоженный, давно нелюбимый муж – а все равно нужен. Хоть и плох винтик, а выпадет – и вся пирамида рухнет! Хоть и ничтожная зарплата – а залатать дырку в семейном бюджете можно. С паршивой овцы - хоть шерсти клок…

Вот и мятется его живая душа с внучкой в музыкальную школу, с собакой – на мороз, с авоськой - в булочную. Он уже не понимает – зачем он нужен и зачем нужна такая жизнь?!

Но иначе нельзя - это внушается с утра до вечера, это вызубрено наизусть, как таблица умножения.

Рядом дочь – хватка еще не та, но уже вполне московская жена. Подрастает внучка, еще мала, но все задатки уже налицо – подсматривает, доносит, травит мужиков, как тараканов…

В этом тесном коммунальном раю, отремонтированном и построенном его руками, муж ютится на кухне – что-нибудь съест, если повезет. Если разрешат – почитает книгу, сходит в библиотеку.

Ну а не разрешат – просто посидит, закрыв глаза, подобрав под себя ноги и руки, - чтобы не мешать, чтобы не зашибили невзначай…

Я приехала в Москву к тебе, любимый.

Всего на несколько коротких дней, проездом, пережив тяжелый перелет и неудачную посадку в Москве. На подлете к столице мы попали в зону турбулентности и самолет начал резко терять высоту…

Сидевший рядом пассажир вытащил четки и начал молиться своему Богу – вероятно Кришне.

Я тоже закрыла глаза и начала молиться Богородице. Неужели я не увижу тебя?!

Молился весь самолет, ведь мы летели с Форума Духовной культуры – просветленные люди с особыми способностями. И постепенно самолет выровнялся, словно на крыльях нашей веры и любви…

Значит, нам суждено свидеться.

В Москве было неуютно и холодно, шел дождь. Я заболела, и каждый день ждала звонка от тебя, выглядывая из окна квартиры моих друзей на моросящий дождь и ветер.

Ты знал, что я прилетела, я это ощущала, потому что мы всегда чувствуем друг друга.

Прошел день, другой, но ты не звонил.

Друзья недоуменно переглядывались, не понимая – чего я жду, больная, в Москве?

Я ждала тебя. Ждала той единственной встречи, которую ждут целый год. Уже не мечтала посидеть с тобой в литературном кафе, погулять по Москве - просто хотела тебя увидеть, хоть на несколько минут.

Когда ждать уже не было ни времени, ни сил, позвонила тебе домой.

Трубку сняла Московская жена.

Я молча прервала звонок.

Но она тут же перезвонила мне на высветившийся номер. И тогда я услышала ее крик, ультразвуковой, хриплый, наполненный ненавистью. Услышала, что мою книгу, подаренную тебе, которую ты втайне хранил от посторонних глаз – уничтожили. Московская жена, захлебываясь, кричала, что отправит тебя в сумасшедший дом, если я хоть когда-нибудь позвоню тебе –пережившему заказное убийство, кому, вернувшемуся с того света…

И я поняла, что, действительно – определит тебя в психушку, как уже переписала на родственников твою фирму, только потому, что ты Иной, не такой, как все.

- Я пущу тебя по этапу, хрипела Московская жена - ты у меня станешь проституткой, ты узнаешь, что такое Сила! У тебя будут руки трястись!

Это была не просто Московская жена, а жена модифицированная, последней модели – что-то вроде Терминатора.

Она не понимала, что такое Сила. Не понимала, что за каждое причиненное зло приходит откат, да такой страшный, что не дай бог никому.

- Я отберу у него телефон! – вопила Московская жена

И она отобрала.

Ты позвонил через пару часов с чужого телефона голосом смертельно усталого человека.

Я поняла, что ты не придешь.

На следующий день я поехала на Киевский вокзал за билетом домой. Идти было тяжело, наваливалась тяжесть, температура, все расплывалось, как в тумане…

На переходе метро возле станции «Киевская» меня уже ждали. Проплыли знакомые глаза, но я ничего не понимала, шла вперед, как автомат, которому задали программу – уехать.

Сзади на плечо легла тяжелая рука.

- Стойте!

Встретить знакомого в Москве – это просто невероятно. Но меня ждали в этом оживленном месте, в многотысячной толпе, потому что Бог так захотел.

Мне была назначена встреча.

Мне помогли.

Все в мире происходит не так, как хочется мне, ей, кому-то. Пути Господни неисповедимы.

Меня усадили в поезд и встретили ночью в Киеве, довезли в машине до самого дома. Я переболела детской болезнью обиды и снова смотрю на мир открытыми доверчивыми глазами поэта. Иначе не умею.

Ты сидишь в своей кухне на табуретке, закрыв глаза, спрятав под себя руки и ноги – чтобы не мешать.

Витаешь в своих мирах.

Вокруг тебя ходят Московская жена, дочка и внучка. Их мучают подозрения. Хочется поднять тебе веки, чтобы проверить: стою я у тебя перед глазами или нет?..

 

Комментарии к произведению: 0 (0)