Земля ещё не везде освободилась от снега, но местами уже успела украситься свежей зелёной порослью. Веточки деревьев, омытые ночным дождём, а с раннего утра и весь день согреваемые тёплым апрельским солнышком, слегка зазеленели от набухших почек. Ещё немного, и двор похорошеет от обилия цветущих деревьев и кустов. Сейчас же воздух напоён ароматом набухающих почек, готовых вот-вот взорваться буйной зеленью…

 

Мы с дочкой идём на детскую площадку. Она находится на пути следования нашего папы. Он будет проезжать мимо и захватит нас! Дочь получит возможность прокатиться на машине два раза. Более того, у неё будет возможность подержаться за руль! Ведь папа сначала поднимется в нашу квартиру на восьмой этаж, чтобы оставить дома портфель с документами и переодеться, и только потом поедет ставить машину в гараж. А пока папа поднимается домой, дочка, держась за руль, будет представлять, что она уже взрослая и сама едет! Как лишить ребёнка такой радости?! И мы привыкли, что пока папа поднимается в квартиру, я остаюсь с дочкой в машине. Малышка держится за руль и напевает что-то забавное. В такие минуты я вспоминаю своё детство и своего папу. Сама того не желая, я удивляла сверстников-мальчишек своими великолепными познаниями в технике. Мне нравилось вникать во всё, что знал и умел мой папа. Не даром он называл меня «мой сынок». А как я радовалась, когда папа брал меня с собой куда-нибудь! Он очень любил меня. Пока он был жив, я чувствовала себя защищённой. А потом я долго жила с ощущением сиротской обездоленности, пока не встретила на своём пути Александра. Теперь я умею дорожить заново обретённой защищённостью и каждым мгновением жизни на земле…

 

Дочка забирается в широкую песочницу, сделанную в виде шестиугольника. Начинает делать куличики. Я присаживаюсь на лавочку рядом, набираю сотовый номер супруга и опять испытываю наплыв нежных чувств. Моё сердцебиение учащается до предела. Как давно мы вместе, а я продолжаю испытывать неописуемый трепет от предвкушения того, что сейчас услышу родной любимый голос! Раздаются гудки, и через несколько секунд я слышу уверенное и радостное «да-да!» Горло перехватывает восторг, мне трудно говорить, хотя я всего-то сообщаю супругу, на какой площадке мы его ждём. Обычные слова, а сколько эмоций! Я догадываюсь, что подобные эмоции захлёстывают и Александра, когда он видит на дисплее телефона моё лицо, а после слышит мой взволнованный голос. Поэтому я боюсь беспокоить его, когда он за рулём. И хотя он всегда радуется моим редким звонкам, я ограничиваю разговор самым важным. Но если машина попала в дорожную пробку, то супруг торопится сказать мне об этом, чтобы я, не торопясь, поговорила с ним и обстоятельно рассказала обо всём. И тогда я с удовольствие разговариваю с ним, пока не догадаюсь по интонации, что движение восстановилось, а мой самый любимый собеседник напряжённо следит за дорогой. Не знаю, или я столь чувствительна, или, в самом деле, у Александра так разнообразны интонации в зависимости от того, какие чувства владеют им. Я безошибочно угадываю малейшую перемену его настроения и состояния. На этот раз Саша застрял на шумной магистрали недалеко от дома. Чтобы украсить напрасно потраченное время, я предлагаю дочке:

– Рита, поговори с папой. Он соскучился по тебе.

Малышка, радостно улыбаясь, протягивает ручонку и, приложив трубку к малиновой шерстяной шапочке с помпончиками, кричит, ещё не умея выговаривать всех букв:

– Папа! Я тебя лублу!

Знаю, что в ответ она услышала: «Я тоже люблю тебя, доченька!».

Он так всегда отвечает на её «лублу». И я знаю, какой у него при этом радостный голос, и догадываюсь, каким счастьем светится его лицо, озарённое широкой улыбкой. Как же я люблю этот дивный, уверенный голос! Как же я люблю этого человека! Рита, судя по всему, тоже любит. Когда он уезжает в командировки, она беспокойно спит ночами и совсем не спит днём. С возвращением папы в доме воцаряется уютное единение, у малышки налаживается сон и аппетит. Да и я не могу спать, когда Саши нет дома. Могу проводить без сна по тридцать часов, коротая ночи у компьютера или с книгой...

 

Через десять минут на дороге появляется синяя машина. Рита не видит. Я, радостно улыбаясь, смотрю на неё и молчу.

– Сто? Мам! Сто? – заметив моё оживление, смешно произнося «сто» вместо «что», спрашивает внимательная Рита. Догадка зажигает восторгом её глазки, и малышка произносит на вдохе, – Папа пиехал?

– Приехал! – улыбаясь во всё лицо, отвечаю я.

Дочка оборачивается на дорогу, узнаёт папину машину, взвизгивает от радости и кричит:

– Папа! Папа! Папа!

Маленькие ножки, обутые в крошечные ботиночки вишнёвого цвета, уже несут её навстречу отцу, выходящему из машины. Саша подхватывает Риту на руки. Идёт вместе с ней ко мне, а я к ним. Наш взгляд – глаза в глаза. Всё как давным-давно. Некоторое время мы молчим от переизбытка чувств. Саша спрашивает:

– Вы давно гуляете? Сразу домой или поиграем?

Я знаю, что супруг голоден, поэтому говорю:

– Сначала мы тебя покормим, а потом ещё погуляем.

– Нет! – заявляет Рита и добавляет, – Посади меня, папа, вон туда, и я буду падать тебе на лучки! Немноско! Совсем немноско!

– Немножко, так ладно, – отвечает с улыбкой папа, безропотно уступая просьбам дочери. Кто ещё кроме него сумеет подарить ей эту радость? Так высоко поднять её я не смогу, а с папиным огромным ростом и сильными руками все игры легко осуществимы. Он бережно сажает её на самый верх деревянного сооружения. Назад она не упадёт – там широкая площадка, а вперёд – только в папины объятья. Рита с радостным визгом падает, папа подхватывает её. Несёт ко мне, мы вдвоём целуем нашего ангелочка. Рита обхватывает обеими ручонками нас за шеи. Наши носы, щёки, губы соприкасаются. Мы втроём – единое целое. Потом Рита требует посадить её на качели. Папа подчиняется и помогает малышке вскарабкаться на качели, и ласково спрашивает у дочки:

– Хорошо сидишь? Удобно? Тогда держись ручками крепко! Держишься? Тогда по-е-ха-ли! По-е-ха-ли!

 

Я сажусь на лавочку и наслаждаюсь идиллией. Рита просит:

– Сильней! Папа! Сильней!

А папа ласково отвечает:

– Хорошо, только ты держись ручками крепко! Держись!

Конечно, умный папа качает её несильно. Но для её возраста – вполне смело. Она не перестаёт верещать:

– Ещё! Папа! Ещё!

И это её «Ещё! Папа! Ещё!» повторяется многократно. Для Риты большое счастье вот так погулять с папой. Мне кажется, что ей доставляет огромное удовольствие просто произносить слово «папа». Она так редко видит своего папу. Обычно он уезжает на работу, когда малышка ещё спит, а возвращается часто после того, как она уснёт. Без него она хуже засыпает. С ним – легко. Стоит папе только прилечь рядом с её кроваткой, как малышка уже сладко засыпает. Папа тоже иногда засыпает вместе с ней или даже раньше неё…

 

Наконец, качаться Рита устала. Приходит время металлической конструкции «Спираль». Рита карабкается сама. Отец стоит вплотную к турнику, готовый в любой миг подхватить дочку, и твердит ей:

– Держись ручками крепко! Держись!

 

В кармане его куртки начинает трезвонить телефон. Я встаю с лавочки и направляюсь к ним. Лишь на секунду отец отвлекается от малышки. Рита срывается, но Саша вовремя успевает подхватить её. Когда он рядом, я ничего не боюсь. Я и сейчас даже не успела испугаться. Рита цела…

 

Саша говорит по телефону недолго. Рита что-то собралась ему сказать, но остановилась и терпеливо ждёт, когда он закончит разговор. Маленькая умница уже многое понимает. Своей понятливостью она удивляет всех мам, нянь и бабушек нашего двора. Про отцов и дедушек отдельная песня. Я даже замечаю, что их жёны начинают тихо ненавидеть меня, за то, что их мужья бестактно хвалят мою девочку и советуют брать с нас пример. Мне всё это не нравится, и я предпочитаю держаться подальше от мало знакомых людей. Детям вредно, когда его ругают и приводят им в пример другого малыша. Дух соревновательности взращивает в детях зависть, ревность и озлобляет против всех, кого приводят в пример. Чрезмерная похвала тоже портит ребёнка, поэтому я стараюсь держать своего малыша подальше от таких людей. А ещё Рите непонятна жадность некоторых малышей. Сама она готова поделиться своими игрушками с любым. Мой маленький Водолей счастлив, когда счастливы все люди вокруг. Но потом дети не хотят возвращать взятое на время. Их мамы-бабушки-няни уговаривают вернуть чужие вещи, на что дети отвечают оглушительным рёвом. Добродушную Риту всегда огорчают чужие слёзы. Она готова отдать всё и насовсем, только бы этот человек перестал плакать. И тогда я обычно говорю, что маленький захватчик может оставить игрушку у себя до завтра или до вечера. Игрушки к нам возвращаются редко, но это уже неважно. Рите не так жалко расстаться со своей пусть даже самой любимой игрушкой, как жалко огорчать бьющегося в истерике маленького человечка. Да и мы с Сашей не жалеем игрушек. Спокойствие и здоровье нашей девочки для нас дороже какой-то игрушки. Как-то один старичок, ставший свидетелем рассудительного поступка Риты, неожиданного даже для многоопытного человека, произнёс задумчиво:

– Вот оно! Каковы корешки – таковы и отростки! У понятливых родителей и ребёнок понятливый…

 

Когда отец закончил говорить, Рита, картавя, попросила поставить её на бревно, чтобы она смогла походить, держась за руку отца. На это Саша ответил дочке:

– Обязательно, Маргарита Александровна! Обязательно! Только, если можно – два разочка, а потом домой, а то папе нужно сделать очень важный звонок.

Лицо Саши выражает озабоченность. Обращение к ребёнку по имени-отчеству означает, что он в мыслях уже не здесь, не с нами. Он уже опять на работе. И я говорю дочке:

– Поедем домой, дочка. Мы можем ещё погулять, но тогда папе придётся ехать домой без нас. Он очень хочет кушать. А ещё папе холодно. Он без шарфика. Он может простудиться, – говорю я, ожидая её понимания и сочувствия.

Крошечная копия папы внимательно смотрит на нас своими синими глазками, вздыхает, затем молча подаёт нам свои ручонки, и мы мирно идем к машине…

 

(с) Исаева Наталья Алексеевна. Малая проза. Рассказы.

© Copyright: Наталья Алексеевна Исаева, 2011

Свидетельство о публикации №11110250350