Жара скафандром сдавливала тело, воздух казался густым и тягучим. Обычный южный август, пора бы и привыкнуть. Если это – возможно. Жизнь не делает скидок на погоду. Неумолимый конвейер домашних дел затягивал Леру с самого утра и надёжно удерживал почти до ночи.

Что-то не так… На душе было не то чтобы скверно, но где-то в подсознании занозой сидела тревога. Не оттого ли, что до сих пор не улажен вопрос с машиной? На чём ехать? С кем? За «спасибо», понятное дело, никто не повезёт, за плату тоже найти желающих, скорее всего, не так уж просто. Пассажиры-то не совсем обычные…

 

Максимум за одну – две недели транспортный вопрос необходимо утрясти.

Как можно?! Нужно… Малыши растут… Давно ли она «акушерила»… И вот, лето кончается, пора. Август сгорел, как спичка, но накрепко впечатался в память: хлопотный, изматывающий, но… нежный.

Тонкие спирали картофельной кожуры выходили из-под ножа и падали в миску. Лера чистила картошку и вспоминала.

***

 

Всего-то размером с ладошку, а сообразительный какой! Щенок жадно ухватился за соску и, старательно причмокивая, «приступил к обеду». Перебирая крошечными лапками, он трогательно мял ими руку хозяйки. Лера, бережно придерживая малютку, с нежностью наблюдала за ним, не забывая поглядывать на уровень молока в бутылочке. Всё, достаточно. Карапуз отчаянно пытался удержать сосочку, обиженно постанывал, но ничего не поделаешь: норма есть норма.

 

Заранее изучив по книге премудрости собачьего воспитания, Лера знала: для хорошего развития приплоду необходим прикорм. Двенадцать штук вырастить, это вам не шутка, несмотря на то, что сами роженицы, холёные красавицы доберманы Дайра и Марго, отсутствием молока не страдали.

Дайра на два года старше, однако, её дочь, Марго, крупней и сильнее, к тому же – жёстче по характеру. В отличие от своей матери, беззаветно любящей всё человечество и собачество в придачу, Марго излучала обожание исключительно на копошившихся рядом малышей. На всех остальных, попадающих в её поле зрения, представителей фауны она поглядывала настороженно, с недоверием. Чтобы не нервировать собак, общалась с ними одна только Лера. Ей Марго позволяла брать в руки детей, но при этом затаивала дыхание, не спуская глаз с очередного ребёнка, оказавшегося на коленях у хозяйки.

 

Дайра опекала четверых, у Марго восемь родились. Поначалу, правда, соотношение было иным. Щенились суки с интервалом всего в двое суток, поэтому каждая, возможно, считая своими – всех, ревниво поглядывала на потомство другой, на время утратив родственные привязанности друг к другу. К тому моменту, когда у Дайры появились на свет девять очаровашек, уже оправившаяся от родов Марго чувствовала себя важной персоной и, рискнув нарушить интуитивно установленную ещё будущими мамами границу, нанесла визит в чужое гнездо с новорождёнными.

Лера прибежала на злобное рычание слишком поздно. Две разъярённые мамаши сцепились в драке прямо среди детёнышей Дайры, и пока хозяйка, рискуя оказаться покусанной, разнимала обезумевших собак, пятеро щенят погибли.

 

Тем не менее, уцелевшая дюжина требовала к себе постоянного внимания. Аппетиты новых обитателей дома, как и они сами, стремительно росли, и чтобы помёт не получился «затянутым», а матери не истощились, Лера четырежды в день подкармливала несмышлёнышей из детской бутылочки. Те забавно пыхтели и нипочём не хотели отрываться от искусственной «мамки». На каждое такое мероприятие уходило по полтора часа.

Всё по науке, всё по норме. Как только смешные карапузы научились самостоятельно есть, Лера обеспечила им меню строго по таблицам из книги. Творожок, яйца, кашки, бульоны, мясо, молоко…

Сама частенько перекусывала на ходу, но питомник содержала безупречно.

*****

Картошка уже варилась на плите, когда Леру осенило: есть вариант! Один из знакомых не раз обращался к её мужу за помощью, когда собирался съездить куда-то по делам или просто в гости. Муж не отказывал никогда. Денег, кстати, за «извоз» не брал, даже если поездки были дальними. Теперь у Виктора своя машина. Как же это она раньше не подумала!

Звонить по телефону было неудобно, и Лера решила «случайно» встретить Виктора по пути в магазин, благо знакомый жил на одной с ними улице. Через пару дней она подошла к Виктору, протирающему стёкла машины, стоящей возле дома. Оправдывающимся тоном рассказала о своей проблеме, добавив:

– Я заплачу за поездку, Вить…

Виктор сочувственно вздохнул:

– Да, дела у тебя… Я бы с радостью помог, но: никак не получится. Неисправна машина-то. Как раз ремонтировать думаю.

– Так мне не очень срочно, я могу подождать: неделю, две, сколько нужно…

– Нет, Лера, не получится. У меня своих дел накопилось, не переделать.

Что тут скажешь… Своя рубашка, как известно… Лера упрекнула себя за минутное чувство обиды: мало ли что муж делал для этого человека, никто ведь никому не обязан.

И чего, в самом деле, так себя изводить? Куда в такую жару ехать? Лера решила подождать. Сколько? Она пока не знала сама.

 

Два года назад, в первое щенение Дайры, приплод удалось пристроить в хорошие руки, благо, желающих принять в подарок породистую собаку оказалось немало. Теперь подопечных, как и рожениц, было вдвое больше, а, значит, с их видом на жительство могли возникнуть куда большие сложности. К тому же на этот раз Лера, всё-таки, внутренне готовила себя к продаже маленьких доберманчиков, хотя и понимала: расходы на их выкармливание всё равно не окупятся, даже если оправдаются самые смелые «коммерческие» ожидания.

***

Сомнения сомнениями, но время шло, и обстоятельства вынуждали задуматься о средствах.

 

Предстоящая «торговля» пугала её не на шутку. Доберман – собака хоть и боевая, но нежная, по типу «одёжки» ей зимовать в тепле полагается. В посёлке же дома были, преимущественно, частные, и жильцы предпочитали иметь «шубных» дворовых питомцев: тут тебе и охрана подворья обеспечена, и особых забот с содержанием нет. Понятно, что приобретать в зиму жизнерадостную проблему, которая будет трепать обувь и стягивать занавеси, вдобавок невинно недоумевая: с какой это стати по обычным надобностям нужно непременно отправляться на холод собачий, и пытаясь устроить все немудрёные щенячьи дела вполне благоустроенно, согласится далеко не каждый. А уж тем более – за плату, пусть и небольшую. Сельский житель, как правило, прагматик до мозга костей: так дело повернуть сумеет, что ему сам сначала заплати, а он ещё подумает, осчастливить ли после этого заводчика приобретением его любимца.

 

За примерами ходить далеко не нужно. Как-то встретилась знакомая:

– Лер, ты выводок-то, куда девать думаешь? Вон, Серёжка Линков сказал, если бесплатно, то пару штук возьмёт!

– А зачем ему – пару?

– Так он знает, где загнать их за хорошие деньги!

Да… Умеют же люди! Лера торговой жилки не имела, это уж точно. Они с мужем приехали в посёлок много лет назад, но всё равно выглядели чужаками на фоне коренных жителей, у которых и угостить друг друга «за так» не принято. Даже между родственниками! Зато странной для местных бескорыстностью, способностью ради другого совершать поступки в ущерб самому себе, присущей всем в Лериной семье, норовил попользоваться чуть ли не каждый, кто был знаком с ними.

Поэтому вся надежда оставалась на горожан. Времени свободного у них больше, тоска по живому, зов природы, так сказать, во многих случаях присутствует, и разделить жизненное пространство с котёнком или собачкой для городского человека – дело обычное.

 

Щенки росли здоровыми, весёлыми, шёрстка их переливалась, блестела роскошнее, чем гривы у рекламных красавиц от Проктер Энд Гэмбл, Лореаль и прочих им подобных. А уж по упитанности и подвижности субтильным телемоделям до Лериных воспитанников и вовсе было далеко.

Так не хотелось расставаться с этим весёлым детсадом! Увы… С определением озорников как раз следовало поторопиться, ибо обеспечивать полноценный рацион такому «зоопарку» с каждым днём становилось всё труднее. На одни только каши уже ушло почти два пятидесятикилограммовых мешка крупы.

Двоих, самых крупных, кобельков, как алиментных, забрал владелец неизвестно, счастливого ли, но, безусловно – отца. Оставались десять очаровательных созданий, нуждающихся в новых хозяевах.

**********************************

 

В последнюю пятницу сентября, ещё затемно, Лера села на велосипед и поехала «на пятачок» – неофициальную стоянку местных «таксистов». Вспомнив правило, которого она старалась придерживаться в любых ситуациях: «везёт тому, кто не выбирает», подошла к машине, стоящей ближе других. Дверца распахнулась, из старенького авто бодро вывалился колобок-водитель. Впрочем, распрямившись, «колобок» оказался приличного роста. Как и возраста. Опасения предыдущих дней оказались напрасными: Лера легко договорилась с частником, подрабатывающим извозом, о поездке, – причём не в захолустный райцентр, а в один из самых крупных городов региона, чтобы уже наверняка найти спрос на своё «предложение». Цену, правда, водитель назвал не маленькую, но – что делать…

 

Неделя пролетела быстро, подошёл назначенный день. Рано утром недоумевающие щенки были посажены на разостланную в клетке детскую шубку и отправлены в багажник машины. Крышку последнего оставили чуть приоткрытой для циркуляции воздуха, привязав её к клетке верёвкой.

 

Выглядевший со стороны спокойным, водитель на деле оказался суетливым громкоговорителем, к тому же все его монологи сводились к хвастливому: «Вот я им!». Кому «им»? Впрочем, этот вопрос мало интересовал Леру. Поездка предстояла долгая, а от его болтовни, надоевшей уже в первые полчаса, у пассажирки раскалывалась голова. Сказать же что-либо Георгию, как звали таксиста, по этому поводу она не решилась: как пить дать – бесполезно, к тому же обиженный или рассерженный человек за рулём автомобиля, в котором находишься и сам – альтернатива сомнительной привлекательности.

 

Рынок оказался сколь большим, столь и неуютным, совершенно не приспособленным для торговли животными. Несколько «коллег по намерениям» сиротливо жались к бетонному ограждению базара, кое-как пристроив клетки со своими питомцами возле неширокого прохода, по которому пёстрой гомонящей лентой продвигалась неоднородная масса, именуемая покупателями. Время от времени от этого потока отделялись один-два взрослых человека, как правило, увлекаемые детьми, задерживались ненадолго возле импровизированного зверинца, ахали, охали, ребятишки пытались погладить малышей. Затем старшие родственники утягивали ноющую детвору в русло толпы, и на этом контакт с потенциальными новыми хозяевами был окончен. Некоторые интересовались ценой, но, явно, из простого любопытства.

 

У расположившегося рядом с Лерой расторопного, уверенного в себе, светловолосого мужчины-крепыша на клетке с собаками был прикреплён какой-то документ в прозрачной папке, и время от времени владелец двух крупных особей ротвейлера многозначительно объявлял проходившим мимо, что животные у него с родословной и прививками. Он уже успел доверительно сообщить Лере, где и за какую смешную цену приобретают эту «родословную».

 

Нет, она бы так не смогла! Честно отвечала всем интересующимся, что собаки чистокровные, и линия отслежена на уровне нескольких поколений, дабы избежать родственных связей, но никаких, подтверждающих сей факт, документов у неё нет.

Да, собственно, это ничего и не меняло. Рядом с иголочки одетая женщина держала на руках выхоленного трёхмесячного пёсика американского кого-то там…

Короче, Лера не запомнила породу, но у этой женщины при себе были и родословная щёнка, и ветеринарный паспорт, и фотографии его родителей (интересно, настоящих?) с флегматичными, почти безжизненными мордами, но при всём при этом подходившие, в лучшем случае, норовили потрепать грустное животное, и этим интерес их исчерпывался.

 

Напротив торговали «музыкой»: кассетами, дисками, а заодно – плеерами и прочими подобными штучками. Разумеется, продукция эта звучала в рекламных целях с такой мощью, что Лера чувствовала себя в каком-то полуподвешенном состоянии и серьёзно опасалась за здоровье маленьких «туристов». К их чести нужно сказать, что подобное испытание они выдерживали стоически, даже, адаптировавшись, играли в клетке друг с другом. Тревожило их хозяйку и то, что малыши не пачкали в клетке, несмотря на свой нежный возраст, они – терпели! Поэтому, время от времени, замечая, как кто-либо из них начинал беспокоиться, Лера брала его на руки, относила к самой стенке ограждения, и, скрепя сердце, так как очень боялась, что здесь может присутствовать какая-нибудь собачья инфекция, опускала бедолагу на асфальт. Тот понимал, что это значит, быстренько справлял свои делишки, после чего был благополучно возвращён на место.

 

Периодически из толпы выныривал скитающийся по рынку Георгий и начинал канудить: «Неужели так никто и – ни одного?! Что же это такое, в самом-то деле?!», – чем окончательно портил настроение незадачливой торговке. «Ему-то, какая разница?» – думала она, – «В любом случае свои заработанные получит, чего уж душу бередить?»

Кормить проголодавшихся путешественников пришлось хлебом, впрочем, они, кажется, были довольны и таким скромным обедом.

 

Поздно вечером в полном составе добермашки прибыли домой, где были радостно встречены истосковавшимися мамами. Марго вылизывала детей, но к соскам старалась не подпускать, Дайра же покорно кормила два выводка сразу, причём – стоя, а те бойко сражались за место у живой «кормушки», вернее, под нею. В семействе царили мир и взаимопонимание, муки ревности давно уже были забыты.

 

Неудачный опыт – тоже опыт. Лера решила не вывозить щёнят так далеко, не мучить их и себя, а заодно и сэкономить на транспортных расходах. Накануне следующего выходного она позвонила Георгию, предусмотрительно оставившему клиентке номер телефона, с просьбой организовать поездку, но уже – в райцентр. Тот почему-то замялся, но согласился.

 

Назавтра утром, услышав, как в назначенное время ко двору подъехала машина, Лера заторопилась на улицу. К своему удивлению, вместо вишнёвых жигулей Георгия, она увидела там старенький зелёный москвичонок, возле которого её ожидал незнакомый высокий мужчина.

– Такси заказывали?

– Да… Но…

– Георгий сегодня не смог, попросил меня заменить его в поездке. Мы всегда передаём клиентов друг другу, если такое случается.

– Хорошо, сейчас я принесу клетку и посажу в неё щенят. Меня зовут Лера.

– Владимир.

Спокойный голос, уверенный взгляд, держится Владимир с достоинством, но просто. Всё это Лера отметила мельком, на ходу, нужно было поспешить с погрузкой в транспорт резвящейся под ногами ватаги её воспитанников. Вынесла сначала лёгкую клетку из тонкой сетки. Владимир открыл багажник, и тут только Лера обратила внимание, что водитель открыл его левой рукой, правая была скрыта под курткой, а пустой рукав заправлен в карман. Травма?

– Что с рукой-то? – спросила она, устанавливая клетку поудобнее.

– А её нет, – ответил Владимир таким естественным тоном, как будто речь шла о чём-то, само собой разумевшемся.

«Надо же было мне ляпнуть!» – мысленно ругнула себя за бестактность Лера, как ни странно, при этом не почувствовав ни малейшего беспокойства по поводу предстоящей поездки с этим человеком.

 

Наконец, щёнята были определены, вид, кстати, у них уже не был таким растерянным, как в предыдущее турне, и Лера отправилась попытать торговой удачи в район.

В противоположность Георгию и к удовольствию своей пассажирки, Владимир оказался немногословным. Разговор, если и возникал – только по инициативе Леры, водитель отвечал кратко, спокойно и по существу.

 

После ночного дождя дороги в провинциальном городке пестрели пятнами луж, обочины сметанились грязью. Близко к рынку подъехать не позволил страж порядка, знак на стекле, оповещающий, что за рулём – инвалид, не оказал на него никакого воздействия. Оно и понятно, работа такая: чуткие люди на ней долго не задерживаются…

Пришлось доставать клетку с беспокойным грузом поодаль от места торговли. Хорошо ещё, что Лера прихватила с собой двухколёсную тележку, на которую ей, вдвоём с Владимиром, удалось как-то приспособить «товар» и, лавируя меж лужами, они стали пробираться к рынку. Причём, Лера шла сзади, а поклажу тянул её добровольный помощник. Судя по всему, он относился к своему физическому не недостатку даже, а, скажем так, к отличавшей его от других особенности, безо всякого внутреннего надрыва, не делая никаких скидок на это самому себе. Нередко идущие им навстречу люди здоровались с Владимиром: в райцентре со многими он был знаком.

 

На рынке свободных для торговли мест не оказалось. Лера попросту растерялась. Люди сновали туда-сюда, обтекая их с обеих сторон, задевая клетку, недовольно бурчали, а пристроиться было решительно негде. Владимир подкатил тележку к ближайшему киоску, велел Лере немного подождать и исчез в толпе. Спустя некоторое время он вернулся.

– Пойдём, всё в порядке, место я нашёл.

 

Место было вполне собачье: рядом с покосившимся сарайчиком, на котором красовалась гордая вывеска «Лаборатория», теснились несколько человек с живностью: женщина, держащая на руках симпатичного беспородного щенка, мальчик возле картонной коробки с тремя разноцветными представителями собачьего рода, дед с нахохлившимися попугайчиками, едва заметными в наполовину укрытой покрывалом клетке. Чуть поодаль стояла молодая дама, изредка свысока посматривающая на тех, кто волею случая оказался рядом, из-под полы её кожаной куртки выглядывала лохматая курносая головка котёнка. Дама была столь гордого вида, что, по идее, у окружающих даже мысли возникнуть не могло о каком-нибудь «неблагородном» происхождении её товара.

«Интересно, а почему это у собачников почти все спрашивают документы, а вот кошатникам верят на слово?» – невольно подумала Лера, пристраивая своих красавцев на не очень видное, но всё же, какое-никакое, а место.

 

Как ни странно, но именно на этом неказистом маленьком рынке интерес к породистым собакам был намного больше, чем в крупном городе. Люди подходили, интересовались особенностями содержания породы, стоимостью щенков, восторгались их видом, брали номер телефона, хотя бы мечтали о покупке! Даже такое внимание поднимало настроение. Одного кобелька купили почти сразу. Лера присматривалась к покупателям не менее взыскательно, чем они к товару. Если видела, что человек стоящий, животных знает и любит, то и рекламу своим любимцам делала соответствующую, надеясь заинтересовать. Если же подошедший чем-то ей не нравился и вызывал сомнения: будет ли щенку комфортно с ним в дальнейшем, хозяйка старалась вести себя так, чтобы питомец остался при ней. Наверное, это было глупо, но иначе она просто не могла!

 

Со щенками пришлось ездить каждую неделю: товар, как-никак, не первой необходимости, и брали их отнюдь не нарасхват. Порой возвращались, не продав ни одного.

С Владимиром у них как-то сразу установился доверительный приятельский контакт. Если Лера уставала, Володя в любой момент брал торговые функции на себя, отпуская её прогуляться по рядам, сделать покупки или просто отвлечься.

Лера уже знала, что раньше Владимир жил в райцентре, имел престижную работу, был на виду. Это объясняло, откуда у него так много знакомых в этом городе.

В посёлке у него семья: жена, которая из-за проблем со здоровьем не работает, и двое детей младшего школьного возраста. Это – вторая семья Володи. Лера не считала возможным спрашивать о причинах распада первой, точно так же она не знала, при каких обстоятельствах Владимир получил столь серьёзную травму. Однажды слышала, как Володя ответил одному подвыпившему пассажиру, сидевшему рядом с водителем и всё норовившему «помочь», хватаясь за рычаг переключения скоростей, на вопрос: «Где руку-то потерял?»

– На работе. Не мешай управлять машиной!

Понятно, что тема – отнюдь не для разговоров с первым встречным.

 

Если честно, при таких обстоятельствах Лера, зная, как трудно живётся семье Владимира, успокаивала себя уже тем, что хотя бы он имел от этих поездок доход. Именно поэтому она ездила теперь только с этим водителем, несмотря на то, что Георгий, узнав об этом, жутко разозлился, однажды даже позвонил и весьма бурно выразил ей своё недовольство. «Ты променяла меня…» Далее шли слова, близкие по уровню к тексту из мыльной оперы, а чуть позже лексикон плавно перетёк в нечто жаргонно-боевиковое. Лера отнеслась к этому наскоку с чувством юмора: «Странно, обета верности я, как будто, кроме своего мужа, никому не давала!», – и отправила трубку телефона на своё законное место.

 

Только теперь она поняла, почему прежний таксист прислал тогда вместо себя именно Владимира. Георгий знал о том, что клиентка не крепка здоровьем, и рассчитывал, что впоследствии она непременно захочет воспользоваться услугами первого шофёра, способного играючи вытащить из багажника клетку с тяжёленькими уже бутузами, бесцеремонно растолкать всю окружающую публику…

Не догадывался только «Отелло от колеса» о том, как тяжко выслушивать Лере его бесконечные громогласные, обвинительные по всем без исключения адресам, речи, и как неприятно ей было, когда он зычно требовал: «Пропустите больную женщину!»

 

Владимир общался со всеми легко, ненавязчиво, держался с необременительным для собеседника достоинством и, похоже, сразу располагал всех к себе. Почти каждый раз, когда он подменял Леру «за прилавком», рядом оказывались заинтересованные люди, приценивались, расспрашивали. По этому поводу Володя иногда шутил, если продажа тормозилась:

– Ты иди, погуляй, что-ли? Я уж, как-нибудь, тут сам…

И ведь – получалось! Может быть, именно потому, что сама хозяйка щенят, уже на подсознательном уровне не желая с ними расставаться, создавала какой-то невидимый психологический барьер между собой и покупателями? Так это или нет, но у Володи рыночные дела, безусловно, обстояли лучше, чем у неё.

 

Иногда случались и курьёзы. Одна молодая пара, нарезая по рынку круги, неизменно возвращалась: вне всяких сомнений, приобрести собачку им очень хотелось. Володя агитировал умело, но молодые никак не могли определиться: взять ли им щенка или, всё же, котёнка? Жили в квартире, на третьем этаже, опыта содержания животных не имели совсем, но собачьи детки их так умиляли, что уйти без покупки было трудно. Наконец, после недолгого отсутствия, привели с собой авторитетного, с их точки зрения, друга.

– Вот они, посмотри! – указала на клетку представительница прекрасной половины (судя по габаритам – именно половины, а не трети) этого трио.

– Да… Знатные собачки! Ну, и в чём заминка? Берите!

– Понимаешь: у них же остались одни девочки!

– Девочки в детсадике. А тут – суки! – неожиданно вставил реплику проходящий мимо грузный товарищ с сумками. Дамочка покраснела. Мужчина, смутивший её, с довольным видом прошествовал дальше.

– Ну, а чем тебе не нравятся девочки? – после секундного замешательства продолжил разговор «консультант».

– Так ведь… Понимаешь… Она же вырастет! У неё же будет… А как её потом выводить гулять?!

– Подумаешь! Тоже мне – проблема! Наденете ей колготки – и все дела!

Реакция его друзей на этот совет оказалась неодинаковой. Женщина уставилась на советчика в полном недоумении, а её муж прыснул от смеха.

– Кроме шуток! Я же серьёзно! Да ну вас, непонятливых!..

Щенка они так и не купили, впрочем, как и котёнка. Да это, наверное, и к лучшему: ну какие из них воспитатели для собаки, пожалуй, им неплохо было бы для начала ребёночком обзавестись… Хорошая, между прочим, практика!

 

Запомнился Лере один эпизод, который никак не вязался, даже диссонировал с тем образом Володи, который она для себя внутренне определила. Подошла к ним однажды очень скромно, скорее, даже – бедно одетая немолодая женщина с распущенными волосами, без макияжа на усталом, почти измождённом лице и стала рассматривать обитателей клетки, пытающихся выбраться наружу.

– А как они питаются? – спросила она.

– Да уж, наверняка, получше, чем ты! – неожиданно резко ответил Владимир, опережая Леру, собравшуюся было объяснить…

Лера смутилась, не понимая, что происходит, а женщина тем временем молча пошла от них вдоль рядов. Володя явно знал ту, с которой был так невежлив. Более того, лицо ушедшей кого-то смутно напоминало и ей. Кого? Как ни старалась, припомнить не могла, спросить у своего спутника не решилась.

Лера догадалась уже, что блеклый вид женщины, скорее всего, связан с образом её жизни, а точнее, с обильными возлияниями накануне. Лера сама никак не одобряла пьянства, а если к последнему имели отношение женщины, это уж никуда не годилось…

Но внезапный выпад Владимира её просто поразил. Не ожидала она от него, такого выдержанного в общении со всеми, столь презрительного тона в отношении кого бы то ни было.

 

Только через пару недель Лера вспомнила, наконец, кто эта женщина, и внутренне содрогнулась, поразившись непредсказуемости судьбы. Это была врач районной поликлиники, незадолго до того уволенная с работы за врачебную ошибку, повлекшую серьёзные последствия для пациента. Известный, опытный доктор, которого Лера знала, практически, с юности! Давно ходили слухи, что районный ЛОР, как по-простому выражались в народе, «колдырит», то есть любит выпить, но начальство смотрит на это сквозь пальцы именно потому, что специалиста такой высокой квалификации, да ещё с многолетним опытом, найти было трудно, а в условиях провинции, скорее, и невозможно.

 

Теперь-то стало ясно, что разговоры те были не беспочвенны, а раньше Лера никак не хотела верить в это. Известная на весь район Вера Сергеевна превратилась в жалкое бесцветное существо, а ведь ещё недавно под дверьми её кабинета неизменно толпилась очередь страждущих со всего региона! Наверное, именно потеря работы утопила ту соломинку, за которую эта женщина как-то ещё держалась в жизни.

Если выпал из обоймы – ты уже не патрон…

 

В семье Володи ко всем клиентам относились трепетно. Ни жена, ни дети никогда не задавали лишних вопросов людям, желающим переговорить с Владимиром, были предельно вежливы, тотчас звали его к телефону или спрашивали, по какому номеру можно будет перезвонить позже, если вдруг главы семьи не оказывалось дома. Все понимали – он, как может, один содержит их всех, и старались помочь ему хотя бы таким образом. С ремонтом машины и дома, а также со всеми другими «мужскими» домашними делами, включая перекопку огорода, Володя справлялся сам.

 

Между тем установилась промозглая погода, спутница поздней осени, и троих оставшихся возить было уже неразумно: так недолго и застудить их, держа подолгу в клетке почти без движения, да и покупатели могли поостеречься брать гладкошёрстных собак в такой сезон. Никто ведь не знал, что Лерины питомцы успели порядком закалиться и не мёрзли на улице в любую погоду, если, конечно, дать им возможность бегать и играть. А уж по природе своей эти существа, скажем так, торпедно активны.

 

Посомневавшись, Лера решила, что выгоднее раздарить подростков, чем полноценно прокормить немалую собачью семью. Двоих вскоре подарила знакомым в своём же посёлке, а ещё одна, самая озорная красавица, так и осталась дома: сначала её даже не показывали интересующимся, хотелось подольше «придержать» любимицу, а позже, когда она уже привыкла жить «в стае», отрывать животное от привычного окружения казалось верхом жестокости.

 

«Собачьи разъезды» на этом прекратились, но когда возникала необходимость какой-нибудь поездки, Вовик всегда был «на подхвате». Впрочем, из посёлка Лера выезжала редко.

Летом следующего года Владимир повёз свою постоянную клиентку по делам в районный центр.

В дороге он обмолвился о том, что переезжает с семьёй в другой населённый пункт района, туда, где живут мать и отец. Как выяснилось, за последние месяцы всем им пришлось немало пережить: зимой перенесла операцию Володина жена, к тому же родители его были серьёзно больны и требовали ухода. У жены, к несчастью, диагностировали онкологию…

– Я говорил с хирургом после операции, он заверил меня, что всё прошло успешно, метастазов нет, – сказал Володя. Но в глазах его были усталость и тоска.

 

Время шло, Лера ничего не знала о делах Вовика, да, собственно, и свои проблемы затянули так, что не охнуть, не вздохнуть, сплошные цейтноты.

Прошло около года.

 

Как-то летним утром Лера вышла на улицу открывать ставни. К ней тут же подошла соседка.

– А ты, прямо, тьфу-тьфу, похорошела! Вон как поправилась, а то раньше совсем ветром валяло!

– Да, какое там «тьфу-тьфу», не нравится мне этот лишний вес, ты что, смеёшься, Ира? Ничего себе – похорошела…

– Лер, а ты давно видела мужика того, однорукого, что тебя раньше возил?

– Володю? Давно. А что?

– Так ты и не знаешь ничего?! Он же весной жену похоронил!

– О, Господи!..

– Да, да, и пьёт теперь. Сильно пьёт. Даже на похороны мужики-таксисты деньги собирали, а он совсем опустился.

– А дети-то как?.. А родители?.. Он же, вроде, переезжать собирался?

– Не знаю. Только болтается он по посёлку почти каждый день, с такими же пропойцами вместе.

 

Соседка испытывала нескрываемое удовольствие оттого, что первая сообщила подобное известие человеку, которого оно, мягко говоря, не оставило равнодушным. Она поговорила бы ещё, но Лера, сославшись на занятость, ушла в дом.

Эта ужасная новость никак не хотела укладываться в её сознании. Жена у него была совсем молодая… Володя так обожал её! И теперь – пьёт? Сколько времени? С весны? Вовик?! Да он же такой волевой мужчина! Неужели?!

 

Подтверждение словам соседки последовало неожиданно быстро. Как-то залаяли собаки, «сообщая» хозяевам о том, что у калитки находится кто-то чужой. Выйдя на улицу, Лера увидела там Володю в компании с какой-то сомнительной личностью мужского пола. Он поздоровался.

– Здравствуй, Володя! Ну, как ты?

– Да, подраспустился я чуток… У меня же…

– Знаю, Вов… Сочувствую. Ты, давай, держись, хорошо? Ты же сильный, Вовка, я знаю! Слышишь? Не раскисай!

– Ты думаешь, у меня получится?

– Я верю в это, Вова!

Вовик повернулся к своему спутнику.

– Ты слышишь? Она в меня верит! Она всегда меня понимала. И вообще, Лера – такая же, как я…

 

Володя принялся рассказывать о том, как живёт, при этом из сбивчивого повествования Лера поняла только, что он нашёл себе хорошую женщину и думает на ней жениться, но что-то или кто-то этому мешает. Вовик был немного навеселе, старался бодриться, но это у него получалось плохо. Пришедший с ним мужичок откровенно скучал, смотрел в сторону, чувствовалось, что ему на все эти переговоры абсолютно наплевать, и он не понимает: зачем вообще всё это нужно?

 

Лера очень хотела поддержать хорошего человека, оказавшегося в беде, но не знала, как это сделать.

– Вов, а ты всё-таки возьми себя в руки! Ты можешь. Ты справишься!

– Откуда ты знаешь?

– Ниоткуда. Но я хочу, чтобы так было. У тебя же дети ещё маленькие, сам понимаешь. Да и родители нездоровы. Выбора-то нет, Вова!

– Да, конечно, я обязательно… Лер, а ты не займёшь мне стольник?

– Конечно. Я сейчас, – направилась к калитке Лера и тут же остановилась.

– А тебе, случайно не на пропой, а, Вовик?

– Нет-нет, что ты! Мне завтра жену везти к врачу, деньги срочно нужны, я тебе верну, Лер, ты что – меня не знаешь?

 

Лера знала. Володя был человек слова. Человек долга. Деньги для неё никогда не являлись какой-то особенной ценностью, просто досадная такая необходимость, и только. Переживала она именно за Владимира.

Получив просимое, визитёры тут же ушли. И только после этого Лера сообразила, что завтра – выходной, да и послезавтра – тоже праздничный день: день России, или как там его теперь называют, столько раз переименовывали, что и сориентироваться уже трудно. К какому врачу? Какую жену?! Эх, Вовка-Вовка!..

 

Володя появился недели через две. Трезвый. Вид у него был совершенно измученный, лицо осунулось. Про долг он молчал, попросил позвать мужа.

– Зачем?

– Мне срочно нужен один инструмент, машина поломалась недалеко отсюда, и без этой железяки я ничего не смогу с нею сделать.

Лера позвала мужа, тот одолжил Владимиру требуемую «железяку». Вернул этот инструмент Вовик примерно через месяц. На стук в калитку лаем откликнулись собаки. На улицу вышла дочь, возвратилась удивлённая.

– Мама, какой-то мужик принёс вот это, велел передать папе…

– Дочь, это был Владимир.

– Да?! Но он совсем не похож!..

«Странно, – подумала Лера, – почему не похож, я же не так давно его видела!»

 

Шёл последний день осени. Холодной, сырой встречный ветер порывами хлестал по лицу. Лера возвращалась из магазина на велосипеде, с трудом крутя казавшиеся чугунными педали. Навстречу ей попался высокий худой бородатый мужчина без шапки, с всклокоченными волосами. Что-то неуловимо знакомое было в его облике, но, на самом деле, они вряд ли встречались ранее. На всякий случай, уже почти поравнявшись с ним, Лера кивнула. Мужчина никак не отреагировал. Он шёл, глядя перед собой – в никуда, решительно и как-то отрешённо.

«Кто это?» – Лера не могла понять, почему она обратила внимание на этого странного человека, и кого он ей напоминал. Медленно ехала дальше и мучительно пыталась разобраться в своих ощущениях.

 

И вдруг…

Да это же – Вовик!!!

Точно… Это был Володя, изменившийся почти до неузнаваемости, отгородившийся от прежнего привычного мира своим новым, шокирующим друзей и знакомых, состоянием и не замечающий, либо не желающий замечать всех тех, кто пересекался с ним в его «прошлой жизни».

 

Если выпал из обоймы...