КИТАЙСКИЙ ПРИМУС

/современная гоголиана/

 

Эраст Коромыслов питал слабость к женскому полу. Об этом знали и почти не обращали внимания, кроме, разумеется, самих женщин. В своём кругу они называли Коромыслова «душкой» и «проказником». Согласитесь, чрезвычайно приятно и лестно, когда такой видный мужчина, директор, с короткими, как стихотворная строчка, мыслями и широкими возможностями, делается совершенным ребёнком, оставаясь с одной из них наедине. Вполне объяснимо, что, при упоминании о Коромыслове, женщины впадали в шутливый и фривольный тон.

 

– Как ведёт себя наш проказник? – невинно поинтересовалась просто приятная дама у своей, во всех отношениях приятной, собеседницы.– Говорят, у вас с ним…

– У него со мной, – уточнила приятная во всех отношениях дама. – Ах, милочка, гламурнее мужчины мне до сих пор встречать не доводилось. Совершеннейший комильфо! Вот бы и нашим мужьям так. Приказываю: «Эрастик, на коленки»! И. представьте, слушается, как если бы директором была я, а он — бухгалтером по зарплате.

– Но ведь это…это… неуважение к должности.

– В постели даже Наполеоны становятся меньше ростом.

– Невероятно. Я краснею при одной мысли…

– В вашем случае, милочка, дополнительная краска не повредит.

– Правда, что своим протеже он делает прелестные подношения?

– Мне подарил китайский примус.

– Китайский… что?

– Примус, милочка. Самое свежее дыхание гламура.

– Ах, это пестро!

– Совсем не пестро. Кофе для гостей следует приготовлять исключительно на китайском примусе.

 

Просто приятная дама задумалась. На какое-то едва уловимое мгновение личико её сделалось неуютным, как трёхзвёздочная гостиница.

– Странно, – прошептала она, – о китайском примусе не было и помина.

– Времена меняются, а с ними и наши возможности. Мужчины становятся прагматичными. Чтобы добиться настоящего изящества в выражении ими чувств, их следует воспитывать, а при необходимости — перевоспитывать.

– И вы…

– Стараюсь. Из всех ценностей мира мужчина представляет наименьшую, но, тем не менее, требуется несоразмерная затрата сил, чтобы им овладеть.

 

Просто приятная дама не слышала её.

– Гадкий, гадкий ваш Коромыслов. И вовсе никакой не душка.

– Как часто мы бываем строги и несправедливы, – расчётливо поддерживая сжирающий соперницу пламень, ворковала во всех отношениях приятная особа, – начала заставляем мужчину потерять голову, а после удивляемся, что он плохо соображает. Уверьте его, что именно вас он искал всю жизнь, и он развернётся перед вами скатертью- самобранкой. В последнюю нашу встречу я напомнила: «Эрастик, ты, кажется, собирался меня удивить и только ищешь к тому повод». И, как всегда, оказалась права.

 

Приятная во всех отношениях повертела перед глазами просто приятной кольцо, от которого та не могла отвести глаз. Катастрофа настигает женщину не тогда, когда всё закончилось, а когда ещё не начиналось. Коромыслов её не любит, иначе бы он не ограничивался одними комплиментами.

 

Она была так прекрасна в своём юном и праведном гневе, что приятная во всех отношениях, несмотря на успешную психологическую атаку, искренне ей позавидовала. У неё, проигравшей, впереди и мифический китайский примус, и кольца с фальшивыми брюликами. А что остаётся ей, «победительнице»? Небрежная улыбка сексуально озабоченного директора, которой, её неугасающая фантазия вольна придавать любой смысл и значение…

 

Борис Иоселевич