В Украине многое теперь по-другому. Она незалежна и самостийна. О флагах и купюрах не стоит упоминать. Но. Решив этим летом поехать в гости к своим родственникам, я припомнил давнюю историю, которая стала дежурной шуткой после одного из подобных визитов. Рассказывая ее тогда в кругу своих приятелей или сослуживцев, я имел своеобразный успех. Прошло время, многое стерлось в памяти, и мне стало жутко интересно, как там теперь. А тут отпуск, да еще старшенькая уговорила меня взять с нами ее подружку, чтобы не быть одинокой среди родственников старшего поколения. Подружка была дочерью наших хороших знакомых, так что формальности прошли незаметно. Свежий взгляд нам был обеспечен.

И вот, следуя по намеченному отпускному маршруту, наша машина подъезжает к известной деревне. Между собой уговорились подружке дочери ничего не говорить. Лиза девушка неробкого десятка и подобный тест пройдет легко. Чем ближе заветная калитка и тропинка за ней под навесом из вьющегося винограда, сквозь листву которого уже свисают наливающиеся соком огромные кисти еще зеленых ягод, тем многозначительнее наши взгляды. Не знаю, замечает ли что-то неладное в нашем поведении Лиза, но радушная встреча родственников стирает все сомнения и тревоги. Огромный деревянный стол под навесом около дома, окруженный длинными лавками с резными спинками ломится от всевозможных угощений. На склоне дня из соседних домов подходят знакомые и какие-то дальние родственники, которых даже я не помню. Но это не мешает обниматься со всеми, поднимать тосты за москалей и хохлов, рассказывать анекдоты и поругивать правительство.

Между тем все поглядывают на новенькую. Молодежь в лице двух подружек покидает стол, отнекиваясь и отмахиваясь от жареных гусей, зарумяненных в печи курочек, молочного поросенка с хрустящей корочкой, томленый в сметане карасей, пирогов с грибами, вареников с вишней, гречневой каши в горшочках с топленым салом и чесноком, ватрушек, блинчиков и прочих житейских радостей, чем так богата гостеприимная родня. Кое-кто из гостей, усмехаясь, поглядывает на хозяина, но тот держит марку и молчит. Вскоре девичий смех разряжает нависшую над обильным столом тишину. Разнокалиберный хор, словно эхо подхватывает и приумножает безудержное веселье. Кто-то пытаются жестами сопровождать свои эмоции, но тонкости понятны только посвященному.

Дело в том, что укромный кабинет с удобствами этого семейства находится во дворе, в дальнем его уголке. Причем сооружение добротное, электрифицированное и приспособленное для использования, пусть не очень холодной, но – зимой. Есть одна особенность. Тыльная сторона кабинета, обращенная к тропинке, имеет окошко. Аккурат на уровне, пардон, чуть пониже спины, сидящего на известном стульчике. На все вопросы непосвященных хозяин объясняет, это сигнал – занято или нет. Причем конкретно – кем занято. Одни справляются с задачей быстро, а кто-то любит просмотреть прессу, и процесс может затянуться. При наличии окна время ожидания можно оценить самостоятельно, и не тревожить страждущего. Это ж понятно!

Вопрос в другом. Как быть новичку, который и так долго приспосабливается к размещению на стульчике, выпиленном под габарит парочки в полтора центнера каждый. А тут еще окошко в самом неожиданном месте. Процесс «усаживания» затягивается. Но, если для «мелкокалиберных» москалей в уголке есть две дощечки, которыми можно компенсировать разницу в размерах определенных частей тела, то решение нетривиальной задачи о назначении окна в «другой мир» вызывает долгие раздумья. А время, как говориться, не ждет. Где-то даже поджимает после обильного застолья. Об этом ярко свидетельствует лицо гостя, вдруг выглянувшее в окошко над стульчиком.

Гости, знающие эту особенность удаленного кабинета, только улыбаются, но каково новичкам… Их реакции ждут все за столом. Ладно, если человек посмеется, а если промолчит! Нахохлившись, он сидит среди покатывающейся от хохота публики, которая то и дело поднимает тосты.

- За свежий взгляд на мир!

- За тех, кого знали только в лицо!

- За то, что нас объединяет...

Можете мне поверить, за столом это так смешно, что некоторых приходится отпаивать холодной водой от накатившей икоты. Причем, так продолжается, пока клиент не выдаст себя. Но попадаются крепкие орешки. Потупив взгляд, с красными ушами, они держаться, как партизаны, оставляя на толстой столешнице вмятины от своих пальцев. Тогда хозяин медленно поднимается и важно произносит:

- Пойду, окно прикрою…

Остатки сил уходят на борьбу с новыми приступами хохота, а его фраза становится условным кодом, имеющим особый смысл. Ведь у каждого свое окно.