Краснодар, конечно, не Москва…Но моему южному городу есть чем удивить приезжих. Чего стоит, к примеру, Вишняковский рынок, который занимает не один гектар торговой площади. Его даже с муравейником сопоставить можно лишь при некоторой натяжке. Это место больше смахивает на город, с объявленной вдруг в нем эвакуацией. Разнообразнейшая гамма товаров, от обыкновенных английских булавок до современного супермаркета, вызывает головокружение и нечто вроде тихого помешательства – за день обойти рынок Вишняки не под силу ни одному покупателю, даже на сверхскорости передвижения. Не знаю, как насчет ракетного комплекса «Игла», но вполне новый китайский ТТ-эшник с глушителем , или АКМС, допустим, при желании найти здесь тоже можно. Люди, снующие меж закрытых и открытых рядов, всегда куда-то спешат. Здесь не увидишь праздношатающихся типов, не обремененных пакетами, мешками и сумками – подобные личности тут же вызывают вполне обоснованное подозрение у мелькающих среди толпы охранников, в камуфляже, с рациями в нагрудных карманахэ. Исключение составляют лишь воры- карманники, попросту «щипачи» - эти чувствуют себя в толпе, словно пираньи в океанарии. … Я выбрал себе подходящую по размеру и цене рыбацкую шапку из меха енотовидной собаки. И, вконец одурев от разнообразия товаров, цен, продавцов и покупателей, направил было стопы к выходу на стоянку автотранспорта… - Братишка, рубля не найдется? Прозвучавший почти над самым ухом голос с хрипотцой заставил меня шарахнуться в сторону - я чуть было не сел на великолепную хрустальную люстру, выставленную для продажи прямо на асфальт перед стоянкой. Извинившись перед худой, словно чехонь после нереста, продавщицей, я обернулся на ошарашивший меня голос. Человеком назвать это с месяц уже не брившееся создание, опирающееся на видавший виды костыль, подмотанный в нескольких местах изолентой, можно было с большой натяжкой. Давненько не соприкасающиеся с водой и шампунем волосы, расчесанные, скорее всего, просто пятерней, свисали на заросшее рыжей щетиной лицо сорокалетнего, примерно, мужика, обезображенное рваным шрамом, начинающимся где-то в районе левого глаза и заканчивающемся в районе уха – он разделил щеку на два косых треугольника. Рубаха без единой пуговицы, раньше просто зеленого, а теперь буро-зеленого пятнистого цвета, открывала мощную загорелую грудь и шею, украшенные цепочкой и крестиком белого металла. Наряд довершали неопределенного темного цвета широченные брюки, с подвязанной на уровне колена правой штаниной. Передо мной, на одной ноге, стоял обыкновенный нищий, которых в нынешнее время по Краснодару, как, впрочем, по любому другому городу России – немеряно. Может быть, и мимо этого бродяги я прошел бы, как обычно, походя сунув ему дежурный червонец…или не сунув. Но что-то, чего я пока не понял, притормозило меня. Может быть, избыток свободного времени после покупки нужной вещи? Нет, не то… И тут, заглянув в его глаза, я понял! Ну, конечно же, взгляд! У обычных «подставных» нищих, которые попадались на моем пути до этого, был взгляд затравленной собаки – жалкий и просящий одновременно. У этого же мужика уставленные на меня глаза глядели не просительно, а вызывающе-весело. Мол, дашь – спасибо, а не дашь – пошел ты со своей подачкой кобыле на ухо! Вынув бумажник, я заглянул вовнутрь и не обнаружил в нем мелких купюр. По закону подлости самого меньшего достоинства была пятидесятка. Она мгновенно исчезла, словно испарилась, из моей ладони. Усмешка чуть приподняла левый уголок верхней губы нищего. - А не жалко…того…полтинничка? - Конечно, жалко!- взорвался вдруг я. – Мне за него в «районку» полстатьи, почитай, написать нужно, а ты вон, три слова сказал – и как с куста! - Так напиши обо мне, вот и перекроешь бабки,- предложил он, добродушно ухмыляясь. - Да что в тебе интересного-то? Стоишь тут, «деревянные» выколачиваешь. Устроился бы, на худой конец, сапожником, или ключики точил… А вообще-то по твоей «морде лица» не скажешь, что ты сидишь на воде и хлебе. Внезапно мужик взял меня за руку. - Послушай, братишка, давай в сторону отойдем, если есть время. Затрет ведь здесь толпа…конечно, если хочешь поговорить. И я согласился. А почему бы нет? Передо мной человек, явно не такой, как все. Ведь если он улыбается – значит, вполне доволен жизнью. Что уже само по себе – нонсенс, по нынешнему кризисному времени. Но насколько был доволен этот, дошедший до крайней черты, и даже занесший ногу, чтобы ее переступить? Зашли в летнее кафе «Сказка». Я заказал по паре огромных чебуреков и стакану томатного сока и мы уселись за угловой столик на крытой веранде. - Тебя как звать-то?- спросил нищий, пристраивая свой костыль рядом. - Александр, а тебя? - Паша. - И… все? - А к чему тебе моя фамилия? Нас таких, считай, пятая часть города,- и, заметив явное недоверие на моем лице, пояснил,- ну, я сюда же включил и безработных. - А разных там рэкетиров, воров, кидал, проституток ты не учел? А непомерно раздутый бюрократический штат? А бесчисленные юридические конторы, чтобы «обходить» этот штат? Да ты и сам-то, если приглядеться, на нищего не очень смахиваешь. - Верно, братишка, подметил. Капитан я…в отставке. После того, как в Кандагаре «противопехоткой» полстопы оттяпало, меня и отставили. От той же мины и эта отметина,- Паша провел пальцем по шраму на щеке. – А нога подвязана ради «полного антуражу». И кому, скажи, нужен офицер-инвалид в наше сволочное время? - Ну… учиться бы пошел… в ВУЗ какой-нибудь,- смущенно предположил я. - Пошел, как же. Ухлопал на учебу всю наличку по сертификату, получил красный диплом инженера-строителя. Затем пытался устроиться в какую-нибудь фирму посолиднее… А ты знаешь, какое в них отношение к парням, побывавшим в «горячих точках»? Короче, тест-контроль я не прошел нигде. А что я имею еще, кроме красного диплома и опыта разведывательной работы? Вот и подался в просители. - Сам додумался? - Не-а, жена надоумила. Ругались мы с ней как-то, из-за все той же нехватки денег. Она возьми, да ляпни всердцах: «Хоть бы в нищие пошел, все какая-то копейка!» - Так ты и семью имеешь? - Что ж я, не человек?- даже обиделся Паша. – Жена, дочери пятнадцать, сын в армии отслужил… - И что – никто из них не попрекает тебя вот этим?- щелкнул я по костылю. - А к чему им знать, чем я занимаюсь?- горько улыбнулся Паша.- Семья моя далеко отсюда, в …, да к чему тебе? Я для них- пашу на Севере, на сезонных заработках. Пятый год уже. Осенью в хорошем ресторане, дома, с семьей, отмечу. - А «заработков» хватает? - Вполне, даже по северному тарифу. - А вот скажи,- загорелся я,- сколько тебе в самый удачный день «подбрасывали»? Были такие? - Не день даже, а минута. Какой-то иностранец, явно навеселе, парой сотенных баксами облагодетельствовал. А может, не иностранец вовсе, а наш… у наших душа шире. - Ни фига себе – минутное счастье! Паша, а ты в курсе, что город давно поделен уже на «зоны нищеты»? И все нищие находятся «под крышей»? Тебя эта крыша не доставала? - Меня?- он поднялся со стула, расправил плечи, разогнулся, и как-то сразу вдруг заполнил собой небольшое пространство веранды.- На, подержи костыль,- сунул мне его в руки. Я охнул от неожиданности – ручка была тяжеленной. - Свинцом залил,- хмыкнул Паша.- Кроме того, у меня кое-что из Афгана припасено…на всякий случай. Да и обходят стороной дельцы нас, «авганов», «чеченов» - мы ж безбашенные, и сразу, чуть что, кучкуемся. «Один за всех, и все – за одного!» Помнишь мушкетеров? - Ну, давай, мушкетер, пока!- я пожал его крепкую ладонь.- Может, свидимся еще. - А вот это вряд ли. Я по всему Краснодару «работаю». Но если свидимся, Сань, я с тебя ни копейки не попрошу, по знакомству. Память на лица у меня отменная! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
