1 Время мчится вперёд скакуном взмыленным – В туманности превращается опавшая пена, смешавшись с частицами космической пыли… Время на ось нанизало Вселенную. Некий огненный шар остывал во вращении, В твердь уплотнял то, что тлело золою, Вот пар стал водой, и, при солнечном освещении, Жизнь зародилась. Шар был назван «Землёю». Земля, жар ядра прикрывая мантией, Всё откладывала на граниты осадочные породы… Для всех живших, живущих она стала праматерью, Для многих поколений, для разных народов. Земля, что накручивает орбитой трасс кольца, Сателлитом увлекаемая и Луна-Селена, И дающее притяжение им всесильное Солнце – Эта троица – осязаемая нами Вселенная. Мать-Земля заботится о людях по-своему: Жизнь – живому. Путь смерти – оболочка земная… Эти правила игры должны быть усвоены: Жизнь – только Земная. И никак не иная. Но всё бьются умы над решеньем задачи: «Зарожденье – космическое. Но есть версии, мнения…» Другие уверены: «Всё вполне однозначно: Весь мир у Всевышнего, в целом, на иждивении». 2 Ты родился. Законов усвой магистрали – Наработки представлены цепью всех поколений – Общежития правила и устои морали. Часть – прими постулатом. Частью – путами пленника. Ты как будто даёшь, от рождения, клятву: Воспринять их, войдя в человечество-реку, Пополнять размещённые предками «вклады», На основе наросшей ко времени ренты. Тебе выдана идущая от дома дорога. Города, лес, зверьё. Эти шишки на кедре. Эта ива над озером. Эта лань-недотрога. И всё то, что осталось запасами в недрах. Для тебя сохранили поволжское «оканье» И традиций устои, и быт повседневный, И фотоальбомы, как в прошлое окна, Где лики и лица – весь клан ваш семейный. Этот мир «новобранцев» встречает по-разному: Кому-то – качает всю жизнь колыбели. Кому – грозди напастей, кому – вечные праздники, Кому – бурные воды с возникшими мелями. Жизнь, во многом, в руках самого человека: Позаботься, чтоб путь оказался неблизким От момента: на жизнь тебе данного чека – До конечного пункта – тебе обелиска… 3 Но ты постоянно возводишь убежище – Свой внутренний мир – этот скит для отшельника, Причал для души, её тайное лежбище, Где душа отдыхает, как пёс без ошейника. Когда всё тяжело, настроение смутное, Когда ты устаёшь в ежедневных ристалищах, То сюда забегаешь ты, хоть на минуту, В эту тихую гавань покоя, в пристанище. От бравады успеха, неудачей ль освистанный: От проблем разработок (шишки, ссадины, шрамы). От царапин душой постигаемых истин, От трагедий и фарсов, мелодрамы и драмы. Здесь все окна закрыты, опущены жалюзи, Не слышны гулы улиц со смехом заливистым. Здесь, к себе проникаясь сочувственной жалостью, Ты спокойно, в тиши, сможешь раны зализывать. 4 Ты ушла, и во мне всё теперь пепелищами – Так душа моя выгорела, до донышка, дочиста. Всё. Закончено. Пусто. Я остался обнищенным. С глухим волчьим воем пришло одиночество. Неужели нельзя управляться с эмоциями, Не связать себя с кем-то нуждою пронзительной. Я готов, если кто-то научит, как молятся, К каждой силе небесной обратиться просителем: – Дай кончину любви, чтоб бескровная, быстрая. Запрети мне метания мутною ревностью. Почему же не стала любовь бескорыстною… Век прогресса, от чувств охрани, словно крепостью. 5 «Божьи искры» слетали с небес негустым звездопадом… Случайно ль, по выбору, одна на тебя приземлилась. И дальше всю жизнь благодарностью или расплатой, Ты должен писать: отрабатывать кару иль милость. Ты должен – когда в бессловесности – муками корчиться, Как будто обязан быть слухом острее и зрением. Тот ад называется попросту – муками творчества: «Съедобное» слово ты ищешь, как предок – коренья. Ночью – каждую строчку лелеял, любовно оглядывал, Из мистерии слов мастерил фееричные платья ей. Вот, творению вечную жизнь обещаешь ты клятвенно. А потом наступает апатия. Утром – чувство такое, как будто из рая ты изгнанный. А кругом – фраз обрубки, лоскутья от выкриков строчечных. Перемятые «фантики мыслей» и странные «чёрные брызги», Всё – как будто последствия… «пикника на обочине». А когда на крыло новый стих встал, взмывает и кружится, В мир уходит, прощаясь, взлелеянный и оперённый. Каждый раз замираешь тогда ты в предчувствии ужаса: Всё: обойма пуста. Этот стих был последним патроном. 6 На строение планов для текущих деяний, На порыв созидания и устремления Многих факторов жизни большое влияние, Но всем властвует бич твоего настроения. Сохранил в уголочках души, как в квартирке, Бесполезную кучу милых сердцу «апплетов»… Не забудь и проверь: а припас ли ты бирки Для всех «в шкафу спрятанных тобою скелетов?» Когда ты понижаешь свой предел притязаний, Когда ты постоянно с собой не в ладу, Кто даст тебе большее, чем ты сам, наказание – Всё сгорать наяву в самовнутреннем аду? Опутанному суетностью и погрязшему в быте, Так, что главное дело – только дальним свечением… Как же путы обрезать, эти тысячи нитей, Воссоздав себя, заново, «роденовским отсечением?» 7 Может внутренний мир твой стал застенками быта? Хочет ревностно спрятать тебя от людей он? Может это – подобие тюрьмы, «Моабита»? Иль Кощеево царство, тайных кладов владение? И насколько достойно, и настолько ли сложно Обустройство тобой возведённого мира? Иль он просто удобен «обломовским ложем», С халатом мягчайшего кашемира? Встречает тебя ОН… малиновым тортом. К тебе ОН кидается с жаром объятий, Таких всепрощающих и распростёртых. ТОТ, кого ты там мыслишь, в домашнем халате… Так что ж за мирок такой внутриудобный, Где можно напасти забыть пред порогом? Надёжный спаситель, как внутриутробный… Кто «в этом отечестве тебе служит пророком?» 8 – Я очень устал, только веки прикрою – Вон сколько проблем у меня впереди. Я жду одобренья. Я жажду покоя. – Нет. Встань и иди. – Неужто навек я заклятьем прикован, Суд собственных мыслей – до самых седин… Зачем вечный поиск? Ну, дай мне покоя. – Нет. Встань и иди. – Сколь часто судьбы я меняю раскрои. Не жизнь, а прыжки в половодье меж льдин. Мне просто б в комочек свернуться в покое. – Нет. Встань и иди. – Несёт меня жизнь вдаль бурлящей рекою. Остаться б с собою один на один. Что мне до других – самому бы покоя. – Нет. Встань и иди. – Все поиски истин и правды, на кой мне? У жизни – огромен процент за кредит… Расплатою – нервы. Оставь же в покое... – Нет. Встань и иди. 9 Эти блицы, в душе, словно фото- и кино-уловки – Отражение жизни, застывшей в осколках зеркал. Как будто неровный, с порывами, приостановками, Полёт зуйка. Вот что тебе ужас и пепел чужой Хиросимы (Салютом «победы» – с небес низвергнутый ад). Чтоб боль проникала во всех и стала невыносимой – Это – твой набат. Что до двух малышей в евпаторийском подвале, (Стук: немецкие сапоги и пособников башмаки... Соседи об этом, потом, о родне, рассказали), Наколотых на штыки. Зачем же «Сонгми» застряло в глубинах хранилищ: Названье деревни, сожжённой в напалма огне, И помнить навечно имя, имя её могильщика – Это – твой гнев. По ночному звонку, помчаться к другу, на выручку – Друг что-то растерян: душевный надрыв иль надрез. Его отпоить. Напоить. Просто словами вынянчить – Это – твой крест. Ладошка любимая к щеке твоей мокрой прижата – Предельными пачками импульсы рвутся сквозь каждый аксон – И ты к ней приникнешь неподобающе жадно. Это – твой сон. Подталкивать мозг – ускорить движение мыслей. Нельзя, чтобы канули в леность твой мозг и душа. Чтоб сбережённые нервы в полном покое провисли. Это – твой шанс. Сжавшие воздух клинья – на небе застывшее действо – Выставочная картина: зуйка нарисован полёт… Возможности невозможного – так это врезалось, с детства. Это – твой лот. Ну, зачем, почему и к чему это запечатлелось: Столько мигов, деталей, людей, поэтических строк… Но, покуда жив внутренний мир, не грозят им забвенье и тленность – Это – твой рок. ============= | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
