Тётенька одна была, безграмотная, и очень бестолковая. Да ещё страшненькая и бедненькая очень. Жила она в деревне, под названием «Нехаево Туды». Житиё ихнее было оченно скромным и непритязательным. Акромя телевизора, который всего 1 канал показывал по выходным, ничё в жизни «нехаево тудыевцев» - не было. Новости, они всегда дружно обсуждали, сидя на завалинке.

Забыла сказать, что тётеньку нашу звали Николь Дурдыевна Надпочечникова. Вот ведь назвали, прости Господи, не выговоришь с пьяну. Её никак, акромя «тётька Мыкола», и не звали, отродясь.

Вобщем, случился в их «Нехаево Тудых» весенний потоп, который притопил Сельсовет бывший. Не велика беда, по правде говоря, потому что за последние 15 лет, никто туда не хаживал. Но прознали про то, в газете районной, и на лодке, сам КПРовский коммунист приплыл, с камерой.

Походил по дворам в сапогах резиновых, камерой поснимал что то, в блокнотике какие - то заметки позаписул. Народ на завалинке собрал , речь двинул, что, мол, раньше при коммунистах такого бы сраму не случилось, чтоб (!!!) – сельсовет утопить! Эт всё «происки» демократов, Лениным не добитых. Те башкой помотали, да, мол, так и есть.

Тут тётенька Мыкола руку подняла.

- А что, при Ленине дождей разве не было?

Замерли все. А чё, - правда! Иль их не топило никогда? У их, как весна, так и потоп, сколько себя помнят. И дело не в дожде, а в том, что дамбу на реке укрепляли последний раз лет 40-50 назад.

- Шо ж вы, коммунисты? Свою работу не доделали, а на демократов «наезжаете»?

Обалдел редактор, но Тётеньку пощёлкал на плёнку, да и уехал.

Прослышали про то, другие журналисты и уже не с районной газеты, а из областных понаехали. Дамбу щёлкали, сельсовет развалившийся, наполовину утопший тоже, но особливо тётку Мыколу.

А односельчанам – красота! Зачем им новости по – телевизору, когда тут такие новости рядом, на завалинке.

- Тётенька Мыкола, не хотите на Мосфильм съездить, рассказать о бедах ваших, «Нехаево тудыевских»?

- Я вам не тётенька Мыкола, а Николь Дурдыевна Надпочечникова, - сказала гордо, косынку со лба сорвав.

- Ёлки-палки! – завопили журналисты. – А не родственница ли вы, Дармидонту Никоноровичу Подплечникову? Он недавно «Челси» у Абрамовича перекупил.

- Можа и сродственница. Все мы от Евы, матери единой.

Тут подхватили они её и в Москву! На «Мосфильм» привезли, ничё с неё не сняв. Так она и предстала там, в стоптанных галошах с прилипшей соломой и навозом, на босу ногу. В фуфаечке залатанной и платочке с цветочками.

Передача называлась чи «Сельчане за..», чи «Против..». Усадили её, и давай расспрашивать об её житие-бытие. Ну а ей то, что? Сидит - рассказывает, как их кажный год потопом топит, что они привычные и не ропщуть.

- А что ж, - осторожненько так, ведущая спрашивает, - родственники ваши, вам не помогают?

- Сами мы, - опять гордо Николь Дурдыевна отвечает, - кому хошь поможем. Хучь картошкой, хучь моркошкой…

- Ну, да…ну, да…

Эт потом тётенька Мыкола узнала, что пока она выступала, под ей буковки были написаны «Родственница кровная Дармидонту Подплечечникову». Это ей односельчане потом рассказали, когда она через пол - года на своём «Порше», в «Нехаево туды» подкатила.

Вобщем, кончилась передача, её в бухгалтерию завели: «Спасибо!» - говорят, и денег толстенькую пачечку, в руки дают.

- Ой! За что же это?

- За выступление ваше…

Пошла по коридору Николь Дурдыевна, а коридоры у их длинные предлинные! Тут, вдруг, дверь открывается, а оттуда весь всклоченный дядька выбегает. Матится! Как конюх их, дядя Жора. И Тётеньку нашу увидел и говорит:

- «До чего хорошо, что вы не разгримированы! Срочно нужно маленькую рольку сыграть. Одному нерадивому сельскому работнику (фильм про революцию ставили), нужно хорошенько по шее оглоблей заехать».

Фу – ты! Ерунда, какая! Тётенька зашла в павильон, где фильм снимали, оглоблю схватила и так главного героя ею отходила, что пришлось реквизит сей, из рук её вырывать.

Денег дали.

Чё деется? Ещё с Мосфильма не вышла, а денег уже - 2 кармана! Решила Тётенька, задержаться пока тут. Хотела предложить повахтёрить где, а ей роль дали. Ну, врать не буду, не главную, но в 50-ти сериях.

Поэтому, в «Нехаево Туды» она только через пол-года оказалась. Вышла из машины, мать-твою, в шубе норковой, сапогах сафьяновых! Вся деревня вышла поглядеть. А Николь Дурдыевна Надпочечникова, не просто так в глухомань эту приехала. Массовку она набирала колоритную для фильма нового, так как теперь она менеджером по актёрскому подбору была. Да и жила там же, рядышком, в квартире на «Мосфильмовской».

А деньги, они что? Вода! Как та, что сельсовет прошлой весной утопила…