Капитан третьего ранга. Фарс

 

«Продавец полосатой палочки» небрежно взмахнул рукой, уверенный, что водитель «девятки» не посмеет проигнорировать его «товар». Лариса послушно припарковалась возле сугроба. Гаишник оказался ее давним знакомым, не то, чтобы близким, но достаточно для шуточного обмена любезностями.

- Привет, Максик! Что случилось? Давай скорей, у меня сынок дома плачет, – протараторила она, приоткрыв окно.

- Инспектор ГИБДД, старший сержант, Максим Боровой. Предъявите документы, - сухо откозырял приятель.

Лариса высунула в окно голову, огляделась: в обозримом прстрансте кроме них не просматривалось ни одно живое существо, ни двуногое, ни даже четырехлапое. Она подняла глаза выше – камеры также не наблюдалось.

- Макс, что с тобой? Амнезия? Или это не ты, а твой двойник?

- Предъявите документы! – еще более официально потребовал дэпээшник.

- Господин старший сержант, мои права, как вам известно, по-прежнему пребывают в вашем уважаемом заведении. Могу предложить паспорт, - сменила тон Лариса.

Прав она лишилась по недоразумению полтора года назад и вот уже несколько месяцев не могла выбрать время, чтобы обменять справку на водительское удостоверение.

- Ваша машина арестована. Извольте явиться по указанному адресу.

Все еще не веря в серьезность происходящего, Лариса машинально взяла протянутую бумажку, но тут же возмутилась.

- Ты что, предлагаешь мне возвращаться автобусом?! Ты видишь, как я одета?!

Гаишник окинул взглядом стройную фигурку, облаченную в не по сезону легкую курточку (зачем в машине шуба?), буркнул:

- Могла бы и дубленку надеть, поди, не лето…

И, смягчившись, предложил:

- Хочешь, машину тормозну?

- Максик, что за шутки?! – рассердилась Лариса.

- Больше ничем не могу помочь…

- Ну, хорошо, - подчеркнуто спокойно произнесла Лариса, крутнулась на тонких каблуках и зацокала к остановке.

… В указанном кабинете она с изумлением узнала, что для вызволения со штрафплощадки своего Зеленого, как любовно величала она свою машину, необходимо явиться в суд!

…- Вы беременны? Имеете на иждивении малолетних детей, престарелых родителей? – скороговоркой вопрошала женщина-судья.

- Вроде нет, - пожала плечами Лариса.

- На инвалидности?

- Нет.

- Уверены, что не беременны?

- Мне, конечно, льстит ваше сомнение, но какое вам дело до моей беременности?

У Ларисы был уже взрослый сын, и впору было думать о внуках, а не о детях, но хрупкое строение тела и пристальное внимание к своей внешности производили на людей обманное впечатление.

- Отвечайте по существу.

- Нет, ребенка я не жду!

- Ну, что ж, - почему-то с сожалением вздохнула судья. – Суд, совещаясь на месте, постановил: Признать Смирнову Ларису Артемьевну виновной и назначить ей административное наказание в виде лишения свободы на одни сутки. Приговор вступает в законную силу немедленно, в зале суда. Конвойный, сопроводите даму.

- Последний звонок-то можно? – потрясенно пролепетала Лариса.

… Олег примчался к зданию суда, когда «воронок» уже стоял у крыльца.

- Что за глупости?! Ну, я понимаю, штраф! Говорите сумму, я заплачу сейчас же, а в тюрьму-то за что?! – кричал он, потрясая пачкой денег.

- Решение суда… - удрученно подтвердил конвойный. Похоже, и ему был непонятен столь суровый приговор.

… Досмотр был донельзя унизителен. Лариса возмущалась, оттягивая время, надеясь на какое-то чудо, которое прекратит этот кошмарный сон наяву.

На столе дежурного зазвонил телефон.

- Как ваша фамилия? – услышала она.

- Смирнова.

- Эту не досматривать и поместить в отдельную камеру. Только что передали распоряжение.

- Ну, вот и ладно, - как будто даже обрадовался полноватый майор. – Мы там как раз дезинфекцию сделали.

- От чего дезинфекцию? – насторожилась Лариса.

Вместо ответа майор неопределенно хмыкнул.

Камера оказалась небольшой холодной комнатой с маленьким окошком под потолком. В углу шумел водой замызганный унитаз, который, как выяснилось впоследствии, оказался и источником воды для питья. К стене одиноко прижалась узкая железная кровать с тонким матрацем неопределенного цвета. Свежая побелка контрастировала с мрачностью помещения.

За спиной лязгнул замок. Лариса брезгливо присела на край кровати. Ничего себе, переплетик! За сорок с хвостиком лет всякое бывало, но чтобы тюрьма! Вот уж воистину «от тюрьмы и от сумы не зарекайся»! Но все-таки, какой же тяжкий проступок совершила она, чтобы посчитать ее опасной для общества настолько, чтобы поместить в тюрьму? Неужели все дело в злосчастном документе на право вождения автомобиля, который она никак не может получить? Ну да, виновата, но есть же справка, подтверждающая владение этими самыми правами, она всегда при ней. Да и ездит Лариса, не в пример многим, аккуратно, не нарушая правил, не превышая скорости, и всегда пропускает пешеходов на «зебре». Конечно, давно пора пройти медкомиссию, но все времени не хватает…

Как странно вел себя Макс! Перед кем выслуживался? Ведь даже напарника рядом не было. Или мстил за что-то, тогда за что?

Делать было абсолютно нечего. Лариса попросила принести газеты. Прочитывала все подряд, не вникая в смысл статей и заметок.

С наступлением сумерек в камеру пожаловали гости. Они неторопливо передвигались, словно отдыхающие в парке, то парами, то поодиночке – темные пятна на белой стене.

Лариса содрогнулась. Видимо, «одиночкой» ее испытания не исчерпываются. Ну, ладно, посмотрим, кто кого! В конце концов, в сутках только двадцать четыре часа, а это не двадцать лет.

Из одной газеты получилось тридцать два прямоугольника. Лариса ненадолго задумалась, припоминая детские забавы, и сосредоточилась на изготовлении лодочек, пароходиков, лягушек, стараясь не обращать внимания на прибывающих гостей. Покончив с оригами, она, преодолевая отвращение, клочком бумаги сняла одного из насекомых со стены, стряхнула его в лодочку и, кровожадно усмехнувшись, сдавила ее борта. Красное пятно расплылось по бумаге.

- Ты будешь капитаном! Сейчас я тебе команду подсажу!

И Лариса принялась методично укомплектовывать кадрами свою «флотилию».

Ночь застала ее за тем же занятием. Клопы не убывали. Они свободно разгуливали по камере, не замечая ее обитательницы. Лариса упорно раскраивала газеты и складывала новые кораблики, варьируя их величину и форму.

К утру весь пол камеры был заставлен разнокалиберными «судами» с «пассажирами» на борту. Загремел засов. Лариса подскочила к открывшейся двери, лихо щелкнула каблуками, приложив руку к виску, отрапортовала опешившему охраннику:

- Капитан третьего ранга Смирнова!

Она не представляла, в каком звании может быть руководитель флотилии, но слово «капитан» четко ассоциировалось с кораблем, а ранги (это она точно знала) существуют в морской службе.

- Не дури, девка! – сурово пожурил вчерашний майор.

Оглядев помещение, он одобрительно кхекнул.

- А ты молодец, не скучала! Давай-ка, беги отсюда, пока никого нет.

… Через день Лариса ехала по той же дороге. На обочине замаячил знакомый гаишник. Заметив зеленую «девятку», он отвернулся. Лариса демонстративно затормозила, почти прижав его к сугробу.

- Здравствуй, Максик! Как здоровье? Не жалуешься? Это хорошо. Может, все-таки объяснишь, за что невинную безгрешную душу в тюрьму упёк?

Служитель порядка отвел глаза.

- Да не собирался я тебя в кутузку отправлять. Был уверен, что штрафом отделаешься. У нас же детных матерей за мелкие провинности не садят.

- Каких «детных», Максик? У меня же нет малолетних детей!

- Ну как же нет? Ты же все время говорила: «Сынок, сынок».

- Так это я про кота! А сыну моему двадцать три года!

Лариса нажала на педаль сцепления.

- Имей ввиду, права я все еще не получила, - добавила она и резко рванула с места.

«Вот стерва-баба, - восхищенно поглядел вслед Макс. – Если бы не крутился возле нее тот «бойфренд»...

 

3 марта 2010 года