Время было переходное, водку, сахар и крупу давали по талонам, организации и учреждения тяготели к самостоятельному обеспечению сотрудников. В столовую привезли кур, событие знаменательное, можно даже сказать, знаковое для тех времён; их в этот день хватило почти всем, кто был на работе. Пополудни, с завёрнутой курицей, лежащей не на виду, а в небольшом холодильнике, работать не хотелось. Стол начальника был напротив, скучать не полагалось, однако голова моя настойчиво искала повод улизнуть вместе с курицей. Безрезультатно.

Природа благоволила ко мне, неожиданно закачался плафон под потолком. Он даже не закачался, а начал очень медленно поворачиваться в мою сторону, и так легонечко на столе подвинулся стакан к графину. Можно было бы и не заметить. Я встал, открыл холодильник, забрал курицу, которая никуда собиралась и спокойно лежала на своём месте, чем я основательно остался доволен. Надо сказать, что спокойствие курицы вселило в меня уверенность в правильности моих действий. Вместе с курицей я встал в дверной проём, открыв на всякий случай двери в коридор. Четвёртый этаж не располагал к прыжкам из окна. Прикидывая в уме, сколько времени нужно, чтобы преодолеть коридор, я так и не решился тронуться с места. В коридоре никакой суеты, все на рабочих местах.

- Ты куда это собрался? – Неожиданно услышал я за спиной голос начальника.

- Рискуем оказаться заживо погребёнными, - сказал я, как можно спокойнее.

- Не валяй дурака, тебе лишь бы не работать.

Обращение на «ты» было общепринятым, столы наши стояли рядом, занимались мы одним и тем же, разница в зарплате несущественная. Мне было проще заниматься своим делом, не имея сотрудников в подчинении. Он ничего не заметил, а моё поведение посчитал очередным отлыниваем от работы.

- Ты, как хочешь, а у меня рабочий день закончился.

- Уволю! – Надо сказать, что он слов на ветер не бросал, и в таких случаях слова у него не расходились с делом.

- Увольняй, где ещё найдёшь дурака на такую зарплату! – Это была откровенная грубость, можно было её избежать, но очень не хотелось оставаться. – Погибай тут, если тебе так нравится!

Через некоторое время вместе с курицей я оказался на улице. Как же здесь хорошо! Спешить никуда не надо, приятный холодок замороженной курицы успокоил меня окончательно.

На следующий день я на всякий случай пришёл на работу вовремя. Несчастные женщины, что им только не приходится выслушивать от спутников жизни! Выяснилось, что начальник мой дома на кухне за ужином категорично заявил, что придётся ему со мной расстаться, и только от жены узнал, что был толчок земной коры в четыре балла. Он и ей не поверил, пока не услышал эту информацию в местных новостях.

- Ты извини, - сказал он мне, - я думал ты опять со своими штучками.

Что бы Вы ему ответили на моём месте?

- Конечно, со штучками! А-а, что с тебя взять? Вот, если бы завалило, тогда бы ты мне поверил!

Землетрясений больше не было, и к этому вопросу мы больше не возвращались.

 

25.01.-10.02.10

Прим. Повествование от первого лица ничего общего с автобиографией автора не имеет.