Из анкеты: «Разин Андрей Васильевич, 1963 года рождения, беспартийный, состоящий на должности генерального директора Всесоюзной творческой студии для одарённых детей-сирот при Союзциркконцерте министерства культуры СССР…»

 

В ночь с 15 на 16 ноября 1989 года в микрорайоне «Фабрика» на одной из глухих окраинных улочек на выезде из города Невинномысска, крупного промышленного центра Ставрополья, в частном домовладении было совершено жестокое убийство старика – пенсионера и находившихся у него в гостях двоих его малолетних внуков в возрасте восьми и десяти лет.

Весь городской отдел милиции был поднят по тревоге.

На месте происшествия работала следственно-оперативная группа, в которую были включены три следователя прокуратуры и я, ваш покорный слуга, работавший тогда в должности заместителя прокурора города.

Преступление было совершено в условиях неочевидности.*

Первые результаты осмотра места происшествия и подворный обход дали нам информацию о том, что преступников было несколько человек, и они могут передвигаться на легковой автомашине светлого цвета с номерными знаками другого региона.

Соответствующая ориентировка была незамедлительно передана всем постам ГАИ и нарядам патрульно-постовой службы милиции.

А жизнь в большом промышленном городе тем временем шла своим чередом…

Во Дворце культуры и техники химиков в 22.45 закончился концерт кумира молодёжи тех лет – группы «Ласковый май», и часть сил горотдела милиции была временно задействована для обеспечения правопорядка на данном массовом почти культурном мероприятии.

Никуда от этого было не деться: огромное скопление народа, очумелые фанаты, многие из зрителей навеселе...

Кроме скандальной популярности группы аншлаг был обеспечен ещё и тем, что выступал основной состав сиротского ансамбля во главе с Андреем Разиным.

В 23.20, когда основные массы зрителей и фанатов рассосались и закончился скорый закулисный банкет, организованный для артистов администрацией Дворца культуры химиков, из-за фасада его здания, прильнувшего этим самым фасадом к зарослям одноимённого городского парка культуры и отдыха, прямо по пешеходным тротуарам к площади Дворца вырулили две легковые автомашины.

Оказавшийся на их пути пеший милицейский патруль, состоявший из двух сержантов ППСМ*, сразу же насторожился:

- Автомашины легковые!

- Одна из них светлого цвета!

- Номера других регионов: на одной краснодарские, на второй дагестанские!

- Выдвигаются скрытно, без света фар, по тротуарам!

- А вдруг, те самые, что убили деда с внуками?!

Сержанты ринулись наперерез:

- Стой! Документы!-

Водители послушно остановились: чего рыпаться? Милиция есть милиция, хоть и не ГАИ.

Стандартные вопросы:

- Кто такие?

- Откуда?

- Кого везём?

- Почему нарушаем?

Вроде всё чин по чину. Обычная проверка документов…

Рутинную процедуру нарушили нетерпеливые, привыкшие к всеобщему поклонению и беспрепятственности, как тогда говорилось с высоких трибун, представители творческой молодёжи – артисты.

Первым на авансцену из белых «Жигулей» вышел худощавый, измождённого вида с заострёнными чертами лица длинноволосый молодой человек, сидевший рядом с водителем:

- Я Андрей Разин! Пропустите нас немедленно! Вы не знаете, с кем дело имеете! Полетят ваши головы вместе с погонами!- сразу взял высокую ноту он.

Сержант не спасовал:

- Да по мне хоть Емельян Пугачёв! Я с водителем разговариваю, а не с вами. А правила для всех одни.

Оказалось, что одни, да не для всех…

Восходящая звезда зарождающейся попсы прошлась словесно, и в основном матерно, по милиционеровым матушке и батюшке, а потом, ничтоже сумняшеся, заехала пару раз милиционеру в ухо так, что фуражка по асфальту покатилась…

Тут уж подоспел второй милиционер.

Уже вдвоём они попытались усадить разбушевавшегося артиста в автомашину, простодушно втолковывая ему, что нужно бы составить протокол...

Но какой уж тут протокол!

Когда один из сержантов второй раз пропустил прямой в голову, его напарник взялся за спецсредство, оно же - «демократизатор», она же – ПР-76*.

Разину такое вольное обращение оч-ч-чень не понравилось.

Вырвавшись, он, грозя милиционерам высокими инстанциями и карами неминучими, ринулся в здание ДК, откуда вскоре ретировался с «сопровождающими его лицами» через заднее крыльцо. Через несколько минут, собрав своих артистов, охрану и обслуживающий персонал в гостинице «Кубань», Разин обрывал телефоны городской прокуратуры и милиции, а также их краевые вышестоящие инстанции, поскольку и прокурор города, и начальник милиции находились в это самое время на месте убийства, организовывая осмотр места происшествия и оперативные мероприятия по раскрытию особо тяжкого преступления.

Когда прокурору города доложили о чрезвычайном происшествии у ДК химиков, он, скрепя сердце, отвлёк меня от участия в осмотре и поручил съездить разобраться - что к чему.

Через десять минут я был в фойе злополучного дворца, где находились один из задержанных водителей и часть артистов.

Опросив Шевченко - водителя автомашины, в которой ехал первоначально Разин, и певца – стажёра группы Сухомлинова, я поручил продолжить дальнейший опрос прибывшему со мной следователю прокуратуры, а сам выехал в гостиницу, откуда мне сообщили, что Разин собирается уезжать в сторону Ставрополя, где встретиться с ним уже будет проблемно.

«Сиротки» шумною толпою ждали меня в коридоре.

Близко с представителями новой волны в шоу – бизнесе мне до этого ещё не приходилось встречаться.

Признаюсь, это был шок!

Бледно-синюшные щупленькие «сиротки» в кожано - металлических доспехах и с серьгами в ушах…

В таких же доспехах и с цепями на груди амбалистые качки – явно охрана.

Как - то не вязался их внешний вид с утверждениями их же водителя Шевченко, что Разин теперь приносит доход побольше, чем Алла Пугачёва, и что он официально зарегистрирован как миллионер.

(И где, интересно, этих миллионеров регистрируют?)

От освидетельствования на предмет алкогольного опьянения и наличия телесных повреждений и Разин, и Сухомлинов отказались под предлогом, что не доверяют никому в городе Невиномысске.

Заявление о применении к нему спецсредств сотрудниками милиции Разин тоже писать отказался, пригрозив, что будет обращаться непосредственно в краевую прокуратуру.

Милиционеры же, как законопослушные граждане, заявления об оказании им сопротивления с применением насилия и соответствующие рапорта написали…

Всё ещё находясь под впечатлением от осмотра места убийства старика и детей, я с трудом перебарывал в себе выплёскивавшиеся наружу раздражение и негодование к разошедшимся «звёздным» мальчикам. Ведь разобраться нужно было объективно, несмотря на эмоции.

Пока Разин и остальные очевидцы инцидента собственноручно писали объяснения, я изучал кипу документов, предоставленных мне Разиным. Чего тут только не было! От всяческих краснокожих удостоверений фондов и «контор» до верительных писем на бланках ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета СССР.

Где-то в половине третьего ночи, выполнив все полагающиеся формальности, мы отправили «Ласковый май» в полном составе с автомашиной сопровождения ГАИ в Ставрополь.

Хоть и не по чину, как говорится, и не потому, что бумаги были предъявлены сверхавторитетные, а просто чтоб всем спокойней было…

Судмедэкспертиза подтвердила наличие у избитого Разиным милиционера телесных повреждений.

По материалу проверки я вынес постановление о возбуждении уголовного дела по факту хулиганских действий и оказания сопротивления сотрудникам милиции при исполнении ими своих служебных обязанностей по охране общественного порядка.

Уголовное дело было принято к производству следователем прокуратуры города.

Я через пару месяцев уехал на двухмесячные курсы в Харьковский филиал Института повышения квалификации руководящих кадров Прокуратуры Союза ССР.

По возвращении узнал, что скандальное уголовное дело в отношении «сироток» из «Ласкового мая» забрала к своему производству краевая прокуратура, где благополучно его вскоре и «похоронила», прекратив то ли за примирением с потерпевшими, то ли ввиду изменения обстановки…

Начальству оно, конечно, видней…

А с Андреем Васильевичем Разиным, возмужавшим и раздобревшим на «сиротских» харчах, судьба свела меня вновь в 1996 году, когда я работал уже заместителем прокурора города Ставрополя.

Заработав деньжонок и известности на шоу-бизнесе, а также на скандалах типа установления родственных связей со своим земляком, экс-президентом СССР Михаилом Горбачёвым, стал к тому времени Андрей Васильевич депутатом Ставропольской краевой Думы.

Шла предвыборная кампания по выборам губернатора края.

Андрей Разин был одним из помощников кандидата на пост губернатора – Александра Черногорова. Тогда они были ещё в одной команде…

Деньги и грязь лились рекой…

Жалобы самих кандидатов в губернаторы и жалобы на них же рассматривались в кратчайшие сроки…

В общем, ничего нового в сфере политтехнологий я вам не открою - это не моя тема, как говорится.

А я в тот период исполнял как всегда обязанности прокурора города на период нахождения моего непосредственного начальника в очередном отпуске.

В один из таких горячих предвыборных дней вламывается в мой служебный кабинет деловой розовощёкий детинушка в чёрном кожаном плаще до пола.

Ни здрасьте вам…

А сходу:

- Я Андрей Разин! Где ответ на мою жалобу?

Ба! Какие люди!

Возмужавши, заматеревши, окрепши, косая сажень в плечах и во всём, что ниже подбородка…

- Здравствуйте, Андрей Васильевич. А мы вообще-то знакомы.

- Это где же, это как же? - удивляется мой визави.

- Да было дело!

- Уголовное!

- В Невинномысске!

- В 1989 году!..

- А по поводу вашей жалобы пройдите, пожалуйста, в канцелярию. Ответ я уже подписал.

Немая сцена.

Зрители аплодируют.

Занавес!

Больше мы с господином Разиным не встречались.

Жалобы от него в прокуратуру города Ставрополя ещё неоднократно поступали и благополучно разрешались, но сам заявитель до тех пор, пока я там работал, носа не казал.

Что тут скажешь - творческая личность!

Какой экспромт выдаст в следующий раз – сроду не угадать…

 

• - Условия неочевидности — в криминалистике это понятие означает, что отсутствуют свидетели преступления и неизвестны личности преступников;

• ППСМ — патрульно постовая служба милиции;

• ПР-76 — спецсредство резиновая палка.

 

Апрель 2006 – декабрь 2009 года.