Луна, холодная, но добрая луна, всегда в полную её ясность, освещающая наш путь и наши души в ночных потемках. Путнику, припозднившемуся дорогой к своему жилищу, рыбаку на спящем озере, молодым любящим сердцам в их свидании. Словно электрическая лампочка, подвешенная у вершины горы добрым волшебником, она освещала вершину горы, улыбаясь жителям земли – человеку и животным, всем тем, кто нуждался в её свете.

 

Здесь же, у подножия горы, на берегу теплого озера горели другие электрические лампочки, зажженные человеком, который теперь имел огромную силу и, созидая, он также мог разрушать, даже эту великую гору с её красотой и загадками, он теперь мог разрушить всё…

 

В ярком свете галогенных фар под аранжированную музыку Баха несколько молодых парней и девушек накрывали на импровизированный стол – длинную скатерть, расстеленную на мягкой траве. Здесь были самые дорогие и изысканные блюда и напитки, здесь было всё, и между тем багажники новеньких перламутровых автомобилей казалось, были безмерными с этими ящиками и коробками, свертками и пакетиками.

 

Нельзя сказать, что всё это они проделывали быстро но, во всяком случае, поторапливались. И вот уже последний из парней побежал и закрыл багажник, совей машины и вернулся на место. По всему было видно, что они собирались неплохо отдохнуть и провести время, но особой атмосферы радости и веселья здесь не было, даже в соприкосновении с живой природой.

 

Девушки почти молчали и лишь изредка переговаривались между собой о нужности того или иного блюда. Здесь была даже какая-то злость. Парни время от времени как-то тихо и глухо начинали над чем-то смеяться и также тихо замолкали…

 

Всё это было похоже на съёмочную площадку, создавалось впечатление, что сейчас съедутся красочные автобусы и фургоны, из них хлынет толпа киношников, опутают всё и вся проводами, режиссер даст команду к съемкам и начнут снимать фильм…

 

Приготовления закончились также быстро как и начались. Все уселись здесь же на траве вокруг скатерти, расставили возле себя всевозможные закуски и налили в свои стаканчики, кто чего желал.

 

Встала молодая девушка, маленькая и очень юная, совсем ёще подросток, но по всему было видно, что она в положении, поэтому в отличие от всех остальных она сидела на раскладном стульчике.

- Милые мои и хорошие, дорогие вы мои и близкие мне люди, - девушка наклонила голову лишь на пару секунд и снова выпрямилась, оглядев всех по очереди, - вы я думаю, согласитесь со мной?

- Говори малышка, - поддержал её молодой парень, сидевший у её ног.

- Мы слушаем тебя Кристи, - согласилась одна из девушек и пультом проигрывателя сбавила звук.

 

- Я помню о нашем уговоре, - продолжила девушка, - не растягивать время. Но я бы хотела, чтобы сейчас вы все вспомнили моего брата Франца, и также вашего хорошего друга. Он сейчас сидит в этом страшном бункере и ждет эту ужасную команду. Как жутко хоронить того, кто ещё жив…

 

- Довольно Кристи, - перебил её сидевший рядом парень, - ты забыла ещё об одном уговоре, ни слова о том, от чего мы стараемся убежать, давайте-ка лучше будем танцевать!

 

Парня звали Андре, и это был её парень, парень Кристи. Она любила его и они ждали ребенка, они ждали счастья…

 

Все дружно согласились с Андре. И великий Бах продолжил своё творение точеным синтезированным звуком. Танцевали здесь же, между автомобилями, танцевали как-то зло и дико, кто как мог. И они могли – они были молоды.

 

Когда они порядком устали и почувствовали что силы и хмель их покидают, они возвратились каждый на своё место. За «столом» сидела только одна Кристи, она опустила голову и закрыла лицо руками.

- Кристи, милая, - обратился к ней Андре и взяв её осторожно за плечи и став перед ней на колени.

- Я вспомнила о матери, - дрожащим голосом произнесла Кристи, - что с ней будет когда она не найдет меня в бункере города, я представила как она будет кричать и звать меня…

 

- Стоп милочка, стоп, - резко оборвала её одна из девушек. Её звали Джанет, она была высокого роста, красивая её фигура в длинном дорогом платье напоминала статую свободы, длинные темные волосы спадали на плечи, лицо было прекрасно и невозмутимо.

- У нас у всех есть родители, - продолжала Джанет, - но им надо было раньше кричать и думать, думать и действовать, когда ещё вся эта чудовищная машина не набрала скорость. И не только твоя мама будет безрезультатно искать тебя в том темном и душном подземном городе, все наши мамочки сольются в один истошный крик…

 

- Наши папочки, - Джанет начинала говорить ещё громче, - занимают или даже занимали ответственные посты, они у нас министры, золотопромышленники, банкиры, генералы и адмиралы. Почему твой отец Андре не посодействовал сокращению ядерных и прочих боеголовок на своих подводных лодках? А наоборот!.. Почему твой Иоганн не закрыл выпуск космических, межконтинентальных и прочих? А наоборот!.. ПОЧЕМУ?!! – Уже закричала она и стихла…

 

И всё стихло вокруг, даже проигрыватель автомобиля как-то выключился сам по себе…

 

- Вот за всё это им и будет расплата, - уже спокойно и негромко сказала Джанет и взяла в руки пульт от проигрывателя, - будем мы, их дети…

- Я с тобой вполне согласен, - произнес Иоганн и залпом выпил содержимое маленького стаканчика, - мы все здесь почему? - продолжал он, - мы все здесь умрем сразу, а не постепенно, корчась в страшных муках. И нам ведь ещё никому не приходилось присутствовать на собственных похоронах, - со смехом закончил Иоганн и встал, подкурив сигарету и глядя на одиноко стоящую гору.

 

- Скажи Иоганн, - к парню подошла светловолосая девушка в легком брючном костюме, её звали Берта, - раньше я не решалась тебя спросить и теперь я думаю это вполне уместно.

- Для тебя милая Берта я готов рассказать всё, - улыбнулся ей Иоганн.

- Вот ты Иоганн Бахтен, - девушка ткнула указательным пальчиком в грудь парня, - а тот великий был Иоганн Бах, не я являешься ли ты ему дальним потомком?

- К сожалению, нет, - вздохнул Иоганн и присел к друзьям, - я не хочу ничего сказать плохого о своём благородном роде, но, однако, - он замолчал на несколько секунд и посмотрел на Берту, в его глазах были слёзы.

- Если бы я был потомком великого композитора, - во взгляде Иоганна появился какой-то немного тусклый огонек, - я бы сочинял такую музыку, от которой у всех бы вояк пропало бы желание брызгать друг на друга ядерной слюной…

 

- А через века всё вернулось бы к этому моменту, - устало улыбнулась Джанет и присела.

- А через века, я думаю, - продолжил Иоганн, - нашелся бы ещё один малый, который написал бы другую музыку, не влекущую к войне, а наоборот…

- Извини Иоганн, - прервал его Андре, - но мы об этом можем дискутировать до утра.

- И то верно! – согласился самый молодой в их компании парень, его звали Жорж, он время от времени поглядывал на часы и также часто улыбался. Казалось, что всё это он воспринимал как спектакль или игру. Но было заметно, что его всё это очень сильно волнует и тревожит.

 

- Послушай Берта! – вдруг снова заговорил Иоганн, - теперь то я могу тебе сказать, - затем потупился и немного помедлив, продолжал, - я люблю тебя Берта, слышишь, люблю! – Последнее слово он почти выкрикнул.

Девушка уже на последних словах Иоганна протянула к нему руки через скатерть.

- Иди ко мне, - тихо сказала она.

Он быстро перебрался на её сторону, и медленно опустившись на колени, привлек к себе и стал целовать её лицо, глаза, волосы.

 

- Вот и прекрасно, - сказал парень Джанет - Роберт и поднялся со своего места, - Иоганн и Берта нас уже не слышат, - и он протянул руку Джанет.

- Да Роберт я жить хочу, пока я жива, - девушка встала со своего места, и они отправились к одному из автомобилей.

 

Здесь все услышали жуткий протяжный крик. Жорж упав лицом в траву и обхватив голову руками стоял на коленях что-то приговаривая, затем повалился на землю и стал извиваться. Его никто не трогал. Через какое-то время он встал.

- Скоро рассвет, - дрожащим голосом произнес он и отвернувшись пошел прочь вдоль озера и скрылся во тьме… Глухо раздался пистолетный выстрел, затем всплеск воды и всё стихло.

 

- Ты взял с собой гитару? – спросила Кристи, у Андре крепко сжимая его руку своими тоненькими пальчиками.

- Сейчас принесу, - ответил Андре и быстро поднявшись, побежал к своему автомобилю.

 

Песня не клеилась, к тому же подошли их друзья и они опять решили танцевать… Танцевали здесь же, между автомобилями, танцевали как-то зло и дико, кто как мог. И они могли – они были молоды.

------------------------------------------- ------------

 

Упали сразу все. С ног сбил один мощный толчок, все лежали и тихо смотрели за озеро, за которым ярким куполом вырастал зловещий красно-желтый грипп. Он поднимался, как ужасное чудовище поднимает голову и осматривает всё вокруг, нет ли кого живого, надо ведь уничтожить не только эту великую гору, надо уничтожить всё…

 

Как застывшая фотографическая вспышка разрастался грипп и увеличивал свою яркость, от которой всё вокруг уже не горело, а просто быстро плавилось. Плавились и мысли молодых людей, их крик и их глаза. Аккомпанементом всей этой зловещей «музыки» был треск деревьев и земли лопающейся здесь же рядом.

 

На гитаре струна за струной лопались струны, словно взывая к своему хозяину, кричащими звуками сворачивались они кольцами одна за другой на головке грифа, и теперь она напоминала голову младенца с закрученными колечками волос…

------------------------------------------- ------------

 

Словно тоненьким, маленьким сверлышком врезался писклявый звук часов на мобильном телефоне в голову Андре. И теперь назойливой африканской мухой требовал пробуждения своего хозяина.

 

- Далеко, однако, меня занесло, - сразу же вспомнил Андре о Кристи и маленькой Сюзи, - далеко меня занесло за этими цветами да ещё спать разморило. А ведь через какие-то пару часов состоится венчание Берты и Иоганна!

 

- Что за чушь мне снилась, - стал вспоминать Андре, срезая тонким ножом огромные тюльпаны, - да ладно, надо ехать!

Он набрал целую охапку цветов и побежал к трассе, где стоял его автомобиль. Он бежал легко и свободно, догоняя свежий прохладный ветер, он бежал туда, где была его семья, где была любовь, где были его друзья, он бежал туда, где была жизнь…