- Ох-хо-хонюшки!.. Года мои немалые!..

Старый трухлявый лешак Дормидонт, лениво почесывая замшелые бока, медленно спускался с пригорка к лесному ручью. Он ни за что бы в такой солнечный день не пошел к воде, любя погоду пасмурную и мрачную, но лешачиха прожужжала ему все уши, мол принеси да принеси воды, пирогов хочу замесить… А спорить с нею не след – осерчает…

- Аа- аа- аа- а!!!... – тихий жалобный звук примешивался к журчанью близкого уже ручья.

«Что за напасть, никак плачет кто…»

Дормидонт раздвинул кусты ракиты и глянул вниз с невысокого обрывчика. Молодая дриада, сидя на бережку у самого чистого в округе водопада, терла глаза кулачками, заливаясь горькими слезами. Но раньше дриад в этом ручье не водилось.

«Ага, новенькая… Но откуда бы ей взяться – ручьи то давно уже отошли, приплыть ей неоткуда. Парни с девками вчерась уже приход Ярилы справляли – жара пришла нешуточная…»

Лешак, потоптавшись, сполз к берегу и доковылял до водопада. Чистые слезы ручейницы тонкими струйками падали в воду. Но длинные прозрачно-струящиеся волосы ее тоже выходили из ручья, напитываясь его влагой – так что получалось, что дриада скоро полностью будет состоять из соленой водицы собственных слез. Непорядок – соленой ручейницы еще не хватало в округе… Дормидонт степенно подошел к девушке и глухо закашлялся в кулак, привлекая внимание. Ручейница отняла руки от глаз и испуганно воззрилась на него.

- Кх-хм-хм! Ну кто это у нас?.. – Дриада испуганно молчала.

- Я спрашиваю, откуда ж ты такая взялась? – Лешак сердито сдвинул брови.

- Я, я… Я – Снегурочка-аа-аа-аа-а!.. – Девка снова заревела.

- Экая ты ревушка-коровушка… Ну надо же – Снегурка, невидаль какая… Ну ладно, ладно – никто тебя отсюда не гонит… Живи уж, коли растаяла, да притекла… Плакать-то чего – ручейницам-то оно тоже – ничего живется, весело.

- Ну да, весело… – слезы не прекращались.

- Знамо весело! Кабы ты в горах али в пустыне приют нашла – там оно бывает – никого в округе на тыщу верст, окромя дэвов каменных, сумрачных. А у нас тут подружек быстро найдешь – реки, ручьи, болота да озера…

- Да зачем мне подружки – без него-то… Аа-аа-аа-а!..

- О боги земли и неба, за что мне такое наказание. Кого – его-то?..

- Да Мизгиря! Ааа-ааа-ааа!..

- Какого еще Мизгиря? Уж не того ли, кто в кривую балку на праздник кинулся?

- Его, его самого! Ааа-ааа-ааа!..

- Ну так чего ж ты ревешь-то, дурочка! Ну утоп и утоп… Водяным теперь станет, а водяным с ручейницами – самое оно то – знакомство вести…

- Так он не умер!!! Ах, дедушка…

- Ну куда ж ты так побёгла-то!.. Ох молодежь, молодежь – учишь их, учишь, а все без толку… От неверия все беды-то, и слезы тоже – от неверия.

Дормидонт тяжело поднял ведра и медленно пополз по откосу вверх.

- Ох-хо-хонюшки!.. То-то и оно, что дедушка… Сразу бежать надоть, хоть бы воды что ли помогла поднести - из благодарности… Не уважают стариков…