Вначале все было хорошо. Так продолжалось до тех пор, пока ученые не стали говорить о парниковом эффекте. Им верили неохотно, потому что никому не хотелось верить в свою гибель. Религиозные фанатики спекулировали на этой новости и призывали отречься от мирского в пользу Абсолюта. Чиновники готовили антикризисные планы и пытались, иногда успешно, вытрясти средства из бюджетов, которые шли, большей частью, на разработку личных спасательных операций от последствий глобального потепления. Все чаще приходили сообщения о погибших от невыносимого коктейля жары и влажности.

Я не понимал происходящего. Горячий воздух должен подниматься вверх, постепенно остывая, - так говорила наука, однако на самом деле пар скапливался где-то вверху, словно небо, в угоду первобытной аксиоме, стало твердью, за которой находился кто-то Всемогущий. Так я думал над этим, глядя на скопившийся надо мной белесый туман. Вокруг царила безысходность.

Кто-то молча слонялся по округе, кто-то монотонно шептал молитвы. Кто-то готовился к «Последнему подъему»: благотворительная организация предоставляла возможность всем желающим подняться за символическую плату в небо на воздушных шарах. Словно огромные капли, привязанные к корзинам, они висели над полем. Крепкие канаты удерживали их подрагивающие в ожидании полета тела, и когда какая-нибудь компания с инструктором забиралась в плетеный короб, шар отвязывали, и он начинал скользить вверх, пока не замирал на предельной научной высоте. Потом инструктор возвращал клиентов в исходную точку, и все повторялось.

Однако мне казалось, что эта затея с подъемом, длящегося от силы пару минут – явление даже более пошлое, чем изображение Абсолюта с волосатыми руками в Центральной Ратуше. Поэтому я снял в банке все свои сбережения, купил у ошалевшего соседа латаный воздушный шар и на повозке пригнал его на край поля. На подготовку шара к полету ушло много времени, но задуманное стоило того. Я хотел сам убедиться в том, что температура в небе хоть немного ниже, чем внизу. Не думая о то, что даст мне это знание, я делал контрольный обход моего штопаного красавца. Когда все приготовления закончились, я без сожаления и ненужных раздумий запрыгнул в корзину и через некоторое время стал подниматься вверх.

Слева от меня, где – чуть выше, где – чуть ниже, покачиваясь, плыли бело-голубые шары «Последнего подъема». Постепенно я подобрался к предельной научной высоте и без особого неудобства преодолел его. Почему эту высоту назвали предельной?.. Я посмотрел по сторонам: благотворительные шары не отставали от меня, словно разгадав мой план: они понемногу приближались ко мне, образуя странную голубоватую стаю. Я помахал шляпой ближайшему инструктору, но он не ответил, сосредоточенно глядя куда-то мимо меня.

Мой шар поднимался все выше, поля внизу уже были неразличимы, но перепада температур я не чувствовал – было также душно.

Вдруг корзину ощутимо качнуло. Движение замерло. Соседние шары тоже остановились, словно что-то удерживало их. Сквозь туман я видел, как инструкторы, отчаянно жестикулируя, показывали вверх. Шары упирались в небо. Небо было сделано из синего стекла.

Шар справа от меня начал спускаться. Скоро мимо меня проплыла, поблескивая от влажности, его макушка. Я с сожалением смотрел вниз, когда он, словно очнувшись, стал стремительно набирать высоту. Через несколько мгновений шар с силой ударился о стеклянный купол. Его короб тряхнуло, и он снова пошел на снижение. «Он разгоняется!» - осенило меня. - «Этот сумасшедший инструктор хочет… проломить небо», - подумал я и тут же увидел, как еще трое стали сбрасывать высоту, пытаясь повторить его маневр. И вот уже четыре сферы одновременно упираются в небо. Я не видел в этом никакой логики, но… стал снижаться. Я начинал верить в свою бредовую мысль, что если задуманное нам удастся, парниковый эффект будет побежден.

На пятой попытке я заметил, что к нам присоединились все, кто находился в небе. Азарт и упоение, пар и стекло, и, наконец, необъяснимое желание пробиться заставляло десятки шаров, словно в каком-то неистовом танце, одновременно проваливаться вниз и взмывать вверх. Шары еще раз ударились в небо, и оно вздрогнуло. Радостные возгласы прокатились вокруг, и мы снова начали сбрасывать высоту. В следующий раз небесное стекло дрогнуло сильнее, но ничего не произошло. Мы снова и снова раскачивали небо…

Внезапно купол сдвинулся. Ненамного, но сдвинулся! Свежий воздух ощутимо пробирался сквозь щель, к которой тут же направились пять сфер благотворительной организации. Я направился за ними, поторапливая своего заплаточного летуна. Я был уже у цели, когда небесный купол вдруг исчез, и я увидел то, чему религия дала имя Абсолют. Он возвышался над нами, недовольно глядя на казавшиеся крошечными по сравнению с ним воздушные шары. «Блин, - сказал Абсолют, - опять молоко убежало», и синее стеклянное небо вновь опустилось на нас.