Если отодвинуть занавеску, то видно как поют птицы на солнечном дворе. И если долго их слушать, то сердце начинает подстраиваться под их мелодии, и иногда заходиться от счастья, а иногда почти умолкает, если слышно грустную птицу.

Но лучше уйти от дома, идти вдоль Невы, дышать разошедшейся черемухой, и спустившись к самой воде увидеть город, увидеть поселки вдоль реки и на прозрачном дне синие и зеленые водоросли. К этому времени может стать уже жарко, тогда стоит расстегнуть рубашку и сесть на ствол тополя, наполовину лежащий в воде. Ни для чего, хотя когда вы никуда не идете, то и время никуда не идет, только уходит, оставляя вас наедине со вздохами вашей души, если она еще не разучилась вздыхать, а ведь бывает и такое.

Пройдет время, поднимается ветер, и вы уже не усидите на месте, потому что вам станет интересно и тревожно – за весь мир вокруг, который так легко становится другим, не понятным, не устойчивым, в котором у вас уже нет места даже и на стволе, погруженном на половину в воду.

Зато вы обязательно встретите странных и невиданных доселе людей. И вдруг в ком-нибудь из них вам откроется тайна, самая главная тайна на свете – нет, не для чего вы живете, это вы и так знаете, - а вот для чего живет мир вокруг это понять гораздо сложней. Вы-то всего лишь свидетель этому миру, но всего лишь – это так много, а иногда так сложно и тяжело, что вам больше всего хочется узнать, а зачем это все, что я вижу…

И попробуйте найти ответ… посмотрите на загорелого старика, он приехал на колонку за водой. Он жилистый, худой, в глазах никакой печали, а в руках много силы.

Вы же его ни о чем не спросите? Да он вам. Пожалуй. И не ответит. Если отвечать каждому чудику, то времени жить не хватит, а вдруг этого времени осталось очень мало? Вам-то время не жалко, вы пока не чувствуете его тока, только иногда вас бросает на островки грусти и памяти – чего-то уже никогда не будет.

Впрочем, а зачем спрашивать – ведь что-то всегда видно, смотрите…Простые вещи, простые движения, просто проснуться, набрать воды на колонке. Оставшийся день провести, разбираясь с землей. А потом придет вечер, вдруг да со звездами. И захочется спать. Просто спать, не видя и не слыша проходящее мимо время.

А оно всегда проходит, почти – никуда от этой оговорки не деться. Ведь и старик бы сказал, вот было так, а было – и так: и ночи растягивались в годы, и годы падали один за одним, как листья в осень под ветром.

Он сказал бы, но ведь вы с ним не заговорите, да и смотрит он на вас не дружелюбно, еще бы – кому понравится, что прохожий незнакомый уставился, и хоть бы слово сказал…

И вы пойдете дальше, ничего не узнав толком, но от узнавания толк сказывается гораздо позже, поэтому вы и не расстраиваетесь.

А черемухи вокруг бьются по ветру, и вам даже немного холодно, вы ускоряете шаг. А вам навстречу идет женщина, одетая как будто для городской прогулки, но в руках у нее удочка и пакет с пойманными рыбками.

Вы не смотрите на нее. Потому что понимаете, что сложности судьбы, которые заставляют человека заняться необычными для него занятиями, едва ли пройдут от того, что вы обратите на это внимание.

Впрочем, когда-то она наверняка шла вот так же вдоль реки, но с цветами, может быть, даже с охапкой черемухи, а, может быть, в руках у нее была ранняя сирень, и шла она не одна, и время то не должно было кончиться. А вот…

И с этим вздохом вы расходитесь, хотя понимаете, что река и удочка не худшие веши, за которые может держаться человеческая судьба…

Ведь у вас нет и этого? Хотя возможно вы коллекционер самых странных и необычных вещей, увлечений и событий. Впрочем, какая разница? Будь вы даже и таким чудаком, что вас тогда бы заставило бродить под ветром вдоль серой реки, мимо осыпающихся деревьев под бледно-голубым небом?

Вам просто интересно… ага, вещи не живут без людей, память не держится за пустоту, а человеку нужно быть не одному…

Ну вот, так вы долго проходили, что-то узнали, еще больше никогда не узнаете. А на обратном пути перед недействующим мостом вы видите ребенка, счастливого ребенка, забравшегося на низкую черемуху, окунувшегося в ее белый цвет, и смеющегося ей, себе, небу, траве, всему, и даже вам…

И вы улыбаетесь, пусть сцена слишком умильная вышла, но что делать, жизнь иногда слаще сякой выдумки, и вы уже готовы всему свету рассказать - зачем этот свет существует…

Ну да, чтобы была весна, чтобы ребенок мог смеяться в своем черемуховом раю, который был обещан когда-то и Вам…