В те годы господарем Валахии был Влад Цепеш, а иначе Дракула, которого многие считали вампиром. Но это неправда, потому что в Трансильвании вампирами могли быть или влахи или саксонцы. Первые потому что наивно верили, что любая украденная вещь, дает власть над ее прежним владельцем, а вторые по своему рождению склонялись к манипуляциям с одними им ведомыми стихиями. Ну, а то, что при всех этих попытках получить власть над людьми требовалась кровь, об этом известно всем. А как уж ее добыть те мистики и чернокнижники знали гораздо лучше, чем о подробностях собственных увлечений. Что и понятно, поскольку легче, подражать летучим мышам, чем проведению или судьбе. А господарь Влад был по рождению венгром, и единственный смог привить влахам хоть какое-то достоинство и напрочь победить процветавшее воровство. Людей сажали на кол, люди горели на кострах, но зато можно было обронить монету и никто ее не забрал бы и спустя неделю. Впрочем, такой порядок держался недолго, стоило боярам зарезать Влада, и как в прежние, а самое главное, и как в будущие времена покатилась лихая слава о неприрученном пастушьем народе, который привык тащить все, что плохо лежало.

Эта история произошла в то время, когда Влад, вернувшийся из Венгрии, был убит. Еще во время пребывания в гостях, которые были попросту почетным пленом у короля Матяша Корвина, просвещенного короля мадьяр, в свиту к Владу поступил юноша безродный, и происхождения самого темного, но зато проворный и умевший хорошо обращаться с оружием. Последнее качество немало могло поспособствовать в тогдашней жизни и даже привести его обладателя к самому высокому положению, но случилась незадача – господаря убили, а тот юноша из свиты сам еле спасся бегством.

Нрава он был легкого, в передряги за свою короткую жизнь попадал и в более тяжелые. Поэтому пристав к влашским пастухам стал делить с ними и труд, и скудные заработки, мечтая уехать то ли в Польшу, то ли еще восточнее, но только бы не возвращаться домой в Венгрию, где жили те, кто успел его возненавидеть.

Так и катилась его жизнь от лета к весне, но случилась одна история, которая из воина и пастуха сделала почти поэта, и, по крайней мере, товарищи его уже не узнавали, так переменился его нрав и характер.

Да, стоит иногда увидеть сокровище, и вся жизнь становится иной, подчиняясь одной цели, одной только радости, от которой больше бывает горя, чем счастья. Сокровище предстало перед юношей в образе влашской девы, не очень скромно купавшейся в реке. Надо сказать, что венгры в отличие от влахов и прочих диких насельников Трансильванских гор и долин, никогда не купались обнаженными, иногда не снимая даже шапок. Зато их соседи, плескались рядом, не разбирая ни пола, ни возраста, и самым серьезным образом удивлялись венграм. Разные были народы, разные были у них обычаи, но в этот день молодому венгру меньше всего хотелось думать о том, что и как надо прятать или показывать. Он смотрел и не мог оторваться от черноволосой, похожей на цыганку девушки, и если бы не какое-то странное оцепенение, то не устоял бы перед искушением, и… но девушка вышла из воды. И даже не обратила внимание на одетого в пастушьи одежды молодого человека, да и что было обращать ей на кого-то внимания, когда она была дочерью самого богатого местного крестьянина, а женихов у нее было много, и причем никто ее не неволил с выбором, деньги у отца были, а дочь свою он любил…

Все эти обстоятельства вскоре стали известны венгру и он уже ни о чем другом не думал как завладеть сердцем черноокой красавицы. Но шли дни, недели и ничего он придумать не мог.

Уже в той части весны, которая незаметно перепрыгивает в лето, темной ночью ему не спалось у костра, звезды уже начали сводить его с ума, и он лениво вслушивался в певшую птицами и цикадами ночь, начиная следить за светлячками и искрами костра…

А вдали завыли волки, лошади заржали… Он вскочил на коня, и помчался по дороге в сторону тревожащих округу звуков. У брички собралась волчья стая, они уже загрызли одного коня, а второй бился в пене и в крови. Бородатый старый еврей пытался кнутом отбиваться от бросавшихся на него волков, а они уже щелкали зубами рядом с черным кафтаном купца. Венгру не много времени понадобилось, чтобы разрубить вожака саблей, а остальные с воем разбежались.

Ты помогаешь, и тебе могут помочь. Еврей смущенно смотрел из под лисьей шапки на своего спасителя. Поблагодарил, и спросил какую услугу оказать может он…

В общем разговорились, и уже подъезжая к пастушьей стоянке на коне венгра, еврей пообещал помочь ему в его любовном деле.

Как и договорились, через неделю подъехал юноша к избе еврея на окраине маленького городка, стоявшего на перевале. Еврей жил отдельно и от своих соплеменников и от прочих горожан, это людей настораживало, но он вроде бы занимался торговлей, а посему к нему особых вопросов не было.

Но стоило переступить порог его дома… Что-то варилось, по полу ходили странные черные коты, а под потолком висели необычные самые травы, пожалуй, всевозможные, за исключением любимого евреями чеснока. Венгру это сразу бросилось в глаза… Но не за тем он направился в этот дом, чтобы выслеживать и вынюхивать, да и не по нраву ему были такие занятия.

Над свечой заблестела красная ермолка и рыжая борода старика, он что-то приговаривал и раскачивался…

Потом сел, взял руку венгра своей, и зашептал, глядя снизу вверх: я тебе скажу, как клад добыть, клад Цепеша зарыли, и я один теперь знаю где он, ты мне его добудешь, а я тебе дам такое зелье, что навеки приворотит твою красавицу. Еврей засмеялся, как заблеял.

Только и мысли было у юноши как поскорей выполнить задание и отыскать клад… так вскружила любовь ему голову, что ни о чем другом он уже и не думал, только как добраться до своей возлюбленной, даже о деньгах из клада не задумался…

Раньше такого бы с ним не случилось, как будто его самого кто-то к ней приворожил, а он бессильный всего лишь влачился по заранее предначертанной дороге.

И в полнолуние подъехали они на еврейской бричке к горе, поросшей елями. Еврей остался внизу, а венгр пошел наверх, вглядываясь в еле намеченную тропку в тихом лунном свете, а потом и пещера показалась. И вход был, как еврей и рассказывал, прикрыт двумя старыми елями. Не зажигая свечи входит юноша в нее и шаг за шагом идет прямо, не сводя глаз с темноты его окружившей, а рукой сжимает саблю. Дошел он, уперся в стену противоположную входу, и повернул направо, а там сверху луна пробивалась и увидел он золото в беспорядке набросанное на земле, там были монеты, кольца, цепочки и даже сорванные с доспехов украшения. За минуту был набит мешок, и сразу побежал венгр, выскочил из пещеры и уже ни луны не видя, ни дороги летел он вниз. Потому что страшно ему стало впервые в жизни… что-то не то почудилось ему в спертом пещерном воздухе. Еврей уже ждал его, и понеслась дорогой бричка.

Что же ты сам не взял, - только и мог спросить юноша.

- Мне Бог не простит этого, нельзя мне мертвого касаться, а золото ведь лежало в животе самого Дракулы, неужто ты не заметил?

- Ах, ты, свиное отродье, чтоб тебя, - выругался венгр и посмотрел на свои руки в чем-то темном и смрадном.

- Как же так вышло? Почему клад оказался в животе у его владельца?

Еврей усмехнулся: Ты христианин, тебе в этом нет скверны… и не ругай меня, я тебе невесту ту добуду, и любую,

 

какую только захочешь… А золото было в животе Цепеша, потому что многих он на кол отправил, не буду судить его, у вас и хуже вещи бывали. Не беспокойся, ничего страшного нет в том, что сам же господарь в себе это золото держал. Когда убили его, то верные гайдуки спрятали мертвого Цепеша. А потом уже и все золото вместе с ним похоронили, спрятав в распоротый врагами живот Дракулы, думали так надежней будет… Да схватили их всех. Никто не сознался, где золото, и кончили они свои жизни на колах высохнув, как их хозяин любил поступать, так и с ними поступили. И только еврей видел куда несли они тело хозяина, и только еврей слышал как звенит золото в его животе, и только еврей…

Тут старик запнулся. За бороду схватил его юноша, саблю к лицу поднеся: а ту черноокую я увидел, и не смог забыть, это тоже еврей видел?

И это еврей видел, - только и ответил ему, закрыв глаза старый соглядатай.

- А волки, волки откуда? – уже кричал ему в ухо венгр.

- И лошади, ты их разве не узнаешь? И волки, и, и все остальное плод твоего воображения, ты так до сих пор и не понял, что любовь болезнь, а исцеления от нее нет, даже и смерть не успокоит иную душу. Как ты прежде жил? Спал, пил, ел, хотел денег, довольства, а это все такой же прах и тлен как тело Цепеша, что у тебя на руках. А вот встретил ту, что на тебя даже не посмотрела, и зажил вечной ты жизнью…

- Ты, откуда ты это все знаешь? Откуда она взялась на мои очи?

- Пришло время и пришла она к тебе, любовь, а к другому и вовек не придет, чего ты кричишь…Ну сделал я что-то, чтобы ты ее увидел, чтобы она на тебя не посмотрела даже, и что-то ты вдохнул, что сердце твое задрожало тогда же, ну и что? Ты любишь ее, и никакой тут магии уже нет, а сеть только твое сердце, я-то только помог ему освободиться…

К утру подъехали они к еврейской избе, занесли мешок и не развязывая бросил его венгр на пол. Еврей нагнулся, поднял и развязал его, сунул руку, как будто что-то проверяя, потом уверенно достал оттуда кольцо с рубином и протянул его юноше.

- Возьми, подаришь ей и она твоя на всю жизнь, и ничто вас не разлучит, и ни о чем больше не спрашивай меня, и дорогу суда позабудь…

С той поры прошло много лет, и как сказал еврей, так все и случилось. На следующий день после того, как был ей подарено кольцо, девушка сама прибежала к венгру, сели они на коня и только горы их и видели. Многое в жизни у них случалось, много опасностей они пережили вдвоем, но ни разу так и не разлучились до самой смерти. А пришла она не скоро, потому что незачем ей торопить людей, которые любят. И ни разу, ни слова не сказал муж своей жене о том, что же произошло когда-то на ее родине, через год после смерти господаря Влада Цепеша.