- Бог так неразборчив в выборе цены.

- Почему?

- Нам ведь недавно дали крылья?

На утесе, что нависал над морем, разговаривали Аарон и Марий, два молодых ангела. Ни один человек не смог бы их увидеть, но на том утесе и так уже долгое время не появлялись люди. Ангелы хотели бы вновь почувствовать под ногами землю и камни, прикоснуться к траве, но они не имели права. Намеренно дотронувшись до любой вещи, что принадлежала материальному миру, они лишатся белых крыльев, сложенных за спиной, и потому ангелы просто висели в воздухе, едва не касаясь покрывавших утес мелких камешков.

Аарон вздохнул и продолжил.

- Нам недавно дали крылья, но взамен многого лишили. Нас забрали, вычеркнули из земной жизни, отняли родных, друзей, даже внешность, нам дали другие имена, и теперь нет никого, кто любил бы нас и помнил. Конечно, нам повезло больше, чем остальным, ведь нас забрали вместе, и мы сохранили дружбу, но что еще у нас есть?

Марий засмеялся и ответил:

- У нас есть крылья! Мы – ангелы, Аарон! Мы сильны, мудры, нам неведомы боль и болезни, мы творим добро, мы есть добро! – Марий взмахнул крыльями и облетел вокруг утеса. – За такое чудо я согласен всего лишиться, - добавил он, "приземлившись" рядом с другом.

- А всего месяц назад мы были людьми, - Аарон смотрел куда-то вдаль, за горизонт, туда, где море встречается с небом и идёт с ним рука об руку, - помнишь это время?

- Господь Бог хотел нас забрать, и он забрал. Та жизнь больше не должна иметь значения для нас. Я отдал всё за крылья.

- А тебе не жалко Марину? – Аарон обратил к другу свой задумчивый взгляд. Глаза ангела зорки, взгляд остер, но смотрит в никуда, как свет, который ангелы воплощают. Этот взгляд и слова Аарона пробудили в Марии сразу два воспоминания: о Марине, темноволосой девушке, веселой, словно лучик солнца, отраженный от зеркала, и о том, что у Аарона всегда был такой взгляд.

- Она любила тебя, - продолжил ангел, - а теперь об этом даже не помнит. Она тоже – плата за крылья?

Марий не нашел, что ответить, но Аарону не нужен был ответ, ведь он еще не задал вопрос.

- У тебя всегда были темные волосы, зеленые глаза, - говорил он, - семья и друзья. Теперь же никто не помнит о тебе, и, даже если ты явишься им, тебя не узнают со светлыми волосами и голубыми глазами.

- Ты тоже отдал это все, Аарон.

- Да, отдал. Но я еще помню то время, когда меня звали Андрей, а тебя – Макс. И эти имена мне дороже тех, что мы носим сейчас. А что до остального – у меня нет родных, обо мне некому вспоминать, и потому меня легче забыть. У меня всегда были голубые глаза и светлые волосы, хоть и не такие светлые, как сейчас.

Марий ждал, не понимая, что Аарон хочет сказать.

- А знаешь, чего еще мы лишились? – спросил ангел, когда-то звавший себя Андреем. – Возможности прикоснуться к миру вокруг нас. Но мы оба отдали это.

- Ты жалеешь о море? – задал вопрос тот, кто некогда носил имя Макс.

- Да. Но я отдал Богу меньше, чем ты, - Аарон покачал головой. – Бог так неразборчив в выборе цены. За крылья он забирает у меня слух.

- Что? Ты не сможешь слышать?

- Да, - сказал Аарон. – Странный недостаток для ангела.

- Так попроси забрать что-то другое, - предложил Марий.

- Я уже попросил, - улыбнулся Аарон. – Прости меня, Макс, - услышав свое прежнее имя, Марий вздрогнул, - прости меня. Я решил отказаться от крыльев. Прощай, мой друг. Я знаю, ты не захочешь уйти со мной. Но я буду ждать тебя.

- Прощай, мой друг, - Марий обнял Аарона. – Ты сделал свой выбор.

Аарон с улыбкой кивнул и коснулся земли, и в этот миг Марий исчез для его взора.

Над морем весело кричали чайки, где-то плескалась рыба, и птицы вылавливали из воды пищу себе и своим птенцам. В босую пятку Андрею больно впился острый камешек, – но это была приятная боль. Ветер донес на утес соленые брызги, дождем оросившие лицо. Андрей вдохнул полной грудью соленый воздух, и, счастливый, пошел домой.