Семен Венцимеров Журфак Часть первая Пролог * * * ...Редеет круг друзей, но - позови, Давай поговорим как лицеисты О Шиллере, о славе, о любви, О женщинах - возвышенно и чисто. Воспоминаний сомкнуты ряды, Они стоят, готовые к атаке, И вот уж Патриаршие пруды Идут ко мне в осеннем полумраке. О собеседник подневольный мой, Я, как и ты, сегодня подневолен, Ты невпопад кивай мне головой, И я растроган буду и доволен. Геннадий Шпаликов ...А мы живем и хлеб жуем. Есть время плакать и смеяться. Мечтаем – каждый о своем – В судьбе хоть малость приподняться. Шестидесятая – вот-вот Закончит бег земной декада В десятилетье новом ждет Судьба. И нам подняться надо До предначертанного нам В Божественной небесной книге, Быть адекватными делам, Нас ожидающим... Лишь миги, Мгновения – и либо мы В судьбу высокую вступаем Из бездуховной кутерьмы... А нет – из жизни выпадаем... -- Какие новости друзья? Сенсация – не просто новость... Кошмар! Вообразить нельзя... -- Давай! Развей нам бестолковость. -- У австралийских берегов Большую белую акулу Поймала группа рыбаков. На тонну с лишним потянула... -- Какой для нас в том чуде прок? -- Вот разъяснение на сдачу: И нас счастливый ждет итог, Мы тоже выловим удачу. Откроем новые миры, Изобретем... -- Велосипеды?... -- Мы знаем правила игры... -- Да только есть Пеле... -- Всеведы! Так сами будьте как Пеле! Он тысячный забил недавно Свой гол! Шагайте по Земле, Как он решительно и славно! -- А я узнал, что Шарль де Голль Ушел в отставку добровольно... -- Намек для нас: для твердых воль Доступно все... -- Живи достойно... -- Еще вот тоже новость-класс -- Из Хьюстона. Врачи впервые Чужой больному вшили глаз. Он видит... Так и здесь, родные, Посланье шлет судьба свое Удачу мы увидим вскоре... -- Так значит выпьем за нее -- До дна! -- Для ясности во взоре – Она уже почти видна... -- Разминка: отгадай загадку: Я перечислю имена. Что общего -- ответь мне кратко У лиц известных... -- Начинай! -- Не торопи... Ну, что в них обще? Прославлены из края в край... -- Давай же имена, короче... -- Григорий Лернер, "олигарх"... Вот Ия Савина, актриса, Представим, видного в верхах – И Шихмурадова Бориса -- Противником Туркменбаши, Объявлен, личностью "нон грата", Для погубления души -- Отличный парень -- взят "за граты"... . По праву -- в списочной строке И "большевик" Анпилов Виктор... И этот – с водкою в руке -- Стоп, стоп! Куда? Откуда? Вы -- кто? Не пей, коль не умеешь пить... Как ваше имя? Что вам надо? -- Диплом-то потерял? Как жить? -- Проспитесь, баста... Вот досада -- И покоривший Голливуд? Здесь режиссер -- Буравский Саша, И Таня Комарова тут Телевезда, премьерша наша. "Полкан" гэбэшный Петя П. Член-корр Иосиф Дзялошинский, Есть что-то общее в судьбе Хоть разная в мозгов начинка, Кропает модные вполне Донцова Дарья -- дететивы Я не читал. Неясно мне -- Илюша Суслов в этом чтиве Нашел ли отраженье – он Был среди наших популярен. Хоть с виду неказист – умен, Весьма своеобразный парень. Он был объявлен по суду -- Вы представляете – шпионом... Стоят по праву в том ряду, С Илюшей рядом в списке оном Директор Цирка на Цветном Сын клоуна Максим Никулин, Они учились на одном... -- Подсказка? Ясно намекнули... Сомкну последнее звено Загадки... -- Факультете! -- Верно! Будь слово произнесено: Внимание! -- Журфак, деревня! И будто в омут головой, Бултых – в завещанную тему, Благослови, Всевышний, мой Прыжок в Великую поэму, Которой исполняю долг, Священный долг мой пред СУДЬБОЮ, Вдруг время делает виток... И, освящаемый любовью, И, принимая Божий дар Поэзии как послушанье, Я уношусь душою вдаль... Да, всей судьбы моей призванье В осуществленьи этих строк, К которым приступаю нынче... Уже переступив порог, Не вырвусь, как боксер из клинча, Пока всего не напишу... Вопоминания нахлынут Волною... Я теперь дышу Лишь этим... Господом подвигнут Дар невозвратный, дар большой За долг пред всеми и собою, Высокой дружбой и душой, И той, немеркнущей любовью, Исполнить небывалый план.... Берусь за гуж... Вперед, поэма! Рискнем, глаза зажмурив. Пан Или пропал... Сияет тема Всю жизнь большую напролет... Дар слова, Отче, мне в награду Иль в наказанье дал? Вперед – Бегу по Вышнему приказу От сердца к сердцу по годам, По дальним городам и весям... Поэме этой жизнь отдам. В ней будет сто имен и песен... По воле, явленной Тобой Я был назначен инструментом – Поэто-рупором, трубой И поколения агентом. Мой альтер эго – злейший араг, Тупой, упрямый, склонный к лени, Весь соткан из обид и врак, Я пал в молитве на колени: Молюсь: крушение надежд Да не возникнет из укромных Загашников души допрежь Не завершу сей труд... Виновник Своих же прошлых неудач. Молю: неужто ты, Всевышний, Позволишь мне и ныне, дашь Увлечься посторонней, лишней Помехой? Отними соблазн, Не уводи от темы, ладно? Да не задушит сердце спазм. Со всей энергией таланта В рассказе точном воссоздам Событий памятных цепочку, По именам и по годам Я пробегу из строчки в строчку, Живительным пройду лучом Волшебной лампы Алладина Кастальским именно ключом Зачем-то мне необходимо Дверь в наше прошлое открыть... Былые светлые мгновенья Из молодости возвратить, Собрать разрозненный звенья... Вернуть улыбки лицам... Их Еще не погасило время -- Учителей, друзей моих, Чьи образы, мне сердце грея, Сияют... Истине служа, Все, все я постараюсь вспомнить... Сотрется времени межа, Чтоб жизнью я сумел наполнить Поэму... Верю, что смогу... Меж этим мигом и ушедшим Стирается рубеж в мозгу... Галлюцинирую... Мне шепчет, Подсказывает мне душа Под запись – реплики героев... Всмотрюсь в картину, не дыша: Веселой, звонкою гурьбою Бегут в высотный дом... Огни Из окон сталинской высотки Сияют даже в злые дни... Ну, старый друг, нальем по сотке Чтоб рассосался горький ком: Потеряно друзей немало... Высотка звездным маяком Ушедшим, как и нам, сияла... Ты, юность светлая, зачем Так скоро курочкой с насеста Упрыгала от нас совсем? Хочу, чтоб выбравшись из сердца Воскресла вновь в моих стихах Глупышка-юность, песня-юность Звени на разных языках, Чтоб, вопреки всему, вернулась... Об альма матер, о мечте -- Поэма наша о журфаке, Пускай ее подхватят те, Как негасимый Данков факел, В тысячелетии ином, С кем, факультет, стезю осилишь... Ну, что, давай-ка всколыхнем Винцо, Михайло свет Васильич, За МГУ, журфак, за нас Твой постамент -- на счастье -- сбрызнем, И исподволь начнем рассказ... Надеюсь, мне достанет жизни Его к финалу привести, Мечту-судьбу перепевая, Поэт не лучший я, прости... Но огонек, не затухая В душе зажегся -- что ж теперь? -- Я начал – и не отступаю... Что было -- было -- груз потерь, Масштаб трудов велик – вздыхаю.... Ну... «Во первых строках письма...» Откликнитесь друзья-скитальцы... Грущу: так быстро -- жизнь сама Песком просыпалась сквозь пальцы... Журфаку пятьдесят... Рубеж!... Отметим юбилей журфака – Полвека на стезе надежд... "Емелей" следует, однако, Поздравить Ясена... Привет! Осанну воздадим Декану -- Хранителю -- и долгих лет... Российских борзописцев клану... Кому -- отец, кому и дед -- Пусть здравствует наш мэтр Засурский! В «Союзе» облети весь свет -- Едва ль хотя бы и за сутки Места охватишь, где дитя Журфака -- звездочкой над миром Искрится, праведно светя... Творят добро неутомимо Птенцы Звсурского гнезда... И не погаснет над Землею Созвездье наше никогда... Господь -- он с вами и со мною! Так, Господи, благослови! Коль я прологом разразился, Оставь с поэмой виз-а-ви. Пойду вперед. Зачин сложился... Поэма первая. Я, Семен… * * * Наступил, зовет в казарму вечер, Голубой, застенчивый, недолгий. По проспекту Мира на Заречье Проплывают «москвичи» и «волги». Пролетают, рвутся к повороту, Светофор мигнул им и погас… День прошел – и мы идем с работы Вдоль домов, что начинались с нас. В каждый строгий выступ – каждый камень, В зеркала витрин – прохладный свет Вложены солдатскими руками… Это на Земле наш добрый свет. Здесь рассвет застигнет средь аллеи Радостно взволнованных влюбленных, Новые кварталы забелеют В окруженье тополей и кленов, Деревца, что ты сажал у дома, Встанут летом, ветви перепутав, Наш маршрут, до камешка знакомый, Станет здесь троллейбусным маршрутом. Голубые лоджии, балконы Серебристым заврастут плющом… Ну, а мы с тобою, сняв погоны, Строить новые дома уйдем. В Волгограде, Кушке, на Таймыре Новые проспекты встанут в ряд Продолжением проспекта Мира. Возвеличившего труд солдат… Семен Венцимеров. Военные строители. Газета ПрикВО «Слава Родины», 11 авг. 1968 г. ...Глаза у страха велики. Тонуть, так в море, а не в луже. И отступленье не с руки – Рискну. Глядишь -- не будет хуже И прежде веку не помрешь. Кому сгореть, тот не утонет. В Москву за счастьем, молодежь! Надежда пламенная гонит. Вот-вот покину Черновцы: Зовет Москва, дворец под шпилем... Мой город – храмы и дворцы... Здесь в остром воздухе пропилен Мой резкий профиль и ленцы Моей найдется здесь источник, Но стали тесны Черновцы, Воспоминанья горьки... Прочь их! На этой почве, как цветы, Мои мечты взрастали... Сочных... Тех грез сердечной маеты, И ожиданий худосочных, Тоску рождавших -- -- Не страдай! -- Душа однажды не стерпела И повелела: -- Уезжай В Москву, в Москву... – И постепенно Устал сопротивляться... Жаль Мне покидать мой тихий город, Но неумная печаль Сильнее – и духовный голод... Мой город -- на семи холмах Как Белокаменная... В спорах С собою корчусь -- и замах – (Душа в провинциальных шорах -- Куда, мол, мне -- в калашный ряд?) -- На МГУ страшит безмерно: Вот размахнулся невпопад Из наших палестин? Похерь, мол, Амбиции, безумный! Ад Души превозмогал сомненья... Я ничему вокруг не рад Не в радость день и ночь томленья Бессонно-вязкие несет. Да, в Черновцах мне стало тесно. Все не по мне, ничто не мед, Кошмар солдатчины потешно- Безумно-рабской позади. Душа в ней быть не согласилась. Мне двадцать два, а погляди: Еще никто я. Так сложилось. Меня заметишь за версту: Рост...Внешне хоть не Квазимодо -- Глаза во лбу, язык во рту – Но не в Стриженова порода... Спиртного вовсе я не пью. Коль с водкой бы дружил, смирилась Душа б и с адом, но мою Судьбу пройти – определилось -- Я должен трезвым, что трудней. Все в жизни стало скучным, пресным. Отрады не находишь в ней... Порой и жить не хочешь... трезвым. Как будто что-то потерял... Не сконцентрированы мысли: Куда-то, как-то, где-то... Крал Я дни с неделями у жизни, И, отдавая их тоске, Мечтал о чем-то небывалом, Высоком... Поделиться с кем? О чем? Мне душу жжет напалмом... А в чем причина? Не любовь? И эту горькую отраву Душою принял... Скрип зубов... Едва ль и выскажусь коряво О той, к кому тропу торил... Тоскливое воспоминанье: С надеждой трепетной дарил Лишь ей чистейшее мечтанье -- . И не могу ее забыть -- И даже называть не буду... Нет, мне из сердца не избыть... Ведь так мечталось: встречу Люду... Невоплощенное, слепя, Слезой накатывает горькой... Я весь в обиде на себя: Ее я звездочкой и зорькой Цветком весенним и мечтой Я в книжном называл маразме. А Люда – девушкой простой Была душой и телом... Праздник Она однажды принесла – Не мне -- безмозглому продукту Ком-масс-культуры... Подошла Пора быть мужиком... Но дух-то Тоталитарный с малых лет Душил природные инстинкты: -- В стране советской секса нет! И грамофонные пластинки Не открывали мне секрет Физиологии телесной. И был я с Людой тет-а-тет Тупым, как лапоть... Бесполезно Теперь вздыхать... Паря в своих Эфирах потерял девчонку... Она к кому-то из земных Парней, меня отправив к черту, Прильнула... Мой удел --тоска В Москву! В Москву! -- Скажи на милость, Кому ты нужен там? Москва Бы лишь с деньгами покорилась. Располагаешь кирпичом Рублей, чтоб положить в ладошку? Без взятки нынче нипочем, В студенты не попасть... -- В дорожку Первопрестольная зовет -- Побудем в ней -- ведь тоже радость, А коль Всевышний поведет -- То и «кирпичная» ограда Нас не удержит... Повезет -- И попадем, глядишь, в студенты... -- В Московский универ? Дает! Ха-ха! Прими аплодисменты За артистичность! Например, На Черновицком общетехе Заочном -- верю – как-то, сэр, И зацепился б, хоть помехи И здесь серьезны, но журфак? Пацан не дружит с головою: В Москву? Еврею? Просто так? Пойду заранее обмою Твою "удачу"... -- ... Да, тоску Нагнать -- любой готов стараться, А поддержать: «Возьмешь Москву!»... -- Ну, что ж... Тогда секретно, братцы, Начнем сей подвиг совершать... А "пятая графа" -- согласен, Мне от нее не убежать Но в Черновцах ведь тоже басен О равных с местными правах Для инородцев-иудеев, Не поминают впопыхах... Здесь сущий рай для прохиндеев, Что «в лапу» «кирпичи» дают, Для этих "пятый пункт" -- не важен... Не верю, что в Москве берут... А впрочем, если смел, отважен — По воле Господа пройдешь Сквозь стены -- не заметив даже... Мой плюс -- солдатчина... Даешь! Прорвемся при армейскм стаже... Коси, коса, пока роса, Пока кипит, вари похлебку... В учебник погрузи глаза, К ученью приступай неробко. ...Я в мае прибыл в Черновцы, Три года отслужив в стройбате... «Пункт пятый» в действии... Лжецы, Мой паспорт взяв на автомате Кривили в злой ухмылке рот... И с нею паспорт возвращали, Мол, от ворот вам поворот! "Вакансий больше нет!" – вещали... Кадровики... В душе разлад: Везде облом. Куда ж податься? Тоска все гуще, гуще... Ад Все нестерпимее... Бодаться С советской властью? Горевал, А антисемитизм, как данность Уже привычно принимал, Мол, так оно ведется... Странность Мироустройства постигал Сквозь призму страха... Сталинизма Последыш, горько привыкал К ущербности... И аневризма Все истончалась... Смрадный чад Антисемитского безумья У многих в поколеньи чад Послевоенных, образуя В их душах горестный протест С инстинктом-жаждою свободы, Выталкивал из наших мест В чужую даль... Детей Субботы Однажды мощный вихрь унес За океаны, континенты... Зрел-набухал в душе вопрос: Не вражьи ль силятся агенты От Родины, от русских зорь Нас оторвав, лишить Россию Народа Книги? Гложет хворь Нацизма, сокрушая силу С нацизмом бившейся страны... Мы пробиваемся в студенты Мы только лучшими должны Быть... Очевидны аргументы: Нам приземленное житье Наскучило: в нем много грусти. Твое тебе, а мне -- мое. Правша левшу вперед не пустит И всяк сверчок знай свой шесток... Как одолеть прокоятье рока, Что к молодому так жесток? И мысли мучают жестоко. Иначе стенки не пробить -- Учиться хоть всю жизнь готовы. Готовы были б нас учить... Чему -- неважно. Лишь бы Слово Учителя могло включить Хоть каплю Истины, хоть лучик Нам души мог бы озарить От Света вечного... Где лучших Учителей себе найдем? Где пламенных друзей-собратьев- Единоверцев обретем? Что ж, решено: с судьбой сыграть я Решил в пятнашки -- и – бегом! -- Я должен вырваться из плена... В Москву... Сияет маяком Дворец, а шпиль его – антенна, Что принимает стук сердец... В Москву, в Москву, в дворец под шпилем... Мирок, в котором жил, вконец Мне несвободой опостылел --- И вот -- зачуханный пацан Решенье принимает внятно, Рождает конструктивный план И воплощает аккуратно. Цель – МГУ -- манит, зовет.. Шаг первый в достиженьи цели – Металлоштамповый завод, Там зацепился еле-еле... И это место б не нашел Без Лешки Ройтмана, собрата По службе в армии... Привел, Замолвил слово... Сердце радо: Шаг сделан к цели назло всем: И месяца не проволынив, Пошел слесарить в ОГМ... Трудился, мышцы напружинив, Изрядно, кстати, уставал... Спасибо Ройтману за то, что И месяца не сачковал. Теперь мне армия зачтется В стаж общий... Стало быть, попал Уже я в льготный конкурс... Браво! Со стартом я не сплоховал... Но как же мало, Боже правый, Мне времени осталось! В бой Вступаю с тупостью и ленью В учебник лезу с головой -- То -- по спряженью и склоненью, То -- где и как рождалась Русь... Усталый возвратясь с работы, Все ж за учебники берусь... Но тем не исчерпал заботы Ажиотажной... Эх, устрой, Всевышний, чтобы все успеть мне, Способности мои утрой И душу защити, чтоб сплетни Не подтолкнули бы сойти С пути... Душа, не слушай сплетню! Успеть бы подсобрать статьи, Рекомендации... Хоть в петлю, Коль не смогу... Тогда – пропал: Пойдут мечты, надежды прахом... Ну, нет, несчастный! Весь накал Направь, чтоб лишь не пшиком, браком Итог сложился... И пахал Я за столом, как папа Карло -- Науки в голову толкал... Отец тогда помог немало: Он в две тетрадки заносил Хронологические даты И классиков – когда кто жил: Родился, мол, писатель там-то, Творил и умер... Ты едва Лишь то, что в этих двух тетрадках, За год осилишь или два! А книжки их хотя бы кратко? Немецкий? Пухнет голова От непосильности задачи... Учу – ведь впереди Москва. Нет выхода иного, значит... О "планах творческих" -- молчу -- Пусть даже родичи в обиде -- Нельзя запал терять... Учу... А лучше б вообще не видеть Мне никого – ушел в тираж, Исчез, в тумане растворился, Растаял в дымке, как мираж. Сбежал, уплыл в подлодке, смылся, Слинял -- к чему ажиотаж? Поступим -- пусть тогда узнают, К чему приумножать мандраж?... Болтаешь зря -- и силы тают... Большой замок на язычок Повесил -- и дыши в два уха, И о намеченном – молчок!... А по утрам -- бегом два круга Вокруг прудов -- беги, дыши, Что тоже проясняет мысли Душ – допинг тела и души -- И на завод... А здесь -- не кисни – Не околачиватель груш, А штампов и станков наладчик... Коль взялся за военный гуж,... Да, был секрет военный... «Ларчик» Не многим раскрывал секрет. Заводик цинковал корыта, Мастрячил детский "лисапед"... А что под спудом было скрыто? Коллега просветил меня: Не дай Господь, но только, если -- Война, не потеряв и дня, На тех же штампах, в том же месте Системы адского огня Начнут здесь выпускать немедля... Пашу, секретик свой храня: Неделя, и еще неделя – И плана пункт второй... Ходы Расчитаны по дням. И пропуск Намеченного – знак беды: Теперь мне крайне нужен... отпуск, Хоть я недавно стартовал, Тем стаж армейский узаконив, А нужен месяц под аврал -- Не увольняясь... По знакомым Прошлись, а нет ли среди них Того, кто в разуменьи блата К начальству в душу бы проник, К персонам из директората? Кто ищет, тот всегда найдет. Мой дядя был вась-вась с замснабом. Подсказка дидина ведет К нему... -- Понятно... Значит надо Без содержанья? Что в руке! -- На срочный отпуск заявленье... Скажу тебе накоротке, Что здесь большое нарушенье! Ну, что ж -- семь бед -- один ответ! Не оправдаешь прегрешенье -- Обижусь... Дядюшке привет! Есть, есть на отпуск разрешенье! Надолго не бросая книг, О пункте творческом заботе Себя я посвящаю вмиг, Забыв и думать о заводе... Стишки, рецензия, статьи -- С пяток найдется публикаций... Беречь, как... С этим не шути! Добыть еще б рекомендаций Редакционных... Кабы смог... И вот в армейскую газету, Во Львов -- с надеждою письмо Пишу -- прошу бумагу эту... На журналистский факультет Для поступленья, мол, в столице Мне отзыв лучшей из газет Армейских кстати пригодится... Письмо отправил... Что ж теперь? Зубри. И, обретя терпенье, Жди почтальона. Стукнет в дверь: -- Табе пакет. В нем направленье. На бланке со звездою – лесть: Писал, и быстро, мол, и клево... -- Сегодня, мама, почта есть? -- Нет, не было письма из Львова... Пресна, безрадостна, скучна Моя реальность однозначно Похоже, вычерпан до дна И серый мой субстрат чердачный. Так удивительно ль, что, блин Мне в черепушку лезут глюки? Неправда ваша, что один -- Не воин! Напрягаем руки -- У каждого -- своя борьба. И отступить теперь не волен, Хоть от натуги пот со лба Ручьем стекает... -- Ты не болен?... За месяц -- зубы о гранит Науки до корней сточились... И даже дойч совсем забыт -- Мы в нем всем классом отличились... Тупеешь, что ни говори, Три года оттрубив солдатом... Учиться -- вам не "раз, два, три..." Немецкий был коньком когда-то... Письмо отправлю в МГУ: Дадут ли коечку в столице? Я без общаги не смогу, Покуда весь сыр-бор продлится... Ответ с обидой: не дыра, Мол, МГУ: общага будет... Вещички складывать пора -- Рискнем, поедем... Не убудет... Я в дембельной мой чемодан Кладу носки, рубахи, плавки... -- Еще что нужно? Я подам... -- Проверь все документы, справки… На стихотворный гонорар. Замечу: куплен был тот "сидор»... Эх, даже не позагорал... -- Кладу еще твой серый свитер... В разгаре – невоенный год -- Напомню -- шестьдесят девятый Страну, где добрый жил народ Попрали год назад солдаты... Катились грозною волной По той стране и прежде войны... Своей славою пивной Гордился люд, собой довольный, Он, этот маленький народ, Претерпевая казни, плети, Не унывая шел вперед И вдоль и поперек столетий... И верил: славно жить всегда, Где варят золотое пиво... Ушли печальные года, Жизнь -- точно праздник, всем на диво... Но снова – варваров набег -- Год шестьдесят восьмой напрягся...: Социализма "светлый" век Нарывом мерзостным прорвался. Отправил в Прагу три полка Хмельницкий, где был я солдатом, Меня Бог миловал... Пока... Прослеживается: по датам: ЦК КПСС войной Решал соцлагеря – проблемы... Со славной девушкой одной Был погружен в иные темы Тех дней престранного стишка «Строители» довольный автор... Балдевший от любви слегка, Шептал загадочно (лукав-то!): -- Поспорим: через два денька, -- Тонула в лапище чугунной, -- -- Поспорим! – нежная рука Студентки-сибирячки юной... -- О чем поспорим, генерал? – Заколебался прихвастнувши, Но верил в то, что не соврал – И, щекоча ей нежно уши, Он: -- Ровно через два денька Вервые прочитаешь строки – В газете – моего стишка... -- Проспоришь! – нежный и глубокий Пьянил студентки голосок -- А спор – на что: -- Кто проиграет -- Целуй счастливчика... Исток Уверенности подпирает -- Сам календарь: субботний день Был Днем строителя... В конверте. Пилотку сдвинув набекрень, Во Львов послал стихи... Заметьте, Что сочиняем был стишок Для нашей ротной стенгазеты... Надеялся, но все же шок Мной был испытан: строки эти В газете вижу окружной... Неужто? Головокруженье Я -- в "Славе Родины"!... Со мной Случилось нечто... Ощущенье, Как словно бы я воспарил... Я дюжину достал газеток, Домой послал и раздарил Друзьям и девушке... Был меток Мой выстрел – в «яблочко» Почин! Подъем в душе невероятный: Стишок... опубликован! Блин! Ведь, обещая, сам, понятно, Не верил до конца... Ура!... А вскоре армия вступала В Словакию... И на-гора -- Опять -- лиха беда -- начало – Я выдал «опус»... Почтальон Приносит с почтою газеты... "Ты помнишь, Прага..." Вот же он! -- Читай, земеля строки эти! -- Неужто сам придумал? Дай! -- Э, нет – всего одна газетка, Стишок из рук моих читай! -- Ну, вот и пригодилась...Метко В судьбу стихами попади – Все в нашей жизни лотерея Не каждый так сумел, поди... Читаю, сам себе не веря, Что мне – случайно удалось... Неужто я – поэт? В такое Поверишь? "Бабок" завелось В кармане... Щедрою рукою Газета шлет мне «четвертак»... В стройбате от трудов ударных Шиш обломился... Значит так: Занятий впредь неблагодарных Я постараюсь избежать... Писателям, я вижу, платят. Я, значит, знаю, как решать... Душа израненная плачет: Стройбатом замещен ГУЛАГ Дурили нас, рабов в погонах... В загаженных совком мозгах Вот здесь, в бригадах потогонныых Случались сдвиги... Кто – в запой Другие же врубались в книги, Как в шахте угольной в забой, И в заключение интриги Шли в эмигрантские ряды... Утечкою мозгов, талантов В предощущении беды Поток вскипает эмигрантов. Я эмигрировать боюсь... Ведь я ж в СССР родился И здесь на что-нибудь сгожусь... Печатают... Видать, сгодился... :За строчки платят кое-что -- И кланяйся, дурак, лопате: Она нагляднее, чем кто- Угодно доказал: в стройбате Умнеют, назначают цель. Путь к достижению – ученье. И до меня крушили цепь Невежества иные... Чем я Иных глупее? Мне пример Пусть книжный -- Мартин Иден – будет Вести по жизни... Значит, сэр, -- Научимся – и выйдем в люди. А гонорар, что щедро дан, Потратим на красивый, с модным Дизайном -- крепкий чемодан, Вперед и вверх, а там -- посмотрим... Да, чемодан, пока деньхат Хватает, пусть немного рано... Шагнем к свободе -- и девчат Ввышагивая с ним парадно -- Всех привлекает красный цвет -- Порадуем солдатским шиком... В столицу с ним же... Места нет В нем, правда, всем учебным книгам... -- Куда их деть, в какой карман? Вот нескладуха, незадача... Отец приносит «талисман», Пока я, сам с собой судача, Придумывал, куда стопу Моих учебников пристроить... Отец ломал свою судьбу, Мне выдав «талисман»... -- Устроит? Баулом дорожи. Ведь с ним Проехал пол-страны по стройкам Да по объектам пусковым... Он повидал и знает столько... -- Ну, с «талисманом» -- хоть куда Прорвемся, отомкнем все двери, Возьмем отвагой города... Спасибо, батя, что доверил... -- К отцу питаю пиэтет. Он – классный инженер-механик, Электрик, электроншик... Нет, Его стезя меня не манит Во мне отсутстввет его Любовь и преданность к машинам Ну, просто напрочь... Ничего... Он полагает, что мужчинам Лишь инженерия к лицу... Я в техникум пошел учиться – И это нравилось отцу, Но только не могло сложиться Из неумехи – технаря... Здесь сильно прокололся батя. Прошли четыре года зря. Что подтвердилось и в стройбате. Чтоб к камню и металлу путь Забыть, стройбата мне хватило... -- Об инженерии – забудь! Сказал себе, -- хотя б платила Страна вдесятеро – кранты! Я с инженерией – в разводе.. Но разве, -- мне напомнят, -- ты Не ею занят на заводе? Так это – вынужденный ход, Тактический прием, уловка. Сто лет не нужен мне завод, Но побудила обстановка Стройбат помог глаза раскрыть... Я даже нищим, в бессознанке Не согласился б вновь вступить В дерьмо приписок и в изнанке Совковой не хотелось гнить... ... Отец мотался по "площадкам", Изрядным мастерством крепить Социализм пытаясь... Шатким Был строй. Ленив совковый люд. Не помогалили "стройки века", Ведь неоплачиванный труд Рождал в мозгах у человека, Что все по барабану. Тут Итогом -- качество цемента, И кирпича... Люд в пьянке лют -- И нет у власти аргумента, Чтобы производству дать аллюр Не по отпискам -- результатам! А соцсоревнованья сюр? Приписки? "Рапорты"? Куда там -- По рапортам – не видно лаж... Но лишь заканчивалась стройка, А следом и шараш-монтаж -- Тяп-ляп... (А выпивалось столько, Что слабый выпадал в тираж Или в осадок...) Вот тогда-то Когда спадал ажиотаж, Отец зовет своих: -- Ребята... -- И на завод, что с помпой сдан В эксплуатацию, десантом Отец являлся... Чемодан Из черной кожи с медным рантом При нем... Есть у вещей душа Отец так полагал. Я верю, Иная может иссушать, Подобно травке или зверю, Отец считал, что чемодан Привычный -- умножал удачу... И вот он мне в дорогу дан -- И мне поможет сверхзадачу Решить. Я жертву оценил Учебники вошли... Спасибо! Отец поступком удивил... Ведь был уже звонок: -- Спасите! Завод не пашет! -- Обзвонил Уже отец свою бригаду А «талисман» свой мне аручил -- Бери. Я понимаю – надо... Он в предвкушении разлук, А «Талисмен» -то мне? Шараду Мне задал... -- Ты же, как без рук -- Без «талисмана»?... -- Да, взаправду,. -- Но пусть послужит в этот раз: Тебе -- надежно -- без обмана... Присядем на дорожку... Час Замок защелкнуть «талисмана»... Ну, с Богом, двинулись... Пошли! -- Подвел автобус, все испортя, -- Все, опоздали! -- Не шали! Пешочком до аэропорта Квартал насквозь пересечем... Шагнули! Некогда телиться! ... С эскортом двигаю пешком, Пылим, минуя психбольницу. Родные машут, мол, шагай -- Успеешь сам -- и ладно! Марш их, Едва не обессилил... В рай Спешу с отглядкой на домашних... Рвану взаправду... Подойдет Эскорт попозже... Пусть потерпят... Несчастье: без меня вспорхнет -- (Мне не успеть в походном темпе) -- Наш местный «боинг»... Боль в ушах Дарил всегда хохлацкий лайнер... К аэропорту сделать шаг Заставил только случай крайний. А вот -- несусь, как на пожар... Спасибо армии и спорту -- Я в темпе марш-броска бежал С вещичками к аэропорту... Роодные семенят вослед... Процесс, нелепо так начавшись, Впредь вряд ли станет лучше... Бред: Я улечу, не попрощавшись В два счета рушит вам судьбу Обычный рейсовый автобус... Зачем лишь начинал борьбу? Зачем я жилы рвал, готовясь? И на тебе -- такой урок! Я размечал и добивался, Чтоб каждый пунктик точно в срок И начинался и кончался... Хоть от досады и стонал -- В руках баулы тяжелели, Но темпа я не ослаблял. А вот уже в конце аллеи – Изящный аэровокзал. Взбегаю на крыльцо -- и к "справке": -- Рейс на Москву... Я опоздал?... -- Рейс задержали. Об отправке Объявят позже... -- Ну, дела... Не знаешь, плакать иль смеяться... Моя команда подошла... Тут как бы сердцу не взорваться – Себя и родичей загнал На этом марш-броске авральном... Присесть бы... Но просторный зал Аэрофлотовским похвальным Стремленьеи пассажирам дать Нагрузку ради тренировки Без слов приказывал: «Стоять!» Со здравым смыслом нестыковки «Аэрофлот» волнуют? Будь Ты хоть младенец или старец, О снисхождени забудь... Вошел и отдал деньги?... Парясь, С терпеньем ожидай, когда Тебя сочтут достойным знанья, Что рейс задержан навсегда, Отправлен без тебя заране... Едва я в голос не завыл -- Стон сам собой из уст родился: Ну как же это я забыл? Не дозвонился, не добился... Ведь направленье не добыл Из окружной моей газеты... Выходит, зря тропу торил? Сказать своим, что зрящно это, Что лучше даже не взлетать... Ну вот, они и подоспели... Заставил только зря бежать – Устали, бедные, вспотели... -- Передохните, самолет Не прилетел... -- Почто? -- Не знаю... А в здании, как в печке... Ждет Нас здесь хорошая парная... По слову -- ждать да догонять... -- Письмо тебе пришло из Львова Не знаю, важное ль... Отдать Забыла раньше... Вряд ли слово, Что с губ едва не сорвалось, Мое б семейство восхитило. Мне вены раздувает злость... -- А взять с собой сюда? Забыла?... -- Взяла с собой в аэропорт... Но где оно?... Ну, точно: глянь же -- Рекомендация! Из шорт От счастья прыгул бы, коль раньше Мне отдала бы! Без письма Хоть с полдороги возвращайся! Спасибо за письмишко, ма! Оно – как обещанье счастья... Еще один пункт плана -- есть! Есть смысл лететь в столицу. Милость Господня проявилась... Несть Числа тем милостям... Свалилась Как будто с плеч моих гора... Без счета потаенных знаков – В них с нами – жребия игра... Не всякому дано, однако, Знать сокровенное... Зовет Душа. Душе доверься смело.... Теперь могу – и в самолет – Душа надеждою звенела... -- Как разберешься ты один В столице шумной... Я б хотела, Чтоб приглядели... -- Гражданин, И вы в Москву? -- В нее... В чем дело? Вам чем-то надобно помочь? -- Вот беспокоюсь я: в ночную Столицу прилетите... Ночь Как проведет сынок глухую? В Москву впервые – и один Вы все ж поопытнее ... Вы не Присмотрите за парнем? Сын... Не успокоюсь я отныне... -- Ваш выбор верен. Я в Москве, Как у себя в квартире... Нуте-с, Прощайтесь, юноша! В носке, Все деньги? Ладно. Не волнуйтесь -- Я это, впрочем , просто так... Ну, уважаю... Вижу: личность... -- Я тоже вижу, что... чудак! Вопрос не странен про наличность? Ведь привязался, кровосос! Спасибо, мама, удружила! Теперь вот речевой понос Терпи миляги-пассажира... Ну, мама! Кто бы ожидал?... Пожалуйста, опять накладка... Ну, ладно... -- Все! Я пошагал! -- Ни пуха! -- Будьте все!... Посадка... Поэма 2. Тамара… . * * * …Ночь. Прифронтовая, тревожная. Неспокойно спит подевой медсанбат. К акое-то светлое, беспокойное предчувствие мешает спать старому солдату. Он проходит между рядами раненых, спящих под открыиым небом, запрокидывает голову – и не узнает неба: огромное, разбрызнувшее мирриады звезд, оно кажется радостным и мирным. Нщ вдруг в нем зажглись ракеты – и стало светло как днем. Загудели самолеты. Гже-то неподалеку послышались автоматные очереди… Опять атака? Но отчего все эти сполохи и звуки полны ликования? -- Все, закончилась война! Наконец-то! – запыхавшаяся, вся в слезах, счастливых слезах, медсестричка бросается к старшине и тихо повторяет: -- Закончилась война. Победа! Вот так встретил Иван Иванович Григорьев 9 мая 1945 года – День Победы. Демобилизовался. Вернулся из Прибалтики в Сибирь. Полодил в заветное место боевые награды – и за работу… Тамара Юстюженко.Берегите солнце. Г азета «Ленинец», с. Венгерово Новосибирской области, 9 мая 1967 г. Глава 1. Станция Чаны. -- Глаза на мокром месте... Мама! -- Конечно! Как ты там одна, Среди чужих, в столице... -- Прямо! А Люська? Мне теперь она Почти сестра. С такой подружкой -- Хоть в космос... В комнату одну Попросимся -- вдвоем сподручно Бороться. И, глядишь, ко дну, Мы с ней друг друга не потянем, А, верю, в этот раз вдвоем Студентками дневного станем... -- Объявлен "Сибиряк"! Берем Вещички -- и в конец перрона Бегом!... Шестнадцатый вагон Почти последний... Без урона Вошли в купейный... -- Ну, поклон Москве! Как говорят: ни пуха! Держись дочурка, побеждай! Выходим, мать!... Гудок заухал, Поплыл назад платформы край, А мать с отцом вослед составу Все машут, машут... Вот судьба Родителей... Молиться станут О счастье дочки... Бараба Лежит по сторонам Транссиба -- Березовая лесостепь Так поэтична и красива Из окон поезда... Но здесь, Где все с рожденья так знакомо -- Луга, озера, колки, -- мне Не жить... Увозит прочь из дома Курьерский насовсем... Вполне Такой расклад судьбы устроит Сибирскую девчонку... Пыль Дорог солончаковых скроет Усть-Ламенку навечно... Шпиль, Увенчанный звездой в колосьях Уже судьбу мою пронзил. И пусть бы десять раз пришлось, я Повторно, не жалея сил, Забыв о всех альтернативах, Рвалась бы снова в МГУ. Мне вне его не быть счастливой, Я просто думать не могу О том, что этот храм надежды Меня отринет. Мне не жить Без воздуха его... А где ж ты Еще вдохнешь такого? Нить Незримая уже связала Меня с тем шпилем навсегда... А если вспоминать сначала, Вернувшись в детские года, То сызмальства я знала тайно Что в скуку сельскую, сюда Заброшена судьбой случайно... И незнакомая звезда Меня уже зовет сквозь дали... Поди, не я лишь только, вы Ведь тоже в грезах улетали В нездешнее... И до Москвы Летела я на легких крыльях... А радио мне в душу льет Отраву в щедром изобилье... Представьте, что на стеклах лед, И дом в снегу до самой стрехи... А радио журчит-поет: То новостями про успехи, То репортажами зовет На берега морей далеких, В чужие страны, где тепло, В другую жизнь под сень высоких Парадных залов... Там светло, Оркестры там играют Глюка... Мне кажется, я там уже Жила когда-то... Вьюга-злюка Свой вокализ поет душе. Душа его в упор не слышит, В душе -- калейдоскоп картин Про жизнь ненашенскую... Вышит Тяжелым золотом гардин Узор причудливый -- барокко И золотая канитель На эполетах у баронов... Пусть надрывается метель, Нам с бабушкой на руссккой печке Тепло, а радио дает Трансляцию концерта... Песни Красивым тенором поет Владимир Лемешев, чей голос Легко до сердца достает... Пусть рвется в щели жуткий холод, В душе ликует и поет Предощущение высокой Красивой жизни. В плен берет Мечта нездешняя. Истока Мечты едва ли кто найдет... Стучат колеса по Транссибу... А мать с отцом сейчас, поди, В автобусе пылят... Спасибо, Коль сели... Если -- нет, то жди Случайной чьей-нибудь машины От станции Чаны -- сперва В райцентр наш северный... Маши ли, Кричи ли -- можешь все сорвать От крика связки в ошаленье… Но вроде удалось… А мне Видать, даровано прозренье… В вагонном видятся окне…. Как и везде, куда ни кину Случайный взгляд, сквозь свет и мглу Все ту же вижу я картину: Мой драгоценный МГУ Сияет тысячами окон, Зовет меня... Спешу на зов, Что обещание высокой Судьбы сулит -- без тормозов: Сомнений я не допускаю. Сегодня все сошлось на том, Что БЫТЬ мне в МГУ -- не с краю, Заочно -- в центре, на дневном. Сложилось, что давно копилось... Еще дошкольницей в игре С подружками мечтой делилась, Воображая во дворе: Я в кулаке сжимаю цепко, Как-будто это -- микрофон, С земли подобранную щепку -- И "выступаю"... Мне препон В тех странных играх не чинили, Хоть странность отмечали... -- Ишь, Нафантазировала! Были Все озадачены: -- Кто, бишь, -- Артистка ты? -- Я журналистка! -- А это кто такая? -- Та, Кто едет, далеко ли близко За новостями... Так мечта Моя рождалась очень рано... Отец детдомом управлял... Детдомовцы войны, тирана Сироты-жертвы... Исправлял Отец, как мог, детишек карму... Среди детдомовских ребят Немало тех, кто папу-маму Не помнил вообще. Уклад Детдома принимал, как должно. Василь Василич за отца. С ним и спокойно и надежно -- Посмей обидеть кто мальца -- Крут нравом фронтовик непьющий -- Попробуй хоть горбушку взять -- Получишь выговор презлющий, А может и по морде дать. Он в правоте своей и силе... И сам ни крошки не возьмет У обездоленных Василич ... А я детдомовский компот Любила... Мне тайком от папки На кухне повар наливал Большую кружку и добавки Неукоснительно давал... Да, Красносельский детский дом Зоволокло давно туманом, Но помнится, что жили в нем, В мирке обидчивом и странном Ребята из самой Москвы, Те, что военным лихолетьем Заброшены в Сибирь... Могли Те обездоленные дети Часами вспоминать свой дом Москву, родителей, трамваи. И выпевали, как псалом: "Тверской... , Неглинка..., Моховая..., Царь-колокол... , Царь-пушка..., Кремль..." И те названия рассказу Служили, точно торту крем, Слух услаждая и заразу Сливая в душу мне... В Москву Так захотелось сильно сразу И наводило лишь тоску Все то, что здесь доступно глазу... Глава 2. Москва заветная. ... Разносят по вагону чай, Стучат колеса по Транссибу... Москва заветная, встречай Меня душой открытой, ибо Я устремляю в твой эфир Души прекрасные порывы... Москва! Ты мне откроешь мир!... -- Картошечки с укропом! Рыбы! Капустки! Свежего кваску...! Ах, отмените остановки, Ведь я спешу, спешу в Москву... В мою Москву... В моей головке С младенчества одно: в Москву! С подружками о ней судачу, Москвою грежу наяву... В Москву! Везу мою удачу... А если вспомнить детство вновь, -- Моей головке доставалась Не только радость и любовь... Как больно та свинья кусалась! Вот вспомнила -- и вновь горят Здесь, на щеке былые шрамы... Додумалась же: поросят Взять в руки из-под хрюшки-мамы. Те завизжали -- и свинья Их бросилась спасать, понятно, -- И, как пантера -- на меня! Мне б поросят вернуть обратно, А я прижала их к себе Свинья буквально озверела... И стала рвать меня... В избе Отец услышал визг... Летел он К оградке пулей... Вмиг отбил Ребенка от хавроньи злобной -- И за ружьем в избу... Убил Злодейку-людоедку... Словно Вчера случилась та беда -- Опасная игра со смертью... А как-то в давние года Попалась я и вихрю-смерчу Вдруг, вижу - по дороге столб Несется высотой до неба... Одна во дворике... За стол Усажена с кусочком хлеба. Сижу послушно, не шалю... Но вдруг неведомая сила, Как малую букашку, тлю, Меня внезапно закружила И над забором пронесла, И потащила над кустами... Я даже крикнуть не могла... И тут все кончилось. Устал ли Тот смерч и силу потерял, Иль пожалел меня Всевышний И новый шанс для жизни дал, Но только под забор неближний Меня смерч плавно посадил -- Тогда лишь я и заревела... Господь, пусть будут позади Все страхи, беды, беспределы С болезнями! Любая хворь Пусть обойдет меня и ближних! Из детства: подхватила корь... Да посочувствует мне книжник: Корь осложненье на глаза Дала -- и ухудшенье зренья... Порой Господь карает за Грехи в минувших поколеньях, То есть, ответит дочь за мать. Сын за отца, а внук за деда... Достало бы ума сломать Греховную цепочку... Кредо: Твори добро, добру служи, Добро -- понятно и конкретно. И только с добрыми дружи И преданно и беззаветно. Я знаю, что трудней всего Быть добрым к тем, кто всех дороже... Вот дед Василий... За него Душа болит и совесть гложет... Еще на Первой мировой Попал он, ратник, в плен к германцам, Где от побоев головой Ослаб... Хоть, в общем, оклемался, Все понимал и всех любил, Работал наравне со всеми... Конечно, странноватым был, А внуки -- вот бандитов племя -- Повадились его дразнить, Он с батожком гонялся следом.. Поди догнал бы -- мог убить... А я любимицею деда Была по праву. Никогда Несчастного не обижала, А защищала... И когда Однажды под батог попала, В беспамятстве не различив, Ударил и меня пребольно, А после так жалел, лечил, Потом играл со мной, довольный, Что зла на деда не таю... А совесть жалит, как ехидна: Должно быть, ей вину мою Пред дедом много лучше видно... Недодала я доброты Наверно и бабуле Домне. Коль знаю травы и цветы. То это от нее... Огромный Был дар у бабушки... В лесу Читала, как в открытой книге... Лукошко малое несу, За нею семеня... -- Топтыгин, Бабуля, не поймает нас? -- Не бойся! Летом он не страшен Он людям и не кажет глаз, Мол, по делам ступайте вашим, А я -- сторонкой -- по своим... -- Бабуля, я ходить устала! -- Устала -- малость посидим... Какие травы здесь, узнала? -- Вот лабазник, вот -- иван-чай, Душничка, клевер, чернобыльник... -- Все так! в награду получай Пирог с черникой сладкой... Пыльных Лесных исхожено дорог На пару с бабушкой без счета. Подобно ей -- никто не мог Так по лесу ходить. Охота Ей по полянам да рямам Искать бруснику, голубику... Куда там книжный Дуремар! Козявок этих разгляди-ка! А Домна их по именам Всех помнит, узнает по свисту И птах лесных... По сторонам Все замечает... С нею быстро И просто обретешь сама Особое, лесное зренье... А я вот так и не смогла... Иное жгло предназначенье. Но те походы по лесам, Конечно, душу озаряли И приобщали к чудесам Взаправдашним, живым... Едва ли Из книжек, радиопрограмм Мы почерпнем в такой же мере То, что от бабушек и мам Передается нам по вере... Конечно, школа в свой черед Формует, нашу душу, лепит, Дает чего-то, но берет, Но отнимает чистый лепет, Незагазованность души... Нет, не всегда экологично: "Читай..., заучивай,... пиши... Встань... Сядь... Посредственно!... Отлично!" Когда закрыли детский дом, Отец директорствует в школке, Что в Минине, а я при нем, Как хвостик, нитка при иголке. Василь Василич первый класс Ведет. Уж он наставник строгий. Мне шесть. Решила, что как раз Пора садиться за уроки. В любимцах у отца -- Кузьма, По деревенски -- просто Кузька. Увы, не вложено ума В лобешник фаворита узкий. Но каждый Кузькин -- ха! -- успех Мэтр отмечает высшим баллом, А я, хоть знаю больше всех... Могу услышать лишь: -- Не балуй! Давно умею я читать И с букварем "на ты" знакома... Но заслужить у бати "пять" Мне невозможно. -- Здесь -- не дома! Шепнет, минуту улучив, -- Я здесь -- для всех -- Василь Василич. Старайся, девочка, учи Премудрость всю, а не азы лишь... Воюет мама за меня: Поставь "пятерку" дочке, ирод! Напрасно. Кузькой заменял Отец отличницу -- навырост, Авансом потакал мальцу... Возможно, сельский Песталоцци Был прав. А впрочем, шла к концу Моя попытка приколоться И в вундеркинды проскочить: Комиссия из райотдела Решила: рано в школе быть В шесть лет -- и исключить велела... Так через год пришлось опять, Вторично в первый класс толкаться. Обидно... Скучно повторять И темп потерян... Притворяться, Что учишь, зная наизусть Все книжки, грустно и немило... Тупиц РОНО чиновный зуд -- А мне судьбу перекривило... Райком отца-фронтовика Бросает закрывать прораны -- То в МТС, колхоз... Пока Непьющий прежде малость пьяным Нередко стал бывать Вась-Вась... Таков был стиль руководящий, Внедренный сверху -- выпивать Коллегиально к славе вящей По праздникам, под первый сноп, На пленумах и на отжинки... Имел Вась-Вась чугунный лоб, Желудок каменный и к жинке Являлся ни в одном глазу... Лишь только есть просил с "угару"... Безмозглой чуркой на возу Его не привозили... "Тару" В сельмаг авоськой не волок, Чтобы набрать на опохмелок... А все ж народный сей порок Коснулся и его... Задело… Глава 3. Усть-Ламенка ... Поди, приехали в райцентр На "ПАЗ'e" -- тряской колымаге Уже родители... Рассвет На автостанции -- не манит... Скорей оказию найти В Усть-Ламенку, где я взрослела, Где дом и школа... Где пути Все начинаются... Хотела Отсюда рано стартовать Скорей на высшую орбиту -- С судьбой своей не совладать. И незачем таить обиду. В корявом шестдесят шестом Кончать одиннадцатилетку Пришлось некстати. Дело в том, Тогда -- возьмите на заметку -- Два было класса выпускных. Выпускникам десятых тоже Вручали аттестаты. Их Тьмы и тьмы должны умножить Потоки рвущейся в Москву Той абитуриентской массы С одной извилиной в мозгу, Что в образованные классы Упорно рвется из низов. Другой не видится дороги Московских институтов зов -- Серьезный фактор жизни. Тоги Академической фасон -- (Здесь -- стройотрядовской штормовки) -- Желаннее -- в любой сезон Наимоднейшей упаковки От знаменитых кутюрье, (Едва известных понаслышке)... Итак, весенних на дворе Пора экзаменов. За книжки Садится выпускной народ... А тут -- из областной газетки Корреспондентку к нам ведет Молва, мол выпускные детки Усть-ламенские, целый класс, С их вероятной медалисткой, Обдумав, порешили враз: Останемся в селе... Столичной Гранд-дамой чувствуя себя И лицемерною улыбкой На "деревенщину" светя, Допрашивала, дескать, шибко Вы любите сельхоз-навоз И запашок родного края?... Но интервью наперекос Пошло: -- А я так не играю, Идеологии гипноз, Мол, это -- лучшая из судеб, Мне чересчур шибает в нос... Дерьмо в раскрашенной посуде, Как ни зови его -- дерьмо! Нет, у меня другие планы, И для моей души тюрьмой Село совхозное не станет. -- А кем же вы хотите стать? -- А это вот -- не ваше дело... Хотя, по совести сказать, -- То разочаровать сумела -- Почти -- в профессии меня Та областная мифоплетка... Я, журналистику ценя Превыше всех профессий, четко Определила для себя, Что нет профессии главнее, Что журналист -- пророк, судья Во всех коллизиях сумеет И разобраться и решить По справедливости и кривду Способен правдой потушить... А тут -- бессмысленная придурь... -- А все же -- кем хотите быть? -- Поедет в МГУ учиться На журналистку... -- Поступить На журналистский? И трудиться Не стоит... Ваш удел -- совхоз! Потом статейка появилась И от нее шибало в нос Враньем на километр... Явилась Она особым знаком мне, Что я тогда не понимала... Фильм "Журналист" как раз в цене Был в пору ту и я внимала Как откровенью сказке той Герасимовской, что взрастала В душе -- горячею мечтой... А тут -- такая бяка... Жало Той тетки источало яд... В статье та не упомянула, Что в общем-то не всех подряд Месить сельхоз-навоз тянуло... Мне в старших классах повезло Несказанно с учителями: Прислали в школу к нам в село Выпускников педвузов... С нами Им, молодым и полным сил, А также незабытых знаний, Дружить хотелось. Каждый был В азарте творческих исканий. Спектаклем стал любой урок, Пока душой не огрубели, Мне -- каждый -- в радость, каждый впрок И, верилось, надежней цели Достигну, поучившись так У вдохновенных педагогов... Вся школа расцвела... Пустяк, Но раньше в школке той убогой Не выпускалось стенгазет, Не проводилось представлений И школьных балов... Точно свет Пролился... Не было сомнений -- Во все чудесные дела И я включалась с жаром-пылом, И я редактором была, И, к педагогам-заводилам Примкнув, на школьных вечерах Под фортепиано пела песни, И в романтических кострах Походных, по увалам петли Под рюкзачищем намотав, Пекла картошку на привале... А как, новинку прочитав, Ее мы шумно обсуждали? Тогда во всем селе одна, Я получала по подписке Журнал столичный "Юность", сна Лишал, чужое делав близким... Читала повести, стихи Тогда еще простых и юных Грядущих мэтров... (Истекли И их и наши годы... Струны Души умели задевать Отвагой сердца те поэты- Шестидесятники... Снимать Не мне с божнички их портреты...) И было славно... Лишь одно: Мне Быкадорова Галина Назаровна все то кино Подпортила... Ну, словно хина Ей попадала на язык, Когда химичка замечала Меня -- какой-то странный бзик Случился с девушкой... Сначала И здесь все было без проблем. Я шла упорно в медалистки И лучшей по предметам всем Считалась в школе... Без запинки Любой урок, любой диктант, Контрольная, любой экзамен -- Лишь на отлично... Был талант К ученью дан мне свыше.... Замер В недоуменье класс. Видна Любому -- Галочки -- предвзятость Ведь за урок раз шесть она Меня поднимет с места... Радость Ученья гаснет с каждым днем... -- Лариска, чем ей насолила? -- Так из-за Вовки же. О нем Иссохлась Галя. Положила Глаз на парнишку. Он -- к тебе Неровно дышит -- каждый знает... -- Ты что -- серьезно? Быть беде... Вот это новость! Удивляет Меня Галина... Ведь, считай, Что для него она -- старуха! -- При ней не вякни так! Гуляй От парня дальше... Вот так штука! Соклассник Вовка Большаков И мне был тоже симпатичен, Но не настолько, чтоб пинков Хватать за симпатягу... Стычек С Галиной избегая, с ним Дистанцию держу отныне, Как с посторонним, как с чужим... И это бросилось Галине В глаза, и тотчас обрела Она -- ко мне -- расположенье... И жизнь, как прежде, расцвела, И стало в радость вновь ученье. А то уж думала, каюк, Погубит ревность медалистку... А математик Борганюк Считал, что мне по духу близок Его возвышенный предмет. Он полагал, что мне учиться Лишь на физмате должно... -- Нет, Сан Федорович, знаю, чисто Гуманитарный -- мой уклон... -- Ты не спеши, еще подумай... Но вдруг исчез из школы он -- И без следов. Ходил угрюмый Директор. О Борганюке И спрашивать не разрешалось... Лишь позже выяснилось, кем Был отрешен от школы. Жалость По отношению к нему Безвинному, души коснулась. А что случилось, почему -- Узнали лишь с годами. Юность Пришлась у Саши на войну. Пацан, чудило, бестолковка! Поставлено ему в вину, Что он, немецкую листовку На украинский перевел... За это, дескать, нет прощенья, Из наробраза -- вон! Подвел Его директор школы. Звенья Одной цепи: директор был Тупым и беспардонным хамом, Заочником... И подходил По меркам либеральным самым Он к школе, как к оркестру лось. Когда б не Борганюк, диплома Ему б увидеть не пришлось. Тот все контрольные, кулема, За лже-учителя писал, За что и получил "награду"... Директор вмиг его изгнал, Закончив пед, в котором кряду Учился чуть не десять лет... Директор... По контрасту с хамом Моих учителей букет Я отношу к прекрасным самым... А в шестдесят шестом, весной -- Азарт экзаменационный... Был первый день июня. Зной, Казалось плавил стены. Сонный В иные дни, народ бурлил, Выпускники на сочиненье Шли возбужденные... Шалил Иной, пытаясь скрыть волненье. Вдруг мама догнала: -- Гляди! -- В руках -- районная газетка, А в ней -- хоть стой, хоть упади -- Моя статеечка-заметка О нашем классе, о мечте, Что жаль со школой расставаться, Но все стремятся к высоте -- И должно крыльям расправляться... Глава 4. В Москву! Итак -- нахлынули волной Экзамены. Здесь нет сюрпризов -- Все -- на отлично! Мне одной На выпускном балу, как вызов Всем, -- обещается медаль, Которой школьный труд итожу... Самой медали нет, а жаль, -- Пришлют, мол из столицы позже Упавшею с небес звездой -- Кругляш сияющий в шкатулке... Ну, что ж, судьба! Не жди, не стой -- Помчимся. Следует поступки Решительные совершать. В Москву -- и поклониться шпилю! Ведь рождены мы, чтоб дерзать, Чтоб эту сказку сделать былью! Химичка Галя, с кем сейчас Мы -- две сердечные подружки, Дала мне адрес про запас Быстровой Лельки и до ручки Вмиг дотянувшись, я письмо Пишу в Сокольники, под Тулу Кузине Галиной... Само Собою, выложив фактуру, То есть, все планов громадье О покоренье универа, Пишу, что, дескать, о ее Намереньи, прорвать барьеры, И стать студенткой МГУ Известно мне со слов Галины, Что, может, чем -нибудь могу Я ей помочь, она -- взаимно -- Поможет мне -- вот так пробьем Непроходимые препоны И, дружно действуя, вдвоем В студентки вырвемся... Резонно? И завязалось наша с ней -- В готовности борьбы и риска -- Предконкурсных горячих дней Ответственная переписка. В итоге решено: филфак Нас ожидает после школы, Ведь нам не подсобрать никак Статеек для журфака... -- Что ли Языкознание во вред Придется будущим писакам? Уж что поделать, если нет Статеек, нужных для журфака? Ну, словом, еду. До Чанов Родители сопровождали. Еще и парочку часов Прибытия состава ждали. Как неизбежность, "Сибиряк" Пришел. Стоянка -- две минуты... Прощанье краткое... Итак, Поехали! Мои маршруты Оркестр не озвончал, увы... Пила чаек, читала книжки, Спала... Вот так и до Москвы Доехала... Без передышки Собралась Лельку разыскать... Напомню, что жила Быстрова В Сокольниках... Нет, чтоб узнать В письме, как добираться... Словом, Едва не вляпалась в беду... Соображенья не хватило Стереотипы на ходу Сломать... Известно раньше было, Что есть Сокольники в Москве. И хоть ей письма отправляла Под Тулу, в бедной голове Смешались факты. И искала В столице Лельку... Обращась В горсправку, не достигла сути: Не знают улицы, хоть час Искали в справочном "талмуде". -- А вы возьмите-ка такси, -- Советует москвичка в будке. С первоначала на Руси Ямщик искал дорогу... Чуткий Попался мне шофер: -- Махнем! Что ль, там, в Сокольниках, китайцы? Распросим местных и найдем, Поди, не два часа кататься Придется в поисках... -- Такси! Два парня, вроде бы с Кавказа, Уселись сзади... -- Ну, неси "Волжанка" по Москве! ...Зараза! Любой качает головой, К кому водитель обращался, Не знают улицы такой В Сокольниках. Ну, прям, -- несчастье! Парней такая суета Слегка заинтересовала, А я -- святая простота, -- Им без утайки рассказала, Что, вот, примчалась, в МГУ Сдавать вступительные, только Найти подругу не могу... -- Зачем -- подругу? Слушай, койка У нас найдется, да? Шофер! Сворачивай направо... Едем К нам на квартиру... -- Перебор, -- Шепнул сквозь зубы тот, беседе Внимавший с каменным лицом, И мне в глаза уперся взглядом Встревоженным... -- Вези, кацо! Шофер -- по тормозам! -- Ну, гады, А ну-ка, из машины -- вон, Пока вас не прибил, подонков! Кому сказал? Пошли! Салон Очистить мигом! -- Ну, девчонка, Мозги-то иногда включай! Да где ж искать твою подругу? Где адрес? -- Вот конверт... -- Читай, Какая область? Вот! С испугу Поди, немного не в себе... Что, ж едем на вокзал обратно... Уроком памятным судьбе Тот день служил. Неоднократно Урок предотвращал мои Просчеты, промахи, ошибки, Так сельской девочки наив Перегорал в опасной сшибке С коварством, подлостью, чумой Бессовестной и низкой злобы... Мне захотелось враз домой, Но села в электричку, чтобы Быстрей с вокзала -- на вокзал -- До Тулы, а оттуда -- к Лельке В Сокольники... Автобус мал, И тесен... Добралась... Недельки, Конечно, мало, чтоб свести Корзинки знаний воедино, Но кое-что смогли спасти От забывания... Галина Разумно поступила, нас Заочно с Лелькой познакомив, Аврал в Сокольниках... Учась Вдвоем, чего-то все же вспомнить Сумели, что-то повторить... -- Ну, ладно... Говорят, пред смертью Не надышаться... Едем?... Жить Нам на Мичуринском... Сумею ль Я справиться с собой, когда Начнется, наконец, экзамен... На шпиле тусклая звезда Гипнотизирует... Глазами Восторженными рада пить Изменчивый столицы образ... Я только здесь хотела б жить, Учиться здесь... Лежат, коробясь, Учебники... А я Москвой Покорена... Лишь озадачил Филфак на Герцена. Такой Зачуханный и тесный... Значил Дворец науки для меня Уже неизмеримо много... Но, мрачный и при свете дня, Филфак же выглядел убого. Привыкнем... Главное -- попасть В число счастливчиков-студентов, Билеты чтоб достались -- в масть На всех экзаменах... Процентов, Пожалуй, меньше десяти В итоговый запишут список... Ну, что же, Лелечка, прости, -- Теперь мы конкурентки -- высек На миг расклад событий мысль. И тут же совесть укорила, Шепнув немедленно: стыдись, Хочу, чтоб тоже поступила... И вот -- решающий момент: Две сотни абитуриентов (Здесь кто-то будущий студент, А остальных без сантиментов Откинет за борт МГУ) Допущены в большую залу... "Сосредоточиться!... Смогу!" -- Тихонечко себе внушала... Экзаменатор на доске... Названья тем каллиграфично Выписывает... На листке Печать серьезная... Отлично! Литературных не боюсь Я сочинений, но понятно, Что за свободную берусь: Есть вдохновение! Приятно И эрудицией блеснуть О современной молодежи, Что выбирает в жизни путь, Равняясь на героев... Что же, Начну -- сперва составим план, Уместные цитаты вспомним В стихах и прозе... Нуте-с, пан Или пропал! И по укромным Ячейкам памяти слова Отыщутся для первой фразы... От напряженья голова Слегка потрескивает... Праздны И страхи и ажиотаж. Считай, что это лишь работа, Как в стенгазету репортаж О праздничной маевке... То-то! Так легче. И пошла строка, И тянет за собой вторую... И больше не дрожит рука, И раззадорившись, творю я, Довольно складно... Видно, впрок Мне школа с самоподготовкой Пошли... И вязь удачных строк Я с неожиданной сноровкой Сплетаю, соблюдая план И к месту приводя цитаты... Удачный их подбор желан, Как в торте -- сочные цукаты. Так, постепенно, не спеша, Я подошла и к заключенью, В котором, как велит душа, Свела все тезисы к значенью Того, как важно дорожить Нам, молодым, отцов наследьем И по примеру старших жить Так, словно б каждый день -- последним Был и решаюшим... Итак, Я написала. Сочиненье, Что вышло -- на шести листах, Прочтем, проверим... Что ж, творенье Достойное... Перебелить Его, не допустив ошибок Орфографических -- и сбыть Скорее с рук! Сдаю... Улыбок Здесь не увидишь. Отрешен Взгляд у писавших, точно в трансе. Закончив, каждый погружен... Душой в свой текст... Протуберанцы Идей, что поздно воплощать, Себя то возгласом являют, То резким жестом. Отпускать Нас сочиненья не желают... Но надо, точно страшный сон, Отбросить это испытанье... -- Ну, как? -- Мы с Лелькой в унисон. -- -- Да, написала... Вроде знанья Не подвели, а там -- как знать... -- Узнаем послезавтра... Ладно... Сегодня -- отдыхать, гулять... -- Сперва в кафешку! -- Не накладно Нам по кафешкам шиковать? -- Пошли, мороженым отметим Наш подвиг... -- Предпочла б -- в кровать -- И спать часов пятнадцать... -- Этим Стресс не прогонишь... И во сне Цитаты будешь все мусолить... Пойдем, пройдемся по Москве, Пойдем, пойдем -- о чем тут спорить... А через день -- увы -- судьба Нас с Лелькой жестко Разделила: Моя продолжится борьба, А Лелька первый завалила... И ей обратно уезжать И начинать борьбу с начала... Понятно, горько ей: мечтать -- И так сорваться... Убеждала Меня подруга, что и мне Забрать уместно документы, Поскольку ясно ей вполне, Что я не попаду в студенты, Мол, простовата, как топор... Не поддалась... Она умчалась... Да, неприятно! С этих пор Я с Лелькой больше не встречалась... Что ж делать? Мне казалось, друг -- Тот, кто в беде подаст нам руку, Не тот, что душит парой рук, Чтоб утащить на дно... "Подругу" Из списков вычеркнем... Пора Осмыслить результат. Неплохо, Недурственно для "топора": "Пятерка" за контекст... Эпоха Мной, стало быть, отражена Довольно верно в сочиненье... А вот за грамотность цена Поменьше мне. Мое творенье "Четверкою" награждено... Неплохо... Но и не блестяще... Медаль не оправдала, но Борьбу продолжим к славе вящей... Опять за книжки. Освежим Перед экзаменом предметы. Жестокий, каторжный режим Мной установлен. Но за это Наградой, верилось, -- Москва, О чем так много лет мечталось... Трещит от книжек голова, Но только малость, только малость И отделяет ото дня, Когда я здесь за парту сяду И не жалейте вы меня, Я, как солдат, даю присягу Бескомпромиссную борьбу Вести с собой и целым светом, Лишь только б выбороть судьбу С эмблемой МГУ... Об этом Все мысли, ни о чем ином... Тут подоспел второй экзамен. Да, русский устный... Я о нем Не беспокоюсь. Хватит знаний. И верно. Он не преподнес Мне огорчительных сюрпризов. Экзаменатор, буркнув в нос, Пятерку ставит без капризов... История... И здесь везет: Ответы знаю все детально. Профессор ручку достает: -- Из сельской школы?... Что ж, похвально! Отлично! ...Сбрось ажиотаж, Покуда вовсе неуместный... Ведь впереди -- вот здесь мандраж -- Сплошной ночной кошмар -- немецкий! И вот -- решающий сюжет... Экзаменаторы -- два парня, По виду -- аспиранты... Пред Мной пижонили вульгарно: Так по немецки тарахтят -- Не понимаю и полслова... Ну, явно мальчики хотят Понравиться... Здесь есть основа Для изощреннейшей игры... Что ж, поиграем... Улыбнемся... Я тоже -- не хухры-мухры... Не заиграться бы -- дождемся -- Придет профессор и -- кранты! А вот и сам он на пороге... Влруг парень: -- Молодчина! Ты Отлично знаешь все! В итоге -- Пятерка и за наш предмет! Его дружок глазами хлопал, Но не подвел коллегу... Бред! Пока к столу профессор топал, "Отлично" чиркнули в моем Матрикуле -- и расписались... Сыграв с судьбою белым днем -- И так порой дела решались... Иду в комиссию -- сдавать Оценки... -- Результат отменный! -- Из сельской школы! Так держать! Ну, поздравляем! Видим, ценный Для факультета персонаж... -- Я, значит, поступила? -- Твердо Пока не скажем -- конкурс... Аж На место -- двадцать пять... Рекорда Такого -- головная боль! Однако ж, видится, сумела Удачливо сыграть с судьбой... Ты сделала большое дело -- И я надеюсь, повезет Тебе в определенье места В итоге конкурса... Зовет Теперь Усть-Ламенка. Уместно, Домой вернувшись, начинать Теперь уже надолго сборы... Вновь в "Сибиряк"... Ни есть ни спать Не хочется -- и раз по сорок В усталой голове кручу Недавних стрессов киноленты... Отец небесный, так хочу Попасть в московские студенты, Как ничего до сей поры Я в жизни не хотела прежде. Пусть будут же ко мне добры, Чтоб воплотилися надежды, Те люди в гордом МГУ, Кто ныне мне судьбу решает... О люди, знайте, я смогу! Вам в МГУ не помешает Девчонка-сибирячка. Здесь Я выучусь. Служа России Прославлюсь... Окажите честь -- Возьмите в МГУ! Растили Меня Сибирь и мать с отцом С любовью к Родине и верю, Что не ударю в грязь лицом В святилище наук, сумею Постичь науки и себя Поднять в стремленьи к совершенству... Учиться здесь -- моя судьба, Единственный мой путь к блаженству... Я вновь в Усть-Ламенке. Сельчан Одолевает любопытство. Встречают, будто невзначай: -- Ну, что Москва, Стоит? Толпится, Поди, народишко? Ну, да -- Столица, всяк туда стремится... А ты теперь в Москву когда? И как она тебе, столица? А мне уж "нехватает зла": Устала отвечать, что, дескать, Экзамены-то все сдала... -- На "пять", поди? -- Да нет, на "десять"! Теперь жду из Москвы письма, Надеюсь, что возьмут в студенты... Необъяснимо! Кутерьма Вокруг меня... Эксперименты С московским вузом -- для сельчан Событие сродни полету Гагаринскому... Отвечай Любому... Полного отчета Потребовали от меня И одноклассницы-подружки Лариска с Валькой... -- Не темня, Выкладывай подряд! -- По-русски, Что ль, непонятно говорю? Сдала, а результат -- подвешен. И только Господа молю: Он, кто Всевластен и Предвечен, Препоны все б убрал и мне Помог бы оказаться в Храме Наук -- учиться в тишине... Соседки пристают и к маме, В совхозе достают отца... А что отец? И он не в курсе: -- Ждем из столицы письмеца… -- Поди, в «Госстрахе» застрахуйся… Боль рвет мне душу. Из Москвы Письмо пришло -- и точно пулей Меня кольнуло в сердце: Вы Сквозь сито, мол, не проскользнули, Вам на дневное -- хода нет... Учитесь на вечернем. Точка. Итак -- провал... Большой привет, Мечта... -- Ну, будет плакать, дочка! Ты все же молодчина! -- Нет, Я неудачница! -- Ну, прямо! Ты ж поступила! Мой совет: Учись-ка на заочном... -- Мама, Ведь это же совсем не то... -- А если б завалила вовсе, Совсем простилася б с мечтой, А так -- зацепка есть. А в осень -- В райцентр направишься... Поди, Возьмут в редакцию студентку... Не огорчайся! Впереди -- Всего немало -- и оценку, Глядишь, тебе исправит жизнь. Ты поживешь еще в столице, Не подай духом дочь, держись! Что плакать -- ты должна гордиться: Ведь ты ж студентка МГУ! Одна, поди, на нашу область! -- Ну, ты и скажешь! -- Что ли, лгу? А кто ж еще в районе?... Гордость Не у меня лишь, весь район Тобой гордится. Всех затмила! Как олимпийский чемпион... -- Ну, хватит, мама, насмешила... Глава 5. "Корреспондентка" А мама, видимо, права. Не посыпать же пеплом "тыкву". Пойду в редакцию. Москва Тогда приблизится. Обвыкну В корреспондентской колее -- И стаж пойдет и опыт жизни... А на заочном -- что ж? В Москве -- По праву дважды в год... Не кисни, Берись, подруга, за дела: Пиши в Москву, пусть на заочный Переведут -- судьба вошла На мост к Москве, надеюсь, прочный... По слову мамы -- все сошлось -- И я -- корреспондент районки С названьем "Ленинец"... Далось Легко устройство... Для девчонки -- Вчерашней школьницы -- успех, Признаем, в общем-то, заметный. Вступила в журналистский цех -- И вот они, мои заметки, На первой, главной полосе... Редактор -- фронтовик Марьевич, Владим Семеныч, да и все Коллеги, что потом оценишь, Вполне по дружески меня В отряд "кропателей" включили, Не "выставляясь", не чинясь, Чему-то исподволь учили... Вот посылают в РТМ, Где тракторов ремонт налажен... -- Проценты надоели всем. Нам человек рабочий важен. Ты нам поведай, что его Трудиться с жаром побуждает... Напишешь много -- ничего, Подсократим... Душа взмывает. Спешу -- на крыльях -- к мастерским. Ко мне выходит -- "мастер-шинник", В мазуте, как зулус... Как с ним Работать -- жуткий матерщинник? -- Ну, что, как выполняем план? Спросила -- и самой противно... -- А где ваш..., как его... Экран Соревнованья? Агрессивно Тот мастер бросил дикий взгляд -- И трехэтажную руладу Мне выдал... Покраснели в ряд Стоявшие комбайны... Надо Не показать, как я боюсь... Пытаюсь продолжать распросы... Тому, видать, за речь свою Немного стыдно... Криво-косо -- А все же разговор идет... Он мне про распредвал, колодки... А что это такое? Вот Как много надо знать. Короткий Мой опыт жизни до сих пор Не знал сего вокабуляра... Я Лельку вспомнила -- "топор"... Ну, нет, простите... Я -- Тамара! Я со словами разберусь И с матерщинниками тоже... Ишь, матерится! Ну и гусь! А в чем-то симпатичный! Что же, Закончим, видно, интервью, Пойдем творить... Когда в газетке Я зарисовочку свою -- С портретом увидала, клетки Субстрата серого в мозгу Закопошились, как козявки... -- Нет, для студентки МГУ -- Не достиженье... По-хозяйски Оценим первый блин... Дерет Стыдоба, авторские муки... Еще брат Вовка достает: -- "В шершавые, как рашпиль, руки Берет механик распредвал..." -- И дразнится "корреспонденткой"... -- А как иначе? Написал -- Ответ держи... Марьевич деткой Меня вначале называл... Но я приобретала опыт И стиль... Редактор посылал В командировки, дескать, чтобы Хорошим репортером стать, Поезди, детка, по совхозам, По пашням, фермам... Подышать Полезно нам сельхознавозом, Понять, чем труженик живет, Что держит на плечах державу... -- Пусть Васька мотоцикл берет -- И в путь! Что было сил держалась За Васькин тощенький живот... -- Убьемся! Я боюсь щекотки! Василий стонет, но везет... Был, правда, тот марщрут -- коротким: В Урез, совхозное село, Верст пять всего-то от райцентра... Нас ждали, то есть, повезло: Все о центнерах да процентах, Что требовалось, разузнав, Дав Ваське все ЦУ о снимках, Зову: -- Домой! -- Не повидав, Маманю с батей? Извини-ка -- Подвинься -- едем на обед К моим. А был Василий Кидло Мне родич дальний. Спору нет, Придется задержаться, видно. Поели. Надобно назад. Смотрю -- а он не вяжет лыка... Материал-то срочный... Гад! Когда успел хлебнуть? Гляди-ка, Он мотоцикл завел! Куда?... ... Поехали! Куда деваться, Придется ехать... Боже, дай Живой доехать! Но мотаться Стал мотоцикл, как будто пьян И сам... -- Нет, Томка, не доедем. Давай-ка ты за руль... -- Кто -- я? -- Не бойся. Как на "лисапеде" Смотри вперед и ровно руль Держи -- и довезем твой опус... Сказал Васек и словно куль -- Плюх -- сзади, не забыв за корпус "Корреспондентку" приобнять... Вот так сегодня подфартило... Попробую... Сцепленье сжать, Ногою -- скорость... Есть, включила! Теперь сцепленье отпустить, Одновременно правой плавно Акселератор возбудить Вращеньем на себя... Исправно Наш агрегат рванул вперед. Дорога впереди -- прямая. Машина -- зверь, летит, несет... А как затормозить -- не знаю! В райцентр влетели -- на ура! Да только финиш был корявей -- Чего ж вам ждать от "топора"? Я буду тормозить... в канаве! Ну, оцарапались слегка, Ну, Васька матерился злобно, Спина, мол, шея и рука... -- А напиваться так? Удобно? Скажи спасибо, что живой И цел "Зенит". Готовь-ка снимки! Запомни: никуда с тобой Впредь не поеду, мне обнимки Мотоциклетные во вред, В особенности с алкашами... Все понял? Проявляй! Привет! ...Ну и работка! Утешали Приятные моменты. Ну, Зарплата, например, конечно... В ДК порою загляну, Мороженое съем беспечно... С филфака методички мне Прислали. Кой-какие книжки В библиотеке есть. Вполне Учиться можно... Горечь, нишкни! Забудь, душа, что там, в Москве, Есть замечательный профессор, С кем мне не встретиться... Но с кем Делиться мне печалью? "Пресса" Района -- лишь с десяток лиц... Газета во дворе райкома В бараке размещалась, близ Двухдверного сортира... Кроме Редакции в бараке том -- И типография. В ней Кидло -- Начальником -- индюк в пальто, Внештатный фотокор... Не стыдно Так напиваться? Коридор Редакторской кончался дверью. За нею длинный стол. Разбор Здесь шел "шедевров" наших... Прею От долгих совещаний. Мне -- Чем заседать, уж лучше мчаться На ферму дальнюю... Вполне Без этих посиделок "счастья" Хватает... Но таков уж стиль Всеуровневого начальства: Давать ЦУ, накачки... Пыль Пускать в глаза... Порой кичатся Пред подчиненными верхи, Общеньем с боссами повыше... Народ: кто дремлет. кто стихи Эпиграммирует, кто пишет Заметку -- времени-то жаль, -- Пока редактор к нам "спускает" ЦУ райкома... А печаль, Тоска меня не отпускает... Большой соседний кабинет -- Наш общий -- вот мой столик с краю. В тельняшке -- ближний мой сосед, Сашок Ильин -- Я помогаю Ему -- профессии постичь Азы... Уж из меня наставник! Вот Нориков Кирилл Ильич -- Поэт-эпиграммист... На старших Равняться, в общем, не резон. В процентах и центнерах вязли... Мне все же виден горизонт, Хотя по опыту -- лишь в "ясли" Корреспондентские хожу, А все ж душа рождает слово Простое, ясное... Хочу Творить, а не бубнить дубово... Концерт проходит в РДК: Заслуженный артист России Сан Саныч Полудницын... Как Звучит баян! Оби разливы Вмещает инструмент слепца И в нем же -- темперамент Брамса... Артист... Незрячего лица Живая мимика... Пробраться Мне за кулисы удалось... Сан Саныч с добрым интересом Со мной беседует... Авось Районная сумеет пресса Артиста творческий портрет Представить публике... Писала Душою зарисовку... В свет Газетка вышла - и немало, Меня встречая, земляков За тот портрет благодарило... Марьевич, пораздав пинков, В конце планерки: -- Удивила Тамара... Молодчина! Рад. Растешь, студентка! Свежим ветром Повеяло... Заметный вклад Внесла. И дальше будь примером! -- Теперь, Тамарка, пред тобой На цыпочках ходи, по стенке, -- Острил наш радиоковбой, Районный "Левитан" -- Плетенкин. Вы фильм "Неисправимый лгун" Смотрели? Вицин и Плетенкин -- Один в один... Уж кто брехун, Так это Толька... То он деньги Нашел и в банк ходил сдавать, То спас из проруби старушку, То сыщика изображать Берется, мол, раскрыл "мокрушку" По спецзаданью из Москвы... Видать, фантазия бурлила, А применения, увы, Достойного не находила. В районе не нашлось того, Кто дал бы Тольке направленье... Учиться надо -- ничего Иного... Только сожаленье, Что втуне пропадает дар Души его незаурядный... Отсчитывает календарь Деньки моей работы страдной. По вечерам и выходным Я -- в МГУ-шной ипостаси. Контрольные пишу. По ним В Москве определяют -- так ли Упорно день-деньской толкусь В образовательном усердье... Читаю "Слово о полку..." Самой учиться -- что консервы Взамен еды нормальной есть: В них не зватает витаминов... Влачу заочный горький крест... Как ни старательны, самим не Проникнуть до глубин наук... Я сверхответственна в ученье: Читаю, повторяю... Двух Раз мне мало -- в отреченье От всех соблазнов, повторю И третий раз, а надо -- больше... Так тропку новую торю В Москву -- и помоги мне, Боже, На зимней сессии семестр Начальный завершить достойно... Ну, съездила, сдала... Но ест Еще больней тоска... Спокойно Не примиряется душа, Студенткою второго сорта Сдавать, шпаргалками шурша Экзамены? Такого "спорта" Гастроли не по мне. Хочу Нормальной, подлинной учебы... Впервые из Москвы лечу Домой на самолете, чтобы У тети Таси погостить, Побыть --денек в Новосибирске И снова в "Ленинец", "творить Шедевры"... О моей побывке В столице -- мигом ОБС Весть растащило по району -- И уж не обойдешься без Детального отчета... Стону, Мол, отвалите, и без вас Тоскливо, -- не внимает масса Всех любопытствующих... Враз Отстаньте, дайте оклематься! В редакции в те дни ввели Часы для политинформаций, Сознательность, то есть, блюли... Глупее, впрочем, профанаций Не изобрел бы злейший враг Коммунистического строя. Ту обязаловку в умах Цинизм рождавшую, игрою, Забавой репортерский люд Воспринимал, не то б свихнулся От этих несъедобных блюд... Пример: Кирилл Ильич коснулся В докладике -- китайских дел, "Культурно-революционных", И балагурил, как умел, Конечно. Чтоб сидельцев сонных Слегка развеселить, взбодрить, Смешное слово "хунвейбины" Придумал так произносить, Что хохотали все... Кретины -- Идеологии "столпы", Всех превращали в идиотов... Вожди безграмотны, тупы, Косноязычны, без полета. Вот также повод, чтоб желать Под своды Университета: Свободной мысли где сиять? Где все философы, поэты? По логике вещей они Должны быть в МГУ, бесспорно. И мне без универа дни Влачить -- постыло и зазорно. Итак, я месячишек шесть В райцентре... Курултай семейный Определил, что место есть Мне для житья... Ведь не последней Слывет здесь тетя Катя... Да, Отличный ее дом, просторный Готов пристанище всегда Мне предоставить... Только вздорный Муж тети Кати -- вечно пьян. Кудашев Федор -- фактор риска. А на фига козе баян? Я рядом с алконавтом близко И дня не буду жить. Хочу Чтоб тем маразмом ненароком Меня не повлекло... Учусь. И трезвой голову и око Мне следует хранить всегда... Я подселилась к тете Юзе С Лариской вместе. Нам тогда -- Дешевле и милей в союзе, Что в школе зародился, жить... И Юзя и Лариска, кстати, Из ссыльных. Память не избыть Одной о Польше... Супостаты, Сослав ее в суровый край, Судьбу высокую сломали... Лариска -- из Литвы... Давай Не будем здесь о том. Едва ли Обеим сладко толковать О горестно саднящих ранах... Мы с Ларкой только ночевать Являлись к тете Юзе... Рано Встав, убегали по делам... Лариска топала в больничку. На курсах, что открыты там, Готовилась на медсестричку. Я шла в редакцию. Едва Входила в наш барак, вступала Профессия в свои права. Заметки правила, писала "Подвалы", "чердаки", столбцы, На письма четко отвечала, Своих "шедевров" образцы, Из всех газеток вырезала -- И в папочку, решив собрать Портфолио корреспондента, Что после можно представлять На конкурс творческий в студенты Журфака. Виделось уже, Что вновь мне штурмовать дневное -- Придется. Очевидно же: Заочное -- не то. Стеною Не удержать меня. Хочу У лучших в СССР учиться, Их мудростью хотя бы чуть, Хотя бы каплей причаститься. По выходным -- домой, домой -- В Усть-Ламенку -- душой согреться. Родители, братишка мой -- Надежда и опора с детства. В такой обычный выходной В наш тихий домик постучался Солдат... -- Узнали? -- Так, постой... Так Сашка Пойто же! -- Примчался Со станции -- и прямо к вам... -- Ну, вымахал! Сержант? Да, старший, Теперь -- в запасе. По домам Отправлены ребята. Маршал Приказ на дембель подписал -- И вот он я -- опять в Сибири... -- Ну, все за стол! Чем Бог послал Закусим... Расскажи, где были По службе и в каких частях Пришлось служить, и что там, в мире... Пока отец о новостях С солдатом толковал, помыли Посуду с мамой... Вовка, брат И на полшага от сержанта Не отходил, а Пойто -- рад, Вниманье льстит, ему не жалко Приемы самбо показать... -- Представь, амбал выходит: -- Падла, Гони деньгу! -- Такую мать!... Ой, извините! Можешь на два Таким приемом раздолбать Его тупую черепушку... Или вот так, такую мать, -- Ой, извините, -- тянет "пушку" Козел, а ты его -- шибздык! Ой, извините! Специфичный Сержанта старшего язык Смешил до колик... Артистичный Тот каскадерский выступеж С насквозь прозрачной сверхзадачей -- По Станиславскому -- в балдеж Вводил, поскольку не иначе -- Решил пред девушкой блеснуть Мужскою доблестью сержантик... Здесь надо бы упомянуть, Что был из ссыльных он. Держать их Сатрап -- в болоте повелел... Среди болота -- Журавлевка Возникла... Был таким удел Всех местных, что боеголовкам Учебным от больших ракет Квадрат служил ориентиром... То -- в Журавлевке -- туалет, То птичник -- из ракет... Сортиром Коническим, гордился всяк... А вот какою химначинка Была в тех конусах? Никак Никто не думал, что причина Высокой смертности в селе Таилась в тех "подарках" с неба... Вот Сашка Пойто уцелел -- А отчего? Мой папка не был Средь тех, кто ссыльных презирал, Кого лишь мог, из Журавлевки, Вытаскивал, переселял... Гляди, каким могучим, ловким Стал -- прежде -- обреченный гнить -- В отравленном болоте -- парень... Отец помог переселить И Пойто... Сашка благодарен... Вот потому, он к нам скорей Явился -- прямиком с вокзала... Сочувствие простых людей Сатрапу противостояло... Вносила коррективы жизнь, В душе подспудно формируя Сомнения, антивождизм, Наивность детскую воруя... В редакциии тогда была Система минимума строчек. Я очень быстро обошла По "строкажу" всех разных прочих. Марьевич стал меня в пример Коллегам регулярно ставить С ремаркой: дескать, нет карьер Сегодня без диплома. Надоть И остальным хоть в ВПШ, Хоть в МГУ торить дорожку. А без диплома ни шиша Не выгорит в карьере, ножку Подставит тот, кто хоть глупей, Но с "корочками"... Слава Богу, Что результат его затей По счастью, ни с какого боку Меня никак не задевал. Порядочность коллег спасала, Их юмор... Не интриговал Никто, не подличал... Встречала Лишь уважение. Но пришла Весна. С ней сессия в столице. Опять поехала. Сдала. Я второкурсница. Годится. Глава 6. И все-таки -- журфак! Денек гуляя по Москве, О перспективах размышляла. Нет, не годится! Боль в виске Сердитым дятелком стучала. Что ж, остается лишь одно: С нуля торить тропу в студенты. Пусть второкурсница я, но Я забираю документы! Поэма 6. Даешь журфак! И снова я в родных местах. Мой коллектив меня поздравил... -- С приездом! Хорошо в гостях, А дома лучше... Но поставил Тем самым предо мной вопрос Марьевич -- ну, а где ж я -- дома? Ответ совсем не так уж прост. Вот здесь, где все мне так знакомо, Я чувствую себя -- в гостях, А дома я в Москве... С родными Пока о странных новостях И не толкую, что отныне Я вновь на старте, вновь хочу Пытать судьбу второй попыткой Прорыва в МГУ. Ничуть Не сомневаюсь: станет пыткой Реакция моей родни На новость, что ушла с филфака. Работаю, считаю дни, Готовлюсь поступать, однако Уверенности прежней нет, Но будем выполнять решенье, А там -- как Бог рассудит. Чет Иль нечет -- звезд расположенье, -- Как сложится? Ведет душа. Конечно, было объясненье С родителями трудным. Шаг Такой им угрожал стесненьем Финансовым И вообще -- Ведь от добра добра не ищут... Смирились, согласились... -- Шей Платье, ведь в столице, пишут, У девок юбки, что теперь Уже и срам не прикрывают. Таких, поди, не пустят в дверь "Ниверситетскую"? -- Бывает, Как раз таких берут быстрей... Марьевич с большим пониманьем Отнесся к новости моей. -- Конечно, за глубоким знаньем -- Не за дипломом -- на дневном Охотятся... Ну, что, ж пытайся, А если что - обратно ждем... Как говорится, возвращайся -- И непременно со щитом! -- Блеснул Марьевич школьным знаньем... -- Как Бог положит и о том Не станем толковать заране... И вновь вокруг -- моя Москва, Кинотеатр. За ним общага На Ломоносовском... "Литва" -- Киношка славная. Два шага От корпуса, где мы живем: Я, Томка рыжая, и Светка Из "города невест". Зовем Людмилой строгую соседку, Блондинку стройную. Едва ль Она нас старше, но серьезна! Да ладно, не моя печаль. Мы вместе временно, но розно Жить не хотелось бы. Мечась Без опыта в столице шумной Рискуешь угодить подчас В опасный оборот. Неумно Обособляться от таких Же точно, от судьбы бегущих Девчат, сквозь кипы толстых книг В цейтноте наугад бредущих... Серьезность вскорости сползла С Людмилы, точно шкурка с лука. И оказалось, что была Девчонкою чудесной Люська. И после сочиненья с ней Вдвоем -- сердечные подружки -- В кино отправились... Сильней Нет потрясения! По кружке Хватили, охлаждая стресс, Московского крутого квасу... Не зря был общим интерес Ажиотажный к "Фантомасу"! Короче, я опять сдала Экзамены, но на четверки. Уже привычные дела -- Заочного открылись створки. Иду в заочницы опять. А что же остается делать? Все ж лучше, чем Москву терять... Со мною эту "радость" делят И Люська с Томкой. Мы втроем За край журфака ухватились, А Светка сорвалась. Берем Друг дружки адреса. Решились Быть в переписке. Есть о чем Сговариваться по учебе И вообще -- о том о сем, Корреспондентской жизни, чтобы Дела друг дружки обсуждать... Разъехались... Опять с начала Мне "Слово о полку..." листать. Оно уже в душе звучало На древне-русском языке... Пришли с журфака методички. Пишу контрольные... Руке Даю свободу по привычке Корреспондентской... Голова Пусть отдыхает. Не напрасно Рука набита... На "раз-два" Контрольные штампую... Ясно, Чего-то надо доучить... Берусь впервые "Илиаду" Читать. Как люди могут жить Без этого шедевра? Надо Перечитать его раз пять... Заметила: мои заметки Сочней и стильней стали. Знать, Все ж помогал Гомер газетке... Так пролетел еще годок. Две сессии мы c Люськой сдали, А толку что? Какой уж толк, Коль вопиет душа в печали. И хоть мы жили с Люськой врозь, А обе к одному итогу Приходим. Души ропщут: "Брось Заочное, не то, ей Богу, К чему стремились с детских лет... Во время сессии весенней Мы с Люськой -- в "башне". Белый свет Не мил: поди со всей Вселенной Собрались в "башне" той клопы... Клопов симпозиум -- воочью! Опять превратности судьбы -- Уж мы чесались первой ночью! А как экзамены сдавать После ночных кровавых пыток? -- Пойду кого-то убивать... В Людмиле твердости избыток Вмиг возбуждается, когда Находит в чем-то непорядок... И комендант летит сюда: -- Пойдемте в чистый! Книг, тетрадок Перетряхнули уйму... Бред!... Я после сессии в высотке Одна. Уже девчонок нет -- Они домой путем коротким Сорвались вмиг. Мой "Сибиряк" Уходит только завтра. Надо Все книжки запихнуть в рюкзак... Одежду в чемодан... Порядок! А кто-то, распахнув окно, Врубил кассетник. Голос барда Запретного, мол, все равно, -- Гремел, инфарктом миокарда Иль увольнением грозя Несчастным церберам высотки... На подоконник влезла. Вся В том хриплом голосе... От водки? Стук в дверь... -- Простите... На порог Шагнул из коридора робко -- В очечках -- щуплый паренек... -- Да! Чем помочь вам? -- Поллитровка У нас -- в соседстве -- на столе, А нет стаканов... Не найдется? -- А поллитровка часто ли Ваш гость? -- Не часто. Но ведется Так исстари, что помянуть Положено усопших "горькой". Тот самый случай... Жизни путь Профессор наш закончил... Только Вернулись в МГУ -- и вот -- Печальная встречает новость. Покуда человек живет, Его не ценим, жалит совесть Потом... Пошел девятый день... -- Ну, что ж, стаканы есть, возьмите, Да только завтра, как ни лень С утра обратно принесите... -- Не беспокойтесь, не чужой. Студент я... Пятый курс... С мехмата... Спасибо за стаканы... Пой, Пой, голос барда хрипловатый... Наутро в дверь стучат... -- Иду! -- Вот, возвращаю вам стаканы... Чем заняты сегодня? -- Жду Отъезда из Москвы... -- Пока не Пришел тот час, наверно есть Смысл со столицей стать чуть ближе... Конечно, можно просто сесть И так сидеть полдня, но вы же Не из таких... ВДНХ Еще, поди, не посещали? Поедем? Вроде -- не нахал -- Парнишка... -- Ладно, за вещами Вернуться нужно к четырем... Поехали... И впечатлила Не только выставка... Вдвоем Гуляли у фонтанов. Было Спокойно, интересно с ним. Тактично спрашивал о жизни, Читала что? Неутомим В рассказе о столице... Брызги Фонтанов освежали день... Он говорил о Мандельштаме, О Пастернаке, а сирень Еще цвела в роскошной гамме Оттенков... -- В МГУ -- театр Свой, настоящий... Марк Розовский -- Отважный режиссер-новатор... Стиль постановок -- резкий, жесткий... ... Учиться надо на дневном... Студенческая жизнь -- богатство: Мы друг от друга узнаем Неоценимо много. Братство Студенческое -- навсегда! ...В ряд павильонов заглянули... Над главным корпусом -- звезда, Как в МГУ... Часы, как пули, Неслись... -- Мне надо уезжать, Пора в общагу за вещами... -- Надеюсь, в будущем опять Придем сюда? -- Не обещаю... В общаге лямку рюкзака Он потянул: -- Придется впрячься! Присядем? С Богом! И шагнул... А без него трудись, карячься... -- Зачем вы книжки-то -- мешком -- В Москву? Ведь есть библиотека! -- Стонал парнишка, хоть пешком Шагать тут с гулькин нос... Потеха! Ученый малый, а... хиляк! Но я то рядом с ним -- деревня! А он, хоть и давил рюкзак, Меня все просвещает, время Терять, похоже, не привык: О новых фильмах, о музеях, Премьерах... В лабиринтах книг Был дока... Сквозь очки глазея В упор: доходят ли слова? Вновь убеждал, что на дневное Должна я поступить... Москва! Москва! Здесь все для нас родное, Здесь русский дух, здесь высший класс, Здесь то, чего нигде на свете Не обретешь. Шлифует в нас Таланты -- лучший на планете, Священный город -- и о нем -- Слабы -- любые дифирамбы, Да лучше здесь последним пнем Быть -- нам бы, нам бы, нам бы, нам бы -- Как там поется? -- Всем в Москву! Так искренне и увлеченно Вещал парнишка, марш-броску К вокзалу, смысл придав ученый И воспитательный... Рюкзак, Пристроил на вагонной полке, Очки поправил... "Сибиряк" Поплыл... А мне теперь осколки Его спонтанных лекций вновь Перебирать в калейдоскопе... Ведь он попал не в глаз, а в бровь... Наоборот!... Да ладно!... Сколько б Контрольных впредь ни написать, А подлинных, глубоких знаний -- Как у парнишки -- не видать Мне вне среды... Обоснований Иных не требуется. Знать, Вновь с конкурентами сражаться За место в МГУ, опять Родным на дочку обижаться... Глава 7. Письма Итак, Усть-Ламенка... Грущу... Мне тесно здесь... И нету слада С душой разбуженной... В пращу Меня вложив, судьба, не глядя, В сибирскую швырнула глушь Еще и до рожденья даже. Как хочешь, выбирайся. Душ Мне близких -- днем с огнем... Покажет Судьба, что место мне -- в Москве -- И вновь нагородит препоны... А съездишь -- и опять в тоске... Почто ж московские "преподы" Ко мне жестокосерды... Жизнь Проходит... Вспомнился заочник Мишутка Слуцкий... Он, кажись, Раз восемь поступал... Сверхпрочных, Видать, закалов паренек. Его пример -- другим наука: Возьмем упорством -- дайте срок, Душе не изменив... Подлюка- Судьба пытает нас: крепки ль Ориентиры и соблазны Легко ли скособочат "киль"? Средь абитуриенток -- разных Встречать в столице довелось... Одна красивая деваха Не добирала баллов... Гость -- Кавказец, аспирант с химфака, Ее в общаге навещал... Присев на койку к ней, азартно То ль убеждал, то ль обещал Помочь... Понятно, не бесплатно... Сумел, в итоге убедить... В измятой утонув постели, -- За все приходится платить! Нам отвечала еле-еле... А за предательство души -- Геенной... Вот какая штука! Не продавайся, не греши... ... Вновь "Ленинец" мой... Что за мука Мне день-деньской сельхоз-навоз Все воспевать высокой лирой... Под вечер -- к тете Юзе... Мозг Не отдыхает. И квартирой Меня не вдохновляет рок... Не видеть век бы ту хибару, А некуда... Через порог Шагаю... Знаю: тары-бары Вмиг тетя Юзя заведет... Она сияет, как полтинник Серебряный... -- Письмо! Дает Конверт увесистый. В картинных Движениях старушки -- "шик" Манерно-пародийно-чинный: -- Письмо-то написал мужик... Ой, что я говорю -- мужчина Из "благородных"... Михаил, -- Как Лермонтов, гляди-ка -- Юрьич... Жар любопытства пепелил Старушку изнутри... -- То хмуришь Глазенки, то вдруг расцветешь, Читая, то впадешь в раздумье... Письмо толстенное... И что ж Он пишет? -- Девушку простую В столице охмурить любой Готов -- Что, и вот этот тоже -- Ко... Ко-ро-бей-ни-ков? Постой, Чего-то вроде не похоже... -- Вы не читали же письма... -- А почерк? Почерк, дорогая, Могла бы уж понять сама, -- Нас выставляет с потрохами... Права, мудрейшая, права... Красивый аккуратный почерк С наклоном влево... Все слова -- Как в прописях... Во всем -- до точек -- Включительно -- изящный стиль... О чем письмо? Студент с мехмата Меня все просвещает... Льстит Вниманье парня... Небогато Вокруг меня таких, как он? И образованных, и чутких... А вот ему какой резон Меня воспитывать? Минутку... Ах, вот в чем дело! Я его, Он пишет, также поразила... Казалось, чем же? Ничего Во мне такого... -- Подкупила Доверчивость и чистота. Такую здесь уже не встретить... Наивность светлая... Мечта Вновь пробудилась... Лишь заметить Обязан, что уже женат... Супруга в Усть-Каменогорске, А я -- в Москве... По временам Встречаемся... Любви по горстке Друг другу дарим... Есть сынок... Письмо эстета-эрудита Ответа ждет... С десяток строк Пошлю... Придется потрудиться, Чтоб вовсе дурой не прослыть В глазах наставника с мехмата... Все интересно, мол, дружить Мне нравится с душой богатым И образованным... Его Письмо, должно быть, на ракете Летело... Дескать, отчего Ни слова о себе в ответе? Как, мол, живу, о чем пишу, Какие книжки прочитала? В Москве -- ажиотажный шум: Москва потрясена... Встречала ль Я Ахмадуллиной стихи? Ее-то новенькая книжка Столицу будоражит... Хит! То-есть, шедевр... Пришло письмишко От Люськи... В жажде перемен Внезапно "Ленинец" бросаю, Бегу из жалких строк и стен -- В Новосибирск переезжаю. На что надеялась? Слыла В Новосибирской "молодежке" Я крепким журналистом... Шла На риск: а вдруг, когда придешь к ним -- "Возьмите!" -- и они возьмут... Увы, не повезло, однако... Удача все же тут как тут: Вдруг дядя Ваня вспомнил: -- Всяко Устроим в городе... Пойдешь В районку местную? -- Сбежала Лишь из районки... -- Молодежь!... Вам бы в столицу лишь! Сначала За город зацепись, сумей! Поверь, задачка непростая... Редактор Досычев, он, змей, К нам в институт порою стаю Своих корреспондентов шлет -- Удобно, дешево и близко: Два коридора и пролет -- Мы в общем здании -- и риска Ни грамма... "Зап-СибГипрозем", Наш институт -- ну, просто кладезь Важнейших фактов. Да не всем Даем их... Погутарим: нате-с Вам информацию, а к ней Впридачу -- умную племяшку. Не пожалеете... По всей Примете -- не дадим промашку... Да, дядя Ваня, брат отца, Как говорят, знал дело туго... Рубаха-парень, хитреца... Любого человека в друга Он превращал за пять минут... Не устоял и босс районки Новосибирской -- и берут Меня в "кропатели"... Иконке Бы поклониться -- за успех, Да помолиться... Бабки Домна С Матреною за нас за всех Молились... Далеко от дома Я начинаю жизнь. Теперь На выходной в деревню реже Удастся вырываться... Дщерь Незримые привязки режет, Освобождая крылья... Зов Усть-Ламенки и зов столицы... В душе надрыв, в судьбе -- разор, Душа к высокому стремится. Приобрела абонемент В концертный зал... Арнольда Каца Оркестр -- возвышенный момент Добавил жизни. Вдохновляться Серьезной музыкой -- давно Привычно -- радио учило... Хожу в музеи и кино, С коллегами дружу... И чинно Планерок скуку выношу, И по командировкам езжу... Про жизнь партийную пишу В совхозах -- и журфаком брежу... Таков той жизни пестрый спектр... Я на Жемчужной на "восьмерку" С утра вбиваюсь, еду в Центр, К обкому партии... В каморку В "Золототресте" прихожу, Апартамент сов-партотдела, Где с Ольгой Павловной сижу, Начальницей... Такое дело: Вакансий-то в газете нет, Но повезло: коллега Таня Лопатова ушла в декрет, Я на замену... О мечтаньях Моих журфаковских молчу... Пошла обычная рутина: В совхозы дальние качу В промерзших электричках... Тина Муры партийной -- не вздохнуть... Живительным глотком озона -- "Гнездо поэтов"... "Пристегнуть" К "Гнезду" меня решил резонно Коллега Ярцев -- шахматист, Поэт -- и Томин воздыхатель, Еще один (впишите в "лист") Наставник мой и воспитатель. Ну, что ж, воспитывайте! Я Открыта для влияний добрых, Да лишь не ждите от меня Желательных для вас, особых Чувств проявлений... Вся душа Всегда обращена к журфаку... Для вас, простите, ни шиша Не остается в ней, однако, Делитесь, тем, что в ваших есть, Питающих надежды, душах... Попутно ваши сети плесть Пытайтесь, что ж, могу послушать Признаний, комплиментов бред... Хоть мне вас жаль, но вот же бяка: В моей душе ответа нет, Все, что в душе -- лишь для журфака. "Гнездо поэтов"... Фоняков Илья -- создатель, вдохновитель... Для многих, многих чудаков- Поэтов -- трепетный учитель. Иван Овчинников, Садур (Известная сегодня) Нина, Сам Ярцев, Малышев -- "Гнезду" Благодаря -- дозрели... С ними И я чему-то научусь... Увы, мне не дано Всевышним Возвышенного дара -- пусть -- Все ж для меня не будет лишним То знанье, что душою пью... Спасибо, друг Володя Ярцев! Ты деревенщину мою Поможешь мне изжить... Бояться Нельзя незнанья, мы его Преодолеем потихоньку... К примеру, скажем... Из чего Творят японцы танку, хокку? Сонеты, акростих, верлибр, Лимерики -- узнать полезно... Наращивать души калибр Любому -- и всегда -- уместно. А городок ученых был Сам по себе -- источник света. Здесь тайно Вознесенский жил. Берег опального поэта Интеллектуализм среды. Здесь Саша Галич проявился Борцом, пророком... Молодым -- Примером вольности вонзился. И даже мне в мозги влились Свободомысленного штамма Бациллы... С Ярцевым взялись Мы на машинке -- Мандельштама Стихи -- подпольно -- размножать... Как говорят, - с кем поведешься... Сумели слежки избежать, Не то -- беды не оберешься... В газете пополненье. Вновь Недавний школьник. Флегматичный, Спокойный Миша Воробьев. Он театрал -- и друг отличный, Что означает "плюс один!" -- Для Томы -- новый воспитатель. Тем даже лучше... Поглядим, Каким одарит знаньем, кстати? Глава 8. Люська в Новосибирске Все с этой стороны -- "на ять!" Расти, друзьями воспитайся... Жизнь продолжает вдохновлять... И тут -- несчастье! Тетя Тася Вдруг арестована! Беда! В чем обвиняется? Главбухом Была у Будкера... всегда Умел ученый сей, по слухам, Преловко черпать из казны Для личных нужд -- и так состряпал, Что: власть, бухгалтера казни, А Будкера не тронь! Этапом Ее отправил в лагерь суд... В квартире поселилась Ольга, Невестка тети Таси... Тут Я тоже с братом Вовкой... Только, Как к тете Юзе, на ночлег Домой я добиралась поздно... Как падает красиво снег На лесопарк ночной, а звезды Над городком научным мне, Мигая, знаками морзянки Сигналят доброе... Во сне Я сочиняю хокку, танки... Но до рассвета "злейший враг" Трезвонит: новый день, вставайте! И нынче -- так, и завтра -- так... Нет, не желаю так! Давайте Сопротивляться как-то всем Нас оглупляющим привычно Рутинным действиям, затем, Что, даже вовсе неприлично Душой высокой погрязать В души не требующем быте, Хочу творить, хочу дерзать... Хочу открытий и событий, Хочу, короче, на журфак!... -- Давай-ка, -- предлагает Ольга, -- Мы пригласим парней... Уж так Их сильно расхвалила, столько У них талантов, что и мне б Хотелось тоже причаститься... -- Капустка квашеная, хлеб... -- Пельмени -- главное... Годится! Так обсудив меню, потом Неделю с Ольгою лепили Пельмешки вечерами... Дом Прибрав, в итоге пригласили... Приехал Вовка Большаков. Он с нашим Вовкой на заводе Работал, Миша Воробьев С Володей Ярцевым заходят. Наш Вовка притащил вина -- Одну бутылку на компашку. Добавлю: Ольга ведь жена Володи Руднева. В тельняшку Одетый, молодой матрос -- На снимке здесь -- четвертый Вовка... Имен нежданный перекос: Кого-то кликнешь -- и неловко -- Все трое отзывались. Был Тот вечер весел, были тосты, Пельмешки с паром. Михаил Шутил изысканно и тонко, Вина бутылка целиком Почти вся Ярцеву досталась... Он, окосевший, нас стишком Экспромтным развлекал... Читалось Стихов немало наизусть, Как водится, слегка попели... Ко мне всегда приходит грусть В конце подобных встреч... Хотели Почаще собираться впредь. Ушли... -- Какие эрудиты! В восторге Ольга, -- и, заметь, Все влюблены в тебя... -- Поди ты... А что б сказала, если б ей С ТЕМ эрудитом повстречаться... Тогда бы ей на много дней Хватило впечатлений... Часто Летели письма из Москвы, Несли мне лекции по курсу "Культурология"... Ростки В душе крепчали... Опекунству ОН посвящал часы и дни... Зима в тот год была жестокой Сапожки были не годны Для тех командировок. Столько Померзла в электричках -- жуть! Домой доеду -- сразу в ванну. Лишь ею согревалась. Чуть Выжив, обрету нирвану: Чаек с малиной... Пристают Тут Вовка с Ольгой: с кем встречалась, Шедевра, мол, в народе ждут... А мне и вправду удавалось И тему знатную найти И осветить ее пристойно... Районка, верно, но учти, Что здесь Новосибирск -- и столько Вокруг неординарных тем, Хотя бы, скажем, по науке, По авиации, затем Лесным делам, дорожным... Скуке Нет места... Творческий азарт: Кликушествуем и пророчим. И репортерский ловим фарт, Чтоб, кстати, был "фитиль" всем прочим... В моем активе -- интервью -- По праву им могу гордиться -- Лопухина -- всю жизнь мою -- Героя-молодогвардейца. Конечно, от людей берем, С кем говорим, ума по крошке... Есть собеседники, о ком Нельзя забыть... Глаза по плошке, Внимаю каждому словцу -- Еще бы! Ведь со мной Коптелов, Подумайте! -- лицом к лицу, "Сибирский Шолохов"... Хотела Давно с ним встретиться -- и вот -- Удача -- пригласил... В деревне, В простой избе мудрец живет, Не молод, но не то чтоб древний Старик... С ним просто... Обо всем Поговорили... Без капризов Поведал мне, каким путем Приходит замысел, как вызов, Мол, сможешь этот пласт поднять? И годы проведешь в архивах, Пока хоть что-нибудь понять Сумеешь... После -- косо-криво Все факты соберешь в скелет... А дальше -- как наполнить жизнью События ушедших лет? Рецептов нет... Душой и мыслью Своею воскрешаешь дни Рождения эпохи бурной... -- Писатель должен жить в тени, Шумихи избегать бравурной... У дома огород и сад. По завещанию Вольтера Его возделываю... В лад Лишь с совестью... Дряхлеет тело А мысли -- глубже и ясней... Рассказ о встрече получился Добротным... Люське я о ней В письме поведала... И длился Восторг, покуда шло письмо От Люськи. У нее случилась Любовь-трагедия... Размок Листок от слез... Уж так сложилось: Людмилу полюбил мужик, В том смысле, что женатый, зрелый -- Влюбился, как мальчишка... Жить Не может без нее... Что делать? Что ж тут поделаешь? Любой В нее влюбился б: И не диво -- Умна, красива... На любовь Ответила... Необходимо Заметить, что счастливец тот Был председателем колхоза Передового... Свой приход Означил -- (не желал плохого, Мечтал о радости для всех, Благоустроенности быта) -- Реформами хозяйства... Всех Пьянчуг -- уж пито-перепито-- Трезвей -- иль из хозяйства вон... Уже хозяйство оклемалось И крепло и глядел район С надеждой на него... Осталось На личном фронте навести Порядок должный и Людмилу В зал новобрачных привести... И здесь -- трагедия... Убила То ль зависть черная, то ль месть За увольнение, то ль злоба... Всю область всколыхнула весть О гибели его... У гроба По фронтовому все клялись Продолжить праведное дело... У Люськи депрессивный криз -- И жить ей больше не хотелось. Такой по сердцу и мозгам Удар перенесла подруга... Ушла с работы... Шлют в Курган Родители... Судьба-подлюга , Пытается нас с курса сбить Неведомые испытанья Готовя тайно... Пригласить Решила Люську к нам... Простая И дружественная среда, Надеялась, ей боль утраты Поможет одолеть... Беда Двойная, коль никто, пока ты Страдаешь, не спешит спасать И разделить беду с тобою... Не дам подруге угасать, С ее злодейкою-судьбою Поспорим вместе... Новый год Рождался, шестдесят девятый... Концерт торжественный идет, Наш Дом ученых, пустоватый Порой, сейчас набит битком, Народ в проходах и у стенки... На мне костюмчик со значком Журфаковским... Поджав коленки, Сижу в середке... Льет оркестр Мне в душу радость и страданье... Неважно кто вокруг... Окрест Сугробы в рост медведя зданье Берут в студеное кольцо... А в зале под руками Каца Взлетает музыка... В лицо Мне давит чей-то взгляд... Стакатто, Аккорд могучий -- и финал... Антракт... А в кулуарах Дома Вдруг замечаю: ростом мал.... Интеллигентный... Незнакомый... Вокруг выписывал круги... Ну, что же, походи, не жалко! Ах, музыка... В моей груди От звуков холодно и жарко. То радостью то грустью жжет Оркестр доверчивую душу... Душа апофеоза ждет... Аплодисменты... -- Не нарушу, Надеюсь, праздничный настрой -- Ведь вы из МГУ, с журфака? -- Вы ясновидец? Нет, простой, Как вы, студент... Физфак... Однако Приятно встретить вдалеке... Тебя... Из общей альма матер, Как из одной семьи,... В значке Пароль: у нас один фарватер... Я здесь -- на практике. И рад. Хотел бы в институте здешнем Потом трудиться... Невпопад Ответила ему поспешно, Что, мол, заочница... Хочу Повторно летом на дневное Вновь прорываться -- и лечу Домой -- печаль моя со мною. Случайной встречей подан знак: Что МГУ -- судьбы планета, Что без журфака мне никак Нельзя прожить на свете этом. Приехала Людмила... Тень (Худа, бледна) от прежней Люськи... У нас морозы что ни день Сильней -- зимы настолько злющей И не упомню. Но вдвоем Тепло нам было той зимою. То на концерты с ней идем, То в оперный... Она со мною В редакцию сходила раз, Перезнакомилась с парнями, На Вову положила глаз, -- На Ярцева... Гуляет с нами Парнишка, видно и ему Людмила наша приглянулась... И славно, славно... Почему б И не дружить? На то и юность... А Люська, -- оказалось, -- шить, Кроить -- ну, просто -- мастерица! Зашли в торговый центр -- купить Для платьев тканей -- вот искрится Чудесный синий крепдешин В цветах -- такой весенний, яркий... Вельвет коричневый -- спешим, Пока не вырвали... Подарки Удачные -- себе и мне -- Материальным знаком дружбы Строчила пару дней... А снег Красивыми волнами вьюжит И звезды яркие в ночи Сияют над Новосибирском... Зима сибирская, лечи Подруге душу... Мы о близком -- Далеком, нашем МГУ Уж столько перетолковали: -- Что ж, платья сшиты, Значит... С губ -- Синхронно: -- Столько поступали, Что попытаться вновь -- не грех. Теперь наш стаж двухлетний -- козырь И опыт жизненный... Успех, Считай, в кармане... Скучной прозы -- Зубрежки вновь -- не избежать, Да в третий раз -- осилим бяку... Вперед, подруга! Так держать! Судьба, веди нас с ней к журфаку... А за зимой идет весна И дни -- светлее и теплее... И мне стратегия ясна: Я вряд ли совместить сумею С работой -- подготовку в вуз -- Придется брать бессрочный отпуск. Наш с Люськой творческий союз -- Не гарантирует нам пропуск К заветной цели без труда. Придется в третий раз за книжки Хвататься -- и, как в те года. Учить, учить без передышки. ... Апрель. День смеха... -- Как же нам Редактора надуть? Заданий Вновь навыдумывал... Желан Здесь розыгрыш искусный... Дани Весельем хоть возьмем с него... Звоню... Утрируя картавость, Затараторила... -- Чего Скажу сейчас-- такая радость, Мих-Германович! ПСС Вождя получено райкомом. Редакция имеет вес -- Собраньем этим многотомным Бессмертных ленинских работ Решили поощрить газету... И трубку на рычаг. И в тот Же миг в каморку нашу эту Влетает Досычев! -- Ура! Сейчас звонили из райкома: Нам -- ПСС! Давно пора! Бегу! ...А радости искомой Не получилось -- только стыд Чужие обмануть надежды -- Нерадостно. Господь, прости -- Не знаем, что творим... Утешь ты Обиженного мной сглупа Порядочного человека... Урок запомнится... Судьба, Не мсти нам за грехи с разбега! А вскоре я пришла к нему -- И положила заявленье... -- А может это ни к чему? -- Спросил он. -- Я об увольненье. Не лучше ль просто отпуск взять -- Не жечь мосты, не рвать швартовы... -- Нет... Пусть уж буду ощущать: Возврата нет!... Простите... -- Что вы!... И все... Прощай Новосибирск Спасибо за развитье темы, За дружбу и стихов изыск, За три главы моей поэмы... ...Летит над Волгой "Сибиряк", Меня упорством заряжая. Колеса -- тук-тук-тик-тик-так -- Выводят -- сердцу подражая. Тик-так -- и ближе мне на шаг Москва -- судьбы порог заветный... "Журфак, журфак..." -- звучит в ушах Рефрен-пароль-приказ секретный... Мой "Сибиряк" к моей Москве -- Летит -- надеждой окрыляет... А в нем девчонка, что -- на все! С судьбой в "орляночку" играет... Поэма 3. Галина Смирнова Меня привел на факультет Незримый перст судьбы. Случайность -- Закономерности привет, В которой видим сопричастность Эпохе страшной... Родилась Под Костромой в поселке ссыльных. Себя боявшаяся власть Уничтожала смелых, сильных, Талантливых, успешных... Был Отец известным инженером, Техноруком завода... Пыл Новаторский весомой мерой Тогдашних дней вознагражден: Военных кораблей создатель Был арестован, поражен В правах -- и сослан. Соискатель Известной "пятдесят восьмой" Статьи УК, ломавшей судьбы, Наверно выжил, чтобы со мной Не разминуться в жизни... "Судьи" Его однако же в живых Оставив, замысел таили, Должно быть, изуверский... Их Желанье крови утолили б Едва ли реки, что текли Из вен сограждан... И достали Отца и в ссылке... Клином клин, Так выбивали... Добивали, То есть... Кому-то новый срок Давали -- мучиться в ГУЛAГ'e, Кому-то -- ствол в висок, курок -- Пиф-паф -- и все, конец бедняге... Отцу пришлось больней. Его На стройке с этажа столкнули, Сломали позвоночник... Все -- Убили, не потратив пули... Еще дыша, еще живя, -- Позвал меня: -- Теперь, Галчонок, Вас с мамой двое... -- Как же я Любил вас, больше всех девчонок, Всего на свете... Ухожу... Зачем? Не знаю... Нет ответа... Я на прощанье так скажу: Студенткой университета Должна моя дочурка стать, Когда, конечно, повзрослеет... Господь хранит вас. Уповать Лишь на него теперь... Немеет Все тело, не осталось сил, Прощайте, Галочка и Саша! Я жил для вас, я вас любил... Нам неподвластна память наша: Мне кажется, я помню день, Когда отца похоронили, Хоть мне два годика и семь Лишь месяцев... Могилу рыли, Бросали на сосновый гроб Рассыпчатые комья глины И быстро закопали, чтоб Мир праху был его... Голимый Мрак безнадежности душил Осиротевшее семейство. Мрак был вокруг, мрак в сердце жил... Так в каждом доме повсеместно Невыносимая тоска Любой душе сплетала сети... Первопрестольная Москва, Казалось, -- на другой планете... Как выживали, -- не найду И разуменья... Голодали, Рвались буквально на ходу Подметки, без конца латали Ту одежонку, что отец Нам щедро покупал с любовью... Та жизнь без радости -- сердец Растрата и урон здоровью... Случалось: ночью легкий стук... Тихонько открывались двери... Входил в квартиру папин друг. Тайком, чтоб не прознали звери, Нам деньги привозил, еду, Чего-нибудь из одежонки... Мы жили -- истинно -- в аду... Был ужас лейтмотивом... Тонкий Вкус смерти вкусом был слюны Самой во рту, воды и хлеба. Мы жили, "под собой страны Не чуя", над собою неба Не видя... страх тот и сейчас Не до конца преодолели... А впрочем, и поныне нас Боясь, власть держит в черном теле И ложью пичкает -- хлебай, Хлебай, народ, дерьмо с азартом: Коммунистический--де рай Уже -- вот-вот... За Бонапартом, То есть, генсеком -- в ногу все! Шагай, слепцы -- вполне по Босху. И хоть закончилось шоссе А впереди обрыв -- и доску Хотя б -- никто не проложил -- Пусть -- моритури те салутат! Хоть в коммунизма миражи Никто давно не верит... Шутят, Надев удавку... Остряки! А что им -- жизнь гроша не стоит! Мысль заспиртована. Ростки Осознаванья редки... Стонет Россия -- и дивится мир: В шизофреническом коллапсе Что рухнет раньше: марксов миф Или страна откинет лапти? Воспитывать себя самой Пришлось мне с малолетства. Маме -- Не до меня. Борьба с нуждой, За хлеб насущный -- с потрохами, Как говорится, в плен берет. Ей нет ни роздыха ни вздоха. Работает. Невпроворот Работы. Горькая эпоха: То образованных -- в распыл, А тех, кто выжил -- в три упряжки Запрячь, и чтобы каждый был Ни часа без работы... Тяжкий Удел сиротства превозмочь Мне помогали книжки, краски... -- Ну, что -- я на работу, дочь, Читай, рисуй в своей тетрадке. Проголодаешься -- возьми Хоть хлебца -- и запей водичкой. Вернусь, наверное к восьми, Захочешь спать -- ложись... Привычкой Печальной стало -- быть одной... Детсад потом мне стал отрадой. Я верховодила толпой Шумящих малышей... Порядок Вмиг наводила... Миссис Гленн, Заведующая, любила Со мною толковать... С колен Ее по часу не сходила. Однажды заболела... Корь, А может быть -- коклюш, ветрянка... Чтоб не распостраняла хворь, Из садика уводят... Мамка -- Не дома -- и меня ведут К соседям -- секретарь райкома Кукушкин проживает тут. Жена его обычно дома. Берут соседи надо мной Опеку -- лечат, вызывают Врача... За мной, как за родной Ухаживают, помогают... Со мной однажды об отце Стал говорить сосед Кукушкин... Я помню, на его лице Прорезались, как сыпь, веснушки. Как льдинки -- серые глаза Смотрели на меня сурово. -- Запомни, Галочка, -- сказал, Коль ты кому-нибудь в полслова Расскажешь то, о чем сейчас Скажу тебе -- большой бедою Окончится для всех для нас... Я говорю сейчас с тобою. Поскольку дружбой дорожил С твоим отцом. Запомни: Федор Достойно и красиво жил Для Родины и для народа. Ты также знай -- не сам упал Он с высоты -- его убили... Не забывай его, -- сказал, Запомни также: где-то были Другие дети у него, Твои братишки и сестренки... Была другая -- до того Семья, а вот -- в какой сторонке -- Не знаю... Я была мала, Не все, конечно, понимала, Но память цепко, как смола, Рассказ соседа удержала, А понимание пришло С годами... Но сосед Кукушкин Исчез позднее... Что могло Случиться -- неизвестно... Ушки -- По слову -- были и у стен... Мы жили-выживали с мамой Как прежде трудно. Вместе с тем И радости случались. Самой Огромной стала -- смерть вождя -- Сатрапа, упыря, вампира, Убийцы миллионов... Чтя Господа, поди, полмира Благодарили небеса За то, что демон в ад повержен... Я -- в школе. Я давно -- писать, Читать, считать умею... Держим Мы с мамой марку. Лучше всех Стараюсь быть всегда в учебе. И каждый Галочки успех -- Для мамы Саши радость. Чтобы Хоть как-то дочку приодеть И вот завред районки Саша -- Нужда научит песни петь -- Бралась и за уборку... Наша -- Ее трудами -- жизнь была На уровне других. Однако Порою даже не могла Я посещать уроки: слякоть -- А у меня калошек нет... И не было у Гали куклы... Вот так мы жили много лет И были дни темны и тусклы... Был день. Он в память мне вошел Конфликтом чувств: средь лучших в школе Нас принимают в комсомол... А мама горько плачет... Что ли, Плохое что-то в этом есть? -- Поймешь позднее Галя, ладно... А в школе поздравляют -- честь! Иной завидует изрядно... Летели школьные года... В угаре выпускного бала Я -- прима! Помнится, тогда Я вальс прощальный танцевала -- И замер зал, а мой партнер, Соклассник Саша был в ударе -- Спина прямая, смелый взор... О нас, как о прекрасной паре Шептались, только жизнь вела Меня, его -- по разным тропам. Его стезя прямой была -- Он строевым чеканно топал, Пыль на училищном плацу Взвивая до верхушек сосен. И лейтенантская -- к лицу Была ему фуражка... Носим В душе мы отпечаток грез Невинной юности... Неважно, Что в хоровод родных берез Нам больше не вступать стоффажно. А я по маминым стопам Иду... Меня в корреспондентки Берет районка... И стихам Нет больше места в жизни детским. Вступая в репортерский цех, Мечтала: помогая людям, Потрачу жизнь -- и пусть у всех Любви и радости прибудет. Но жизнь районного "пера" Заполнена скучнейшей прозой, Рутиной... Странная игра Считалась жизнью... Дикой дозой Пытались мы толпе вколоть Идеологии наркотик. Короче, ерунду пороть Пришлось в заметках... Первый годик Еще терпела этот бред: " Идя навстречу...", "Принимая Повышенные..."Скоро свет Стал мне не мил... Я понимала, Что умножающим маразм Моим заметкам -- как до неба -- До журналистики... Миазм Бездумного кропанья не был Ведь безопасен для "пера": Иные свихивались мигом -- И я решила, что пора Бросать, чтоб личностью с "задвигом" Шизофреническим не стать... Москва! Здесь все мое! Как будто Здесь родилась. Пришла сдавать Экзамены веселым утром В иняз московский... Не судьба -- Не те оценки... Что ж, Галина, Ведь у верблюда два горба, А ты на старте жизни длинной... Ну, хоть посмотрим на Москву: Калининский... Размах... Туристы... Мороженое... А в мозгу: -- Куда и что теперь? Варись ты В столичном, Галочка, котле, Конечно, было б много легче -- Здесь лучше школы... Только в плен Уже взяла Москва... Далече Она, как прежде, хоть иду Сейчас по Новому Арбату... Когда ж, Москва, в каком году С победой возвращусь обратно? Заглянем в книжный... Подберем Умнячих книг для поступленья... Повторного... Глядишь, найдем Здесь ключ к вратам столицы... Плен я Москвы и в книгах чую... Бах! Находка: абитуриентам -- Язык немецкий... Авербах Той книжки автор... Я моментом Раскрыла книжку -- и, забыв Кто я и где, перелистала... -- Ах, где ж ты, дядя, раньше был? С досадой прямо вслух сказала... -- Какая разница?... Сейчас -- Я здесь, -- ответил тихий голос. Я -- в фокусе серьезных глаз: -- Я -- Авербах... -- Московский фокус? -- Вот документ... Да, Теодор Давыдыч... То же вижу в книжке... Ну, просто чудо! Разговор Пошел неспешный... И мыслишки Не возникало о дурном -- Такое вызывал доверье. Я мигом распознала в нем Учителя и друга... Веет От человека добротой, Вниманием и пониманьем... Он жил в Перловке... Там со мной И занимался... Крепким знаньем Азов немецкого меня Обогатил... Он знал секреты Преподавания... Менял Мое незнанье на советы, Которым следую... Теперь Язык дается легче, проще... Воистину -- дал ключ -- и дверь К судьбе, как будто между прочим Для Гали приоткрыл... Ему Я благодарна... Дай, Всевышний Награду человеку, тьму Развеявшему в мыслях... Вышли Все дни, что я могла в Москве Тогда пробыть... Пора обратно, Да не хотелось... Там-то с кем Советоваться? Ну, да ладно -- Родные кличут гостевать... И вот я в первый раз в Полтаве. Красивей города встречать Не довелось. К старинной славе Побед Великого Петра, Да присовокупит спасенье И Гали от судьбы "пера" С "приветом"... Пышнее цветенье Садов над Ворсклой тешит взгляд.... Твердит легенда: слово "Вор-скла", Что в переводе -- "вор стекла", Петром вдохновлено... Подростка, Меня, то есть, на этот счет Вмиг старожилы просветили: Мол, в лодочке катаясь, Петр Играл в воде рукой и смыли Вдруг волны перстень, а на нем Алмаз -- прозрачности стекольной... Ну, царь и выдал... За царем Поныне повторяют... Больно, Поди, красавице-реке Три века слышать обвиненье. Необоснованно никем -- Утверждено в холопском рвенье... Полтава, ясно, не Москва. Но и в Полтаве отыскалась Пусть горстка лиц, чьих душ родства С моей сияньем озарялось Стремленье обрести себя... Ищу себя в Полтавском педе, На филологии... Взойдя В студенты, мыслью о победе Отнюдь себя не тешу, нет. В отцовом давнем том завете Был назван университет... А я учусь в Полтавском педе. Читаю "Слово о полку...", Учу -- по Розенталю -- русский... По психологии -- секу -- И комсомольские нагрузки, Как всем положено, несу... И есть веселая компашка, В которой постигаю суть Общенья молодого... Тяжко, Коль не находится души, С которой хочешь поделиться Тем сокровенным, что в тиши Раздумий -- радостно родиться Иль горестно на свет смогло... Шевченко Коля... Что тут скажешь? Должно быть, и мое пришло Цветенья время... Не прикажешь, Понятно, сердцу: не люби! Глаза в глаза, у сердца -- сердце... Волной горячей из глубин Взмывает радость... Взрыв! Рассейся, Нет, колдовство любви, продлись! Была подружка из Диканек, Тамила, с нею подались В Диканьки к бабушке... Механик Небесных сфер, Творец всего Был щедр на радости для Гали... Иль просто все в душе цвело? В Диканьках сильно налегали На вишни, огурцы, борщи... Наш ректор, Михаил Васильич Семиволос встречал: -- Ба, чи Дiвчат подiбноi краси лиш У Полтавi часом стрiнеш? Так!... Требовал, чтоб Галя с ним Болтала лишь на "украиниш" Пусть даже с костромским моим Протяжным аканьем... Работа Нашлась мне в институте... Жизнь Полна и искрометна... Плотно Насыщен день... Дерзай, сдружись И с филологией... Годится! По селам ездила... Была Душой фольклорных экспедиций... От дома к дому вдоль села -- Записывали сказки, притчи... Затем и практика была. Студенты, как велит обычай -- По школам посланы... Дела... С детьми общаться -- это радость... Но наробразовский надзор Удавкой жесткой душит... Надо От сих до сих... Как прокурор, Над каждым надзирает завуч... Ну, прям не школа, а ГУЛАГ... С собой все обсудила за ночь, Решив: бросаю! На журфак Пойду -- ведь есть альбом заметок И поднакоплен общий стаж, Прибавилось и знаний... Меток Прицел... Ну, что ж, на абордаж! Прощай, прощай, моя Полтава... Вещает сердце, что сюда Не возвращусь я... Боже правый, Храни и пестуй города, Что мне дарили кров и радость... Мости, надежда, мне мосты... Курьерский, под аркадой радуг Кати до матушки-Москвы... Поэма 4. Люся Журавлева … Валя подно возвращаеся домой. Усталыми движениями сбрасывает пальто, умывается и проходит в кухню. Ужин уже на столе. Вся семья в сборе, ждут ее. А за едой, как обычно, начинаются разговоры. Мать рассказывает о делах на ферме, младшего брата тоже интересуют кое-какие вопросы. В глазах девугки вспыхивает веселый огонек. И вот она уже с интересом рассказывает о трудовом дне. Только отец сидит молча и сосредоточенно слушает оживленный разговор. И по тому, как Валя по-хозяйски рассуждает о делах трудового дня, он окончательно приходит к выводу: со временем в совхозе прибавится еще одна опытная доярка. Выполняя обязанности скотника на этой же ферме, отец присматривается к дочери, к ее приемам ухода за животными. Хоть и молода, но дело горит в руках. График работы – закон для доярки. А как заботливо Валя холит с воих питомцев! Каждую буренушку вычистит, внимательно интересуется поведением коров. Если какая-либо из них ведет себя неспокойно, Валя сразу же спешит за советом к зоотехнику или ветеринару… Дойка коров. Девушка проворыми пальцами эластично и в то же время быстро тянет соски вымени. Несколько минут, и Валя направляется с подойником к другой корове. Знать индивидуальные особенности животных – очень важно. Иная без ласки не подпустит к себе… Людмила Журавлева. Хозяйка фермы. Газета «Голос хлебороба», г. Умет, Тамбовская обл., 7 января 1967 г. …Вот это чудо! Под рукой Сноровистой линотипистки Строка рождалась за строкой Ну, волшебство… Ведь словно птички, Взлетали над стальным станком, Удар по клавише почуя, Железки-литеры… С отцом Здесь на экскурсии… -- Хочу я В редакции работать, па… Я – несмышленый дошколенок… Отец: -- К профессии тропа Чрез школьный класс ведет, цыпленок… Кирсанов… Тихий городок В тамбовской волчьей глухомани. Моих надежд и грез исток, Мой космодром… Плывут в тумане Его кораблики-дома, Захоровоженные лесом. Здесь детства моего роман Строкой лыжни в лесу окрестном Остался зашифрован… Лес Читает наизусть поэму… Метафоры лесных чудес Без напряженья входят в тему То земляники кузовком, А то – боровиков лукошком… И мне сигналит маяком Наш старый домик… За окошком Отец и мама. Здесь тепло. Здесь радио – тарелкой черной В углу под потолком… Ушло Отсюда детство… Детство! В чем нам С сестренкой Галей повезло – Что мама Зина – столп семейства… Испытана войной на слом, Характер – жесткого замеса. Отец был искрометен, ярок Талантлив даже в мелочах, Не папа, словом, а подарок С веселой искоркой в очах. Фельетонист-папаня виден Всему Кирсанову, причем, Начальством остро ненавидим, Любим народом горячо… Я, кстати, родилась в Тамбове. Отец тогда еще служил, Был капитаном. Он любовью, Заботой нежной окружил Жену, дочурок… Фронтовая Им выпала в судьбе любовь. Ее , поэтам, воспевая, В балладах отразить… Плейбой, Воронежский студент Витюша – Трубач из джаза, футболист – Паллиатив отверг…Хоть в душу, Чужую не заглянешь, -- чист Душою тот, что чести предан! Встав добровольно в строй бойцов, Как мог, он приближал победу… Но ранен снайпером в лицо. Лицо красавца-парня – всмятку, И боль, конечно, и тоска: -- Урод! – И жгучую закладку Несчастье теребит в висках. Взамен лица – сплошная каша… А медсестричка: -- Не горюй! Еще на свадебке попляшем -- На чьей? -- Твоей солдатик! Плюй На все с высокой колокольни. Ты главное пойми: живой… Конечно, понимаю: больно, А все же счастлив жребий твой… А у отца нет губ и носа, Ни есть нельзя ни говорить… Но медсестра: -- Цена вопроса – Лишь пара операций… Ныть Не смей, герой, и верь: прорвемся, Не бойся, парень, я с тобой… Как выздоравливать возьмемся, Кто остановит нас? Любовь… Она сильней пенициллина. И в этом случае она Солдата Витю исцелила. И вот у Виктора жена -- Та медсестра, Фролова Зина. Две их судьбы в одну слились. Вдвоем по веснам и по зимам Идут… А позже родились Две дочери – признаньем факта, Что мама – главная в семье… Отец остался в кадрах – как-то Ведь надо выживать… В житье Том гарнизонно-офицерском, Тогда, в конце сороковых, Непритязательно-простецком, Мы слыли не бедней других. Отец не вышел в генералы. Носил мундир свой, сколько мог. Но постепенно убирали Фронтовиков из войск. И срок Потом пришел его отставки. Не мудрствуя лукаво, он Со всем семейством – к деду, бабке В Кирсанов двинул на поклон. О генеральстве. Мама Зина – Представьте -- генерала дочь. Еще какого! «Осетина» Кремлевского сотрудник. Прочь Сомненья: есть известный снимок: Торжественный прием в метро. Правители страны, меж ними – И генерал Фролов… И трон Сатрапа охранявший верно, Так предан Сталину был дед,. Что полагал изменой, скверной Сатрапа развенчанье… Бед Тем инспирированных, он Знать не желал, в упор не видел. Не человек – кремень! Бетон! Еще он напоследок выдал: Когда Никита извлекал «Отца народов», месть лелея За то, что перед ним плясал, Решительно из Мавзолея, От огорченья бедный дед В один момент лишился речи, Мычал косноязычно… Нет, Не все болезни время лечит… А снимок, сделанный в метро, Где, в вестибюле Маяковской Торжественный прием (Мы кто? Родства непомнящие?) -- острой Печалью отдается: Дед Среди участников парада… (Ноябрь, год сорок первый… Свет Был поражен) – при всех наградах, С Верховным рядом – бодр, здоров, Не признающий компромиссов. И дочка Зина – средь ветров, На фронте – как фашистам вызов Буквально с первых дней войны… В Кирсанове потом батяня – В редакцию пошел… Нужны Всеместно фельдшеры. И тянут Упряжку трудную вдвоем . Вначале комнату снимали. Квартиру после дали. Дом Купеческий, стариннный…. Знали: Там прежде обитал купец. Три комнатенки в доме – наши. В метр стены и голландка-печь, «Скворечник» во дворе. Я младше, А Галя старше… Здесь растем… Я радио любила слушать. Вначале черный рупор дом Наш пеньем наполнял и душу До самых возвышал небес… И мне казался черный конус Ну просто чудом из чудес: Он пел и говорил! Легко нас И просто удивить, пока Мы со столешницею вровень. И звуков сладостных река Меня влекла куда-то… Кроме, Как в радиоконцертах, мне Иных не доставалось песен. И с песнею наедине Я ямщика жалела… Беден Был парень с почты, что возил Багаж и путников по тракту. В одном селении любил Девчонку… Эта песня как-то С младенчества над сердцем власть Неодолимую имела. Так под нее грустилось всласть… Я, в песне растворясь, немела, И в ней растроганно жила… Любила также слушать «Помню, Еще молодушкой была…» Порой, когда болела, к полдню Уж так наслушаюсь всего, Что незаметно засыпаю, И в музыкальном сне того Беднягу-ямщика встречаю, И с ним о чем-то говорю… Вот так же, слушая романсы, В душе незримо востворю Страданья нежные… -- Не майся Мне строго мама говорит, Отец погладит по головке… Что с нами музыка творит! Чудесные инсценировки В моей рождались голове И были интересней фильмов… Затем приемник куплен. Две Диапазонных зоны… Ритмов Зубодробительных эфир Тогда не знал… Чисты, напевны Мелодии простые… Мир Девических мечтаний первых, Рассветы в радугах суля, Был полон светлых ожиданий… Приемник папе куплен для Редакционных спецзаданий. Его будильник поднимал К приемнику ночной порою… В столице диктор диктовал Заметки «ТАСС»… А мне игрою Казалось странной: по слогам, С замедленностью нарочитой Читались те заметки. Вам Такое неизвестно, вы-то По телетайпу в наши дни Привыкли получать известья, По телексу летят они Сейчас по городам и весям, А прежде следовало бдеть: (Сидел у радио бессонен Ночами папа) – и корпеть Над тем писанием – на совесть, Чтоб сельский прочитал простак В «районке» на любой странице… (Не дай Бог ошибиться – страх! -- Уж лучше сразу застрелиться!) Я доросла до школы. Здесь Мне было радостно. Учиться Все так де интересно днесь, Как в первом классе. И гордиться Привыкли мама и отец Успехами . А я, понятно – Отличница. Свободно текст Любой учу на память, внятно Его пред классом расссказать – Не в труд. И цифрами владела. В своей стихии, словом. Мать, Отец – забот не знали… Смело На школьные собранья шли, Им, знали, не краснеть за Люсю… А годы школьные текли Из класса в класс неспешно. Льются Дни нашей жизни, как песок Сквозь пальцы. Повезло, однако, Мне с педагогами. Урок Литературы (cтавлю на кон Судьбу, но это кто бы знал Заранее) – анестезия Печалей детских – и без сна Я – в Пушкине. .. Анастасия – (Учительница) – Александ – Ровна Панова, между прочим, Считала: у меня талант Литературный – слог был точен, Метафоричен… Все мои Эссе о Пушкине и дальше, Шли в районо… А там могли Пред областью хвалиться даже – Вот, дескать, уровень каков Преподавания -- знакомим: Анализ прозы и стихов У школьницы глубок… А корень Способностей словесных был Генетикою обусловлен. Папаня Пушкина любил И сам к писанию был склонен -- Ведь фельетон – труднейший жанр, Предполагаюший уменье Словесного жонглерства… Жаль, Что дерзкие отца творенья Не удосужились собрать В книжонку… Может быть, позднее… Боялась мама и ругать Его бралась… Куда там, злее И безоглядней бичевал Пороки – был бескомпромиссен И классиков не признавал, Что мы от общества зависим. Отец зависит только от Непроданной солдатской чести… С тем прожил жизнь и с тем живет. С тем жить и нам, уж коль мы вместе… Отец нас с Галею любил, Но тайная мечта о сыне В нем проявлялась. Папа был Спортсменом страстным. Маме Зине Наказ давался: в выходной Готовить нас с отцом к походу На лыжах по стране лесной… Она кладет по бутерброду С котлетой каждому… Вперед! И – по опушкам, по пригоркам Мы бродим допоздна. Ведет Лыжня в лесную сказку. Зорко Высматривая на снегу Следы, он их читал как книгу… Так интересно мне! Бегу За ним бeз устали… Но к мигу, Когда, зовущий светом, дом Нам открывался в перспективе, Кончались силы… -- Добредем? Без сил, но нет меня счастливей: Поход меня с отцом сближал, Весь день он – мой! И напряженье, В котором он себя держал В войне со злом, пусть на мгновенья, Но покидало здесь отца… Он молодел, душой оттаяв. Всегда сурового лица Черты смягчались. И вплетая В рассказ о чудесах лесных Воспоминания о давнем, Что после приходило в сны, Наполнив душу мне преданьем О предках… Летом в выходной Рыбачить ездили… На лодке Там переметик заводной Конечно ставили… В охотку Рыбешек доставать с крючков, Готовить на костре ушицу С дымком… Уха из окуньков Совместно быстро гоношится. И нагоняешь аппетит. И как пойдешь работать ложкой! Сказала б, что сама летит Ушица в рот… Еще немножко И съела б, да уж пуст котел, В два счета все уговорили. Покуда не погас костер, О том-о сем чуток рядили… Уроки жизни… Без затей И «воспитательных» сеансов, А неподдельностью своей Меня учили жизни… Шансов Не оставвяли мне отец И мама на капризы, леность. Перед глазами образец Достоинства и чести… Ценность Таких уроков, повзрослев, Мы понимаем в большей мере. В духовной жизни оскудев, Мы пропадали б в СССР’e, Но оставалась очагом Последнего сопротивленья Семья… Родные, отчий дом – Очаг надежды и спасенья От засорения мозгов Тлетворной ложью и безумьем… Мой бедный дед Сергей Фролов, Принадлежавший к слугам-судьям Режима варварского, был Режима и несчастной жертвой. В Москве в одном подъезде жил С семьею Чкалова… Cюжета Печальней в детстве не пришлось Узнать… В Москву проведать деда Приехала подростком… Дочь Сергея Фроловича кредо Отца – ему иконой был Портрет губителя, вампира – Мне разъяснила… Погубил Служаку «кукурузник»… Пыла «Весь мир разрушим…» превозмочь Не мог последыш большевизма. И разрушал… В глухую ночь Толстяк (Несчастная отчизна!) Велел предшественника прах Изъять из мраморного склепа И закопать в пяти шагах От мавзолея… Так нелепо Мстил Сталину Никита… Дед От горя потерял дар речи… Мычал, увилел внучку… Бед Моих начало здесь… Калечил Режим и души внуков тем, Что близких ядом людоедским Напичкивал … Досталось всем, Кто в рабстве пребывал советском. Понятно, что и школа нас Идеологией-дурманом Травила не жалея… Класс Мозги запудривал обманом, Гипнозом пионерства… Я Те пресловутые речевки, Что повторялись хором для Засрания моей головки, Не возглашала никогда. Для вида шевеля губами, Смеялась про себя… Беда, Как подло поступали с нами! Когда четырнадцати лет Достигла – комсомольский возраст – Вручали сверстникам билет На школьном торжестве… В промозглость Я незадолго до того Простыла сильно и болела. И по болезни торжество Не посетила. Не успела И заявленье в комсомол По той же написать причине… Не удосужилась… Прошел Срок для приема… Я картине Потом поудивлялась всласть: Все одноклассники – в значечках, Тех, комсомольских – ну, отпасть! Я – в красном галстуке… Денечка В нем походила два иль три. Тут классная подходит: -- Люся, Ты класс подводишь. Посмотри: В соседнем классе с нас смеются: Отличницу, мол, обошли… Короче, ждут тебя в райкоме, Билет получишь там… -- Могли Меня зачислить, даже в коме Была б, заочно, не спросив, Без заявленья? – Все, довольно! Разговорилась! Упаси Господь, кому подслушать! Больно Вообразить, как покарать За вольнодумие система Способна – всю сульбу сломать. Сегодня же – в райком! … Но тема Больного общества уже Возникнув, лба не покидала Легла оскоминой в душе… Я с большей страстью избегала Общественной работы… Мне С тех пор еще отвратней было Болтанье в стадной кутерьме. А власть, конечно, стадным быдлом, Идущим в ногу (в коммунизм?), Вопринимала с Мавзолея. Народ и партия… Клянись На верность партии, Емеля! Да что уж там! В такой стране Росла я в поколенье третьем. По счастью не досталось мне Убийственного лихолетья, Что выкосило наш народ На треть, чтоб утолить вампирью Страсть страху равную... Урод Лил кровь людей, как воду… Пылью -- В ГУЛАГ’e просыпались в снег Невинных жертв мечты и судьбы. Кровавой мясорубки шнек Без передышки чавкал… Судьи Бессудных «троек» -- приговор Пекли не мудрствуя лукаво. НКВД-шек задний двор Служил Голгофой. На расправу Сюда сводили с этажа… Потом полуторки ночами Свозили после «тиража» Останки… В папках с сургучами В архивах – скрытые от глаз – Поныне – за семью замками, Дела, таящие рассказ, О преступленьях власти… С нами Вослед пришедшие князьки, По счастью, не сводили счеты, Но души в рабстве и ни зги, Ни проблеска свободы – что ты! Последний класс… Пора решать… А «классная» -- математичка -- Считает: должно поступать Мне на матфак, ведь я отлично Ее усвоила предмет. Но в свой черед Анастасия Считает, что журфаку нет Альтернативы: -- Так красиво Писала сочинения! И склад души – гуманитарный… Журфак в Москве – оставь сомнения! Сомненья есть – ведь элитарный – Манящий этот факультет – Для самых-самых одаренных! И всенародный пиэтет Его питомцев окрыленных Незримым нимбом окружал… Осилю ль?… Но соблазна жало Меня кололо, как кинжал И острием того кинжала Казался МГУ-шный шпиль. Он душу занозил, а память С картинки давней сдула пыль: С отцом в наборном цехе… Ладить Здесь стали новый линотип, Еще он и для взрослых – чудо! Но вот – гудит, стучит… Летит За буквой буква… Не забуду: Отцу сказала: дескать, я Хочу в редакции трудиться … Знать, журналистская стезя Давно меня зовет… Гордиться Отцом привыкла. Он являл Пример бойца-фельетониста – Без страха мерзости вскрывал… Когда узнал, что в журналисты Я собираюсь, возражал: -- Напрасно. Здесь не синекура… Я сам, коль мог бы, убежал От этой лихоманки… Шкура Была б наверной целей… А впрочем, жить тебе, Людмила. Коль хочется – вперед! Цепей Навешивать не стану… Мирно В итоге приняли в семье Мое решенье. Цель поставив, Взялась готовиться. В статье Дебютной, сахзавод прославив, Шаг первый сделав по стезе Обетованной, ставлю «птицу»: Въезжаю на кривой козе На конкурс творческий. Годится! Теперь усиленно берусь Учиться – на медаль ведь тянем… -- Ты б малость отдохнула, Люсь!… -- Мам, после! Не мытьем -- хлестаньем, Упорством выборем медаль, А с ней и МГУ доступней. Как говорят, за далью – даль, За целью – цель… Медаль… Да, с трудной Задачей справилась. Итак – Есть! В аттестате все пятерки. Этап серьезный. Не пустяк. Пусть от усилий в кровь растерты Мозги, как руки от трудов, Но остается сверхзадача… Журфак встречать меня готов, Однако ж здесь меня удача В попытке первой подвела… Москва ничьим слезам не верит… Все – баллов я недобрала – Дневное закрывает двери. Как горько, как болит душа! Казалось, всей судьбы основа Разбита… Больше ни шиша Не ждать от жизни мне… Готово Меня однако же принять Заочное… Пусть так! Готова И я… Чем на судьбу пенять, Борьбу продолжим лучше… Тома В такой же роли… Как и мне, Подруге новой светит только Заочное… С ней наравне Хватили по пилюле горькой. С ней встретились у «райских врат», У двери, где дают путевки В общагу – и решили враз, Что быть нам вместе – и на кромке Журфака удержались… Что ж, Есть радость – обрела подругу. Что потеряешь, что найдешь – Судьба… А с Томой нам по кругу Заочных сессий колесить… Пока вернемся восвояси С полупобедой… Что грустить, Когда еще вся жизнь в запасе? Кто был заочником, поймет: Мне надобно искать работу В редакции… Берет Умет – Райцентр заочницу с охотой Корреспондентом, а отец, Что, вроде, должен бы гордиться, Не рад, ведь от родных сердец Придется дочке удалиться… Всего-то двадцать с чем-то верст И разделяяют два райцентра Но мне теперь одной, как перст, Самостоятельной, что ценно, Но, в общем, и непросто быть. Нашла в Умете комнатенку. И принялась кропать – творить… Не чудо ль, что меня, девчонку, Вот так в два счета взяли в штат? В деталях: позвонил редактор Кирсановский: мол, так и так – Езжай в Умет, покажь характер – Там надобен корреспондент. К тому ж, мол, я теперь студентка, Ну, так сказать, лови момент… Все б ничего, да только редко Встречаюсь с мамой и отцом… Районка… Подлинная школа Профессии… Товар лицом Здесь каждый день давай – и скоро Здесь журнализма черный хлеб Ты выпекаешь без заминки… Хотя, как каждому, и мне б «Нетленки» с пишущей машинки Хотелось выдать на-гора… Однажды вроде получилось: Я описала два двора, Семейства, то есть… Так, учились В деревне – четверо друзей. Два, то есть, парня, две девчонки. А после школы – поскорей Переженились – и вдогонку Семья семье -- рожать детей Взялись с нешуточным азартом: Росло одиннадцать парней В одной семье. Восьмого марта В другой – тринадцать дочерей Претендовали на подарки… Случайно выпавший сюжет – В одно касанье, без помарки – В газету… К сожаленью, нет В районке места для «нетленок». По счастью и «сельхознавоз» Меня не трогал с кучей пенок, Мол, расцвели овсы… В совхоз, В колхоз, конечно, посылают, Но у меня особый блок. Коллеги с завистью вздыхают: Колхозный «красный уголок» Конечно, описать приятней, Чем занавоженный пригон… Зато и похвалы принять мне – (Знать, вправду репортаж пригож Коль был отмечен на планерке) – Достойней… Словом, жизнь идет, Летит… Сказать, что на «пятерки» Ее экзамены сдает Студентка Люся – без надзора Родительского – не решусь. Однако ж не хочу разбора, Сама, однако разберусь Позднее, старой став и мудрой. А жить однако же теперь, Пока лицо не просит пудры, Пока звенит душа… Поверь, Одно лишь только сердце зряче, И в этом прав Экзюпери… В романсе о любимом плачет Душа пронзительная… Три Мы сдали сессии с Тамаркой. И для себя решили: стоп! Заочное бросаем. Жалко Напрасно жизнь транжирить, лоб От напряжения – в морщинах… Нет,. наш бесценный МГУ, Впредь на заочном не ищи нас, Тупую одолеем мглу – И все ж прорвемся на дневное… Вдруг стал душить меня Умет. Я понимаю, что со мною… Подруга погостить зовет – И я – у Томы. На Жемчужной, В Новосибирске. Пятьдесят На градуснике. Вечер вьюжный Собрал ее друзей. Гостят Коллеги и односельчане Тамары. Под полночный звон Стихами, тостами встречали Мы шестдесят девятый. Он Нас с Томой подвести не вправе. Мы верим: нас ведет судьба. Мы верою в нее попрали Ошибки кармы… Нас труба Зовет вперед – Москва пред нами… Мы верим: судьбоносный год Взвивает ангельское знамя Свершение надежд грядет… Потом, за месяц до того, Как прозвенит звонок -- к барьеру – Порог приюта моего Переступила Тома. Веру Друг в дружке стали укреплять В Кирсанове готовясь вместе… Что месяц? Месяцев бы пять… Да что поделать – честь по чести Зубрили даты… В языках Мы не поддержка друг для дружки: Мой – инглиш, Томин – дойч… Никак… И от подушки до подушки Шлифуем знанья. От зубов Чтоб отлетали факты, даты, Хоть ночью разбуди... Ведь сбой Непозволителен. В уста ты,, Нам, красноречие, Господь, Врасти, и сделай острым разум! -- Ну, с Богом! С правой ножки! – Хоть Отец несуеверен, разом Велел присесть и тут же встать. Нас провожают до вокзала Отец и мама… Как достать Смогли билеты, и не знала. Наверно, довелось, отцу, Немало приложить старанья. Стучат сердца, идут к концу .Часы,... Минуты расставанья… А вот и поезд на Москву… -- Да не подхватывайтесь, рано. Ваш – следующий… А в мозгу – Тревожное предзнанье… Странно: Но что-то вроде бы не так… Томленьем предвещает глухо Чего-то сердце… Тик-тик-так… -- Вот этот ваш теперь… Ни пуха! Стоянка пять минут… В вагон Влезаем с Томой торопливо. С платформы нам летит вдогон: -- Успеха, девочки! Счастливо!… И поезд дрогнул… Перестук Ритмичный начал наш курьерский… -- Билеты на проверку! – Вдруг: Орет «вагонный» с миной зверской: -- Вы сели не на тот состав. А ну, соскакивайте, живо! На свой, похоже, опоздав, В чужой поперлись? Некрасиво. А с виду – кто б подумать мог – Такие скромные – не стыдно? Слезайте, я сказал! В комок – Сердца скатались – как обидно! Мы в слезы! Злобный проводник Готов нас вышвырнуть на шпалы. У каждой – чемоданы книг… -- Слезайте вмиг! -- Слюной ошпарив, И сатанея на глазах, Собой от злобы не владея, Орет… Мы с Томою в слезах, Уже и выжить не надеясь, Пытались что-то объяснить… Тут отворилась дверь вагона -- А ну, кончайте воду лить, Еще не время для сезона Дождей… Что приключилось, ну? -- Высокий, в форменной фуражке Из тамбура в проход шагнул: -- Я этой поездной шарашки. Начальник… Ну-ка, тихо всем! Рассказывайте! Так… Ну, ладно, Бывает, девочки… Проблем Добавили, но уж обратно Вас не отправим. На купе Расчитывать не станем, верно?… Удобства в общем – так себе, Но едем к радости безмерной. Хоть все еще стучит в мозгах От ужаса пережитого… Но приближается Москва, Где будем утром в пол-шестого… Поэма 5. Сергей Ромашко… Отец – понятно: генерал – Был и в семье авторитарен -- И он, конечно, приказал: -- Пойдет, закончив школу, парень – В строители… Его резон, Что сын, подхватит эстафету, Судьбу устроив в унисон Родительской, успешной… Эту Идею реализовать Отнюдь не собирался отпрыск… Конечно, и на мне печать Отцовских достижений, отблеск Его карьеры -- мед и яд… Я, к счастью, бедности не ведал, Не знал и роскоши. Царят В семье простые нравы. Предан Отец эпохе… Он, отец Из Беларуси, мама тоже... Еще бы батьке не хотеть Сынком-строителем умножить Семейный инженерный клан: Едва лишь получить дипломы Успели, как лавиной к нам – Враги… Пришлось бежать из дома. В отчаянье людской поток, Спасаясь от орды фашистской По всем дорогам – на восток Стремился, обезумев… Шибко Народ ошеломлен… Побег, По счастью, у моих свершился Удачно… Далеко не всех Фортуна сберегла… Учился Не только возводить дома Отец – азы науки ратной Давались в вузе. Жизнь сама Не раз показывала внятно: Коль малость подготовлен – шанс На выживание умножен. Потерь немыслимых баланс Сражений приграничных, может И этим также объясним Сображеньем дилетантским: Фашист был подготовлен… С ним Полуобученным солдатским, Обезоруженным тупой, Безумной пропагандой, массам – Заведомо – не сладить… Бой В Кремле давно проигран… Матом Несчастных новобранцев шлют С винтовкой без патронов – в пекло. Их, необученных убьют… Но на крови погибших крепло Сопротивление орде… И мобкоманды извлекали Мужчин на всех дорогах, где Потоки беженцев стекались… Так стал солдатом мой отец. Он воевал на южном фронте Как все в окопах… Под конец Пришел приказ: вернуть к работе Гражданских инженеров. Вновь Строителям за дело браться. Еще не вся пролита кровь, Но начинала возрождаться Страна и строить… Впрочем, он, К профессии вернувшись, штатским Отнюдь не стал. То полигон Сооружал секретный, «штатским» В войне послевоенной, льдом Пахнувшей, антиподам, бяку Готовя… Строил космодром На Байконуре тоже… Батьку В московском доме не застать Неделями… В командировках Ромашко старший… Подрастать При маме и сестре… В головках Детей Иваныча – к отцу, Его работе – уваженье От нашей мамы: -- Не к лицу Вам шалости. Ведь положенье Отца такое, что его Дочурке и сынку не личит Ни баловство ни озорство. Любой в вас пальцами потычет: У генерала детки, мол… Но, в общем, мало беспокойства От нас… Учились… В комсомол Поочередно шли… Геройства Не обнаруживаю в том, Что не был двоечником. Маме Спасибо – генеральский дом Сверкал, сиял ее трудами. Заметим: в огненные дни Она на рубежах столицы Окопы рыла… Cохрани Об этом память, сердце! Длится Неотгремевшая война В cердцах, войною обожженных… Чего-то строила она В Татарии... На них, на женах Фронтовиков держался тыл… Потом, когда отец в карьере Прорвался, маме запретил Работать. Должно в полной мере Ей отдавать себя семье. Вот так и жили… Лишь добавлю: Что в нашенском житье-бытье Ей главной значиться. Я славлю Ее самозабвенный труд Домохранительницы тихой… Отец суров и нравом крут. Понятно: он вне дома лиха Хватал изрядно день-деньской, Верховной власти приближенный, Мощь Родины крепил… Домой Как нерв являлся обнаженный. У генерала выходной Так редок, как у прочих праздник. Но и в дни отдыха порой Он на объект спешил. В напрасных Мечтах моих—отец денек Мне посвящал, забыв о стройках… Лищь изредка батяня мог С собою брать, коль жутко строгих В объекте не имелось тайн. Тогда часок -- инспекций после -- Брели по кромке леса. Там, В дубраве темной, в ясном поле Слегка оттаивал отец. Здесь отпускало напряженье Губительное для сердец… Я наблюдал, что уваженье, Оказываемое нам – Мне за компанию, понятно -- Не лживым было… Знать, делам Отца все цену знали… Пятна На репутации коль есть, Непросто, будь ты маршал или, Генералиссимус, известь… Ну, а пред батькой не юлили, Он пресмыкательств не терпел Ему, «с подходами» -- не льстили – Он с теми, кто осанну пел, Общался в лапидарном стиле, Предполагая: здесь подвох И надобно проверить строже. А с тем, кто делал дело, мог Порой и пошутить. Положим, Начальства шутки не всегда Включают адекватный юмор. «Отец народов» иногда Поюморит – глядишь – и умер Тот, с кем изволил пошутить Генераллисимус-мизантроп… Отец шутил – и людям жить Приятней было… Русской мантрой Служила шутка сотни лет, Порою орден заменяла. И точно, зажигался свет В душе от шуток генерала. И, если ладно шли дела, Он не устраивал разборов. Мы уезжали… И была Потом пора для разговоров. Мы в придорожный шли лесок И в этом первозданном храме Он отвлекался на часок От дел. Сверхважными делами Здесь были птицы, и цветы, Родник и ясная полянка… Мир повседневной суеты Здесь понимался, как подлянка Судьбы, что доброго отца У сына отнимала в пользу Дел оборонных и с лица Улыбку изгоняла… Прозу Работы-службы иногда Отцу рыбалка оживляла. Рождала тихая вода Метафору покоя. Мало Заботил нас с отцом улов. Недвижны поплавки… Ну, ладно… Сидим, молчим… Не нужно слов… Все так чудесно и отрадно… Ах, отпуск батьки – что за дни! На арендованную дачу – Все вместе! О своей – ни-ни! Забудь – доносик замастрячут – Докажь потом, что не верблюд… Замечу, что и так «стучали»… Наш «одухотворенный» люд Извечно пребывал в печали, Когда успехи наблюдал Он у коллеги иль соседа… Из отпуска не долго ждал Отца начальник… Непоседа – Выдерживал от силы день, Ну – два без штурмов и авралов. Сбегал к делам. Ему не лень Быть в круговерти. Дел – навалом. От Мончегорска до Курил Возводит тайные объекты Прораб Вооруженных Сил, Неведомый Союзу Некто, Известный лишь своей семье Батяня – Александр Иваныч… Такое вот досталось мне Существование. Потянешь? А то – махнем не глядя, друг. Отдам батяню-генерала, Ну, скажем, за доцента… Рук Не потирай, дурашка, шало – Шучу… Как водится в стране, На юг порою выезжали, В спецсанатории… Где мне И Тане – шиш! Отнюдь не звали Туда детишек. Мать с отцом – В спецсанатории – нас рядом Пристраивали в частный дом… Установивший сей порядок Начальник, видимо, детей Со всею страстью ненавидел… Бывали хуже, но подлей Времен, поди, никто не видел… Вот так я рос. Сперва пошел В спец-супер-школу с мат-уклоном. С математическим – прикол! – Не с матерным, прошу покорно. Немного позже генерал Семью в просторную квартирку Перебазировал… Аврал! Мыть, красить, конопатить… Стирку Мамаша, ясно, развела… А мне теперь в другую школку С рассветом шлепать… Та была Повыше классом… Втихомолку Порадовался: в новой мне Учиться легче и прикольней. Слегка и озорую. В ней Братва отвязная… В укор мне Учитель расписал дневник, Что наглость, мол, имел Ромашко: Среди урока вдруг возник В чужом ряду… Здесь есть натяжка: Я не возник, а перешел В последний ряд -- вопрос уладить, Какой – не помню… Дома – шок! Отнюдь не вафли в шоколаде Мне выдал вечером отец. Пришлось поежиться изрядно И обещать, что, наконец, Исправлю поведенье… Ладно, Бывает хуже… Лишь отца Мне жаль – забот ему хватает Помимо сына-сорванца… Чего уж там… Ведь не бывает, Чтоб гладко шли дела у всех… С учебой, правда, все в порядке, А поведение – есть грех: Случались в дневнике, в тетрадке Лихие «пары» … Знать-то знал, Но вредный подростковый возраст Игрой гормонов вовлекал В адреналиновую хворость, Что побуждает нас чудить, Пред одноклассницей павлиня, Преподавателям дерзить… Поди, об этом Старший Плиний Чего-то тоже написал. Не сильно за тысячелетья Разумнее подросток стал… Худющий, как муляж скелета, В очках, заносчив… Как портрет? А самомненье-то! Куда там! Но вы-то лучше были, нет – К примеру, скажем, в классе пятом- Седьмом? Опаснейший рубеж Формирования подростка… Ну, проскочили, к счастью, без Особых бед… Сказать, что просто Мне дался гормональный взрыв – Никто бы не поверил, верно? Да, ладно, выжил, приоткрыв Дверь в подсознание мгновенно И вновь захлопнув… Там черно И ни к чему в себе копаться. Где что в душе размещено -- Не наше это дело, братцы. Нам ближний бы познать мирок. Чему слегка помогут хобби – Монеты, марки… Сто дорог Есть в дополнение к учебе Для отвлеченья от проблем Подростковых… Пластинку «Битлз» Достал соклассник… Ясно, всем Переписать хотелось… Выполз Из душ мальчишеских червяк. Те пацаны из Ливерпуля Назначены Всевышним… Как Их песни властвуют, вербуя Армады юных в мир мечты! Не этим ли волшебным песням, Что строили к сердцам мосты И становились повсеместным Общенья доброго ключом, Обязан расширеньем инглиш? И я средь битломанов. В чем Секрет их колдовства? Они лишь Cвои мальчишечьи мечты С печалями отдали песне, А, видишь, вышло: все -- и ты, Читатель, взял ее, и мне с ней Отныне нерасстанно быть… Меня учили эти хлопцы Дружить и музыку любить… «Ширяться» – наркотой колоться – Вот это мне не по уму. В самоубийственной заразе Не подражаю никому. Толпа, вопящая в экстазе, Меня сознанья не лишит… Я на концерты «Мадригала» Похаживал… Душа лежит К старинным мессам и хоралам… Реверберирует во мне Тувинцев горловое пенье Такое вот – ву компрене? -- Парадоксальное сцепленье Культур далеких и эпох… Мне стала интересней школа. И вдруг дотумкал, что убог Мозгами всяк, чье кредо -- «шпора», Кто здесь бесценные часы Транжирит, не хватая знанья, А прожигая жизнь… Чеши, Придурок, прочь из класса! Зла я На недоумка не держу, Но пусть мне не только не мешает… И я все больше дорожу… Тем, что учитель помещает Мне в голову, даруя свет… Петр Алексеевич, историк, Дела давно минувших лет Доносит – я учусь без троек. Происходил историк из Семейства православных зодчих, Иконописцев… Остракизм К церквям, наверно, хоть разочек Да ставил жизнь его на грань… Не диссидентствуя открыто, Он все ж в опасную играл Игру… В источниках нарыто Им много фактов поперек Идеологии маразма. Он души детские берег. Нас не шокируя напрасно, Но все же раскрывал глаза, Даруя разуменье факта, Что есть большущая деза В идеологии… Инфанта Ромашко, как и весь народ Двадцатый съезд заставил мыслить. Никитка вскоре уберет Из склепа мощи, чтоб не кисли, Чтоб черной аурой вождя Дух оттепельный не губило, «Отца народов» походя Уконтропупили… Пробило Коротким замыканьем страх. И точно ключевой водицы Народу принесли в горстях Поэты той эпохи. Лица В политехническом… Восторг! Катарсис, воодушевленье… Андрюша, Роберт, Женя… Вздох… Лаврентьевское поколенье Ученых двинуло в Сибирь. Впредь будет прирастать Сибирью России интеллект… Сруби, С души коросту, новой былью Шестидесятых, как волной Идеологии осадок Из подсознания долой, День новый, вымой… Светел, сладок Восторг возвышенный, когда Пронесся над землей Гагарин – Всечеловечная звезда… Предощущался в том угаре Освобождения канун… Петр Алексеевич, спасибо! Учили парня мыслить… Юн Ваш слушатель и вдумчив, ибо Вы, получивший свой запас Бесценных знаний от предтечи Из гимназических, до нас Их донесли с любовью… Нечем Пока воздать мне вам за ваш Нешумный повседневный подвиг. Учитель Мельников, типаж Не с вас ли списан был? Из поздних, Из молодых учителей С закваскою шестидесятых, В последних классах – мне милей Учительница-«немка»… Взятых Из вуза несколько пришло К гам в школу молодых «ушинских». И в этом тоже повезло: Им обучать, а нам учиться, Еше не надоело. Нам Язык Бетховена и Гейне Давался вдохновенно. Сам Вдруг дойчем вдохновился… Ей мне Бы поклониться... Интерес Нешуточный во мне Галина Ивановна растила… Влез В язык всем естеством… Хвалила Учительница за труды… А тем, кто проявил старанье, Спецкурс устроила… Горды Избранники и пониманье Все глубже… Шпрехаем вполне Уверенно, газетки, книжки На языке читаем … Мне Вдруг в голову вошли мыслишки, Что, может, следует язык Немецкий изучать и в вузе. Отец считает: это бзик. Строители нужны в Союзе, Уж он-то знает, как нужны: Остра жилищная проблема, Дороги плохи… -- Сын, пожни, Отцом посеянное. -- Тема Преемственности вдруг вошла В минуты нашего обшенья. Отец уж все наметил. Жгла Меня мыслишка: вообще я Великих строек громадьем Не вдохновляюсь. Безразличен. Да просто это не мое. Такое резкое отличье От папы… Возвращусь еще К Галине-«немке»… Есть в столице Газета «Нойес лебен»… Что Она придумала: сгодится Как упражненье в языке – По парочке послать заметок… Мы это запросто! В руке Конверт… Писанье взрослых «деток» Из школьной жизни «на ура» В газетке немцев помещают… Меня и мама, и сестра, И даже батька – поздравляют… -- Вот, есть и журналист в семье! Шутливо возглашает Таня. И в темя западает мне Мыслишка дерзкая… Листая Газеты, примеряюсь: смог Бы ошарашить репортажем Сенсационным в сотню строк? Пожалуй, да… А если, скажем, У знаменитых – интервью Прикажут взять, найду ль вопросы Поинтереснее? … Прерву Самокопание… Торосы, Барьеры комплесов в мозгах Наш выбор к худшему смещают… Мне, правда, легче, ведь Москва Всегда со мной, что упрощает, Ведь можно попросту сходить, Спросить, проникнуть в атмосферу, Себя в ней довообразить Уже студентом… Ладно, меру Воображенью – ведь пока Еще я старшеклассник… Снова Учителя восславлю-ка… Олег Михайлович… Основа Литературности моей, Пожалуй, этим педагогом Закладывалась. Новых дней Дыхание с его приходом Мы ощутили… Он любил Поэзию и знал поэтов Полузабытых, не забыл Забитых в лагерях… За это Одно поклон ему от нас, Взыскующих, взрослея, света… И, приходя к Олегу в класс, Мы ждали от него ответа На все вопросы бытия… Конечно, не был он всеведом. Когда – всерьез, когда – шутя, Всегда – осмысленным ответом – Он горизонты расширял, Учил задумываться… С бредом Идеологии, шаля Отделывался шуткой… Кредо Спектаклем выразил… Был взят Из сказок-пьес, рожденных Шварцем, Спектакль простой, на первый взгляд, Но с острым потаенным жальцем – О новом платье короля. Там наблюдались параллели С геронтоархами Кремля. Досталась роль и мне. Велели Министром главным быть… Пришлось Отраву храма Мельпомены Отведать в малой дозе. Врозь Впредь быть мне с нею. Я подмены Реальной жизни не хочу. О журналистике все чаще Раздумываю – и учу Предметы школьные -- сейчас же Я приближаюсь к рубежу, Этапа важного итогу… В часы прогулок прихожу К тому манящему порогу… Сад Александровский… Манеж… Стена кремлевская напротив… Чуть дальше – Ленинка… Надежд Здесь средоточие… Колотит – Так хочется проникнуть в суть… Усталый Миша Ломоносов Как будто шепчет: «В добрый путь!» Неразрешимых сто вопросов В душе и голове… Отец Меня наметил в инженеры… Его не убедишь… Творец, Придай мне сил, терпенья, веры. Я ссоры с батькой не хочу, Даруй взаимопониманье. Пусть по секретному лучу Мое заветное желанье, Достигнет разума отца И приведет его к согласью… -- Сереж, ты что-то спал с лица -- Чего-то приключилось в классе? -- Там все в порядке, как всегда… -- Но что то же гнетет, я вижу. Рассказывай… Гляди сюда… Ну, покажи глаза… Иди же Присядь рядком… О чем тоска? -- Отец толкает в инженеры, Что мне не по сердцу… -- Сынка Подросшего, любя без меры, Наш самовластный генерал Считает: знает лучший выбор Для сына… Ну, затосковал! Поди, поймет, Иваныч… Вы бы Присели как два мужика Да и поговорили толком… Отец, наверное, пока Не слышал от тебя о том, как Ты сам хотел бы поступить, Какое по душе занятье, Где думаешь учиться… Ныть Не смей! Явиться должен к бате Решительным и твердым, сын! -- Давай, Гавриловна, включайся, -- Сей повзрослевший, господин Не хочет в инженеры… Кайся, Какой тебя ведет соблазн? Неужто захотел в артисты, Сыграв в спектакле школьном? Блажь! -- Мечтаю, батя, в журналисты Пойти, окончив МГУ. Я разузнал: на факультете Объявлен спец набор… Могу Уверенно барьеры эти Пройти… -- Какой-там спецнабор? Ужель для генеральских деток? Такой им закачу сыр-бор!… -- В международники… Заметок С десяток есть на языке. Неплохо и язык освоил. И в аттестате все окей… -- Маленько, сын, меня расстроил, Мне виделся иным расклад… Но ты обдумал все, надеюсь? Уж не такой я супостат… Однако ж должен знать на «десять» Предметы к поступленью, так? Как полагаешь, мать, сумеет? -- Поди сумеет, не дурак… -- Ну, это жизнь покажет… Греет Одно сынок – характер есть… Так, стало быть, благословляю, Храни всего превыше честь… Ну, что еще? Дерзай! Желаю Осуществления мечты… -- Отец, спасибо! Мама Лида!… -- Добро, сынок, решили… Ты Сам выбрал, так что – без обиды… Поэма 6. Александр Иваненко … Необычен июль в этом году. Месяц палящего солнца и яркой зелени мало радует нас хорошей погодой. Дождик может пойти утром и вечером, в субботу и воскресенье, чаще всего тогда, когда его не ждешь. И сумерки порой захватывают город так быстро, так неожиданно день сменяется ночью, что можно ошибиться в определении времени года. Так было и в этот обычный, юудничный день. Сизые тучи, плотным шатром повисшие над городом, снова обидели солнышко, которое хотело на прощанье приласкать горожан теплом своих лучей. Вечерняя дымка, скрадывая очертания домов, окутала улицы. Не видно звезд на небосклоне; и луну, эту вечную спутницу ночи, пытаются унести подальше от города гонимые поднявшимся ветерком тучм. Но быстро наступмвшая ночь только сильнее подчеркнула свет земных, жлектрических звезд, в бесчисленном множестве засиявших на установках, колоннах, трубах и эстакадах предприятий большой химии. десь продолжают гудеть моторы, насосы, шумит пар в системах:идет технологический процесс. Стране нужны масла, топливо, полиэтилен, дивинил, спирт – и новокуйбышевские нефтепереработчики и химики дают их круглосуточно… … Не прекращаются с наступлением ночи и работы на строительных площадках. Как и год , и два, и три назад Новокуйбышевск и сегодня в вечерние часы – весь в огнях новостроек. Неузнаваемо изменили облик города неутомимые руки строителей… Александр Иваненко. Когда зажигаются огни. Фоторепортаж. Газета «Знамя коммунизма», г. Новокуйбышевск, 26 июля 1969 шода. ... Определилось все. Итак, В который раз «на низком старте». Судьба, командуй: «На журфак!» Архангелы, в шеренги встаньте, Чтоб от случайности любой, Своей Божественною силой Меня, ведомого судьбой, От неудач прикрыть... Красивой Моя донынешняя жизнь. Была, хоть иногда -- несытной Грядущая, -- молюсь, -- сложись Такой же яркой… К недосыпу, Недоеданию – солдат – Привычен, нет о том опаски, Мой, изощренный кистью, взгляд Лишь не приемлет серой краски В судьбе – и в расставанья день Мне надобно расцветить, скажем, -- (Всю суету и дребедень) -- Роскошным фоторепортажем. Ну, Гуго Поликарпус, друг, Рискни своей аппаратурой… А разбросавшийся вокруг Вечерний город, стань натурой, Всем многозвездием огней Мне на прощанье попозируй. Я знал здесь много славных дней… Светя, сверкая – прогнозируй Мне яркую судьбу и впредь… Ну, Новокуйбышевск, отметим, Чтоб не коптить мне, а гореть, Роскошным репортажем этим Прощанье с Волжским краем, где Родился я на Безымянке. Отечества большой беде Обязан этим… Там в землянке Эвакуационный штаб Ютился авиазавода Московского… Еще прораб, Слепой от недосыпа – (КЗОТ’a Смешны здесь правила) -- орал, Разметку цеха начиная, А новый штурмовик взлетал. И отправлялся в бой, вчиняя Фашистам иски за страну, За молодость отца и мамы… Досталось им в тылу войну Всю на себе держать годами. Московский авиазавод, Что возродился в чистом поле На Волжском берегу, пошлет «Прогрессы» в космос. Это – после, Когда он Куйбышевским стал «Почтовым ящиком», где долго Отец трудился… Подрастал На Волге я… Ах, Волга, Волга… В семье я третий… Родились В столице Слава и Лариса. Меня ж «нашли в капусте» близ Реки великой. Здесь родился И Юрий – он пришел за мной . Мы с ним – семейный дар Победе. Я в сорок пятом путь земной В Самаре начинал. Поедем, Читатель, в Кировский район, Что звался прежде Безымянкой… Да, да, -- вот здесь и был рожден, Сюда с заводом папа с мамкой Эвакуировались… Быль… Здесь ощущаю запах детства, Хоть появляюсь редко… Вы ль, Читатель не желали б средства Найти волшебного, чтоб вновь В поре счастливой оказаться, Когда кругом одна любовь? Так сладко утром просыпаться, Чтоб вновь увидеть над собой Улыбки мамы и сестренки, Отца и брата… Ты воспой, Поэт, в стихах мои пеленки! Я рано стал читать, писать Брат Слава был у нас художник. И я калякать-рисовать Едва ль не в зыбке начал тоже. И в шахматы учил играть Брательник мой себе к досаде. Ему – с подружками гулять… -- Cыграем, Слава! – хнычу. Ради Успокоения мальца Брательник жертвовал прогулкой. И доставались из ларца Резные шахматы и гулко Стучали мы, в азарт входя, По черным и по белым клеткам… Чудесное занятье для Того, чтоб быстрым был и крепким Ум малыша. Мне повезло: Я походил на маму в детстве, А это к счастью… Детство шло По вешкам золотым… Погреться В лучах воспоминаний вдруг Пришло престранное желанье. А дело в том, что, видишь, друг, Предощущаю расставанье Надолго, может, -- навсегда С моей приволжской колыбелью. Как искры из костра, года Летят в незнаемое с целью, Что нам неведома… Семья Жила на улице Свободы, Что для меня была всея Вселенной краше в эти годы. Была и школа – лучше всех: Учился в восемьдесят пятой. Cтарался… Я-то ведь из тех, Кто и клочка бумажки мятой Не оставляет на столе… Уж такова моя натура: Коль делаешь, то на сто лет, Тружусь до полного ажура, Еще пацан, а вот – педант. Иначе просто не умею… Брючишки наутюжу – франт, Ботинки полирую… Млею, Когда меня за внешний вид Учительница в классе хвалит За то, что собран, деловит, За то, что головенка варит. А я–то просто был влюблен: Красавицей в российском стиле Учительницей вдохновлен На чувство сильное. Растили Меня в любви в моей семье И мне естественно – влюбляться. На школьной крашеной скамье – Ромео-первоклассник… Братцы, Ведь до сих пор душой согрет Тот образ, как икона в храме -- Русяйкиной Таисьи – свет – Григорьевны! Однажды маме Я о своей любви сказал, Смущенье преодолевая… Она, внимательно в глаза Мне посмотрев: -- Душа живая Жить не умеет без любви, -- Сказала, что навек осталось Заветом мамы: -- Сын, живи, И пусть бы сердце отзывалось Добром, любовью на людей, К которым приведет Всевышний… Вот так и жил – всегда, везде… Я полагаю, что не лишне Представить: папа – Михаил Свет Алексеевич, завода Начальник производства был. Да, -- космолет -- его забота. А Анна Яковлевна, мать, -- Иного космоса хозяйка: Детей-то четверо – взлетать И приземляться -- ты представь-ка Ведь с каждым доводилось ей По многу раз на дню в заботе. А у любого из детей – Проблем! Поди и вы зовете, Лишь затрудненье -- ваших мам… А если с мамой что случится – Не дай Господь! Я знаю сам – Тогда работать и учиться Нерадостно, во всем -- провал. Я во втором тогда был классе, Когда ее недуг терзал. И содрогнулся в одночасье Строй нашей жизни до основ. Ее отправили в больницу, А младших маминых сынков – На проживание в столицу К московской маминой сестре, Нам тете – Никоновой Тоне. Что помнится о той поре? Грустил о маме и о доме, Гулял, знакомился с Москвой, А раз – на Ленинские горы Попал, где новенькой звездой Сиял, сверкал на все просторы Дворец науки и мечты… Еще не до конца построен, Еще заборы и посты, Еще пока не удостоен Наград и премий от «царя». Заметим, что вполне по праву, А я предчувствую: не зря Пришел: судьба в его оправу Уже незримо включена, Как будто бы аркан наброшен Невидимый на пацана. Я этой встречей огорошен. Я понимаю, что стена Меж ним и мной стоит глухая, А разрушения цена Безмерна и не утихая Меня отныне будет жечь Желанье ту стену разрушить… Шпиль со звездою, не калечь, Не соблазняй живые души, Не отравляй мальчишкам сны, Им рано помышлять о звездах, Ведь ты же знаешь: нет цены За вход… Не то Всеышний создал Не то – извечный оппонент… Мальчишка поклонился… Поздно! Есть поклонения момент – Он словно бы поклялся звездам – И он отныне их вассал… Судьба, судьба… Ее причуды Необяснимы. Кто послал Меня увидеть это чудо? Полгода прожил я в Москве – И вновь на Волгу возвратился. Вот школа, дом… Вот тихий сквер… Вот старый класс мой, где учился, Где продолжаю школьный путь. И, вроде, все идет как прежде, Но в чем-то очень важном суть Души иная и в надежде На безнадежное живу… Я, кстати, рисовать учился, Что значит: грезил наяву Рисунками, чтоб реже снился Дворец со шпилем и звездой. Ходил в кружок. Дом пионеров Был в центре… Карандаш простой, Куб… Пирамида… Бублик… Сфера – Изобразительный ликбез. На первом месте – аккуратность. Чтоб каждый штрих на месте, без Грязи и подтирок… Внятность, Осмысленность – само собой… Потом – о радость! – акварели. Учились отмывать водой Листок в альбоме, чтоб запели Все краски радостный хорал… Понятно, чтобы научиться, Я пять альбомов измарал… Но вот рисунок – и лучится Живое солнышко на нем, И травка изумрудно дышит, И небо синее, а в нем Клин журавлей – и кот на крыше… Учитель смотрит сквозь очки, Учитель скупо хвалит: -- Схвачен Сюжет неплохо. Эй, сачки, Сюда… Смотрите, здесь удачен И гармоничен колорит… Продолжим… Мы еще на старте… Но сделан шаг… Он говорит, Что все, мол, впереди… Поставьте Перед собой, ребята, цель… В моем мозгу дворец вошебный Мелькнул… Про пушкинский лицей Я в хрестоматии учебной У брата Славы прочитал… Когда ее из любопытства Однажды бегло пролистал… Есть цель в душе, но чтоб ехидство У посторонних не рождать, О ней молчу, она – секретна. К чему злорадство пробуждать. Ведь цель пока что не конкретна, А лишь – мечта, мираж, манок… А путь к ней – хорошо учиться… -- Ты маму радуешь, сынок! И сердце рвется ввысь, как птица… Я начал получать призы. Средь юных «импрессионистов» Известен: дескать, свой язык, Пишу уверенно и чисто. Удачным вышел натюрморт: Буханочка ржаного хлеба… Отлично! Я собою горд: Ведь важно, чтоб земля и небо Конфликт извечный и союз Здесь проявили в точном блике… Алеет яблоко… Боюсь, Что глубина пустой бутылки Не дастся… Вроде удалось? А впрочем, как расценят мэтры? У каждого в судьбе, небось, Бывают звездные моменты. -- А по разделу «Натюрморт» Приз получает Иваненко… -- С тебя, Сашуня, чай и торт! Ребята тормошат… Маленько, Быть может и завидно им, Но в то же время, вижу, рады Ведь вместе учимся, творим Уродуем бумагу рядом. Сегодня приз достался мне, А завтра выпадет удача Соседу, с коим в тишине Пытаемся решать задачи, Что нам искусство задает. Приз, кстати, выдали натурой – Путевка в лагерь…Что ж, пойдет, Но поделюсь наградой с Юрой: Мне – слава, а ему пускай – Путевка – так оно – по братски… -- Ну, брат, вещички собирай! Рад Юра, сборы были кратки И проводили всей семьей Меньшого в лагерь премиальный, Где навещали в выходной… Тот случай, с виду тривиаьный, Но мне однако же открыл Одну из истин сокровенных: Коль ты кому-то подарил Хоть маленькую радость, бренных Унылых будней серый цвет Ему на краткий миг раскрасив, Уже ты в выигрыше. Нет Превыше радости – согласен?`-- Чем – радость подарить другим… Запомним – в жизни пригодится… Быть может, самым дорогим Придется с кем-то поделиться. К примеру, чем? Кто знает, чем? Возможно, например, здоровьем Cамою жизнью даже, всем – Бывает спрос судьбы суровым… Я перешел в четвертый класс… Читаю: Александр Беляев… Судьбу ломающий приказ: Главу семейства в Николаев, В другой «почтовый ящик» шлют. Куда игла, туда и нитка… Порой, однако, криво шьют Судьбу нам в небесах – избытка Отрады там не обрели, Разрушилась семья, короче. Как? Почему? Зачем? Вели, Знать, звезды так иль кто сурочил. Я, Юра, мама – мы назад… Нас Новокуйбышевск приветил… Ну, честно ежели сказать, -- Скудней мы стали жить на свете, Но все же учимся, живем… Я в изостудии старался. Любимов был наш мэтр. О нем Как раз я, кстати собирался Чуток подробней рассказать. Наш Александр свет Васильич Умел отменно рисовать И ставил руку мне… -- Осилишь, Задачу, Саша? Сотвори Портрет. Хоть чей, хотя бы мамин… И я творю… Хоть дом гори – Неважно. Шевелю губами, Тщась дорогие мне черты Из немоты альбома вынуть. Они прекрасны и чисты, И это ясно видно сыну... А вскорости иной портрет Я стал осваивать с натуры. Ведь ясно мне, что в школе нет Ни у кого такой фигуры, Такого светлого лица С такими нежными устами… С кем в унисон стучат сердца? У тихой девочки, у Тани Над сердцем – сладостная власть. Душа откликнулась стихами. Ты, чувство первое, поладь С размером, рифмой и словами, Устрой их в строки, пусть звенят, Пусть озаряют юным судьбы, Слова, что выстроены в ряд, Неловки часто… Пусть! Лишь суть бы До сердца милой донесли, До сердца той, кого в мечтаньях Обожествили, вознесли До звезд… Прости, что вспомнил, Таня… Судьба нас с Таней развела… Отец ее семейство в Питер Увез поспешно. Здесь была Обида – точно ноги вытер О чувство дочери отец… Ее из чувства вырвав грубо Была – и нет любви… Конец! Врачу-папаше не был люб я, Да, безотцовщина, бедняк, Но ведь не глуп и не бездарен, А кто поюбит Таню так, Как я? Обидою ошпарен, Я долго приходил в себя… -- Да, жизнь порою куролесит, Несчастьем нашим веселя Зловредных демонов. Их бесит, Когда мы счастливы, зато, Когда мы в горе – им отрада… -- Где ж выход? – Выход есть. На то Искусство нам дано. Лишь надо, Ему поверив скорбь и боль, Их претворяя в вдохновенье, Творить… Проходит все: любовь… Вся жизнь – и та – одно мгновенье… Нетленны краски и холсты. Лишь ради них живет художник. И страсти наши и мечты – Даны для творчества. Ты должен Подняться над бедой, Сашок. Печаль – лишь творчества закваска. – Любимов поучал. – Дружок, На первом месте – кисть и краска. Они – для вечности. Ее Всего превыше в жизни ставим. Ты поживи хотя б с мое, Узнаешь: от всего устанем, Все надоест, все – предадут… Не предает лишь вдохновенье. Оно – Божественно! Кладут В обмен на светлое горенье Порой и душу на алтарь. Художник одинок и болен. Однако ж и всевластный царь Ему поклонится, он волен Превозвеличить и царя… Все преходяще, все – химера. Художнику даны не зря И испытания и вера… Поэтому – грусти, Сашок, Печалься и страдай от боли… Самовлюбленности грешок Да не затмит мечты и воли, Однако ж, уважай талант. Он – не награда, а нагрузка, Оброк пожизненный, гарант Нелегких испытаний… Сгустка Нездешних и немирных воль Мишень – сверхпроводник таланта. Вот оттого печаль и боль, А что поделать? Доминанта Судьбы нам задается вне Наших тела и сознанья, А где-то свыше… Мнится мне: Ты по судьбе – художник. Званье – Не принадлежность к цеху. Ты И архитектором бы вырос, Добавив миру красоты… Ее не продают на вынос, Ее привносят в мир творцы, Заквашенною на печали. О ней соборы и дворцы Поют песнь песней… Увенчали Бессмертием за красоту Великих зодчих и поэтов… Сквозь наших ребер тесноту Мечту о ней несем по свету… Увлекся Сан Васильич… Мне Не все понятно в страстном спиче… Преобразить печаль о Ней В творенье, дескать, в том отличье Художника? Ну, что ж, творю, Печаль расцвечивая ярко. Любовь убитую твою, Танюша, мне сильнее жалко... Картина: ночь, метель, столбы, Вдали окошком путь подсвечен… А в географии судьбы Теперь и Ленинград помечен… Что в школе? В школе все путем. Вот за немецкий мне вручили Смешного ослика… Бредем Мы с ним по жизни дальше. Были Наставники – супруги Шмидт. Из наших, из поволжских немцев, Из репресированных… Стыд Мне за страну корежил сердце. Их, ленинградцев коренных, В войну в Киргизию сослали Язык, кормивший прежде их, В войну их спас: служить призвали Главу семейства: он служил В Берлине до пятидесятых, Переводил, переводил Вагоны документов, взятых Архивов… Якова жена, Моя учительница, Флора, В честь мужа освобождена От отбыванья ссылки скоро. Так в Новокуйбышевске нас Свели пути судьбы… Случайно? Едва ль… Но истина темна, Она пока сокрыта тайной. Ее судьба откроет нам В день «Д»… Уж ей-то он известен… Ключом к грядущим временам Дойч станет… Ладно, неуместен Неловкий взгляд за горизонт… Он, точно, может выйти боком… Попытку прерываем. Зонд Вернем из будущего… Срокам, Судьбой назначенным, мешать – Вводить судьбу в ожесточенье. Мы просто будем жить и ждать – Все будет – время и терпенье… Жизнь у меня полным-полна, Меня не манит флер повесы. Учусь полдня. Еще полдня – На спорт, искусство, «интересы»… Я – лыжник и легкоатлет, Волейболист и велогонщик, Турист, гимнаст… Физкультпривет! Ухватим день за самый кончик, И выделим хотя б часок На хитромудрые устройства: Радиотехникой Сашок Еще увлекся… Беспокойство У мамы… -- Нет, не надорвусь, Зато и жизнь полна до края, А значит, счастлива… Что, грусть, Надеялась, не утихая, Держать меня в плену? Ан нет, Нашел я на тебя управу… Я старший… Мне держать ответ За Юрия судьбу… По праву Мужчины и главы семьи Я принял жесткое решенье. Из школы ухожу. Мои Нужны усилья в подкрепленье Зарплаты маминой. И я И брат мой четко шли к медали. Я старше, стало быть, моя Забота – подкрутить педали, Чтоб финбаланс семьи поднять. Учиться же могу в вечерке. И я – рабочий класс! Пенять Мне на судьбу негоже. Четки, Хотя и неизвестны нам, Ее расчеты и прикидки. Будь чуток, ведь по временам Она сигналы – вешки, бирки Нам выставляет… Принимай Судьбы неумолимый вызов – И действуй… Ну, судьба, давай, Попробуй дальше без капризов: И мне и брату аттестат Вручили… Ну, ему – с медалью. Решаем: дальше – в Ленинград! Похоже, в облаках витаю, А может, так судьба ведет: С разбега Юрий на физфаке. Во медалист меньшой дает! Мой жребий строже: мне в общаге Повестка вручена: пора Встать под армейские знамена. Бессмысленна с судьбой игра, Тем паче с волею закона Ты не сыграешь в поддавки… Прощаюсь с Ленинградом… К Тане Зашел – ведь все же земляки – Как водится, с вином, с цветами… Поговорили допоздна, Повспоминали школу, детство… Как мы дружили, имена Друзей -- кто где, кто с кем… Кокетство Ушло былое. Взор глубок, Серьезен. С неподдельной грустью… -- Ты, оставайся голубок, В такую поздноту не пустим Из дома. Ночевать – у нас.-- Решила мама Тани. В ночку, Конечно, не смыкал я глаз… -- Признайся, не испортил дочку? – Неслышно мама подошла И огорошила вопросом… Что скажешь? Для меня была Та девочка русоволосым Прекрасным ангелом, цветком Дюймовочкой из старой сказки Души растущей огоньком… Душа земной не жаждет ласки… Святая первая любовь… А вы о ней, так грубо, мама! Поди, и Таню, портя кровь Все тем же донимали, прямо Не мама – пыточный централ… Душа отравлена обидой… Осадок горький возникал И позже… Не подавши вида, Как я вопросом тем задет, Я помолчал, чтоб гнев улегся, И только тихо бросил: -- Нет… И приходить сюда зарекся… Я карантин прошел в Казани. … Присяга в танковом полку. Мы служим там, где приказали, Я – на Балтийском бережку. В местечке тихом Вейхерово, Стояла наша РЛС. Как всем, сперва и мне несладко Дежурства, классы – крут замес… Так отслужу, не видя Польши… Вдруг в штаб полка берут, в Старгард. Букет способностей чуть больше,. Чем прочих -- и помог азарт: Подвиг – я написал заметку, Опубликован – и пошло: Взят командиром на земетку – И – просто дико повезло: Приказано мне быть собкором В дивизии, писать статьи, В которых воспевать с разбором: Не дай Бог – критика – судьи Мне функции не полагались, Лишь дифирамбы… Соловьем Я – по приказу – заливаясь, Сам был вне критики… Живем, Браток, не служба, а картинка: И фототехника – на «ять», И студия со всей начинкой… И я повадился снимать… В командировочки по Польше – Лишь только заикнусь: – Давай, Езжай, снимай, пиши побольше! – Не служба, словом, чистый рай! Есть у меня и шеф-наставник В газете Группы войск – майор Мажаров, драгоценный навык Имевший, запускать мотор Энтузиазма военкора: Учил, воспитывал, внушал, Поругивал, случалось… Скоро, Во вкус писания душа Войдя, вдруг осознала четко: Вот это – полностью – мое! А все иное – мелочевка. Когда пишу – душа поет. Мне стали интересней лица, Мне видится ясней, что жизнь, Как из кирпичиков, сложиться Должна из фактов… Так сложись, Моя, -- из крошечных заметок, Из репортажей, интервью… А очерк истинный так редок… За шагом шаг – тропу свою Пойдем торить неугомонно… А что там предстает вдали, Вокруг чего пестрят знамена? Стоит навершием Земли Дворец с душою породненный, Земной ориентир судьбы, Начертанной мне свыше… Бренный По жизни бег верша, забыл О том, как в детстве поклонился, Тем на особую вступив Стезю. Он раньше часто снился… Потом, картинку ту затмив, Мне Ленинград явил свой образ, Что, видно, поперек судьбы… Но – стоп! Загоризонта область Запретна… Если б да кабы – Гадать не станем… Вновь виденье Нас посетило. Ясен смысл. И ладно. Главное – терпенье. И пусть вкус щец солдатских кисл, «Шрапнель» с «кирзой» давно обрыдли. И в том солдатской школы суть: Ты все барьеры перепрыгни, Все претерпя, пройди свой путь – Всегда есть свет в конце туннеля, В его лучах блестит звезда – Чего ж тебе еще, земеля? Вперед! … Я видел города, Старинные костелы Польши, Повсюду встречен был, как друг. Вот это я бы рад и дольше Испытывать… Высокий дух Достоинства и благородства В любом поляке, а язык Чарующе, как песня льется… Я понимать его привык Недели за две иль за месяц И захотелось говорить… И первыми, прошу заметить, Взялись меня ему учить Два хулигана – Лешек – Сташек – Жолнежа польских. В нашу часть Их за провинность, вольных пташек… Начальство приказало: -- Крась Здесь от меня и до обеда… Я рад был с ними поболтать По-русски-польски… Шла беседа Легко… Полякам понимать Нас, русских, просто: в школе учат, Как обязательный предмет Везде «великий и могучий»… Да я не лыком шит. В ответ Сказать могу: «Дзень добры, панэ!» – На их приветствие – пустяк, Прощаясь – «До видзенья!» Вам не Труднее это было б, так? Видать, грешок их был весомым – Надолго затолкали к нам… А я и рад: к парням веселым Ходил, как в школу по утрам. То угощал их сигареткой, То добывал поесть-попить… Они и рады. За беседкой Брались словам меня учить, Что в книжке точками отметят… Попутно – и другим словам… Так продолжалось где-то с месяц… Купил учебник. По слогам Вначале разбирал « Пепрш вепрша…» Но разобрался – и пошло: Мол « Втеды шунка бендзе лепша…» Спасибо Шмидтам вновь: цело Уменье малыми словами О чем угодно говорить. И вот – трещу по-польски. Сами Попробуйте, нетрудно… Жить Так интереснее, согласен? А совершенствовался я С Барбарой или просто Басей, Что для меня была «Всея Европы мисс Очарованье»… Я ей корзинами возил Из сада яблоки… Вниманье Ей льстило… Если и любил Солдат студентку из Щецина – То уж не так , как Таню. Стал Суровей, и мудрей… Мужчина Был возведен на пьедестал Любовью трепетной полячки… Спасибо, Бася… Не в укор Быль молодцу, но есть в заначке Души и память и задор… …Однажды еду через Познань. Вокзал. Здесь предстоит полдня Ждать пересадки. Ну, опознан На плане Южный форт… Меня К нему зачем-то потянуло… Поехал. Под горой – музей… Морозом душу полоснуло: На горке кладбище… На ней На левом склоне четким строем Кресты – дань первой мировой Российским воинам –героям, На правом – камни со звездой… Чтит Польша смертью смерть поправших, Прикрывших от свинцовых брызг Ее – сто двадцать тысяч павших… Пониже – белый обелиск, Как светлый реквием безвинно У жизни отнятой семье Еврейской – горькая картина… Я понял: не случайно мне Сие давалось поученье. В нем понимался знак, намек, Несущий тайное значенье… Возможно, что судьбы урок Я осознаю много позже… В строительстве моей души Три года, проведенных в Польше, Особо значимы… -- Пляши, Амбец, земеля, марш со службы! Солдат торопится домой, Где землю целовал, из луж бы Напился бы воды… Умой Меня дождем, родное небо, Пригорок, травки подстели… Я так давно, так долго не был В заветном уголке земли, Где ждет меня с надеждой мама… Я возвращаюсь к ней – живой! Здесь черный хлеб – небесной манной, Здесь я согреюсь и зимой Пушистым одеялом снега, Здесь все мое и я здесь свой, Здесь радость светлая и нега, И звездочка над головой – Висит – судьбы напоминаньем… Ну, пару дней передохнем – И баста! Отвергать не станем Забот о брате… Кто ж о нем, Студенте, будет печься, кроме Меня – по праву старшинства Заботу о семье и доме Я принимаю… Долг родства Велит мне быстро стать опорой, Кормильцем мамы, брата… -- Ну, Пойдешь в афишники… Без спора! -- Любимов руку протянул… И я – при деле. На зарплату… Пошьется Юрию костюм. Раз в месяц – переводик брату Пошлем – подкормим светлый ум Грядущего столпа науки… Малюю, точно Рафаэль. Шедевры типа: «Мойте руки…», «Не стойте под стрелой»... В кошель Кладу деньгу два раза в месяц… Уже семье полегче – факт. Обновку справим маме… Вместе Прорвемся… Проявляя такт, Не задает вопросов мама О том, что все еще болит, Лишь молится ночами… Храма Вдруг прихожанкой стала… Бдит На всенощных, постится, молит Всевышнего за нас, детей, Особенно за младших. Может, Господь доставит радость ей – Увидеть нас -- с образованьем, Семейных, правильных во всем, В ладу с любовью и призваньем… Призванье… Да, пора, начнем Строчить в гражданские газеты. Добавим в творческий багаж Простые мирные сюжеты… Вот – интервью, вот – репортаж – В газете «Знамя коммунизма» – Мои – на сто, на двести строк… И вот замечен я, и признан, И маме радостно: -- Сынок, Соседи все тебя читают, Гордятся: знаем, это наш, Все, что напишешь, обсуждают, Вчерашний хвалят репортаж… Приятно слышать глас народа – Уверенности придает, Приходит легкость и свобода, Мысль отправляется в полет, Рождая цепь ассоциаций – И я творю, пишу, строчу – Не ради хруста ассигнаций, Всего лишь вызволить хочу, Что исподволь в душе скопилось – Прими, читатель, просто в дар: Вот – в новый репортаж сложилось… Какой здесь, к Богу, гонорар! А, кстати, в воинской газете Он был, заметим, -- ничего! При дембиле денжишки эти Сказались к месту – и его Употребили на подарки… Жизнь, слава Господу, полна, Мечты светлы, надежды ярки… На перспективе – ни пятна… Отец стареет… В Николаев Поехал в отпуск. Все ж отец… Обида на него былая Утихла вроде наконец… Я по пути домой заехал В Москву – и ходу – на журфак. Все толком расспросил без спеха, Когда и где, куда да как. Теперь понятны все моменты, Разъяснены вопросы все, Какие нужно документы Добыть и складывать в досье… Ну, Новокуйбышевск, обитель, Заветный Иваненкоград. Где я – художник-оформитель И Вячеслав, мой старший брат, Надеюсь, не утратишь сходу Ни яркости, ни красоты, Когда в Москву, судьбе в угоду, Отправлюсь исполнять мечты? Сестра Лариса на Урале – Главбух – и у нее семья. В рабочем городе Бакале… И к ним поездочка с меня… Судьба ползет от вешки к вешке… Вершили свой солнцеворот По кругу месяцы без спешки… Брат Юрий гордо достает Дипломчик новый из портфеля… Освободившийся портфель – Мне! Ну, отметим без портвейна… -- Теперь – твой выход брат. Поверь В удачу – и вперед к барьеру! …Прощальный фоторепортаж – Зарок – опубликуют – веру В удачу укрепят… Мандраж, Конечно, есть, ведь не заставлю Фортуну мне глядеть в лицо, А фоторепортаж оставлю Дадут – студент! В конце-концов Судьбы капризы и зигзаги Не вечны – ведь Господь со мной И мне не занимать отваги… Москва! Я еду. Жди. Отбой! Поэма 7. Григорий Медведовский * * * Я помню, как охваченная сном, В минуту забывается казарма... И вдруг - подъём! - и ходит ходуном Она от полудетского азарта. Ещё гудит неумолимый вой - А ты уже бежишь со взводом в ногу, Надеясь, что не станет боевой Ещё одна учебная тревога... Григорий Медведовский. Стихотворение 1968 г. Опубликовано в газете Мос. Военного округа ПВО… * * * Бушует сутки напролет На Ломоносовском общага: Кто скучный диамат жует, Кто ссорится из-за «Живаго». В том корпусе, где делят кров, Журфака бедные студенты, Любовь бушует, будь здоров… Такие сладкие моменты… Вдруг в полночь в коридоре крик -- Любовнички, атас! Облава! А я-то к Ниночке приник, Забыв, где лево и где право… Стучат: -- Откройте! Знаем, здесь… А я все не могу врубиться… Она толкает: -- Гришка, слезь!… Ох, кайфа подлые убийцы! И вот меня ведет конвой Под белы руки в отделенье. Старлей от злобы сам не свой Слюною брызжет в исступленье. -- Эх, нету Гитлера на вас, Искоренил бы род жидовский… Так как тебя зовут? -- Авас… -- Еще, мразь, шутит! -- Медведовский … И, кстати, кто здесь мразь, вопрос… Старлей, с истерикою справься, Не то, как применю гипноз И до утра заставлю вальсы И падэспани танцевать… -- Какие, на хрен, к Богу вальсы? Гипнотизер, едрена мать… -- А ты сведи-ка вместе пальцы… В глаза гляди иль не гляди –- Как думаешь, что будет? – Что же? -- Я досчитаю до пяти – И пальцы ты разжать не сможешь… -- Эй, эй, не надо, прекрати, Ну, отпусти, ведь я на службе… -- Вначале извинись… -- Прости… -- Свободен! -- Расскажи по дружбе… -- Мы с вами не пасли свиней, И вместе не ходили в школу… -- Ах, вот вы как? Ну, вам видней… Тогда вернемся к протоколу. Впросак изволили попасть… Так, родились вы где? … … В Рубцовске. И унаследовал лишь часть Талантов всяческих отцовских. А он был щедро одарен, Видать, Всевышний был в ударе: Отцу достался бариток И слух отменный – первый парень Мой батя – музыкант, певец, На радио – отменный диктор, Поэт, художник – швец и грец – По поговорке… Прямо Рихтер Он за роялем, но играл Отец на всем, что хоть бы нотку Издать могло – и выдавал Такие номера в охотку… Капризный нежный терменвокс Им укрощаем был умело… В послушный обращалось воск Гипнотизируемых тело. Он их укладывал на «мост»: На стульях – пятки и макушка Все тело – между – в полный рост, Сам сядет сверху – не игрушка – Батяня рослый мужичок… «Мост» под гипнозом – как из стали – Ничуть и не прогнется – шок У всех, кто это наблюдали… Итак, Рубцовск, сорок шестой… Я осчастливил мир явленьем… Я позже произвел простой Расчет, отметив с удивленьем, Что девять месяцев прошло, Как батя с фронта возвратился – И вот он я -- врагам назло -- В семье фронтовика родился. А кстати , Марк, мой старший брат, Своим рожденьеи обозначил Уход отца на фронт. Солдат Узнал из писем, что богаче Семья на первенца. Матвей, Отец наш, начал пехотинцем, Царицы подданным полей, Радистом ротным… Пригодился Солдату дар поэта… Взят В дивизионную газетку, Где и обрел судьбу солдат… В десятку попаданье… Редко Найдешь такого, как Матвей: Он грамотешки был отменной И слог был ясен, без затей. Он обладал чертой сверхценной Для маленьких газет: гляди -- За ночь, строча без передышки, Он номер выпускал один, Спасая коллектив от «вышки», Когда в победном мае все В редакции упились в доску, Корреспонденции, эссе, Стихи писал… Набрав полоску, Сам вычитал и правки внес… Сам подписал и отпечатал, На «додже» утречком развез В подразделения… Почапал, Все выполнив к себе… Поспал… Придя в сознанье где-то к полдню, Редактор: -- Моня, ты ж нас спас! Проси, что хочешь, все исполню… Спасал, не потеряв лица, Еврейский гений неизвестный… Марк унаследовал отца Ген музыкальный, я – словесный… Рубцовск, Алтай, Сибирь… Сюда, Беременная мама, Эсфирь, Бежала от врагов, когда Ужаснейшее из нашествий Постигло Украину… Враг Избрал мишенью всех евреев… И, избегавший ссор и драк, Но все ж – потомок Маккавеев, Встал в строй зашитников Матвей… Бог уберег от похоронки. В Рубцовске начал без затей В газете, чтоб дивизионки Весь опыт втуне не пропал. И вот в «Призыве Большевистском» Самоотверженно кропал, Что связано с немалым риском, Ведь время было – ого-го! За опечатку изымали Коллег – и больше ничего О них домашние не знали. И впрягшись в стрессовый хомут, И новь Алтая воспевая, Почувствовал однажды: тут Запахло жареным. -- Тикаем! И быстренько собрав мальцов, С НКВД играя в прятки, Тишком покинули Рубцовск, Умчась подальше без оглядки. А, собственно, куда бежать? Иллюзия, что можно скрыться, Чего на новом месте ждать? Кругом все тот же мрак… Напиться? И укрывалась вся страна От злой действительности в пьянстве. И бездну подлости спьяна Забыть стремилась… В окаянстве Той жизни лишь один из ста И волю находил и силу Не питьсовсем… Пример отца -- Торил судьбу и мне, как сыну… Нас Украина приняла. Мне – Мелитополь – город детства. Нашлась газетка, что дала Отцу занятие и средства На содержание семьи. Cадился папа в местный поезд Зимой и летом до зари И семенил, поддернув пояс, В редакцию, где был отв. секр.. И в той жел. дор. газетке снова Случалось одному за всех Папаше, виртуозу слова, Тащить редакционный воз, Не допуская опечаток, За что тогда смертельный спрос Был с провинившихся… Участок Работы, в общем, не ахти, Зато ответственность – до стресса, Точнее – с этим не шути – До лагеря и до расстрела. Был случай, что отец болел, И номер правил сам редактор. Была ошибка. И влетел Виновник… Слава Богу, как-то Отсутствие отца спасло… Редактор, Феликс Сигизмундыч, Изъят… В стране царило зло, Со страхом обручась… Все бунты, Шпионы ждали пахана Кремлевского… «Космополитам» Готовилась в Кремле хана Страшнее гитлеровской… Выдам Едва ль, секрет, сказав «Таймыр», Куда нас всех, к оленям в гости, Сослали б, чтоб скорей там мы Все оказались на погосте. Господь в который раз хранил Народ свой, той не дав угрозе Осуществиться и почил Тиран то ль в дьяволе то ль в Бозе… В редакции отца бывал Порою с мамой. Поезд местный Нас в Федоровку доставлял Из Мелитополя. Окрестный Железнодорожный люд Почитывал газетку бати. Я как-то заявил, что тут Хочу работать тоже… Кстати, Читать, писать и рифмовать Я начал лет с пяти иль раньше. Никто не думал вовлекать Мальца в занятья эти… Брат же, Как я уж отмечал, горел, Жил музыкой… Услышав звуки, Он погружался в них, немел,. Лишь нервно отзывались руки На сладостный пассаж, аккорд И он к отцовским инструментам Без спроса рвался… Папа горд, Он малость склонен к сантиментам – Перенимает детвора Таланты папы… В упованье, Что будет жизнь к сынам добра, Отец преумножал старанье Добыть деньжонок – и писал Во все доступные изданья, Чем гонорарчик добывал На прожитье и пропитанье… Когда-то, до войны еще, На радио на Запорожском Был первым диктором… Влечет Эфир отца опять, как в прошлом. Здесь все закономерно. Зван Он к мелитопольским радийцам. Ведь голос – прямо Левитан – Вот угораздило родиться! И плюс литературный дар, Вокал на радио уместен… И вот он вновь в эфире… Да… Талантище… Читает вести, Ведет спортивный репортаж, Стихи торжественно доносит… На все горазд батяня наш… По праздникам начальство просит С трибуны громко возглашать: «Да здравствует…» Гордится город: Есть чем приезжих восхищать, Ревниво заявляя: «Голос Такой один на весь Союз И вместо Левитана Моня Давно в Москве вещает… Бьюсь Я об заклад с кем хочешь, понял?» Не отвергая чушь легенд, Врунам он не чинил препоны. Рулончики магнитных лент Хранят Матвеевы приколы Примерчик: -- Говорит Москва! Работают всего Союза Радиостанции… Едва Звучит, Матвея голос, юзом Пошли машины, тормозят: О чем там Левитан трактует? Чем неожиданным грозят Сухие обертоны, будет Наверно экстренный указ… -- Сегодня, -- медленно и строго Слова растягивая, глас До дрожи доводил любого… -- В Советском… он тянул, тянул… -- Союзе – продолжал чеканно, -- Впервые в мире – и тонул В сердцах и возбуждал туманно… -- На космодроме Байконур, На звездолете утром рано Подзалетела – он вздохнул -- Вот кульминация обмана, Пик… -- Женщина… Еще не все, Поди, врубились в эту хохму, Ну… -- Космонавт!… И, окосев, Хохочет город, вмиг оглохнув От смеха… Завершенья для Вещает: -- Женщина впервые Отлично чувствует себя! А вы-то как сейчас, родные? Такой вот первого апреля Забавой тешил земляков. Всегда ж однако есть земеля На букву «М» из чудаков, Кто радостно строчил доносы… Но местный бог и он же царь Доносчиков оставил «с носом»: Смеяться первый секретарь И сам любил хорошей шутке И «добродея» пригласив, Ему разнос устроил жуткий, Велев бежать, покуда жив Из города: -- На нашу гордость Ты покусился, вражий сын, Мразь, тля… Чеканный этот голос – Наш талисман волшебный… Сгинь! Ну, словом, творчества уроки Мне выдавались щедро… Я, Конечно, ухватил лишь крохи, Чего вполне хватило для Блистанья на уроках в школе И развлечения друзей. Воспитанный в магнитном поле Отцовских шуток и затей И сам к словесной клоунаде Был склонен часто и хохмил Порой, где надо и не надо, Но школьный люд меня любил… Включая Анечку Васильну… К ней в первом классе обормот Пришел: под «нуль» пострижен стильно, А шило в парте не дает И часа посидеть без шуток. С ней обормоту повезло: В отличье от иных, надутых Безмозглых «шкрабов», в ней цело И чувство юмора, способность Талант увидеть в огольце, За озорством заметить склонность Творить, дерзать… В ее лице Обрел поклонницу и друга… И я прикрыт ее крылом… С другой – тоскливо бы и туго, А с ней – мне школа – милый дом, Где, как Юпитеру, Гришутке Все позволялось – ого-го. Горазд на розыгрыши, шутки, А мне за это – ничего… К примеру: пишем сочиненье: «Как нынче лето проведу». Минута – есть стихотворенье – И я его здесь приведу: « За оставшееся лето Я освою пляж азовский, А куда потом поеду Неизвестно… Медведовский.» И забывал о сочиненье, Исполнив сей экспромт в момент. Притом, не мучило сомненье: «Пятерка» будет. Прецедент Имелся. После доброй книгой Я развлекался без забот, Пока весь класс ушами двигал… Ну, что тут скажешь? Обормот! Зато в наставнице уверен: Она за Гришеньку – горой! В ее глазах по крайней мере Кропатель «опусов» – герой, Ну, вундеркинд, второй Ландау… По просьбе Аннушки стишки Писал под праздничную дату, Чем искупал свои грешки, И точно знал, что позабавит Ее экспромт очередной, И в классе автора прославит, И в школе прослыву «звездой». Не стану отрицать: тщеславье – Неслабый стимул для мальца. Зовут писать вождям во здравье… Последовал приказ отца: -- Отставить! Объясни: не вышло. Опасный это путь, сынок…. Чем навсегда желанье выжгло К писанью славословных строк. Зато на школьных КВН-ах Мои творения звучат. В репризах, юморесках, сценках… И зрительских восторгов чад Кружил башку мне, как наркотик. Я рифмовал и рифмовал -- Неукротимый рифмоплетчик Еще пока не понимал: Что сим обремененный даром, Я послан с ясной целью в мир: Докрикнуть хоть таким макаром До злобных человеков… Мы, Кто наделен душой поэта, Должны не просто изумить Погрязших в скотстве словом Света, А что-то в мире изменить, Хоть пристыдить жлобов и хамов, Убийц словесно ввергнуть в ад, Тиранов всех мастей, паханов, Учить: за каждым строгий взгляд Зрит и воздастся неизбежно Коемуждо и по делом Да убоятся мести: бездна Их душ наполненная злом Поглотит их… Сие не значит, Что шутка не сродни стиху. Не тот поэт, кто вечно плачет, А тот, кто в вещую строку Вплетает образы и чуства, Включая нежность и любовь. Нет выше на Земле искусства Чем наполненье жизнью слов… Но мудрость эта не дается Нам с детства. Самому страдать Поэту много доведется, Пока дойдет до сути… Ждать, Однако, мудрости – немудро… Живи, поэт, твори, поэт И небо в блестках перламутра Воспой и яблоневый цвет, И мамы трепетные руки, И голос бархатный отца, И те чарующие звуки, Что брат рождает, и лица Учительницы выраженье Да не замкнется светлый дар Лишь в шутовстве, чтоб вырожденье Талант не погубило… Дай Ему посильные задачи… И в суетной тщете не жди Того, что о тебе судача, Народ тебя прижмет к груди, Навечно вознеся в кумиры, Ты, главное, буль честен , бард, Твори по совести, пусть в мире Никто и не оценит… Фарт Мирского мелкого признанья Да не столкнет тебя с пути Реализации предзнанья… И ты, старлей, мне в плюс зачти, Что все ж до сути я добрался, Что означает: долюбил, Дошел, додумал, дострадался, Доосознал, допережил… Учился я в обычной школе. Литературу обожал. Свой дар не оставлял в покое: В счет сочинений выдавал Шестнадцать – двадцать строчек в рифмах, Чем неизменно забавлял И одноклассников… Я им – бах -- Экспромт веселый извергал Вдобавок к сочиненью… Ольге Свет Александровне сдавал Обычно опус первым… В долгий Анализ текста не впадал – Искал подход парадоксальный, Каламбурил и рифмовал. Уроки скучные нахально В капустники преображал. Конечно, при таком подходе Отличником я быть не мог. Подход сей не всему пригоден, Да я не гнался, видит Бог, Любой ценой добыть пятерку. Зато мне интересно жить И нет нужды глотать касторку Программной ахинеи … Выть От обязаловок скучнейших И вам хотелось, верно, нет? … А Пушкинский лицей умнейших В России воспитал букет Мужей державных и ученых, Поэтов, воинов, творцов, Доверьем царским облеченных И сокрушителей дворцов. Видать, учили их иначе… Я впрочем, тут рулил чуток – И наробразовские клячи -- Известно, на роток -- платок Готовы каждому накинуть, Кто хоть чуть-чуть из ряда вон, Со мной не сладили и в тину ОдНАРОБразья не сметен. Вот так и продолжал чудачить Все годы школы… КВН – Мне дан на откуп. И мастрячить Все тексты довелось «с колен». Но мне ль бояться импровизов? Задачки сложные – мой стиль. Я принимал как личный вызов И тематический посыл «Домашних творческих заданий», «Разминки капитанов» пыл… В азарте творческих исканий Я неизменно находил И форму острую и хохмы… Команда нашей школы шла Средь лидеров… Ероша лохмы, Я был за сценой и могла Отреагировать «экспромтом» Команда на любой заход Соперника в стихах… Добром-то Я не особо ценным тот Сам находил словесный мусор. Хотелось подлинных стихов, Глубоких чувств, а не укусов, Значительных и веских слов. Я верю, все придет с годами. Пока же КВН-ный вздор – Тренаж, вход в ремесло -- стихами Не станем называть… Задор, Кураж в укор мне не поставим… Довольно, впрочем, о стихах. Сим отступлением пространным Акценты смещены… Сто «как?», «Когда?», «Зачем?», иных вопросов Наверно, есть у вас ко мне. На часть – отвечу, перекосов Не допустив… Гипноз… Зане Отец практиковал, мы с Марком Пообезьянничав сперва Среди соклассников, подарком Обзавелись и сим… Едва В компашке собирались тесной, Исследовательский азарт Одолевал… Устроив в кресла Друзей, внушали… Школьный бард Здесь превращался в Калиостро… Нащупывались наугад Приемчики внушенья… Остро Иные поддавались… Рад Успехам экспериментатор… Заметим, что большой поэт, В такой же мере, как диктатор, Гипнотизер обычно… В цвет Моим стихам и этот опыт… Когда-нибудь соединить, Возможно, их удастся… Добыт Ответ к вопросу, что давить Поэта будет, не уймется Всю жизнь, пока творит поэт: Как наше слово отзовется? Коснется ль душ волшебный свет Или не заденет, не взволнует? Украшу ли стихами мир Или бумагу порчу всуе? Конечно, и меня томил Извечный тот вопросец-пытка… Сам не заметил, как к стихам Вернулся… Яростно и пылко Они во мне живут… И сам Осознавать не в состояньи, Откуда вещие слова В мое вползают подсознанье, Когда угодно… Год за два Засчитывай, судьба, поэту… Душа не отдыхает, нет. Прорыв из тьмы кромешной к свету – И тьма опять… О, где же свет? О, боль, о горе – дайте света! О чудо, о отрада – свет! – Извечная борьба поэта. Не всякий выдержит… Поэт На это обречен терзанье… Взамен – обычные слова, Строка – кирпичиками в зданье Стиха… Пожалуй, год за два Считать – еще и мало будет У большинства поэтов век Недолог… Высших сил орудье – Он лишь обычный человек С обычным жизненным ресурсом, Растрачиваемым быстрей, К тому ж ведомый жестким курсом То на дуэль то под расстрел… Так дай, Всевышний, продержаться, Покуда есть мне, что сказать, Подлей силенок мне и сжалься, Не торопись меня снимать Подобно пешке отыгравшей С доски, покуда понимать Стихи научится маравший Бумагу хлопец… Ну, опять! …Подобно девочке из песни, И мне охота – в хор. кружок, Кружок по фото… Интересней Всего – отец ведет… Зажег Он новый интерес в мальчонке. Отец -- художник. Строить кадр – Учил – не просто шелкать пленки, Чтоб и порыв и смысл… -- Вот Шадр, -- Секреты разъясняет батя: -- Скульптура, камень неживой – «… Орудье пролетариата», -- А миг – и он рванется в бой… Ловите этот миг прорыва, Ищите ракурс… Важно знать И то, как дышит перспектива… -- Поэту важно понимать, Подумалось, все это тоже… Дом пионеров… Здесь кружок Киномехаников… Его же, Понятно, пропустить не мог. Потом еще кружок открылся, Где учат нас снимать кино. Как здесь без Гриши? Я учился Всему, все складывал в одно Умение – смотреть, и видеть, И постигать за явным – суть – В надежде результаты выдать В стихах моих – когда-нибудь. В кружке мы сняли фильм совместно. Кружковцы все поощрены Путевкой в лагерь. Там прелестно: Одесса, море, дружба… В сны Поныне со щемяшей грустью Та возвращается пора И мне не передать изустно, Как вдохновенны вечера В том лете, а какие зори! Какие песни и костры! Ребята!!! И какое море! Нет, с той чарующей поры Я никогда так счастлив не был… Само собой, я здесь творил. Меня, как говорят, хоть хлебом Ты не корми, уж только б был Крутой посыл для вдохновенья, А он являлся каждый миг – И я кропал стихотворенья, И в КВН играл, и книг Чудесных прочитал охапку, Конечно, и одесский пляж, Не позабыть, от пуза – хавку… А в лагере – ажиотаж: Пацан – гипнотизер! В охотку – Желающих полным-полно – Оттачиваю навык… Четко Работаю, видать, дано И мне, как бате, это свойство Воздействовать словами на Душ потаенное устройство… Раппорт – волшебная струна , Что, как любовь, два сердца свяжет – И властвуешь в чужой душе… Но этот дар тебя обяжет Служить добру… Однако же Порой встречаются ублюдки, Что рады применить во зло… Случалось видеть злые шутки И на эстраде… Душу жгло Мне гневом против изуверов: Гипноз – орудие добра, Ключ к исцеленью душ и нервов… Мы посвящали вечера Телепатическим этюдам… Уж коль понятен механизм, Несложно сделать то, что чудом Объявят… Только не гонись В безумстве за дешевой славой, Коль одарен Всевышним , уж, Способствуй исправленью нравов И умиротворенью душ… Пожалуй, все о жизни школьной, О беззаботнейшей поре, И полной смысла и прикольной… Пришел черед иной игре, В которой правила – суровы И установлены не мной. А мне одно лишь только слово Здесь позволительно порой: «Есть!» – и бежишь, куда прикажут, Ползешь, тяжелое несешь. То в лужу плюхнешься, то сажу На рожу – и с размаху бьешь Такого же, как ты салагу… Жестокий месяц – карантин… Потом, как приняли присягу, Чуть-чуть полегче… Прихватил Меня армейский жребий. Взяли Элестриком… В чем повезло – Москва в соседстве – и едва ли Иначе время бы пришо Ее мне повидать в те годы… Ну, что сказать, впадаешь в крен, Душа лишается свободы – Москва нас забирает в плен, Что до конца не объяснимо… Москва! Сердечная тоска Переполняет… Вышлешь снимок, Где ты, а за спиной – Москва – И ты уж с ней соединился И эту связь не разорвать. Ты знаешь, что навек сроднился…. Москва, ты греза! Целовать Готов столичные вокзалы, Что открывают нам Москву… Видать, судьба мне подсказала, Куда мне путь держать… В мозгу Уже оформилось решенье: Любой ценою, но в Москве! В Москве, где всех чудес свершенье, Где ждет меня судьба… В броске На амбразуру рока ляжем, Но неизбежно – победим! Стихи и служба… Медом мажем Солдатский серый хлеб… Один Поэт – Гришутка – в гарнизоне… Отсюда – льготы… Комсостав, И он, как легкие – в озоне, Нуждается в стихах… Воздав Предшественникам по заслугам, Отмечу: службу здесь несли Поэты-воины… Как с другом – Со Степой Пушиком свели Ненадолго пути дороги… Он, отслужив, в Литинститут По праву поступил… Из многих Известных мне, был Степа тут Воистину их всех уместней… По украински сочинял Такие трепетные песни! Я их охотно распевал, Поскольку не чужда мне мова… Люблю ее певучесть, вкус Черешневый живого слова… Я, мову слушая, «тащусь», Особо, коль летит стихами… А Степы Пушика стихи Пронзали… Сердце-то – не камень, Отзывчиво, когда с таким Талантом сопрягалось слово… Ну, я служу, а он – студент. Фундаментальная основа Ложится под талант… Акцент На расширенье кругозора, Общенье с классиками… Нет, Не только из «такого сора» Растит стихи большой поэт. История, мироустройство, Религия и мир искусств… Таланта подлинного свойство – Хватать учение из уст Наставников, из книг, из жизни, От однокашников, коллег… А мне еще служить Отчизне… Еще три раза ляжет снег На плац, где строевым чеканим, Поем «Маруся, раз, два, три…», Парком – простуженным дыханьем Туманя… Что ни говори, Но армия – и вправду школа… Да только учит ли тому, Что нужно по судьбе? В приколах Соленых «дедовых» кому Премудрость жизни открывалась? Что дарит сердцу и уму Злость дедовщины? Издевалась Над «салажнею»… Почему? Разумных не найти ответов… Армейский варварский уклад Едва ль полезен для поэтов… Но, впрочем,… Стойкости заряд С нечеловеческим стремленьем Из грязи вырваться поэт Здесь обретал со сверхтерпеньем… Иного варианта нет… Стихи становятся опорой Сопротивления среде. Я «понял службу» очень скоро, Сообразив: нужна себе Отдушина. Стихи? Годятся! Московский округ ПВО Не зря газетою гордится – Она и вправду – ничего, Столичный уровень по классу: Нет на страницах чепухи. Заметок военкора – массу! Я отсылал в нее, стихи… Порой печатали. В газете «На боевом посту» тогда О военкоре и поэте Всерьез заботились. Сюда На встречи в литобъединенье Нас приглашали в выходной – Давали в части увольненье – И я в газете – как родной: С майорами запанибрата… Те не кичатся – большинство С журфака МГУ… Солдата Не унижали… Старшинство, Иначе скажем – «дедовщину» Не поощряли. Каждый знал: Талант дается не по чину… Меня редактор уважал… На тех собраньях выделяли Меня из военкоров. Там Мне повстречался Игорь Ляпин… Серьезным Ляпина стихам Я рад был. Он поэт по сути. Так удивительно ль, что он Снял форму – и в Литинституте! В студенты сразу посвящен. И я о том пути мечтаю… А может, лучше на журфак? В свободные часы – читаю, Готовлюсь… Понимаю: так, Нахрапом не возьмешь ту крепость, Ведь претендентов – миллион. Обидно будет, коль нелепость, Пустяк разрушит планы., сон О сей мечте лишь сном пребудет… Нет, волю соберем в кулак – И «дедовшина» не остудит: Литинститут или журфак -- По слову: «терциум нон датур», То есть, иного не дано. Терпеть положено солдату – Потерпим, раз уж суждено. Тем часом – в службе перемены. В автомобильный медфургон Назначили – хватать рентгены… Считай, что синекура. Сон Сим назначеньем – ближе к яви: Чуть больше времени, а врач – И командир, который вправе Меня держать рабом, горяч, Но в целом – человек… С ним можно И потрепаться кой о чем, А коли нужно – осторожно В Москву проситься… За плечом Его спокойно и надежно… Доверьем злоупотреблять Однако ж никому не должно… Служу, тишком учусь – на «ять». Иначе – не имеет смысла. Ведь мне экзамены сдавать, Хочу, чтоб голова привыкла Запоминать и понимать В объеме важном для литвуза… Поскольку весь я в Х-лучах И сам «свечусь», как «МИГ’а» дюза, При рентгенологах-врачах , Особый отпуск мне положен. И я отпущен. Месяц – мой! И в голове – родной порожек, Мой старый двор… Домой, домой… В тот город, где я перетопал Все перекрестки и сады, Мой город счастья – Мелитополь, Наперсник – мы с тобой на «ты», Ты помнишь все мои проказы, Все тайны ведаешь мои, Ты охранял меня от сглаза, Ты – кров и мир моей семьи, Ты голосом отца в эфире Солдата будишь на заре, Заботой матушки Эсфири Смягчаешь душу мне… Зане Душа на службе заскорузла Как изнахраченный кирзач… Как в пиво вызревает сусло, Так в мужика – пацан-«шмаркач», Перебродив и отстоявшись… Но мне еще – бродить, бродить Покуда, в жизни состоявшись, Не возмужаю… Мне б дожить… И вновь, как в детстве, Медведовский, Неподневольный и ничей Осваивает пляж азовский Вдали от жестких Х-лучей. Забыть бы обо всем, да где-там -- Стремленье страстное томит : Как стать взаправдашним поэтом, Поэтом, а не тем, кто мнит Себя великим стихотворцем, Кто «эпохалки» возглашал, Ходил, как «статуй» с мрачным «торцем» В стихах вот только оплошал… Что ж сделать, чтоб осуществиться? Рецепт нам подсказал Ильич, Что трижды приказал учиться И трижды он был прав… Хоть хнычь, Хоть в стенку бей от безнадеги,. Ничто ведь не поможет, блин! Иной не видится дороги, А выбор – среди двух один, Конечно, лишь столичных вузов: Литинститут и МГУ, Журфак – Советского Союза – Элитных… Решено? Угу… Купался в море, расслаблялся… Компашка сладилась, друзья… Слегка гипнозом пробавлялся, Замечу, что успешно… Зря ль Почитывал книжонки Леви… Для понимающего в них Подсказки… Зубы ли болели – Снимал приемами из книг, В телекинезе упражнялся… Похоже, воинский закал И в этом косвенно сказался: Уверенно без слов внушал, Толкал «энергией» портфели, Легко прохожих побуждал Сворачивать, забыв о цели, Чем всю компашку развлекал… Но все хорошее однажды Кончается… Я вдет в мундир – И еду в часть… Духовной жажды, Нет, не избыл… Старо, как мир, Стремленье, вырваться, пробиться, Возвыситься в судьбе, затем Что слишком рано серебрится Висок и уготовлен всем Один удел… Нам жизнь дается, Как Павка догодался, раз. И в жизни больше достается Печалей, чем отрады… Нас Лишь крайне редко тащит жребий К высокой доле за вихры , Сам у судьбы проси и требуй Удачи – не хухры-мухры – Пробиться из низов к призванью… Но вновь рентгеновский фургон По «точкам» прет по расписанью И шею жесткий трет погон… Тем часом за стихи в газете Командующий ПВО Шлет благодарность… О поэте Неужто сам подумал… Во, Блин, хоть фитюлька, а приятно… А в общем-то не малость, нет… Поди, и институту внятно Покажем: заслужил поэт Почет с вниманием народа… Чем шут не шутит – вдруг проймет Внушение такого рода И третьим номером пройдет Вослед за Игорем и Степой И В.П.С в литинститут… Мечты, мечты… Пока что топай, Всем козыряй – вмиг заметут Поэта на «губу», коль мимо Припустишь, чести не отдав… Терпи, поэт, такой здесь климат. Неважно, прав ты иль не прав… Но все ж из конуса да в конус Песок неспешно перетек… В столице мне не нужен компас, Заветный ведом уголок, Где альма матер стихотворцев, Алтарь поэтов этих дней, Философов, тираноборцев, Где стартовать стезе моей… -- Стихи,…. Подборка публикаций,… Отлично – школьный аттестат… О, столько добрых аттестаций! А паспорт? – Я служу… Солдат… Да службы горстка дней осталась, Я сдам экзамены – и ваш! -- Нельзя, простите!… Эка жалость! Не полагается!… Шабаш! И не уговорить чинушу, И даже веский аргумент – Визит редактора – ей душу Не всколыхнул… -- Нельзя! В Момент Все планы и надежды – в пепел! Беда! Но есть еще журфак… Журфак меня теплее встретил – Допущен к конкурсу! Итак – Не все потеряно… В высотке В общаге место, как у всех. Конечно, чересчур короткий Был перед конкурсом разбег… Ну, может повезет и эту Осилим трудную ступень… Ба! От безделья стенгазету Слепили девки… Мутотень! Пустышка – ни стихов, ни прозы, Бездарны шутки – ерунда! Сварганю-ка экспромтом отзыв, И вклею в уголок, сюда: Не буду слово абитуры Я с тем, чем надо рифмовать, У всех достаточно культуры, Чтоб эту рифму подобрать… Коллеги вы не хмурьтесь гордо, И слезы каждая утри, А кто захочет дать мне в морду, Прошу в 1223. А вечерком… они явились – Три славных девушки – балдеж! Ну, поболтали, веселились, Гипнозом развлеклись – а что ж, Любой распустит хвост павлиний ! Я их экспромтами смешу… К одной в особенности, к Нине – Неровно – чувствую – дышу… Да так, что просто едет крыша, Некстати втрескался… Беда… А Нина мне шепнула: -- Гриша, Ты хочешь, я останусь? -- Да! Она ко мне пришла девицей… И я, как истый джентльмен, Решаю: следует жениться – Экзамены сдадим – и в плен Я сам сдаюсь любимой Нине… Я конкурс не прошел, увы… Она ж – журфаковка отныне, А я… Нельзя мне из Москвы… Везенье в окружной газете: Берут печатником… Жилья Не полагалось… Междометий Фонтан: ох, ах, ну, как же я?… Ах, вот удача! Эх, забота! -- Ура, Нинусик, я в Москве, Что главное, и есть работа… -- А где ты будешь жить… и с кем? Жизнь на «гражданке» оказалась Не сахарный сироп с медком. …Я бичевал на всех вокзалах, Где и встречались с Ниной, в ком Поддерживал остатки веры: Найдется лучший вариант… Пахал в печатне… Офицеры Мне данный Господом талант Использовали в хвост и в гриву… Подначка «свежей голове»: Несут газетку, просят: -- Гриша, Ошибочек хотя бы две Найди в прочитанной полоске… Обычно находил штук пять… Бегут наверх: -- Майор, «московской» Тащи бутылку – отыскать Ты сам ошибки не сумеешь! Такие вот, старлей, дела, А ты хамишь мне и борзеешь… Так безотрадно жизнь текла… Но я в лимитчики прорвался… Координатно-расточных Станков завод всегда нуждался В станочниках – и я проник Сквозь всевозможные препоны, Включая пятую графу, В рабочий класс с общагой… Стоны И вскрики наши с Ниной… -- Тьфу! -- Ты что ли не мужик? Не тьфукай! -- Поочередно, то в одной Общаге, то в другой… Да, с мукой…. Часок ловили в выходной… Сегодня разошлись подруги, И тут явился ты, старлей… Пока ты тут со мной, бандюги Убьют кого-то… Не зверей, Старлей, останься человеком… -- Молчать! И распишитесь здесь! На сборы сутки – и – к узбекам, В Москве, чтоб не воняло… -- Взвесь, Ведь Нина – мне жена – и скоро Ребенок будет… -- Надоел, Ты мне наплел тут массу вздора, Проваливай, покуда цел… И я пошел, как пилигримы Некрасовские, что брели Хотя бы солнышком палимы, А я под звездами… Болит Давно под левою лопаткой… Москва слезам не верит? Зря… Мент с полицайскою ухваткой Довел… Уже встает заря… Я не поеду ни к узбекам Ни к эскимосам, никуда… Еще барьер мне пред разбегом, Но я прорвусь… Теперь, когда Ты освящен моей любовью, Журфак, нет выбора… К тебе Иду сейчас ночной Москвою… Лишь ты – маяк в моей судьбе. Журфак, я верую в удачу, Разделишь ты успех со мной… Москва… Да, ладно, я не плачу, А это просто дождь ночной…. Поэма 8. Ясен, декан… Еще я только подхожу К старинной кованой ограде… Там флигель… В нем я погружу Себя в такие страсти… Ради Чего – вы спросите… Уже Давно ответ не столь и важен – Судьба меня на вираже Швырнула в центробежном раже, Как в лузу – биллиардный шар – В тот флигель, в кабинет декана… И вот – четвертый год… Верша Оброк тот повседневный, рано Встаю с постели поутру, Чтоб заполночь в нее вернуться. И каждый день, как на смотру: И пред ЦК во фрунт тянуться,. И пред студентами – «на ять», Лица не потеряв, тем паче, И профессуре предстоять… Как в МХАТЕ, помня свнрхзадачи. Задача: авангард бойцов Войны идей ЦК поставить. А сверхзадача – в подлецов Не превратив, их не подставить Под осмеянье и бойкот В сообществе коллег свободных… Не всякий даже и поймет, Как коллектив вершит свой подвиг В заботе о судьбе страны, О будущих ее пророках Под боком у Кремля… Должны Вы понимать: не дремлет око Надзора бдительного … Зря ль В ЦК жует инструктор жвачку, Мне снова выдав не медаль, А регулярную накачку. Занятно, что меня могла Судьба в инструкторы забросить. Теперь-то -- давние дела… Пришлось бы самому гундосить, Вот так – по первое число За прегрешения «вливая»… Кому-то сильно повезло, Всех больше мне… Не уповая На милость грозного ЦК, Веду журфаковский кораблик Сквозь рифы и шторма… Пока Хватает сил в руках недряблых. Мне сорок лет… Считают – пик, Вершина возраста мужского…. Там будет видно… Не тупик – Вот это важно лишь… Нескоро, Надеюсь, потеряю вкус К науке, интерес к студентам. И то, что я о них пекусь – Не в тягость вовсе… К сантиментам Не так уж я и склонен. Здесь Иное важно: получаю Энергетическую взвесь От них. К ним душу подключаю , Чтоб не стареть и чтоб не ныть, Учусь их миропониманью, Стремленью не казаться – БЫТЬ Их оптимизму и дерзанью… Вот – новый к нам идет поток Парней и девушек Союза. Мне жаль тех многих, видит Бог, Кому судьба не даст сквозь шлюзы Экзаменов прорваться к нам, На факультет их грез бессонных. Но нашим не вместить стенам Всех жаждущих ученья… Сонмы Бесчисленные по стране Несостоявшихся студентов, Обиженных судьбой… И мне Приходится без сантиментов Из списков исключать ребят, К которым был неласков жребий. Ну, что поделаешь? Хотят – Пусть пробуют опять… Потребуй Отдачи большей от себя – И рухнут все барьеры разом. Есть цель… Упорствуя, терпя – Прорвешься… Ни чумой, ни сглазом Не удержать и не отвлечь… А в сущности – о чем толкуем? По силам каждому – налечь – И поступить! Соблазн есть: всуе Себя представить, как пример… Ведь сам-то был, смешно и молвить – Четырнадцати лет… Мон шер, Нашел о чем не к месту вспомнить! А почему не к месту?… Вновь Я улетаю мыслью в детство. В моей семье жила любовь И имя Ясен мне в наследство От той любви передалось. Когда мне выбирали имя, То маме уступить пришлось: -- Коляша, ясными твоими Была глазами пленена – Вот пусть сынок и будет – Ясен… С тем и живу… Судьба-страна, В которой каждый шаг опасен, По счастью, близких мне людей Уберегла от всех коллизий, Всех зверств, на кои вожди-злодей Был щедр в извечном страхе-шизе. Коль интересно, расскажу О предках. По отцу – из Пензы. Точнее даже укажу: В Песках за Сурой жили. «Пенсы» На жизнь – сапожным ремеслом Неторопливо добывали Из века в век… Имелся дом На пристани. Теперь едва ли И сохранился. Как-то раз, Давно,. в том городе у Суры Нарочно побывал… У глаз, Признаться, зашипало. .. Туры К истокам рода непросты И эмоционально резки. Здесь жили те, над кем кресты Давно, поди , истлели… Фрески, Картины жизни их, в душе, Почерпнутые из рассказов, Отца и матери уже Во мглистом забыванье… ‘Cause of * Из-за (англ.). Утраты ценностей былых, Привычки к жизнеописанью В семье деяний предков, их Мы подвергаем забыванью. … А с материнской стороны? Там деда пращуры из Пскова, А бабка – из Москвы. Видны Прикидки провиденья. Скоро -- Не скоро ль в войске отслужив, Мой дед отправился в столицу, Гол, как сокол, но рад, что жив… Здесь бесприданницу-девицу Нашел – и сговорил к венцу… Как жили б – трудно и представить Но Филимонову-купцу С супругой – вечная им память! – Внушил Всевышний – поддержать Растерянных молодоженов: На дом – где жить, детей рожать – Купец московский дал деньжонок. В том доме, что построил дед И сам я жил еще недавно. (Декану университет Квартиру выделил – и славно!)… Отец – строитель, инженер А мама врач – интеллигенты Советской выпечки – пример, Ориентир – и мне в студенты По их последовать стопам – Иного не было расклада… Я им за мужество воздам: Учились с колыбелькой рядом. Уже пищал в коляске сын – Отец в гранит наук врубался. И в тусклой лампе керосин Чадил и в дом морозец рвался, А дров хватало не всегда, С едою тоже было туго. Но верилось: пройдут года – За все воздастся – и друг друга Поддерживали до конца… Недоедавшие, худые И мама уберечь отца Стремилась – (оба молодые – В надеждах жили и мечтах) – Работала стенографисткой, Притом пеклась о мужиках, Большом и малом… И без писка, Без ропота наш дом вела И привела отца к диплому, К престижной должности… Взяла В работе перерыв… По дому Однако ж все, как встарь на ней. Теперь она студентка в меде… Тут я постарше стал. Моей Заботе дом доверен… К снеди Богатой не приучен был. Ну, а картошечку в мундире. Варил и всю семью кормил, Приборочку творил в квартире, По своему нужде-змее Сопротивляясь со стараньем… Тут нашей выпало семье Нешуточное испытанье. События, как снежный ком, Пошли – судьба играла с нами. Сперва она в тридцать восьмом Диплом врача вручила маме. Казалось бы – ура, виват! Но новоиспеченный доктор, Работы не найдя, не рад… Тут маме хоть бы уж помог кто… С трудом вакансия нашлась В Перхушковской больничке сельской. И что ни день – она тряслась По той «сошеечке» расейской, Что издавна – из главных бед Страны – не выпадет из списка, В телеге к страждущим… Обед – Не каждый день… Тогда не близкой Считалась эта глухомань… Туда и пригородный «скорый» Не доходил … Средь ночи встань, Тащись к вокзалу…. Без опоры В вагоне стылом, что битком Набит измученным народом, В дремоте протрясись… Притом, -- Так день за днем и год за годом… До «Здравницы» -- «железкой»… Там – Как повезет уж – до больницы – Возком, санями… Маета… Прием больных, дежурства… Лица Окрестных жителей… Знать, их Жизнь надсадила раньше срока, И веры огонек затих. Лишь на врача, как на пророка Глядит надежда в их глазах… И мать – последняя надежда – То на санях то на возах – Трясется по проселкам… Где ж та Красивость всех кинокартин? Реальность, в сушности, кошмарна. Шизофренический кретин, «Отец народов», лапидарно Изрекший: «Человека нет – Нет и проблемы», этот тезис Распостранил бы на весь свет, На свой народ – уж точно… Грезясь, На месте обветшалых изб, Там маме рисовались в дреме С устатку под тележный визг Дома-палаты… В каждом доме – Достаток и здоровый быт И будушее не пугает. И всяк одет, и каждый сыт… И это лишь во сне бывает… … Тридцать девятый год… Каприз Судьбы отца коснулся резко Негаданный приказ-сюрприз: -- Собраться – в США поездка! Семья в растерянности – как? Неужто никого нет кроме? Эх, как бы не попасть впросак! Отец служил в Наркомтяжпроме. Авторитет, специалист, Эксперт по стройматериалам. С дипломом – и анкетой чист, Доверьем облечен немалым. Но как боялись все тогда В анкетах – «Был ли за границей?»! Ответишь, не скрывая -- «Да!» – И ты – шпион… И кто ж стремится Шпионом угодить в ГУЛАГ? … В тот год Америка – хозяйка Всемирной выставки… Никак Не отбояриться… --Езжай-ка, -- Командует нарком отцу, Вполне, конечно, понимая Весь риск подлянки… -- Не к лицу Нам случай упустить: снимая, Во все вникая, разберись, Какие в мире строймашины, Материалы входят в жизнь. Здесь лучшее внедрим – мы живы. Девиз – догнать и перегнать! Не мне тебя учить, Засурский! Костюм получше подобрать, В распределителе, за сутки Коллегам передать дела, Вопрос о визе мы решили – Вот паспорт…. Что тянуть? Была, -- По слову, -- ни была… Поплыли! Еше считался мирным год, Но путь в Америку не близок. Вначале в Лондон теплоход «Сибирь» отца доставил… Список Заказов от коллег, друзей Поглубже в чемодане спрятан. Есть цель – добраться побыстрей, Да с делом справиться… Оправдан Едва ли будет, коль отчет Сочтут неполным иль неточным. Заказы? И без них сойдет. Он – как в разведке здесь, источник Сверхстратегических идей, Ориентиров для развитья Тяжпрома СССР… Вождей Конечно трогают событья, Как эта выставка… На них Вне бредней лживой пропаганды, Вне заказных статей и книг – (Продажных борзописцев банды Готовы монстру послужить За тридцать сребренников лихо) Любой из фактов мог сложить Картину подлинную… Жмыха Идеологии в момент Здесь проявлялась несуразность… Засурский-старший, как студент, В блокнотик, презирая праздность, Неутомимо заносил Массивы данных конспективно… (Сюда из Лондона доплыл Английским лайнером…) Противно Здесь патриоту-москвичу Буржуев видеть загниванье… (И я в такую жизнь хочу!) Поди и сам себе желанье Папаша высказать не мог – Был при Засурском соглядатай. Роток, понятно, на замок, А мысли все укутай ватой, Чтоб не мелькнуло и в глазах Заморской жизнью восхищенье, Тем паче – в письмах или снах… Но сам себя ловил в смущенье На удивленье: не видать Эксплуатации жестокой. Здесь трудятся в охотку. Знать И платят каждому по столько, Что можно жить и не тужить. А больше всех, всегда в работе – Те самые буржуи … Крыть, Как говорится, нечем…. Войте, Завистники, а суть-то в чем? Лениться надобно помене… В марксизме, ясно, был учен Всех более великий Ленин, Но, коль добрался бы сюда, То, может, понял суть марксизма По-новому. И та беда, От коей жалкая Отчизна Страдает весь двадцатый век, Глядишь, ее бы миновала, Беда, что, как испанка, всех Коснулась, от стара до мала…. Отец нам письма посылал, Что шли к нам долгие недели И кто-то их до нас читал… Мы в них по многу раз глядели, Хоть так, скучая по отцу, Себя с ним представляли рядом… И отвечая письмецу, И я чего-то там корябал, Вдогонку строчкам, что ему Писала вечерами мама. Едва ль мне было по уму Сочувствовать ее слезам, а Тревога тронула сердца: Фашисты в Польше – дранг нах остен… И, беспокоясь за отца, Смотрел на карту: Плимут…, Бостон…, Детройт…, Чикаго… Далеко! Названия врезались в память. Английский в школе шел легко… И грезилось – к чему лукавить – И мне в ту захотелось даль, Где лимузины, небоскребы… Раз в жизни попаду туда ль? Нет, надо что-то сделать, чтобы «Железный занавес» прорвать Однажды стало мне сподручней… Так цель оформилась… Менять Пришлсь приоритеты… Шут с ней, С той математикой! Пускай Все в ней пророчат мне успехи, Но цель – она ж – печаль-тоска Уже мне выставляет вехи. Я о мечте моей молчу, Но в English, как в забой врубаюсь. Понятно мне, чего хочу И я безделием не маюсь … Обратный путь отца домой Сам по себе почти что подвиг. Европа, ставшая тюрьмой И полем битвы волей подлых Тиранов с каждой стороны: Там истекает кровью Польша, Здесь финской крошево войны… И для судов английских больше Опасности от субмарин С паучьей свастикой на рубке… А надо возвращаться, блин.! Отчет отца поможет в рубке, Которой не избегнуть, нет! Один остался выход, крайний – К фашистам на поклон -- привет! Что делать? Итальянский лайнер Пошел на юг. Отец на нем… Такой круиз вокруг Европы Да мирным бы спокойным днем! Матросов выцветшие робы, Корректность капитана, но Уже видна в глазах враждебность, Уже понятна всем давно Войны глобальной неизбежность… Рим, вечный город… В нем – тоска, С отечеством так горько схоже: То барельефная доска, Скульптура, то – мороз по коже – Великий вождь – среди детей Великий дуче – Муссолини … Одна страстишка у вождей: Себя лишь лицезреть – в картине, Скульптуре, фильмике – везде, На каждой улице и в доме, В вагоне поезда, в суде, Ничьих изображений, кроме Придурковатого вождя Со «сковородкой» на «чурбане»… И охватила не шутя Отца такая горечь: ране В свободной побывал стране. Европа же – тюрьма народов, И виделось, как в страшном сне: Рождались полчища уродов И расползались по земле… Неаполь… Порт… Причал и сходни… «Абхазия» … И трос в смоле… Его б он целовал сегодня… -- Отдать концы! Темнеет щель Меж пароходом и причалом Ах, лишь бы не туман, не мель, Машина бы не подкачала, Подул попутный ветерок, Пусть порезвей ползет «корыто»… Одесса, порт – страны порог … Ну, слава Господу, финита! … Я от него не отходил… Усталый, постаревший разом, Отец душою отходил --- Сперва не склонен бы к рассказам. Ночами у окна курил И вздрагивал на каждый шорох… Вот что с народом сотворил Народа вождь, его же – ворог… Не сразу – страхи отошли, Хоть и не до конца…Понятно: В любую ночь в наш дом могли Вломиться подло и отвратно Вспороть подушки, разбросать По дому школьные тетрадки, Все исковеркать, истоптать И в душу плюнуть… Взятки гладки С тех, в ком не знали отродясь Ни справедливости ни чести,. И их отсутствием гордясь, Вершили зло с вождем их вместе. Но, вроде, все пошло путем… Накопленные впечатленья Оттаивая день за днем, Отец, в счастливые мгновенья, Когда семья вся в сборе, нам Передавал… И словно Пушкин, Внимая папиным словам, Затем мечтая на подушке, Я зачарованно шептал: -- Ах, что за прелесть эти сказки! Страну, в которой побывал, Расписывал в такие краски, Такие факты приводил Отец, былое вспоминая! Сказать, что просто удивил – Куда там – поразил до края. Перечисленьем тех чудес, Что папе довелось увидеть, Ни с кем нельзя делиться без Опасности людей обидеть И вызвать подленький донос… Хоть мал, я эту мысль усвоил.. Ну, холодильник, пылесос, Стиральная машина… Стоил, Любой домашний агрегат Доступно для семьи, как наша. Не тот лишь, кто как Крез богат , Владел машиной там… Папаша Посудомойку расписал Устройство для домашней кухни, Электропечь… Кто б услыхал, Не дай Господь! -- Сынок, прижухни. Друзьям – ни слова, никому! Иначе – мне в тюрьме не выжить! Страну-тюрьму, судьбу—тюрьму Соорудил нам вождь, чтоб выжать Из всех нас душу… Лишь семья Беде той противостояла… Жизнь школьная текла моя Без напряжения… Подчиняла Цель… С возвращением отца Она душой сильней владела. Вот так мальчишечьи сердца Летят на зов судьбы… …Хрипела Тарелка черная в углу… Не сразу все и разобрали – И точно напустили мглу – Война! Конечно, я едва ли Мог осознать в двенадцать лет Какая страшная недоля На нас обрущилась! Совет Семейный был тогда недолог – Меня отправить из Москвы… Вмиг все разрушено бедою. И, изнывая от тоски, Что всех сроднила той порою, Еще я горевал о том, Что стала вдруг недостижимой Мечта моя и цель, при том, Что я из школьного режима На годы выпал вообще: В эвакуации учиться Мне не пришлось. С крапивных щей Тощал, болел… По счастью длиться Недолго ссылке той пришлось…. В тринадцать лет я вновь в столице, И так сильна на немцев злость, И так хотел осуществиться, Что – «Баста!» -- приказал себе, Раз вырван той войной из детства, Решу как взрослый о судьбе, Ведь не успеещь оглядеться -- А жизнь, глядишь, уже и вся… Нет места водевильным сценам… Мечту сквозь годы пронеся, Решаю, что сдаю экстерном За школу – и скорее – в вуз. Смешнее вышло – и серьезней: Я сдал в иняз – и тут конфуз: Чиновник институтский козней Привычных избежать не мог: Он в лучших чувствах был обманут: -- Да я тебя!… Да ты!… Щенок! Без аттестата?… Чемоданов, Профессор, факт сей разбирал. Он был инспектор в Госкомвузе, Какой-то властью обладал И мудростью… -- Что ж, пусть в Союзе Сим будет создан прецедент: Решим подобно Соломону: Раз поступил – учись, студент! Однако ж, следуя закону, Зачислен будешь лишь тогда, Как аттестат представишь в вузе… Не подведи! Моя звезда Счастливой, знать, была… Обузе Довеску школьному – не рад, Но делать нечего – смирился И десять месяцев подряд Еще с тем экстернатом бился, Но в сорок пятом аттестат Принес в иняз – и был зачислен Уже официально … Рад? Само собой! Шальные мысли О том, что, может, попаду Затем я и в аспирантуру... -- Да подожди! – Не подожду! Кто знает русскую натуру, Что долго запрягает, но Затем неудержимо едет… А я уж еду… Заодно Поднимем выше цель… В инпеде Я – второкурсник. Все путем, Хоть я всех младше. Мне – пятнадцать. Конечно, на английском. В том Никто не стал бы сомневаться. Ведь жизнь – она – велосипед: Пока педали крутишь – едет… И мной гордится мой инпед, И это – мой салют Победе… Из тех, кем был я вознесен К вершинам пониманья сути, Особо Мориц Медельсон Мной чтим… Уж вы не обессудьте, С педфака мэтры… Всех вас чту, Всех добрым словом поминаю… А Морис Осипыч? … За ту Любовь, что и сейчас питаю К стихам Уитмена, ему Я благодарственное чувство В душе лелею… Почему? Что педагогика – искусство, Мы понимаем не из книг, А только если в нашей жизни Чудак восторженный возник – И пропадаем в катаклизме Его уроков навсегда. И будем вечным отраженьем… Сияет нам душа-звезда… Он жил всегда с опереженьем, Он время торопя, горел… И он нам сквозь года сияет… Вот если б так и я сумел! Ну, это пусть Семен решает, Из самых первых – мой студент. Журфаковец. О нем – позднее В рассказе подойдет момент. Закончу о себе. Яснее В лучах высоких душ – своя… В сорок восьмом педфак закончен. Мне – девятнадцать . И семья Со мною рада… Но не корчим Интеллигента… Впереди – Экзамены в аспирантуру… А тут ЦК разбередил – Зовет меня в номенклатуру. Заполнив тысячу анкет, Сдал в те структуру документы – И жду-пожду… Ответа нет… В те преотвратные моменты Себя ты чувствуешь рабом, С которым, как хотят, поступят… Тем временем, трудясь горбом, Ползу в аспирантуру… Stupid -- Зачем мне мрачный тот ЦК. Но, слава Господу, не взяли. А я без суеты пока Уж аспирантом стал. Едва ли С филфака МГУ меня Хотя бы и силком достанут На все педали жму , ценя Желанный аспиранта статус. В аспирантуру, кстати, я Экзамены сдавал в два места. И в оба поступил… Хотя Мне на педфаке все известно, Я выбрал МГУ, филфак И кафедру – по интересу – Литературы -- да, вот так! – Заокеанской… Кстати, прессу Здесь изучали также, но Мой персонаж – великий Драйзер – Мое – в Америку – окно… Тут плюсик был, с которым драться Надсмотрщикам и не с руки: Ведь Теодор был коммунистом. И отпустили мне грешки, Сочтя меня почти что чистым Идеологии князьки… И тут – сюрпиз для аспиранта – И уж подумалось: деньки Учебы завершились… Вам-то И не понять – какой разлад ЦК вдруг отозвался… Bullshitt! И шлет приказ мне: на доклад Во столько-то явиться… Душит Чиновничий казенный слог… Спешу в раздрае к зам. декана Поспелову… -- Ну, нет, дружок, В партаппаратчики Вам рано… Он тут же позвонил в ЦК И от инструкторства «отмазал»… -- Учитесь, Ясен! И пока В дерьмо влезать не стоит… Разом Мне выправил судьбу. Ему За то – поклон мой через годы… Не спал мой ангел – по всему Видать – и не лишил свободы. И душу оградил от лжи… Не дал забить цековским вздором… Мы не попали в партпажи, Но защитились с Теодором – И, оперившись, вышли в свет… А был рассвет пятидесятых – Закат диктатора – сюжет Для психиатра… И распятых На плахе горестной нужды Уже покинула надежда Моих сограждан… Но сады Весной благоухали… Где ж та, Что разделив мою борьбу , Ее счастливым вдохновеньем Наполнив до краев, судьбу Окрасит нежныи озареньем?… Всему свой срок… Она вошла В мой мир не поздно и не рано. Игрой имен мне знак дала Судьба, мол, Ясен и Светлана – Не от балды, не просто так Два имени сошлись по смыслу. Любой бы понял этот знак… Судьбе противиться не вышло… И вот еще одна семья Продлит цепочку поколений… Растет сынок Иван… И я Так рад… Дороже нет мгновений, Когда, гуляю, скажем, с ним Играю в ладушки… Ребенок Самим присутствием своим Все в мире изменил… Пеленок Я сто пудов перестирал – Ведь надо отдохнуть и Свете… Ночами наступал аврал… А днем служу… Я в редсовете Издательства, что помогло Несчастный «занавес железный» Слегка раздвинуть… Повезло: Круг чтенья – суперинтересный. Читал, переводил, писал Обзоры… В «Ин. литературе» Свободомыслие питал Идеями борьбы… Де-юре Должно издательство питать Интернационала фишку… Де-фвкто – можно прочитать О жизни тамошней… Мыслишку Подслушать в собственном мозгу С испугом – где тут соглядатай? – Неподцензурному мазку Дивясь в картине мира… Датой Сбегания судьбы моей С судьбой волнующей журфака Стал пятдесят второй… Шустрей Меня в тот важный год,, однако, Едва ль нашелся б кандидат. Я в разные места совался – Там переводик, здесь – доклад… Однако ж и не растерялся, Когда мне говорят: -- Берись Студентам – будущим писакам Читать «ЗаЛит-ру»… Трусость, брысь! И стал я лектором журфака. Вокруг студенты, молодежь. Журфаковцы – народ особый. Любой – талант – бросает в дрожь, Встречаются – высокой пробы Поэты, драматурги… Мне Здесь, в их собраньи – вдохновенно! Я молод – с ними наравне И пониманье постепенно Приходит, что моя тропа Вдруг стала светлой магистралью. Здесь -- перспектива , здесь – судьба, А с ней я в прятки не играю… А вскорости – февральским днем Как раз был праздник наш военный – Журфаку сдался весь… Идем С тех пор мы вместе неизменно. Пришел и черно-красный март… Колонный зал-то с нами рядом. Кто в горе, у кого азарт: Увидеть лично жадным взглядом Мучителя страны в гробу… Тот день принес несчастье многим. Хоть мертвый, вождь ломал судьбу В буквальном смысле – руки, ноги… Кто потерял и жизнь тем днем, Детей затоптано без счета… Вот знак так знак, тем, кто о нем Жалеет – есть же идиоты! Однако ж вспомним: Он успел Для МГУ взнести Высотку. Видать, устав от «мокрых» дел… Здесь «5» ему вослед в зачетку. И , изгибая тут рассказ, Замечу: это он в ответе За то, что принял как-то раз Решение о факультете… Здесь также заключен урок По журналистике для наших Студентов – журналисту впрок Любое знанье – маслом каши, Все знают, не испортить… Но В основе – миропониманье. И здесь мне, видно, суждено, Хитря и приложив старанье, Мой, с глупой кличкою, предмет, «ЗаЛит-ру», то есть, так построить, Чтоб у студентов был просвет В мозгах… Мне это может стоить Карьеры… Впрочем, МГУ С рожденья – факел вольнодумства … И я иначе не могу Идеологии безумство Так оболванило народ, Что просто – самоистязанье -- Мозгов расчистка… Уберет Гомер дерьма напластованья, Помогут Данте и Шекспир, Рабле, Мольер и Шиллер с Гете Построить новый взгляд на мир… Я рядом с ними в той работе… Еще один предмет за мной – История всемирной прессы. Но это же само собой: Вот эти гении-балбесы, Которых полон факультет, Должны питать к творившим прежде Восторг, любовь и пиэтет, И только пребывать в надежде, Что и о них когда-нибудь Студент на лекции услышит… Так мы мировоззренье, суть, Того, как видит мир и слышит, Гранили будущих творцов Общественного мненья, мысли Отечественной мудрецов, Чтоб от марксизма бы не скисли, Которым потчевали их, Конечно, с явным перебором,. Им надобно десятки книг, Наполненных идейным вздором, От сих усвоить и до сих… А их конспекты проверяют… Студент, коль он не полный псих, С истпарта нагло удирает, За что его затем берут За шкирку и трясут, как кутьку, Ну, приспособятся, сoврут, Впрeдь избежaть cумeют взбучку. Затo привыкнут навceгдa K циничнейшей двoйнoй мoрaли, Бeды, oт кoeй в драбадан, Сбегали многие… Стирали Таким макаром жгучий стыд И озлобление душили, И уходили от обид В запой … вот так и жили-были… -- Тогда, выходит, вовсе зря Летят со всех концов державы Те, для кого взойдет заря Лишь здесь, на Моховой … Куда вы? Опомнитесь! – Опять же – крен… Студенты – вот они… Спросите…. -- Да, есть испарт, тырпыр, марлен, И груз их тяжек, но смотрите: Студенты счастливы… У них Наставники – из лучших в мире. Открылись им чудесных книг Глубинные пласты… Вскормили Уже мы здесь, на Моховой Плеяду новых журналистов С интеллигентной головой, С душой и совестью… Неистов Студент Алеша Аджубей, Талант, как говорят, от Бога… Но свергнут тесть – и без затей Убрали зятя… Жаль… Убого С талантом расправляться так… Уже последних два-три года Приходят дружно на журфак Ровесники журфака… Гордо Берут журфак на абордаж И искренни в своем азарте: -- Журфак, конечно, только наш -- А кто был раньше? -- Ах, оставьте! Ну, не мешало бы хоть знать, Что прежде – КИЖ с МИФЛИ в придачу Для прессы кадры выпускать, Решая сходную задачу, Старались… Каждый этот вуз Имел свои приоритеты. КИЖ… Здесь марксизма перегруз… МИФЛИ – неслабые поэты Считали родиной своей… Потом включились и партшколы. Их дело – лидеров, вождей Готовить… Начались проколы Уменье грамотно писать Партшколами не прививалось… Ну, вождь изволил приказать – И вот – журфак открыт… Случалось И деспоту творить добро… Сперва – филфака отделенье… А год -- сорок седьмой… Бюро ЦК – и вот решенье: Антропов, правая рука Андрея Жданова – в опале – Будь сослан в МГУ пока… Вот он-то и стоял в начале. Судить не нам, кто, слаб, кто – нет, Мол, Тимофей Иваныч «спекся» – Создать с начала факультет Не смог по пьянке -- и отрекся. Он был по сущности своей Сын той эпохи и остался…. Алеша, кстати, Аджубей – Его учеником считался… Пришел Евгений Худяков,. Недавний замглавред «Известий», Орденоносец, острослов… Ну, этот точно был на месте. При том, что – твердая рука, Но, если захлестнет идея, Способен начудить слегка… Пример хотите? Не имея Карьерных планов, на журфак Я перешел в полсотни третьем. Стихия увлекла, да так, Что понял , не удастся впредь мне Из этой вырваться волны… И никому не удавалось… Пытался лишь один… Должны На время делать скидку… Жалость И пониманье да возьмет В учет судья , разящий души… Здесь ненадолго в кадр войдет Зам Худякова некто Юшин. Был Петр Федорович крут. Точнее – просто зверь. Такие Охотно кровь студентов пьют… Но это же журфак, стихия. Короче: видит Худяков, Что Юшин – разрушает школу…. -- Петр Федорович, будь здоров!… С другим попробуем... И скоро Приказ мне объявляют… Шок: Я -- зам. декана.! -- Невозможно! -- Беритесь за дела, дружок! -- Как? -- Я и сам не знаю… Сложно… Ведь здесь же – «гениев» вертеп, В кого ни ткни – не Фет – так Пушкин! Но я бы зря деканский хлеб Едал, считая: я в психушке! Здесь все сложнее… Должно нам Их вверх тащить и гнать пинками Кого-то в гении, а там Поди уж справятся и сами Ну, что ответить? Шанса нет На отступление. По сути Он передал мне факультет, Сам устранившись… Только, «судьи», Поверьте, за хулу о нем, Я ведь могу и апперкотом… Болел старик… И день за днем Я – перед всем журфак-народом За все – ответствен здесь один: За перегруз маразм- марксизма, За голод, тесноту… Входил Во все превратности, все вызнал… А мне ведь только двалцать шесть – Что значит, все еще моложе Студентов многих я… Но честь Журфака прирастает к коже И злость берет: не отступлю! И в суете не отупею! А дел невпроворот! Долблю! А надо – то и Аджубею Звоню по нашенским делам – Не о себе пекусь – о школе! А время, что досталось нам – Одно в одно, как в том приколе, Да, про эпоху перемен… Что времена не выбирают, Прочтем, о том, что время в плен Поймало… Все еще втирают Очки народу… «Коммунизм – За горизонтом»… «Перегоним»… -- Эй, лысый хрен, угомонись! Куды там! Конь – не конь –« По коням!» А тут Московкий фестиваль – Несчастьем для цензуры грянул. Но как взбодрил и взволновал Журфаковскую массу… Канул, Казалось, вовсе в царство тьмы Бред затхлого идиотизма. Для паханов страны-тюрьмы Тот Фестиваль – большая клизма!1 Но держат марку, рот кривя, И, даже, кое-чем гордятся… Журфак, среди Москвы живя, Тая талантов сверхбогатство, Проглочен фестивалем влет… Из массы выплыл умный, ловкий – -- Ох, что смастрячил! Во дает! -- Актер и выдумщик – Розовский. И наш артколлектив пошел По всей Москве давать с аншлагом Концерты- шоу… -- Ну, смолол! -- Как скажет – нет, сейчас я лягу!… Марк разработал номера, Что их понять без перевода Мог и фрвнцуз: -- Гип-гип-урра! -- И джунглей сын… Журфак-народа Была задача тяжела: Всем доказать на фестивале, Что вправду лучше всех жила Страна Советов… Ясно, врали, Самих себя потом стыдясь, Про состоятельность семейства – --- Дворцы, усадьбы… Папа – князь… Что оставалось? Плачь иль смейся, Но будь любезен – инструктаж Гэбэшный собюдай детально… -- Уж я им вмазал: лучший наш Социализма строй! – Похвально! -- А я им вру: сойдет жара, Семья отправится в палаццо… Один: поехали! -- Пора -- Ему в ответ, -- сперва надраться, Потом и съездим… Слабоват Гость оказался пред «московской»… Ну, знать, на выдумку богат Не только славный Марк Розовский… Тот Фестиваль имел потом Разноообразнейшее эхо… Кто просто вспоминал добром Тех, кто на Фестиваль приехал, Студентов из других столиц, Открытых для любви и дружбы… Кто сотни исписал страниц Доносов для «душевной» службы. Кто ввел в свой бедный лексикон Словечко звонкое – «фарцовка»… А кто-то, с честью в унисон, Вдруг понял: прикрываясь ловко, Идеей равенства, добра, Свободы, братства, коммунизма, Во власть прорвавшись, «в три горла», Жрут с некскрываемым цинизмом Безграмотные «лидера», Безнравственные до порнухи Вожди – и восставать пора… И поползли по кухням слухи – Что на журфаке есть Дедков Бесстрашный комсомольский лидер,. Призвавший рваться из оков, Из догм… Доклад, с которым Игорь, Четверокурсник, выступал, Конечно, был Двадцатым съездом Весь инспирирован и стал Для многих шоком… Об известном Студент вещал, как прокурор Он гласность восславлял, в надежде Что с этих оттепельных пор Он – не статист, как было прежде, Что он, студент и журналист, С умом и совестью способен Влиять на будушее… Чист Был в помыслах, но неудобен Державе «одобрямса» он, Свое опередивший время… Конечно, всяко заклеймен, Затюкан и облаян всеми И в МГУ и вне его… Но чудо : он в стенах журфака И кроме брани – ничего Не сделали ему, однако – Есть объяснение всему: Стоял скалою зам. декана За парня. Жалко ж. По уму – Незауряден, видно… Странно Оригинален, честен, смел… Такого парня – да в отходы? Ведь это просто ж он хотел Хорошего для всех – и всходы Посеянного им, взойдут Не оттепелью, так весною… Журфаку повезло: блюдут С Лубянки жестко, и со мною Кураторша от КГБ – Строга Полковница Елена Борисовна – зигзаг в судьбе, -- Но не жестока… Неизменно Интеллигентна… На нее Влиять порою удавалось: -- Оставьте парня под мое Прикрытье … Это ж просто шалость… А все ж досталось за грехи… Он через год с дипломом сослан В глубинку прозябать… Гряди, Там возвещай дубам и соснам О праве журналиста быть Четвертой совестливой властью! -- Сослать Дедкова – и забыть! И тот удел приравнен к счастью, Поскольку Игорь не лишен Свободы двигаться и мыслить, То и в глубинке сможет он В духовные вздыматься выси… А через год восстал истфак. Но с Краснопевцевскою группой Уже без жалости, не так, Как с Игорем решали – грубо: Процесс закрытый – и ГУЛАГ. И вся судьба, и жизнь – насмарку… К свободе сделав робкий шаг, -- Изъяты властью и – на свалку… Прослышал далее журфак, Что средь отчаянных, немногих Нонконформистов есть чудак – Поэт, ученейший матлогик -- Есенин-Вольпин, Александр. Из МГУ, как мы, с мехмата. С душой неустрашимой кадр, О ком – завалы компромата И на Лубянке и в ЦК… Он начал изучать законы,. Что есть в УК и УПК. Умны законы и резонны. А как их применяет суд? Ну, ясно как: закон – что дышло… Судье записочку пошлют – И вертит , чтоб чего не вышло Вразрез с сиятельным ЦУ… Вначале лишь дивился логик. Ведь он под сенью МГУ Усвоил свод законов строгих Природы с совестью… Ему Внушают: отойди в сторонку, Не вмешивайся… Почему? И ведь не вдолбишь, как ребенку, Что понарошку всяк закон… А он встает в защиту права, За верховенство права… Он – Не идиот ли – Боже правый! – И вот – в психушку помещен Сей доморощенный законник. А молодежью вознесен В вожди сопротивленья – шкодник! Ну, выпустили… Чудеса Уже трещали на «коротких» В ночном эфире «голоса», Лья в наши уши вместо водки Иное зелье по ночам, Что и в журфаковской общаге Ползет затем по шепоткам, Взывая к чести и отваге: Есенин-Вольпин, сам поэт И сын великого поэта. Георгий, брат его, задет Тридцать седьмым – и мстит за это Сгубившим брата палачам Один из первых диссидентов, О ком в курилке по ночам Толкуют в скопище студентов… И среди тех, кто выступать Пришел на Пушкинскую площадь За право думать и писать Неподцензурно и порочить Тем власть Советов и ЦК, В защиту неких Даниэля С Синявским – свеженьких ЗК… Есть и журфаковцы… Знать, зелье Проникло вольнодумства в них, Чем славен МГУ с рожденья Запретных начитались книг Про «дум высокое стремленье» И вышли волновать народ С высокой , но напрасной целью. И их, конечно, вмиг берет Наряд – и горькое похмелье Могло бы их ужасным быть: Пришлось за них ручаться слезно, Отмаливать и этих… Прыть Известна у адептов грозной Машины костоломной… Здесь Привел лишь горсточку примеров. Так каждый день. Вчера и днесь. Где малость отступив, где смело, Где безоглядно на прорыв Бросаю – догм, ограничений Авторитет и волю… Вплыв В фарватер творческих стремоений Студентов, понял: Я – ЗА НИХ, Я – С НИМИ, Я – ИХ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ! И словно бы живой родник Забил, чтоб мог испить воитель За этот праведный народ – И повела меня удача… Еще меня журфак пошлет В Париж и Лондон – а задача – Знакомство прессой на местах, Ее механикой, системой Школ журналистских… Ну, в гостях, Конечно, интересно… Темой Серьехных студий увлечен… Но в голове теперь забота…. Все та ж, хоть здесь я ни при чем, Но все ж – а как- там? Отчего-то Не успокоюсь вдалеке… Тревожит Худяков. Здоров ли? Cкучаю… В тесном уголке Стол зам. лекана… Дождь по кровле – Раздумьям аккомпанемент,. Снежок за кованой оградкой -- Предновогодье… В сантимент Я не вдаюсь – минуты краткой Не отыщу для праздных чувств Я весь -- в журфаке – для меня он «Важнейшее из всех искусств…» Поди, ростовщикам – менялам В делах не только лишь навар С маржою дороги и ценны… Творим… Творящий создавал Свой образ, свой манер Вселенной И это у меня – журфак… Я снова на проспекте Маркса В делах и творчестве… Чудак, Чего в Европе навидался, Стремлюсь устроить и у нас… Никто, как будто, и не против, А лишь: «Не время, не сейчас…» Как в ватной комнате… Воротит От нежеланья рисковать, Сопротивленья переменам… Я не любитель воевать. Но тем, что я увидел, ценным Хочу журфак вооружить… Тем часом Худяков сломался… --- Ах, Ясен, чуточку б пожить…. – И он от службы отказался… Журфак остался без главы… Кого же выберут деканом? -- Профессора считают, Вы Должны занять сей пост! -- Мне странно – Ведь в профессуре есть умы И личности – я б их заслуги Моих повыше ставил… -- Мы Все обудили в тесном круге И к общим выводам пришли: Засурский, как декан, сложился. Противоречий нет. Сочли Наш выбор -- вы…. Я согласился… Был выбор у ЦК – иной: Из ВПШ карьерный гений. Но коллектив стоял стеной, Не оставляя мне сомнений. Пришлось в карьерную борьбу И мне ввязаться, хоть претило, Не только за мою судьбу… Народа воля победила – Я избран. Пятый год служу Деканом на родном журфаке. Не синекура, -- доложу Любителям злословить. Факел В моей вздымаемой руке, Он жжет и рассыпает искры. Конечно, проще б нелегке, На кой мне вечный этот риск и Для сердца – непосильный груз? Но он мне – лучшими доверен. Пусть я устал, и я боюсь, Пусть бьют за недо- и за пере-, За каждый чих – зовут в ЦК, Отбрехиваться и томиться Пред недоучкой, -- я пока, Да, счастлив – и могу гордиться Несут наш факел по Земле Распостраняя свет журфака Мое выпускники – и мне… За них тревожно мне, однако Уже тот свет не погасить, Он их распещрен именами, И, сколько б ни осталось жить Нерасторжима связь меж нами, Прекрасен наш живой союз – Журфаковское братство мира… Но – новый день, и вновь в сей груз Мне впрячься, а какая « мина» Преуготовлена судьбой – Не догадаешься с рассвета… Недавний будоражит бой: Социологией планета Повально вся увлечена – Опросы, интервью, анкеты… Мы начали – и вот те на! – ЦК громит журфак за это. И от студентов отлучен Профессор-«западник» Левада. И встал в ЦК вопрос: а в чем Декан повинен и не надо ль Декана срочно убирать? Но дружно встала профессура В мою защиту – отбивать, А там боятся шума… Сухо Инструктор выговорил, мол, Не нужно буржуазных «логий»… Обруганный назад пошел… Ну, что поделаешь – в дороге Бывает всякое… Подчас Встречаешь мрачных «людоведов»… Пробьемся, нам не в первый раз… Вот и порог журфака… Кредо: Всю горечь и сомнений дух, Я оставляю за порогом. Вхожу… Я деловит и сух -- Решенья принимать о многом… Ждут люди… Ну, начнем прием... Я с посетителями ровен… Забота «номер раз» – прием: -- Скажите, пусть заглянет Пронин… Поэма 9. Николай Кузьмин Я думал поначалу так: Землянин – на земле останусь. Но мысль мелькнула про журфак – И с этой мыслью не расстанусь. -- Ты славно пишешь, Николай! – Директор техникума бросил. – Отлтчно пишешь, так и знай! – Сказав, директор «поматросил» -- А через миг уже забыл. Но мнк «мыслю» в башку втемяшил. Он, видимо, провидцем был Иль просто дельный опыт нажил, Короче – снайперски попал, Прочтя заметку в стенгазете. И я уже не отступал, Держа ориентиры эти, Давая зреть им, в голове... А техникум мой юрьевецкий, О коем знают и в Москве, По иерархии советской Давал профессию на «ять». С ней председателем колхоза Со временем реально стать, А то – директором совхоза. Короче – зоотехник я. Вот новенький диплом, значечек. Поздравила меня семья И... военком. Поют «...Денечек» На проводах солдат, как встарь, И водку пьют. И мамы плачут. И – построенье – не гутарь... -- Направо, шагом – арш! – Маячат В окно вагонное друзья, Ту-ту! И новая эпоха. Ну. что ж. Раз без нее нельзя, То послужу. Опять неплохо: Домыслю думу про журфак. Служи, как скажут. По уставу – Иначе-то нельзя никак – И завоюю честь и славу.... Тот день – 7 января, Год шесть десят седьмой, впрямую О ней, Мечте, не говоря. Все ж приближал ее, родную. Вокруг меня служили все И службой искренне гордились. Арканя, брат на колесе Завис на службе – и сгодились Потом водителя права. Хоть ранее четыре класса. Закончил. Армия права, Дав шанс. Таких примеров масса. Ровесниу брата, Кузнецов – Я с ним дружил, тот на подлодке Служил в ораве молодцов. Неравнодушен, правда, к водке. На субмарине их к вину В походном строе приучмли. Чем душу сильно не одну Напитком слабым огорчили. А после службы кто ж мешал Лексею с водкой разобраться. Уж он вкушал ее, вкушал... Погряз в питье опасно, братцы. На флот позвали наш призыв. И мне б не миновать подлодки, Закрытой рубки, а подвсплыв Взамен вина все той де водки, Но техникумских забирать Не разрешили до диплома. Другому в море куковать. Мне – на земле. Но ведь не дома... Ивановский облвоенком. Нам зачитал приказ министра... -- Командуй, капитан! -.. Пешком, Не в ногу, но довольно быстро Пришкандыбали на вокзал. Ту-ту! – А вышли мы в Саранске. Саранск, Cаранск... Я не слыхал… А как он назывался раньше? Не знаете? И я... -- Вперед! – Куда – вперед? Сначала в баню. Гражданка банщику идет. Вниманье переодеванью Усиленное. Пуп земли – Хохол, сержант Бабенко, дембель. Он – отделенный... -- Кто? -- Замри! Нето отхватишь сразу «крендель» Нарядов или же «губу». Бабенко – искренний служака, Поставитвший на кон судьбу. Хохол без лычки, что собака Без блох...— Так служба началась. В Саранске полк стоял учебный РВСН. Над ним зажглась Теперь мечта. Огнем волшебным Мечты вся жизнь озарена. Хохол, сержант Бабенко – строгий. Но строгость в армии нужна. В преодолении – подмогой Она. А трудностей не счесть. Устав – в судьбе ориентиром, Но если совесть есть и честь... Сержантом, строгим командиром, Поставлена благая цель: Добиться первекства в учебке. -- Чтоб на смотру не сесть на мель. «Мои» должы особо крепки, Быстры, ловки, умелы быть. В спортзале, на тропинке кросса Не дай себя опередить, Не то сержант посмотрит косо. -- Отбой – команда! Пресс качать! – Покоя не дает и в койке. Такому возражать начать – Не избежишь головомойки. ...Поставлен я в охранный пост. И обхожу «свои владенья». Забор мне в помощь. Долг мой прост – Не допустить проникновенья. Есть безотказный АКМ --- Ствол с малость искривленным дулом Для большей кучности, что всем Врагам страны – чтоб им заменуло! – Мне не пришлось бы в них стрелять. Враги – они ведь тоже люди. Начальство могут удивлять Такие размышленья, буде Прознает как-нибудь о них. Итак, я охраняю сектор. Бабенко в печень мне проник Примерами, из коих вектор Сложился однозначный: бах! Попал –и тотчас в отпуск едешь. Сержанта слюнка на губах При этом выдает: соседи ж, Сержант. поди, палил бы в них, Чтоб отпуск легкий заработать. А я, сержанта, ученик? Наверное, по фене ботать Иль материться надо, чтоб Ответить... Совесть – мой мучитель. Готов ли я кого-то в гроб Послать? Вот, кстати -- нарушитель. -- Стой! Кто идет? – А кто идет? Доску в заборе тихо сдвинув, Парнишечка шагнул вперед, Жизнь мирную свою отринув, Поскольку я на рубеже Забор сегодня охраняю. -- Стой! Кто идет? – сказал уже... --- Вниманье, граждане, снимаю! – Фотограф шустрый мог сказать – И – с хохмой: «птичка вылетает»! А в АКМ их – 35, Причем, любая убивает. Там, чуть подалее, забор С казармой нашенской граничит. Там стадион. Идет футбол. Но только мне сейчас не личит Ни слушать, как «тиффози» ржут, Ни форвардов судить удары. Что делать? Парню-то капут... Презри я только тары-бары И очередью полосни – Уже назавтра – еду в отпуск. Мальчишку жалко, черт возьми! Я злобно спрашиваю пропуск Лишь, чтобы что-нибудь сказать. Ведь нам обоим очевидно: В дыру в заборе пропуск дать – Быть идиотом явно-скрытно. Он мне талдычет про футбол, Куда по этой тайной стежке, Он, игнорируя забор, Всегда ходил... Причем, немножко Он под прицелом отступил... И вдруг – к дыре стремглав рванулся. Секунда – за забором был... Я с облегченьем улыбнулся. Да, полегчало на душе... Когда он несся по откосу Паришка, убежал уже... Бабенко приступил к допросу. Я ничего не утаил, Все изложил, как дело было. Он крякнул: -- Отпуск рядом был. – И тут же: -- Уважаю! – Жило, Выходит, и в его душе Сознание, что честь и совесть, Не кукла из папье-маше. А продолжает эту повесть Рассказ о Бате. Так зовут Солдаты командира части. Ну, наш-то дважды Батя. Тут Такое командиру счастье, Что Батя – это у него Фамилия. И титул тоже. Он не спускает глаз с того, Кто весь в волнении. Итожа Сказал бывалый камандир: -- Заслуживаешь поощренья. -- И на всю жизнь он мой кумир... Применим метод исключенья – Яснее станет: данный факт В цепочке с прочими приводит Неудержимо на журфак. Такое даром не проходит... Еженедельный праздник. Он В календарях не отмечаем: Солдатский банный день. Закон Сей был никем не нарушаем: Колонной чуть ли не в квартал Шли с песней: «... Для тебя, родная...». Солдатских голосов металл, Девчат саранских задевая, Им чувства сладкие внушал. Но Батя будущих сержантов В ежовых варежках держал, Не превращая в экскурсантов. Саранки видели ребят Пока те шли колонной в баню.. Так восемь месяцев подряд... За это город хвалит Батю... Чего в нем более, в крутом? Суровости? Зря не сердился... Зато погонами потом Сержантскими и я гордился. Я отделенный, но в войсках, Что главное несут оружье. В лесах укрыты и песках Те шахты, где чуть неуклюже Ракеты суперкласса ждут Команды. Спящее возмездье. Враги России не уйдут От их удара, пусть хоть вместе Хоть по отдельности на нас Попробуют напасть внезапно. Мы попадеи не в бровь, а в глаз. Не зря учились так азартно, А нынче учим молодых. Патриотизма и служенья Желает Родтина от них: Шлифовки знаний, сил сложенья. Солдата служба тяжела. В войсках. Однако, не в учебке – Без строгости излишней шла. Дежурства в непрерывной сцепке И сами по себе трудны. Здесь нет муштры и показухи. Вседневно службу для страны Неукоснительно мы в духе Уставов трепетно несем. РВСН – ведь это фирма! Что проявляется во всем: Питание, казармы... Мир на Отличной выучке стоит Всего наличного состава, Который никогда не спит. Мы бережем тебя, держава И днем и ночью... Команлир Физподготовкой загружает Нас что ни день... -- На этом мир Стоит... – Ну, что ж, соображает. Особо любит посылать Ориентироваться в поле, Его удел – повелевать, Наш – следовать высокой воле, Мы в этой гонке что ни день. У всех спортивные разряды. Добудешь быстро, коль не лень. Молодцеватые «фасады»... В те дни как раз была она – Та заварушка на Даманском. Была возмущена страна. О долге воинском, гражданском Провел беседу замполит – И мы усилили готовность. А, кстати, полк с тех дней стоит, Когда хрущевская греховность С америкпнцами в раздор Ввела из-за ракет на Кубе... -- Тревога! Я на сборы скор. В шинели... Лучше бы в тулупе – Мороз легко вгоняет в раж. Раздали, автоматы, лыжи. А отчего ажиотаж? -- Десант... -- Китайский что ли? Ближе К хозяйству нашего полка. Мы занимем оборону... Вот все, что нужно знать пока... Повзводно... и бегом! – Ворону Вспугнули – крякает, бранит... Безлунна ночь, морозец резво Шинель пронзает и бронхит Нам обеспечен, если трезво На эту вылазку взглянуть... Там в штабе некто ставит «птицу». Им все равно, что запихнуть Потом солдатиков в больницу Придется, в госпиталь... Лежим Тайга ночная. Тишь такая... Весь мир молчания режим Решает соблюсти, вникая В те мысли, что у нас в мозгу... Комвзвода приказал: -- На лыжи! Взять двух солдат и на бегу Осматриваясь, выйти ближе К опушке леса. Там залечь... – Ночная тишь там даже гуще. Уже нельзя в слова облечь, Как тихо в той таежной пуще. Где мы лежали в полкружка, Переговариваясь тихо -- Охрана важного полка От неожиданного лиха. Команды не было стрелять. Но есть устав. Он все предвидел. Так, чтоб потом не поправлять, Авансом все команды выдал... Но тут комроты возопил: -- Ко мне! – Обратная дорога... -- Отбой! – Сон слишкм кратким был... По счастью – редкая тревога... К весне поближе я и все Посажены на транспортеры. Не тает снег на колесе, Натужно мощные моторы Поют стремительную песнь. В глухой марийской деревушке Нас останавливают: -- Здесь! – Деревня – ушки на макушке. Мы заняли вначале клуб. Потом будьдозеры траншею Прорыли – и не нужен сруб, Лишь два наката бревен... С нею, Землянкой, выпало дружить. Пока на новом месте службы Хотел страну вооружить Ракетой в шахте... Ради дружбы Солдат все может претерпеть. И я в лесу с геодезистом Провешиваю – как успеть? – Сначала просеку... По мглистым Утрам командую: -- Подъем! И надоевшее ответно Привычное: -- Куда пойдем? – Я игнорирую. Конкретно Тушонки баночной поев, Запив чайком... Еше минута На перекур и разогрев... -- Вперед, орлы! К Победе! -- Круто! – Ходили с рейками весь день. Там потом все моим полито. А я – ушанку набекрень – Работу мне теодолита Прошу детально разъяснить. Мне разъяснили. Я способнг Геодезиста подменить, Чем для работы и удобен. Обед наш «баночный» опять. С работы по райцентру едем. Ребята просят постоять, Хоть чаю в дополненье к снедям Консерным выпить... Молодняк Водицей в чайной наливался. А «старикам» уже никак – -- Винца стаканчик в темпе вальса! – В буфете ресторана пьем И едем в стылую землянку. Еще и в клубе попоем – И... приголубим «хуторянку – Живые люди как-никак... А в мае удостоен: отпуск! Там в голове: журфак, журфак... Вернулся – рапорт: дайте допуск В училище, где есть журфак. Такое есть одно во Львове. -- Не получается никак. Ты в наше поезжай, в Ростове, Львов вне специфики ракет... Ну, стало быть судьба такая. Даешь Ростов, раз Львова нет... Страна от края и до края Солдатом пересечана... Что на журфак солдата тянет? Мечта, что в детстве зажжена, Не угасает, манит, манит... Еще: солдат писал стихи, Как пишут многие солдаты. Но за подобные грехи... -- Грядут торжественные даты.-- Сказал солдату замполит. Вам поручаю стенгазету. -- Мое... И вот – душа болит: Похоже, что судьбину эту Ростов-отец перечеркнет... В палатках под Новочеркасском – Год шестьдесят восьмой. Т о т год... Об умопомраченье пражском Забыли? Я-то не забыл... В палатках -- абитуриенты, Искатели большой судьбы... Львов... Ладно, это сантименты... Здесь лагерь РВКИУ Ростовского – по первой букве, Училища – по букве «У», А в остальных – с запасом – «клюквы» -- Все зашифровано. Итак Журфак накрылся медным тазом, Иду тогда на политфак, Решая все проблемы разом: Кормежка в армии своя Своя обмундировка тоже. Сие основа бытия: В гражданском вузе кто поможет? В моей судьбе – такой сезон! Я озираюсь, словно дикий В ста метрах – величавый Дон. Тот самый, шолоховский, Тихий. В тайге Марийской, как во сне Дни службы... Хочешь, возвеличь их... Там, помню, даже по весне И голосов не слышно птичьих. В той глухомани целый год Не отпускали в увольненье. Куда? К медведю? Здесь народ – Степной, привольный... В восхищенье Привел меня донской пейзаж. Он, правда, в лагере особый. -- Экзамены достойно сдашь – И ты курсант высокой пробы, Поскольку ты уже сержант. По ниточке стоят палатки. Дежурный – он уже курсант – Дневальным задает порядки: -- Дорожки посыпать песком. Речным песком!... Где брать? У Дона... – Во мне отрада, как ни в ком. И небо над мной бездонно, И солныщко щедрым-щедро. И ветлы – от него защитой... Солдатское информбюро: -- У бабы Ули славны щи-то... – Намек на кислое вино Ее домашнего винпрома. Так славно не было давно – Как на курорте. Или – дома. Сосновский – местный замполит, А в лагере начальник главный, Устав блюдет, но не «пылит», Не прискребается. Он славный. Дежурства. Ходим в караул. Отсутствует наряд по кухне. Июнь был сух, потом июль... Едва приехали – эй, ухни! – Велели лагерь возвести. Народ бывалый, быстро вникнув, Возвел... -- В порядок привести! – Привел... Сосновский, крякнув, гикнув, Велел: -- Ребята, отдыхать! Гражданских абитуриентов Придется вам в работу брать В разрезе уставных моментов... Приду к вам снова на поклон. Ну, а покуда нет гражданских, То вот он, весь ваш, Тихий Дон – Хоть и в условиях спартанских... – Экскурсии в Новочеркасск... Занятия в бибилиотеке, Отточенность девичьих ласк – Уж в кои-то случилась веки... Но главное: впервые юг, Ростов, казаки, дух Кавказа... Пшеничного прещедрый круг... (И прежде и потом...) Отказа -- Впервые – в белом хлебе нет. Без нормы – на столе курсантском. А с белым – праздничен обед... Я с интересом экскурсантским Взгляд на историю, уклад, Природу местную бросаю, Дивлюсь всем, что вижу, рад, Ну, как японскому бонсаи... Есть в парке летнее кино. А за экраном – Дон широкий... И вот, как сделалось темно... Народ веселый, темноокий Настроился на «Тихий Дон» По шолоховской эпопее. А я в Быстрицкую влюблен. Жду с нетерпением, робея... Вдруг... Песню хором завели Казаки, в лодке проплывая, Всю правду пламенной земли Разительно передавая. И в упоительный контекст Сам гениальный фильм вписался. Дон словно каждой сцене тест На истинность творить старался. Дон продолжал себе журчать. Почудилось, что нет экрана... Лишь ощутимая печать... Он – точно гений. Без обмана. На окружабщий пейзаж Фильм прыгнул нравстенным десантом... За это чудо жизнь отдашь Хоть генералом хоть сержантом. Что это было? Колдовство? Я приходил в себя помалу... У Бога точно воровство Свершает гений, чтоб анналу Предать творенье чувств и дум. Ушли герои фильма с ленты В ночь, в жизнь, в мои мечты и ум... Я плакал. Вроде сантименты Сержанту вовсе не к лица, Но что я мог с собой поделать? Высокой правдой жег бойцу Сердечко гений. Не подделать, А стало быть не совладать Ни с болью в сердце ни слезою... Вот так вот надо совпадать С историей и со стезею... Позднее то же испытал Стихи Есенина послушав... Где? В Константинове... Анклав Его души есть в наших душах... Прошло недели две – и вот Ребята прибыли с гражданки. Поношенные мы – хозвзвод? Их не объедешь и на танке – Пижонистые! «Юнкера» Парням внушают уваженье... А мы... -- Да эти-то – мура. Плебеи... В нашем положенье... – Курсантам, сиречь «юнкерам», Завидуем и мы, солдаты. В курсанты хочется и нам. Глядятся так молодцевато. У гимнастерок краше вид И позолота на погонах. И песни... Видно, что пиит Сложил их свой... В гитарных стонах – Высокий, «офицерский» сплин... Когда бы знали те, с гражданки: На мир им из-за наших спин Глядеть... Не обойти на танке. Начальство прибыло. Приказ: Построиться на той дорожке, Где можно всех увидеть нас. Без промедленья и оплошки Перечисляли салажат. Им командиром назначают Кого-нибудь из нас, солдат. -- Стать в строй! – Сержанты козыряют. Вот представляют и меня. Не вызываю вдохновенья. Во взглядах не видать огня. Я – командир их отделенья. -- Стать в строй! – Я козыряю: -- Есть! И становлюсь на правом фланге. Ну, салажня, блюдите честь. Я терпелив, но я не ангел... Гражданка кончилась для вас, А началась крутая служба. Сержант Бабенко где снйчас? Спасибо за науку, дружба! Мне с ними КМБ пройти И мне готовить их к присяге – «Четыре четверти пути...» Они в напряге, я в напряге. И лишь экзаменов они Страшились менее сержанта – Из школы – считанные дни. Учительского ждем десанта. Пока – уставы, пеший строй, Оружие, физподготовка. Тех, кто не дружит с головой, Не встретишь, как в частях. Неловко, Но все ж приходится признать: И шизофреников порою Военкомат готов призвать, Они не дружат с головою. Но вот в училище едва ль Пошлют такого на экзамен. Подобную не встретишь шваль. Здесь каждый с ясными глазами. Десяток тех, чей командир Отныне я, других не хуже. Уставы с ними ел до дыр, Кросс бегал, разбирал оружье, Учил тянуть носок в строю... Сержантскую творил привычно Работу важную мою – Ее-то знаю я отлично. Чуть по предметам отстаю – Четыре года как из школы. Пусть помогают. Я – в строю, Они -- за партой, чтоб проколы В образованье устранить. Я, как положено сержанту, «На психологию давить» Стараюсь, выбрав доминанту В характерах моих орлов. Из десяти углов союза, Из городов, глухих углов Свел вместе выбор военвуза Различных обликом ребят И по характеру различных. Уже есть опыт. В каждом – клад Богатств души, талантов личных. Раскрыть их должен командир Во имя родины и дружбы. Наденет воинский мундир Для долгой офицерской службы Не робот – сложный человек. Во многом от меня зависит, Как проживет солдатский век, Как скоро в нем себя возвысит, Как далеко он в нем уйдет... За год их города и села На самолете только влет Охватишь... -- Так, напомни, школа... – Училище не ставит цель Всех завалить. Совсем напротив. Нам облегчает канитель, Всех педагогов озаботив. Нарочно из Ростова к нам Училищные прикатили Учители! По целым дням Весь месяц с нами. Подучили, Что призабыли ... Голова, Выходит. Не совсем тупая, Все вспоминает, лишь едва Ориентиры получая На семинарах. И растет Уверенность: с вступленьем слажу. И верно. Весело сдает Народ эезамены... Наглажу Солдатский сношенный мундир. Торжественное построенье. И поздравляет командир... Мой праздник – это зачисленье. Еще нам месяц в лагерях – Еще не завершилось лето Но кончились срмненья, страх. Все будет славно. Верю в это. Я поступил на политфак. Но вуз-то в целом инженерный. Поздней увидим, что и как, Всему научат. Непомерный Свалился с плеч солдатских груз. И командиров отношенье Вмиг извенилось. Все же – вуз. А прежней службе в утешенье, Что я «Товарищ....» здесь «... сержант!» -- Признанием больших усилий На службе... Новенький курсант И не поймет, что пережили Срок отслужившие «деды». И потому я – отделенный. И должен от любой беды И напасти семье военной, Где я поставлен во главе, Служить подобием барьера. У юных – ветер в голове. А у меня уже карьера, У компндира, на ходу... Укладываю вечерами Их, точно нянька в детсаду, Мне открываются, как маме. Потом в сержантскую иду К другим начальникам палатку. Что с ними обсудить, найду. Мы все хотим, чтоб чинно, гладко Здесь завершался каждый день. И обсуждаем каждый казус. И общий оыт нам не лень Осмысливать, как службы базис. Иные казусы смешны, Тогда хохочем доупаду. Ведь мы же тоже пацаны, Нам отдохнуть душою надо. -- Кто знает новый анекдот? – И наслаждаемся общеньем... А служба знай себе идет Вослед за времяистеченьем. -- Что? День рожденья? Этот факт Как мог укрыть ты от народа? По кругу шапку! Сколько? Так... Тихонько ждите... -- На полгода, Гляди, сержант, не исчезай... -- Здесь рядом... Я до тети Ули... -- Принес домашний каравай И бутыль красного... Махнули – Жизнь сразу стала веселей И лица сделались роднее... Спустя полночи снова к ней Гонец помчался... Ночь светлее... -- Пора, сержанты, на подъем! – И ни в одном глазу, представьте! По счастью, так нечасто пьем. Бывает... Крепость духа славьте... А эта Уля, как у нас Бубриха... Та лишь самогонку Гнала, а эта – винный «квас»... Здесь юг, лоза... Дыши в сторонку, Когда проходит офицер. -- Ребята, прекращаем пьянку! Сержант -- плохой другим пример, Уж ежели к нему, как к танку, Не подойдешь. Как шибанет От морды жутким перегаром. -- Остаток выльем? -- Только в рот! -- Кузьмин? -- Все! -- Согласились с жаром... А летний месяц полон дел. Сержанты, главное, в напряге. Таков извечный их удел: Юнцов готовили к присяге. В один из дней назначен «бой». Не в лагере – на полигоне. Еще раз поиграй с судьбой, Проверь. А вправду ль о погоне Мечтаешь? Шли на полигон... Был близкий хутор по дороге. Наверно тети Улин... -- Он? Кивок, улыбка... Ну, в итоге... Окопы вырыты до нас... Нам офицер раздал патроны. Лишь холостые. -- В добрый час! – Берем наш сектор обороны. Расположились. Я стою С биноклем возле пулемета. С ним – Вова Баев -- на краю Эмоций – пострелять охота. Посредник вводную принес: От далеко стоящей липы Противник наступает... Рос В том месте, правда, клен... Могли бы Сие наверное понять, Имей лесное воспитанье... Не мне, сержантику, пенять Начальству в штабе на незнанье... -- Взвод, приготовиться! – Своим Вполголоса даю команду. И в напрояжении стоим... От напряжения туман... Ту Клен-липу как не потерять... -- Взвод, к бою! – Мелкие фигурки Не в фокусе пошли нырять... Японцы? Парагвайцы? Турки? -- Володя! – Баеву. – Едва Подам команду, бей их длинной. И пусть, как сорная трава На землю падают. Все спины Дрожат... Командую: -- Огонь! – Застрекотал тотчас же Баев. Мне рукоятка бьет в ладонь... Десятки юных раздолбаев Старались нажимать курки. Я приподнялся над траншеей, Чтоб скорректировать «плевки»... И что-то, промелькну над шеей Мне обжигает вдруг щеку... Я обернулся к пулемету... Ну, Баев! Чтоб не дать «сынку» «Ухлопать» собственную роту, Пришлось «героя» оттолкнуть. Сам стал палить очередями В «чужих» а не своих... Ничуть Не понял Вова, что меж нами Случилось... Тут приказ: -- Отбой! Сержантам прибыть к комадиру... -- -- Позанимаемся с тобой Позднее, Вова... Не до жиру, А быть бы живу... – Командир Учебным боем был доволен... -- Оружье вычистить – и мир! --- -- Готовимся к присягк, воин. – А Баеву уже народ Растолковал вполне ошибку. Парнишка чуть ли не ревет... -- Бывает, не печалься шибко... – Но ежели пошло не так, То попадаешь на заметку Как странный парень и чудак... А он на полигоне метко Однажды кабель перебил – Им управляются мишени, Хоть даже он не виден был, Усугубляя отношенье К себе, как «чуду»... Хоть вполне Володя адекватен в классе, Но видится объемно мне: Не нужен он армейской массе. Хоть Вовы Баева отец В Капустином Яру ракетчик, У ж луше б сам пошел юнец В другую отрасль... Не ответик Отец за сына-чудака... К ростову приближалась осень Пока, Новочеркасск, пока Наш лагерь среди ветл и сосен... Так славно было воевать С незнаньем здесь и неуменьем... Придется ль вновь здесь побывать? Мы с ностальгическим волненьем В свой первый уезжаем курс – И новобранцы и сержанты К учебе обретаем вкус, Ей посвящаем все таланты... Училище... Для бедняков – Один из луших – выход в люди. Прекраснейший – без дураков. Старайся – и тебе на блюде В свой чяас преподнесут диплом, Работу, классную квартиру, Все блага... И куда с добром Оь этого всего? По миру?... А я ведь думать не дурак. И выйдя вскоре в лейтенанты, Аналитический талант Явил бы, только аксельбанты Менял. И вскорости осел Бы главным в звании в столице... -- И отчего не захотел? Что, просто не сумал учиться? – Учился я всегда на «ять». Ростов не стал здесь исключеньем. Нет, мне не надо разъяснять Все выгоды мои, с ученьем Повязанные. И семья Построится легко сугубо... Любимая моя и я... Любимая, конечно – Люба... До службы в армии любил Неотвратимо, страстно Валю. И это чувство не забыл... В учебке, помнится, дневалю – В кармане Валино письмо. Нераспечатано покуда. Но, кажется, оно само Сил добавлянт – и посуда Быстрее моется. Потом Картошка чистится быстрее, Чтоб только ранее письмом Тем насладиться. Словно грея, Лежит в кармане письмецо, А будто въявь перед глазами Ее красивое лицо. И будо с нежностью губами Она касается моих Неловких губ... Потом устала Писать, наверно письма?... Их -- Я не обиделся – не стало... Учеба в военвузе. Ритм Понапряженней, чем в гражданском. Плюс: общество ждет свежих рифм, А город – лихости курсантской. Где? На парадах и балах. Ну, первый был парад в Саранской Учебке. Тоже был – не швах. Но фору в сто очков курсантский Ноябрьский в Ростове даст По выучке и экстерьеру. Я кшатрий, я из высших каст, Я выбрал огненную сферу. А город тихо ликовал На строгие ряды взирая Курсантов. Правда, идеал! Не человеческая стая, А монолитный организм. В таком откроется однажды Крылатый птичий атавизм, Взлетит единой птицей... Каждый, Кто шел в ноябрьском строю, Той общей силой вдохновлялся, Единой волей, как в бою. От чувства локтя наполнялся И будо поднимался, рос... Не эта ли сказалась сила? Любовь Ивановна Мороз... Внезапно сердце окрылила. Большие ясные глаза Свет счастья излучали нежно. Стройна. упруга, как лоза, Чиста, открыта, безмятежна. Любаша не играла роль. В ней все доподлинное было... И листопадною порой Весну сержанту подарила. Ростов был ею озарен. Гуляли по аллеям парка. Я каждый день сильней влюблен. С Любашей рядышком мне жарко. Я понял: мало доброты Досталось мне от мира с детства. -- Мое спасенье – это ты, Мое целительное средство. Мороз приходит и на юг. Но нам уже нельзя расстаться. Мы дома Любушки от вьюг Спасаемся. Могу остаться И на ночь. Папа с мамой мне В гостиной стелят на диване. Без баловства. Я всем вполне Доволен. Постепенно грани Обозначаются. Судьба Ведет нас а направленьи свадьбы... Но ... говорят, что жизнь борьба... Соломки подстелили б, знать бы... Прошел семестр, пошел второй. Он напряженнее и круче. Я службу не сравню с игрой, Тем более в курсантах. Лучше Замечу: времени на сон Нам остается меньше, меньше. С духовной жизнью в унион На политфаке в этот день же, Когда второй семестр пошел Решают: нужен орган прессы. Я тотчас в нем себя нашел, Реализуя интересы И замещая им журфак. Нет, он не вытравлен из сердца. Мечта ведь нам не просто так Дана, а как к судьбине дверца... Зима перетекла в весну. Я завожу дневник. Есть мысли. Не потеряю ни одну В тетрадке, чтобы не повисли Там без опоры, опишу И дни: что было, намечалось, Чем я живу. И чем дышу. И от себя мне доставалось, Когда понять себя не мог. Март. Шестдесят девятый. Вечер. Каким сложился дня итог. Похвастаться особо нечем. Учеба. Разные дела. Нет выдающихся. Рутина. А вот душа вразнос пошла. Не радует меня картина... Четырнадцатое... Опять Опустошенность и усталость И не могу себя понять И послевкусие осталось Дня неприятное. Прогноз: Готовиться к борьбе с судьбою. И это вроде бы всерьез. Я неразъединим с борьбою. -- Не забывай лишь о мечте. – Я сам себе напоминаю. – Жизнь без мечты – жизнь во тщете – Я так проблему понимаю. В небесной чистою бирюзе – Расплав, что ярче апельсина. Весной пронизывает все Слои земли... Земля, как сына, Меня прещедро тем теплом Обогревает, одевает... Сейчас на Унже ледолом, А Дон себя освобождает Без треска.... Благодать, весна. К тому же – нынче увольненье. И встреча с Любой. Голодна Душа на редкие мгновенья Счастливого общенья... Слов Нет описать то упоенье. Два слова: Люба и Любовь, Любовь Любови – словно пенье... ... Март, девятнадцатое... Он Сегодня бы поспал подольше: До часу матчем вдохновлен Хоккейным был с Канадой. Больше Так издеваться над собой Ек след, имущество державы – Себя – не дружишь с головой – Беречь должон! Но миги славы – Такой и выдался вчера: Канадцев наши разгромили. Как? 7:1! Гип-гип-ура! Хоть однократно вдохновили В единстве на патриотизм... Мне велено принять дежурство. Рутина службы в кретинизм Вгоняет многих... Балагурство О солдафонстве – не признать Нельзя, все зиждется на фактах... Как из судьбы его изгнать? При близких с ним в судьбе контактах? Старею, что ли? Вновь и вновь Я думаю о смысле жизни, О будущем... Что есть любовь? И как полезныи стать отчизне? И снова в голове журфак. Без сожаленья и печали. Нет, кое-что в судьбе – не так... Как будто на журфаке ждали, Объятья распростерли: где Где Николай Кузьмин, ракетчик? Понятно где: в Караганде... А был бы, знать, лихой газетчик. Ах, что-то слякотно вокруг. По настроенью – будто осень. Эй, без хандры, служивый друг! Вон, в облаках, окошком просинь. Весна счастливая грядет, И Первомай. И День Победы. Любимые, как Новый год, Весенние... Отступят беды... А там, на Унже, ледолом? Пожаоуй, даже рановато. Морозы атакуют дом. И снег – белейший – точно вата, Леса окутал и дома. Они засыпаны до стрехи. Как мама без меня? Сама... Но радуется на успехи В учебе младшего сынка. Вот ради мамы Буду драться С учебой и хандрой. Пока... Дай Бог, с катушек не сорваться... Мать любит лето, как и я... Ждет лета... Кто его не любит... Я из родного бытия, Похоже, выпал... Раз отрубит Судьба – и все, не возвратишь... Я это год назад изведал, Приехав в отпуск... -- Что молчишь, Олег Попов? – Нет, я не предал... – Пластмассовый Олег Попов Таращил глуповато зенки... -- Ну, ты все скажешь и без слов. Покуда отвернись-ка к стенке... – Весною ровно год назад Я был в деревне на побывке... С родными встреча... Невпопад Вопросы... Самогон в избытке... Взяв по-тургеневски ружье, Пошел искать картины детства .Лес пел знакомое свое. Нет от хандры прекрасней средства Слияния с природой. Лег На землю, сняв с плеча оружье – Нашел заветный уголок – Других не лучше и не хуже, Но ощущался от земли Поток земной могучей силы. И не хотели б, а легли... Так были облака красивы! И время повернулось вспять. И возвратились ощушенья... Какие? Нет, не передать – Взаимного боготворенья Мои с природою... Лежал В лесном, с грустинкою, покое... От тягот службы убежал. Дается только раз такое – Та свежесть с легостью в душе... В тот день я был силен и весел. Попалась та, кого шерше, Всю грусть я на нее повесил И был в любви неутомим... Напел неведомое что-то, Языческий какой-то гимн... Исполнить нынче? Неохота... Вообще-то песни петь люблю, Старинные, вон те, с надрывом. В них отголосочки ловлю Моей судьбины... Быть счастливым – Сие с рожденья не дано. Быть может дастся на излете? Возможно... То-то и оно... Моя душа всегда в работе... Последний мартовский денек. На улице – грязь, сырость, слякоть. Но встало солнце на конек – И сердцу расхотелось плакать. Хотя природа тихо спит, Но, просыпаясь помаленьку. Вот-вот – и вежды отворит. Примерно так через недельку. Тогда держись, Мороз, -- смеюсь. Фамилия у Любы это. Я в увольненье... -- Не боюсь! Я тоже жду... тебя... и лета... – Апрель... Серьезный семинар: «Поэзия двадцатых...» Скука! Читать стиъи – особвй дор. Искусство, тонкая наука. Как Миша их читал, солдат! Ое помнил наизусть несчетно. Он их любил... Был каждый рад Послушать... Миша искрометно И вдохновенно доносил Есенинское нашим душам... Поди, сегодня Михаил В Московском вузе... Мы не дружим, Курсанты, со стихами так, Как он дружил... Весьма досадно. А впрочем, здесь ведь не журфак. Как прочитали, так и ладно... Не всем высокое дано, А Михаилу – даже в кубе... Апрельским вечером кино Я посмотрел в курсантском клубе. «Журавушка»... Я в ней узнал Судьбу моей усталой мамы. Фильм сельских женщин воспевал, Разглаживал на сердце шрамы... Фильм честный и простой как жизнь. Уж мне ль не знать – все в фильме – правда... А той порою начались И тренировки для парада В честь дня Победы. Весь Ростов Уже поглядывал ревниво: Курсантский батальон готов Пройти по городу красиво? И батальон чеканит шаг Неразделимым организмом. Глаза закроешь – и в ушах – Шах-шах – что схоже с шаманизмом – Единый, четкий, чистый звук... А к вечеру заныли икры. А утром вены вздулись вдруг... Я понимаю: здесь не игры. Докладываю старшине. -- В медчасть! -- Оттуда посылают Вдруг в госпиталь. Тревожно мне. От тренингов освобождают, От всякой службы. Но хожу Я на занятия, хромая... Хирург: -- Я выход нахожу В вен извлечении. --- Немая, Как в «Ревизоре» сцена. -- Да... -- Но операция простая. Мы вену выдернем... -- Куда Я без нее? -- Служить... – Крутая Заминка видится в судьбе. -- А есть сему альтернатива? -- Гражданка. Но и там тебе Придется, может быть... Ну, живо, Решай! -- Секундочку... -- Итак, Что выбираешь спозаранку? – Подумал про себя: -- Журфак. – А вслух ответствовал: -- Гражданку! – На офицерской доле – крест! Да ладно, нечего пугаться. Не выдаст Бог, свинья не съест. Осилим перемену, братцы. Тем паче: важные есть нюанс: Год проучившись в военвузе, Отменный получаю шанс, Перевестись в любой в Союзе Гражданский... -- Да в Ростовский, наш: Своя, все та же профессура. -- Дворядкин Вася: -- Зря отдашь Учебе годы. Раз фактура Так повернулась, то в Москву! – Он из Воронежа, Василий. Его «эсэром» я зову: В очках, взгляд черный... Он не силой – Интеллигентностью берет. -- Ты думаешь, смогу, Дворядкин? – -- Давай, Коляша, дуй вперед. Смелей – и будет все в порядке! – Я стал экзамены сдавать За первый курс – (спешил) – досрочно. Что план поможет пробивать. Позднее оказалось точно! 6 мая сдал и «дойч». Последний... Вот и документы. Теперь, Москва, журфак даешь! Хочу в гражданские студенты. Тот День Победы я встречал В курьерском – вез меня в столицу. Я дел немало намечал: К начальству здесь и там пробиться, Уговорить и объяснить, Найти крутые аргументы. Я пробивался, хоть просить И не умею... Есть моменты, Когда решается судьба – И надо победить стесненье... А у верблюда два горба – Борись, Колян – и прочь сомненья... А Люба? Что я мог ей дать, Оставшись – резко – без опоры? И не смогла меня понять. Но до чего бездарны ссоры... Как отключиться от проблем? Я для себя открыл Гомера... Увлек мир незнакомых тем, Мое, что мучило – химера... Я мифы все перечитал, Трагедии и «Энеиду», Что Котляревский миру дал... И как-то пережил обиду. Деревня встретила меня Теплом душевным и покоем... -- Пока не знаю, не темня... Не ведаю... Да тут такое... – В Макарьев съездил, в Юрьевец... Сфотографировался в форме. Снял форму – все, теперь конец... Вздохнула мама – вновь укор мне... В районке тиснул репортаж О пламенной агитбригаде... -- Какую, мам, работу дашь? Дров наколоть? Да Бога ради... – -- Полоть картошку? Я готов? Окучивать? Хоть доупаду? Забор поправить? Ладно! Дров? Такому дровяному складу Теперь завидует село. Хочу еще, еще работы, Чтоб что-то в сердце зажило И чтоб не спорить до икоты Неслышно самому с собой... За все я брался без капризов. Ведь жизнь не зря зовут борьбой... Уже кончался август. Вызов? -- На, вот открытку принесли... -- Беру, зайчонка боязливей... -- Я принят! – В сонмах всей Земли Наверно не было счастливей... Послесловие к книге первой … Никто не ведает судьбы, Москва – наш общий символ веры. За окнами летят столбы, А в облаках бущуют ветры. И в душах каждого, кто встал На эту общую дорогу, Тот судьбоносный миг рождал И вдохновенье и тревогу. Уже давно сошла на нет Эпоха оттепели поздней, Шестидесятников – в кювет Спихнули, чтоб опасных козней Поверившие в гуманизм, Не учиняли бы, о культе Трепясь… Народ, угомонись, Влезай в ярмо… Остались культи От тех разбуженных надежд… Но мы их с детских лет впитали. И вырастали мы на тех Идеях, что не покидали Умы, хоть канула в застой, В алкоголизм и безнадежность Страна… Граммулечек за сто Здесь отдавали все… Вся сложность Для нас, неомраченных душ Была в -- цинизме не погрязнуть, Не остудил бы волглый душ Порывы к радости… Погаснуть Тот вещий пламень мог легко, Но мы, ведомые инстинктом, Его оберегали… Кто, Кто ту мечту в душе взрастил? Кто Посмел и вдохновился… Кто, Кто той весной из прежних выбыл Низин, рванувшись на плато, Отвергнув неизбежный выбор Паденья … Нас коснулся зов, Судьбы с эмблемою журфака? Мы поднимались из низов, Из одиночества и мрака За эскадроном эскадрон, Пост-фронтовое поколенье. Мы шли к нему со всех сторон…, Вся в трепете душа, колени Порой дрожали, мол, куда, Нам, сиволапотным, в столицу? Но над судьбой уже звезда Сияла, повелев стремиться, Собраться с духом, обрести Решимость хоть однажды в жизни – И будь, что будет! Освяти Нас, тот порыв, чтоб в укоризне Потом не пребывать весь век, Себя кляня и сожалея… Однажды должен человек, Как в омут броситься, шалея В свою высокую судьбу Из низких и отвратных судеб… И я все страхи соскребу С надежд, не думалось о худе б, Я полагаю, на пути К журфаку, долгом или кратком, Любому должно обрести От сил небесных подзарядку… Стучат на стыках поезда, Летят в столицу самолеты… Зовет высокая звезда К судьбе неведомой кого-то… Содержание книги первой Пролог Поэма 1. . Семен Венцимеров Поэма 2. Тамара Юстюженко . Глава 1. . Станция Чаны. Глава 2. Москва заветная Глава 3. Усть-Ламенка Глава 4. В Москву! Глава 5. "Корреспондентка" Глава 6. И все-таки -- журфак! Глава 7. Письма Глава 8. Люська в Новосибирске Поэма 3. . Галина Смирнова Поэма 4. . Люся Журавлева Поэма 5. Сергей Ромашко… Поэма 6. Александр Иваненко Поэма 7. Гриша Медведовский Поэма 8. Ясен Николаевич Засурский Поэма 9. Николай Кузьмин Послесловие к книге первой | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
