Я очень скучал по своему сыну и всегда искал встречи с ним. Когда Кате было три года, я решил, что настала пора познакомить сестру с братом и мы поехали в Ленинград. Остановились на 11-й Красноармейской и позвонили Диме.

 

Договорились встретиться на Невском у входа в кафе-мороженое в 14 час. И стали собираться. Жена погладила дочке платье, сделала ей прическу, бант. Это был конец осени, начало зимы. Мы только что купили Кате мутоновую шубку.

Типичный ленинградский двор-колодец с грязными глубокими лужами и длинной подворотней, где по ночам распевают серенады бездомные коты. Я немного задержался, закрывая хитрый замок. Жена приоткрыла внизу тяжелую дверь, чтобы пропустить вперед дочку. Та сделала несколько не очень уверенных шагов, потому что увидела большую рыжую собаку. Та равнодушно обегала свои владения и тоже обратила внимание на незнакомое существо. Вроде бы родственное. Надо познакомиться поближе.

 

Собака сначала замерла, потом подняла хвост и с радостью бросилась навстречу новому знакомству. Катя закричала от испуга, когда уже лежала в луже и впитывала светлой шубой как губкой грязь. Дворняга поняла, что ошиблась, что переборщила, поджала хвост и быстро скрылась в подворотне.

 

До назначенного свидания с Димой оставалось совсем ничего. Катюша уперлась ручонками в край ванны и горько плачет. Мама драит шубку и успокаивает ее. Я бегаю по узкой и безлюдной 11-й Красноармейской и пытаюсь поймать такси...

Мы опоздали почти на час. Дима ждал нас у входа в кафе, как стойкий оловянный солдатик. Даже тени упрека не было в его глазах. Ему было 11 лет. Он поднял сестренку на руки. Они смотрели смущенно друг на друга и улыбались.

 

Прошло двадцать лет. У каждого своя семья. Живут в разных странах. Я не знаю, помнят они свою первую встречу или нет, но я знаю, что они всегда стремятся навстречу друг другу. И каждый раз, как и впервые, их глаза загораются неподдельным, пусть и родственным, но настоящим чувством любви.