Вчера ездили в Лейпясуо, на бывшее поле боя. Оно и до этого было голым, а сейчас вырубили еще и близлежащий лес. Правда, во время войны этого леса не было - он вырос за эти почти 50 лет. Это настоящее поле смерти - сплошные траншеи, окопы, воронки, осколки снарядов и бомб ( наши бомбили находящиеся там финские ДОТы). Перед одним из ДОТов и сейчас цела тройная линия противотанковых надолбов. Войдя по скользкой полупотопленной дороге на поле, первое, на что натыкаешься - это братская могила 204 неизвестных финских воинов - небольшая поляна, обнесенная железной цепью, со скромным памятником от финского государства. По хлипкой дороге, развороченной бульдозерами, которые валили лес, дошли до этого ДОТа, выгодно находящегося на небольшом возвышении. ДОТ искорежен и нашей бомбардировкой (там мы и нашли тяжеленные (вообще не оторвать от земли!) осколки авиабомб), и в наше время - буквально в этом году - работавшими здесь бульдозерами, валившими лес. Насрать им было, что здесь погибали люди...

ДОТ двухуровневый, как небольшой дом. Из земли торчали бетонные толстые стены, местами бронированные. Вид этого "поля смерти" дополняют еще и валуны - мелкие и крупные, повсеместно рассыпанные, а также обгорелые пни, оставшиеся от вырубленных сосен. По бороздам, да хлюпающим кочкам добрались до небольшой горки, где обычно останавливаются редкие туристы. Горка примечательна огромными валунами - выше человеческого роста.Где-то далеко над лесом видно было, что из туч идет дождик в три ряда, а над нами было почти безоблачное небо, хотя солнце уже садилось. Мы дошли до небольшого озера, бывшего неподалеку, абсолютно тихого и безлюдного. Ясно было, что безлюдно и непопулярно оно и в пору отпусков. Где-то на середине чернела рыбацкая лодка. Озеро будто утонуло в болотах, но один берег был ничего, крепкий; и даже заход для купания присутствовал. Над нами тоже уже начал сеять редкий дождь, и сумерки быстро скрадывали мокрую вялую траву, кусты и песчаный берег. В полной тишине на сосне стучал дятел.

Спускаясь по дороге (местами подтопленной клокочущими ручьями, бегущими из болота в озеро) с небольшого возвышения, увидели последние минуты жизни солнца в этот день - между черных стволов сосен оно горело ярким пламенем, цвет его был как у костра в сумерках. На фоне сумрачной мути, в которую погружались мокрые обгорелые пни, голые кусты и невысокие черные сосны вдоль дороги - все по-ноябрьски неподвижно-мертвое - это производило огромное впечатление.