Оглядывая пройденное сквозь сумерки памяти, с неудовольствием отмечаю, что многие эпизоды поддернулись дымкой забвения, как и главная причина погубившая нас, что подготовку экспедиции я поручил Николаю... (2К)

 

Решительное возмущение следует выразить продовольственной службе экспедиции. Где расстегаи, где судачки а-ля натюрель и котлеты де-воляй? Суровые лишения вынудили использовать нарубленные окаменелости, чтобы приглушить голод. Слезы наворачиваются на глаза, при воспоминании, как потерявшие человеческий облик несчастные, бережно передавали из рук в руки дощечку паркета...

 

А эти, с позволения сказать, исследователи просторов. Многих обманула эта благообразная внешность, когда попыхивая трубочками, они прищурясь смотрели вдаль, оглаживая бороды. И как налившись алкоголем и размахивая оружием они чинили непотребство, принуждая доверчивых туземок... впрочем, не будем об этом. Ведь среди читателей могут случиться и дамы.

 

С особой грустью следует упомянуть о роли женщин в экспедиции. Одно их присутствие не позволило окончательно потерять человеческий облик. Проснувшись утром от невыносимого избытка жидкости, выпутавшись из остатков сна и спальных принадлежностей, ты выбираешься наружу одержимый одним лишь желанием - успеть. И вдруг слышишь тихий, нежный голос, желающий тебе доброго утра.

 

Ах, эта неспешная лагерная жизнь. Устраняя одну из поломок, мне довелось насладиться этой атмосферой вечного праздника. Поздний завтрак, ранний обед, после которого так хорошо дремать в тенечке. Купание и прогулки с девицами, плетущими венки из полевых цветов.

И когда все устало пьют чай с печеньем, заявляются грязные и голодные соратники. Выливая воду из сапог и отжимая исподнее они бродят по лагерю и едва умывшись, жадно набрасываются на еду, нарушая очарование вечера. Невольно приходят на ум рассказы фронтовиков, в которых сжимая кулаки и скрипя зубами поминают тыловые службы.