Все города такие большие, но такие опустошенные, измотанные; и люди в них такие же опустошенные и измотанные. И все города такие. В любой стране, в любом государстве – везде. Вот и этот такой же. Мой город, город обмана и зла, с серыми и промозглыми домами, грязными улицами и черными подъездами. Когда идешь вечером по улице мимо сверкающих магазинов и витрин, видишь лишь фарфоровые лица бредущих на тебя людей. Иногда кажется, что манекены из витрин дорогих магазинов вышли на улицы, а фабрики заполонили своей продукцией весь земной шар.

Вот и сейчас, если посмотреть в окно на улицу, то увидишь, как они идут по своим витринам и становятся на свои места. Машины как игрушки, едут только потому, что какой – то ребенок жмет на кнопки пульта управления. Из-за поворота все выезжают и выезжают фары, горящие холодным светом.

Писатели о чем-то пишут, режиссеры снимают очередную «голливудскую мечту», СМИ вешают лапшу гражданам, непонятно кому, подыгрывая в этой партии, а ты снова испытываешь чувство голода, жажды и страха. «Это испытываю я, или это снова большой ребенок нажимает на кнопки и играет нашими жизнями? Это я, или это вовсе не я? Измениться ли что-нибудь, закрой я глаза и потряси головой?» Роботы, живые роботы в игре «монополия» Где тот человек, что знает ответы? Где он, способный унять панику, разрастающуюся внутри?

За дверью послышались шаги. Рука, занесенная над бумагой, замерла, и голова рефлекторно повернулась в сторону белой двери. Шаги остановились возле нее. Послышался лязг ключей, потом поворот в замочной скважине: раз, два. Дверь снова распахнулась и в проеме обрисовалась женская фигура.

- Нам пора на процедуры – пропела она тонким голосом и вплыла в комнату. За ней показались два санитара.

- А можно отложить на пол часика, я как раз закончу дописывать. После этой процедуры, я снова не смогу дописать.

- Нет, нельзя, все должно быть во время, а иначе какой толк? Тогда лечение будет бесполезным.

Санитары взяли меня под руки и вывели в белый длинный коридор, освещенный яркими лампочками.

- Это всего лишь»монополия»? – спросила я у санитаров.

- «Монополия», «монополия» - поддакнула идущая сзади медсестра.

Скоро коридор вильнул вправо, и мы последовали за ним. На голову снова что-то надели, стали пристегивать ремнями к столу.

- Мне опять будет больно?

- Лишь чуток – улыбнулась медсестра.

Через мое тело снова пропустили электрический ток на две минуты. Мое тело вновь трясло, и казалось, что кровь закипает. Голова разваливалась на части, мысли постепенно таяли и скоро совсем покинули сумасшедшую голову.

Медсестра зашла в другую комнату, где сквозь стекло смотрел врач.

- Что сегодня? – спросил он

- Ей снова кажется, что она в игре.

- Увеличьте до трех минут – сказал доктор.

Все было дольше обычного и страшнее. Я совсем не помнила, как снова была в своей комнате и лежала на металлической койке. Голова гудела и болела так, что слезились глаза. Я закрыла их и еще долго лежала в после процедурных конвульсиях. Когда я вышла из-за бытия, я свесила ноги и приняла вертикальное положение. Голова не трещала. Я села за стол и посмотрела на лист бумаги, ручку и недописанные слова. Взяв в руку авторучку в моем мозгу вновь появились мысли.

А давайте сыграем в «Монополию»?