о Господи !!! прости меня, что не примкнул сегодня к вере и не открыл во храме двери, чтоб помолиться в день седьмой. как то написано пророком, все под твоим незримым оком, где мы находимся в тени, спаси нас всех и сохрани. мне не постигнуть высшей тайны, давно воздвигнутых церквей, возможно вера не случайно, звала на подвиг сыновей. благословляли перед боем, святые отроки солдат и время прошлое любое, не омрачало светлых дат. не передать никак словами, как тучей черною фашизм, сам наделил себя правами, изжить с корнями коммунизм. каленым вытравить железом, его проросшие ростки, в таком неслыханном разрезе, увяли сразу лепестки. а шли уверенно и смело, еще с табличкой "с нами Бог", не знаю как они посмели, но только времени итог. черту на подлости поставил, хоть сколько жителей села, сжигали против всяких правил, в складских сарайчиках дотла. там были женщины и дети, и молодежь и старики, в хатыни я увидел это, и сердце сжалось как в тиски. стоят в могильном перезвоне, дворов былых колокола, земля сама от боли стонет, на месте бывшего села. погиб в войне четвертый каждый, зачем все это и кому, не перевесят боль награды, и не пробьется свет сквозь тьму. хоть храмы строили всем миром, и нарекали в честь святых, и в книгу вписаны кумиры, времен далеких золотых. отцы святые православные, крестили именем твоим, писали ветхое послание, в грядущий мир неповторим. сегодня стал настольной книгой, тот ветхий, новый нам завет, где не плетут совсем интриги, и дан в напутствие совет. читая в тайны проникаешь, где все не каждому понять, зачем от счастья убегаешь, готов в глазах себя ронять. когда сплошные испытания, на прочность веры и души, и нет взаимопонимания, и сон встревоженный в тиши. перебираешь что то в мыслях, зачем случилось, почему, так не пристойно снова вышло, ругаться в собственном дому. одни нежданные загадки и все конечно нипочем, живется каждому не сладко, где жизнь бурлит сплошным ручьем. и на пути своем сметает, пылинки догоревших душ, что в теле тленном поселяет, Господь всевышний всемогущ. куда уходит восвояси, затем измучена душа, или обратно возвращаться, надежды светлые круша. или приблизится немного, в слои духовной чистоты, где возродит по воле Бога, слова красивые в мечты. в угоду ангелам Господним, души любой проводником, от дел земных уже свободным, ити к вершинам прямиком. не беспокоиться о благе, делиться искренне умом, чего не скажешь на бумаге, как здесь на шарике земном. ответа нет и в том молитва, снимает трепетную боль, с ней по утрам бежишь на битву, играешь выпавшую роль. совсем о храме забываешь и десятин не отдаешь, когда бумажник открываешь, поглубже прячешь каждый грош. потом валюта пропадает и экономия не в счет, и кто от этого страдает, теряет славу и почет. мне ничего давно не нужно, лишь излагать свои мечты, как управлять разбитой шхуной, и не шарахаться в кусты. меня никто не понимает, не понимаю близких я, хоть мозг пока не умирает, о прошлом времени скорьбя. когда доступно все и ладно, и тон возможно задавать, входить легонько в дверь парадную, спокойно к разуму взывать. воспоминания из детства, совсем удушливый салон и никуда совсем не деться, мечтой великой окрылен. сидишь и слушаешь молитвы, читает проповедь старик, из ветхих книг неторопливо, спешить как будто не привык. ищу уставшими глазами, себе по возрасту детей, готов залиться сам слезами, в гиене пройденных страстей. и с окончанием молебни, такой красивый кругозор, для глаз опустошенных бедных, свободно кинув рядом взор. вокруг зеленые деревья, в тогдашнем городе снежном и благосклонно воздух нервы, пленил как марочным вином. ничто не трогало сердечко, в словах напутственных тогда, бежал покорно как овечка, куда направила звезда. сейчас спустя уже пол века, я постоянно крест ношу, и стал серьезным человеком, стихи осознанно пишу. и что то сам не понимаю, и не могу найти ответ, и все как есть воспринимаю, но церковь, не авторитет. мне глубоко запали в душу, из детства прошлого дома, куда водили сказки слушать, святошей выживших с ума. частенько пьющих и курящих, порой не ладящих в семье, и зло обычное творящих, с наживой жадной на уме. еще в деревне пацанами, с кустов смотрели на попов, глушили водку эти хамы и не жалели бойких слов. слуга Господний возле речки, сказал натюрившись тогда, нам заблуждающим овечкам, везде священная вода. они шикарно причащались, горилкой после похорон, возможно это полагалось, духовный так гласил закон. мы были выпивки не против, но жили в бедности, нужде и лицезрели все охотно как те топили грусть в беде. и даже песенку запели, спустился на землю закат, напитки душу обогрели, и воспылал сестра и брат. я чту величие Господнее, в душе взволнованной своей и размышляю всесторонне, как стать духовно здоровей. но постоянно бегать в церковь и не хочу и не могу, с таким же искренним успехом, молись на дальнем берегу. и согревай себя молитвой, и в грозных буднях не греши, и делай все не торопливо, не омрачай при том души. не пожелай мечтами ближним, чего себе не пожелал, стремись в потоке дел рутинных, найти душе своей причал. конечно мистики церковной, нисчем сегодня не сравнить, так много жизнью не довольных, других готовы обвинить. желают подлости открыто, затем откроются попу, все неурядицы забыты, ступил на новую тропу. грехи отпущены и дальше, обратно искренне грешат, и навещают церковь чаще, чтоб в чудных днях не оплошать. исповедание приносит, грехов насущных отпуска. священник господа попросит, души коснувшись тайника. а где же исповеди тайна, когда дошедшее до нас, вдруг просочилось не случайно, открылось истиной сейчас. хоть власть естественно от Бога и подчиняться нужно ей, и доверять свои тревоги. бессонных длительных ночей. нет никого не критикую, в своем трактате озорном, и никогда не паникую, и не залью мозги вином. на трезвость выдержан годами и рассуждая сам с собой, витаю между городами, невзрачной хлопотной судьбой. и может быть совсем и скоро, я сам пойду в церковный храм, чтоб разрешить какое горе, и звезды видеть по утрам. не для богатства и наживы, на службу снова я бегу, а чтоб вращаться в коллективе, не оставаться здесь в долгу. писать, творить и расслабляться, писать коллегам и читать, желать любви, тепла и счастья, в миры другие улетать. очистить ауру земную. от вечной горечи и зла, души частицу озорную. послать на подступы села. пройти дорогой насыпною, смотреть развалины, дворы и цвет особенный весною, природной сказочной игры. там все конечно несравненно, святая матушка земля, и согревают в доме стены, и манят взоры тополя. лежат на кладбище могильном, родные, близкие, друзья. и не волнуют чувства сильно, хоть не пойти совсем нельзя. чтоб праху предков поклониться, как это принято в веках, хотя не станут слезы литься, и тучи прыгать в облаках. минуты чистого покоя и в церкви мне не обрести, не знаю, что это такое. и продолжаю крест нести. другая у поэтов воля, иной романтики сюжет, и если чем то не доволен, молись душой настороже. ну и того, что лучше саме, пройтись на утренний поклон, забыться шумными мечтами, зайти в молебенный салон. послушать сладко песнопение, под чудным куполом святым и разогнать в душе сомнения, в угоду звукам золотым. и процедуру причащения, со всеми с радостью пройти и с новым выйти вдохновением, в любви возвышенной цвести. сказать открыто "слава Богу" и продолжать дерзать, творить, пуститься в новую дорогу, куплеты людям подарить. и отразятся в чистом взгляде, прекрасной юнности лучи, и свет божественной лампады, подарит чувства горячи. и наслаждение получишь, от отпущения грехов, и спать конечно станешь лучше, до самых первых петухов. загадок тоже станет меньше, в заботах праведных, мирских и груз тревожный будет легче, в простых мгновениях таких. когда и где, кому и сколько, при встрече скажет только Бог, всплывут нелепые пороки, беспечно пройденных дорог. судьею сам и адвокатом, предстанешь вмиг во всей красе, всплывут рассветы и закаты, в земном огромном колесе. посмотришь жизни панораму, как скоротечной сказки миг, и не придет на помощь Мама, и не подарит дел благих. само собой, всевышний взвесит, плохие - добрые дела, в прошедшем творческом прогрессе, звучали как колокола. эвон ослепительный прекрасный, в покои рая проведет, а после сразу станет ясно, что душу нашу дальше ждет. в свое чистилище обратно, пошлет взорвавшихся хапуг, туда где в браке сурагатном, заждался сына злой супруг. а может милостью Господней, астральным телом наградит, душе ликующей, свободной, захочет раем угодить. и вознесется белый ангел, ему в угоду в небеса, не скажешь словом на бумаге, грядут какие чудеса. а откровения гипотез, приятно очень почитать, куда несется скорый поезд и кем еще сумеешь стать. уже недолго остается и мне надеяться, терпеть, что я покуда сердце бьется, смогу духовно песни петь. что этот дар не поменяю, на рюмку водки в грустный час, мне жизнь безумная земная, преподнесет сюрприз сейчас. писать уверенно и долго, еще позволит сам Господь, подарит мысли у порога, прошепчет - ты пока погодь. я с наслаждением и верой, начну другое сочинять, дышать духовной атмосферой и грусть подальше проганять. и стопроцентно добиваться, загрузки с раннего утра, навстречу солнцу улыбаться, чтоб завтра, лучше чем вчера. и продуктивнее считалось, в потоке жизненных стихов и сердце шире открывалось, не видя мелких пустяков. прилив энергии и силы, всплывал в написанных словах, они чтоб радость приносили, себе на совесть, не на страх. в угоду солнечным потокам, хотелось строчки почитать, своим ликующим потомкам, как о возвышенном мечтать. не против, дома помолиться, хвалу Всевышнему воздать, и снова в строчки удалиться, в куплетах что то передать. мечты и чаяния светлые, про верность, нежность и года, чтоб о экзамене на зрелость, не забывали господа. и не всегда наживы ради, копили деньги день и ночь, любили брызги водопада, стремились нищему помочь. дома сиротские, приюты, сторонкой чтоб не обходить, им тоже хочется уюта, и за историей следить. передавать души культуру, питомцам маленьким своим, списаться на аппаратуре, как часто Господа гневим. и как покаяться желаем, когда болезни пристают и мы с хорошим караваем, желаем сказочный уют. пути то неисповедимы и нужно в них себя найти, сердца особенно ранимы, о Господи, за все прости. прости, что рифмами играю и все что чувствую пишу, и не стучусь в ворота рая, а просто лирикой дышу. и не ищу дороги ровной, не прусь к добыче прямиком, и чту духовные законы, молюсь не в церкви, а тайком. и в Бога верю безусловно, и этим чувством дорожу, по высшим праведным законам, но только в церковь не хожу. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
