Предисловие к книге тринадцатой Февраль... Не високосный год – И это значит, что скорее Желанная весна придет, Студенческие души грея Мечтами... Курса перелом К ответственности побуждает... Студенческий столичный дом, Как зимний улей, замирает. На полках горы толстых книг. От математиков в отличье – Один лишь острый ум у них Потребен, чтобы был в наличье, Нам нужно прочитать и знать Философов и публицистов -- И сутки напролет читать О том, как парт-оппортунистов ВКП(б) – КПСС На всех этапах побивает... Кошмарный в головах замес. Он бродит, бродит – выдувает Из носа с хлюпом пузыри... Поздней, конечно, перебродит – И ты, страна, тогда воззри, Какое крепкое выходит Винишко для народных масс Из наших дум и разных знаний, Что долго трамбовали в нас. Учение – «мильон терзаний». Терзают нас профессора, Терзаемся упорно сами В попытках выдать «на-гора» Сенсацию, но с чудесами Проблема – их недостает На всех... Но все равно пробьемся. Однажды в жизни повезет – И эпохальным отзовемся Мы репортажем, интервью, Романом или же поэмой. Их даже «Пари-матч-ревю» Опубликует, чтобы темой Всех европейцев поразить, А «Ридерс дайджест» двинет дальше – До Антарктиды... Лебезить Сам Херст пред нами станет даже... Уводит далеко мечта... Но без мечты бы и журфака Мы не достигли... Высота Взята большая, но, писака, И падать с высоты больней. А мы не станем заноситься... По счастью нам немало дней Еще дано, чтоб доучиться... Поэма первая. Я, Семен... * * * Менi здається часом: тi солдати, Що рiднi їх з вiйни не дiждались, Не в землю цю лягли пiд бiй гармати, А журавлями в небо пiднялись. Вони ще й досi, злива там чи сухо, Летять над нами з тих кривавих лiт... Чи не тому стає менi так сумно, Коли дивлюся журавлям услiд? Летять, летять... Їх не встигають роки В блакитной доганять височинi... Там є мiж ними промiжок короткий, Те мiсце, що призначене менi . Останнiй день майне менi в обличчя, З собою мене вiзьмуть журавлi ... Тодi я вас з височини покличу, Всi тi, кого залищу на землi. Журавлi. Расул Гамзатов. Перевод на украинский Семена Венцимерова Второй семестр пошел на взлет... Нам деканат с парткомом вкупе Со старта вводную дает, Что лучшие студенты в группе Получат право побывать На стажировке в разных странах. Нам предлагается дерзать И в устремленьях неустанных Стать лучшими... Меня влекут, Конечно, И Берлин и Прага... И, безусловно, те соврут, Кому: -- Не хочется! – Неправда, Желание-то есть у всех, Да только лучшие пробьются... Мне нужен, стало быть, успех... Ох, слезы горькие прольются В той сутолоке... Ну, так что ж, Я, может быть, иных не лучше, Но все ж достаточно хорош, А в чем-то – не бывает круче, К примеру – в чешском языке – И на поездку претендую... Синица вякает в руке И журавля я заколдую... -- Давай, борись, я помогу! – Мне Тома – верная подруга. И цель гвоздем торчит в мозгу – Три курса – мой трамплин. Упруго Взлетаю -- в лучшие попасть... Известно: окромя учебы Экзамен нужно будет скласть По политграмотности, чтобы Не вляпаться потом впросак... Всех президентов знать обязан. Что было где, когда и как, Какой вассал к кому привязан – К СССР и США... Читать положено газеты – И я, газетами шурша, В тетрадки вписываю это, Что происходит в этот год Повсюду – и учу напамять, Кто с кем и где войну ведет И рад соседскую захапать Страну по принципу: кто смел Тот съел – и здесь особо кстати, Как оказалось, УМЛ: Во-первых – знания в охвате МГИМО о жизни разных стран, Их в мировых процессах роли... А во-вторых – уже мне дан Комплект характеристик... Что ли Мне лишне, ежели прочтут В райкоме о моей вечерней Учебе в УМЛ? Растут Мои в общественном значенье И лекционные дела, И то, что я семестр отлично Закончил – плюс... Учеба шла И далее вполне прилично. Четвертый курс – и не к лицу Студенту даже и четверки... А подраставшему мальцу Уже немного для подкормки Даем кефир и творожок. Их приносить – моя забота. Растет сынишка, мой дружок, Уже сказать желает что-то. Стал говорливым – не унять. В глаза нам смотрит – и лепечет Чего-то, что пока понять Не можем... Что он с жаром речет, Поев в охотку творожка?... Поскольку, речь держа, не плачет, Сияют глазки у сынка, То речь его, наверно, значит, Что жизнь довольно хороша... А может – что-нибудь приснилось – И жаждет детская душа Дать знать, чему во сне дивилась... Он говорит и говорит... Ему «Москву» в кроватку ставлю – Восторг – по клавишам стучит Двумя руками... Позабавлю Тем развлечением друзей... Нас Гришка с Нинкой навещают... Аттракционом ротозей Грицько ошеломлен... Мечтают Друзья дочурку привезти. Их Светка у дедули с бабкой В Калинине, где ей расти В разлуке с мамочкой и папкой Нерадостно, хоть в ней души Не чают родичи, конечно... Дни наши с Димкой хороши, Справляемся вполне успешно. Заметки шлю по городам Приносит почта гонорары... Вот чудо! Переводик нам Из Черновцов... Какие чары Сыграли колдовскую роль? Я с паспортом бегу на почту. Все верно – получить изволь Не рубль, а четвертной! Нет, точно, Господь сподобил земляков Прислать нам вспомоществованье... Неужто – за рассказ? Трудов Больших не стоил: знанье Всей биографии отца В меня впечаталось с рожденья. Была в рассказе жизнь бойца Отражена – и побуженье К тому, чтоб написать рассказ Отнюдь не меркантильным было... Но вновь поддерживает нас Его судьба... Добавил пыла Мне этот важный гонорар – И для радийцев Черновицких Покуда вдохновенья жар Меня из будничных и низких Материй вздернул от земли, Перевожу на украинский Гамзатовские «Журавли»... Ну, я, конечно, не Лозинский, Но вышло, вроде бы вполне... Читаю в кулуарах Гришке... -- Перепиши-ка, друже, мне! – Я в записной оставил книжке Автограф мой на языке, Что нам обоим с детства дорог. Чуть впроголодь, но налегке В труде и вдохновенных спорах Семестр выводит нас к весне... Все изощреннее немецкий Нам с четырех сторон вдвойне Вбивают в головы... Совместный Нажим приносит результат – Мы и внутри, считай, германцы. Что Миловидовой диктат Дает? Старинные романсы Поем на чуждом языке... Отточенность ее уроков Дает нам журавля в руке: Заучиваем «Будденброков», Чтоб их искусно передать Напамять... Строгий «Станиславский» -- С ней не придется отдыхать... -- От сих до сих учите в главке... Hanno Buddenbrock sass vornuebergebeugt und rab unter dem Tische die Haende. Das “B”, der Buchstabe “B” war an der Reihe. Bald wuerde sein Name ertoentn und er wuerde aufstehen und nicht eine Zeile wissen… Миньковская муштрует нас Ежеурочно в изложенье Прочитанного... Чтоб рассказ Был ярок, до изнеможенья Читаем заданную нам “Die Aula” – большую книжку, Развешиваем по стенам Слова – напоминать умишку. А с Новиковой перевод Шлифуем... Есть еще майоры... Немецкий столько сил берет И времени, но в нем опоры Грядущего даются мне... А на экране появилась Понравившаяся вполне Программа, в коей мне открылось Научных множество задач, Проблем цивилизационных... Об очевидных посудачь Вопросах, чтоб отметить в оных Невероятное опять, Мэтр -- энциклопедист Капица. А я студент, хочу все знать – И пред комиссией сгодится Мне эрудицией сверкнуть... День испытания назначен. Волнуюсь? Так, не сильно, чуть. Энтузиазмом весь охвачен, А за семь бед - один ответ. Живем шутя, помрем взаправду. Еще увидим, чья возьмет. Полцарства – за поездку в Прагу... Напичкан знаниями весь Я виз-а-ви с ареопагом И докажу сейчас и здесь: Ни казуистике ни шпагам Полемики меня столкнуть С идей высоких не удастся. Я крепко понимаю суть Процессов мировых, где длятся Войны холодной времена... Незыблемо на страже мира Стоит советская страна... Вопроса острая рапира О пражской памятной весне... На помощь мне пришла нежданно Курляндская, сказав, что мне, Что было здесь услышать странно, Пришлось в солдатские года И самому под златой Прагой Стоять в дозоре... Вот беда: Ведь это же сплошной неправдой По сути было... Развенчать Тот час же странную марленшу, А может лучше промолчать? Разоблачив – накуролешу.. Пока об этом размышлял, Другие задали вопросы: О тех, кто в Праге возглавлял ЦК, о планах, кои боссы Америки хранят в уме, За счет кого она богата... (Ответы все известны мне – Ведь я учусь на дипломата.) – О целях, что ввели в войну С Вьетнамом мерзкую державу И что в той схватке на кону, О Кубе доблестной, чью славу Несут советские в душе, О Чили, где идут процессы Освободительные... Все Вопросы отбиваю... Мессы -- По поговорке стоит – нет, Сегодня не Париж, а Прага. С ареопагом тет-а-тет Сражаюсь – здесь нужна отвага Иная, правда, чем в бою, Но и немалая, поверьте: Сражаюсь за судьбу мою, За будущее... В круговерти Моих грядущих лет и дней Послужит стажировка в Праге Охранной грамотой моей, Свидетельством, что на журфаке Доверья удостоен был... И с напряженьем интеллекта Душой подпитывая пыл С комиссией сражаюсь... Некто Не так-то скоро произнес Благожелательное: -- Ладно, Достоин! -- Нет, еще вопрос! -- Отбил и этот аккуратно – О языке... -- Он полиглот, По чешскому – он в группе лучший! -- Язык до Праги доведет – И райские увижу кущи? -- Поедешь в Прагу. Ты включен... Доволен? -- Счастлив небывало. Еще не верю, что не сон... Меня Томуська поздравляла... А Гришку школа шлет в Берлин... Конечно, в ГДР поедет Поэт-приятель не один. Я в Прагу тоже. Нас приветят Столицы братских государств В компании себе подобных. Забот немало и мытарств Еще в преддверье баснословных, Мы верим – судьбоносных встреч... Но замаячили зачеты. Неотразимая картечь Их может планы и расчеты Сбить к абсолютному нулю. На сессии с нас спросят строго. Звоню и матушку молю: -- Бабуля! Нам нужна подмога! -- Так привозите малыша! – И мы мне ненавистным «Ан’ом», Договоренности верша, Уносимся с подросшим парнем И отлученным от груди В родной мне и прекрасный город. Кто не студент, тот не суди. Иным лишь дай для травли повод... Не угадаешь, где найдешь, Где потеряешь, вновь отыщешь, Где поскользнешься, упадешь, Где встанешь... Серым волком рыщешь, Летишь кукушкой по судьбе – И просишь милостей от Бога: Ах, не упасть бы на тропе, Была бы лишь светла дорога! Что было, сплыло – не догнать. Порука – мука, впредь -- наука. В строю стоять - ружье держать. Ученье – радость и докука... Но, слава Господу, родня Все в лучшем виде понимала – И рада поддержать меня... Теперь уже от них немало Зависит и в моей судьбе, И в Томиной, и их внучонка... Взываю к Господу в мольбе, Чтоб все намеченное четко И правильно произошло... -- Господь, на маденького глянь же, Будь милостив к нему зело!... Я Черновцы покинул раньше – Забот в столице полон рот: Мой УМЛ сдавать зачеты За первый год учебы ждет. Там строгость неподдельна – что ты! Тем часом университет К всемирной Универсиаде Готовится московской... Цвет Студенческого спорта ради Рекордов соберет в Москве Спортивный вдохновенный праздник... А мы, общажники в тоске: Для обеспеченья прекрасных Условий летом нас попрут, Сказать повежливей – попросят Освободить общагу: тут Поселят тех, кого возносят Их мышцы выше, дальше всех, Кто всех быстрее из студентов, Чем обеспечится успех Минут рекордных и моментов. Но это летом, а пока Уже поставлены киоски. В них сувениров! От значка С Кремлем до расписной матрешки. И это кстати: в Праге мне Придется для развитья дружбы Вручать чего-то... По цене Осилю что? А мне не чужды, Я полагаю, такт и вкус. О необычности подарков, Оригинальности пекусь, Чтоб бвло весело и ярко... Нашел! Поистине титан Я по отбору сувениров: Медведь колотит в барабан. Ни рычажка нет ни шарниров -- У мишки лапы на гвоздях И в каждой лапе колотушка – По барабану – трах-бабах! Как действует сия игрушка? На ниточках болтался шар. Им поболтаешь – он и тянет За нитки лапы, те – удар! Тот барабанщик не устанет И славно развлечет того, Кому подарим это чудо... Такого рода – ого-го Игрушек сколько... И не буду На эти радости жалеть, Пусть нещедры мои финансы, Возьму с десяток, чтобы впредь Мне не искать... Такие шансы Нечасты: и цена – вполне, И сувениры необычны. Считаю – пофартило мне. Вопрос за раз решен. Отлично! Приехала из Черновцов В слезах Тамара. Жаль сыночка. Беда студенческих мальцов: Растут у бабушек... Как квочка, За нашим маленьким ходить Бабуля будет за цыпленком, Но маму все ж не заменить. Она с сынком на плане тонком Навечно соединена. Разлука им тяжка обоим Судьбе его и ей она Грозит внезапным горьким сбоем. Помолимся, чтоб уберег Всевышний нас от бед грядущих. Пусть счастливо растет сынок! И нас бы чтоб от проклятущих Экзаменационных бед – Мы молим – уберег Всевышний... У нас альтернативы нет – Экзамен подплывает ближний... Афиша: в клубе МГУ Концерт: «Поющие актеры». Билеты? Есть! И я могу Развлечь жену, хоть вовсе скоро Экзамен... Только – Лановой! Барашков! И – я огорошен: В концерте выступит живой Блистательный Владимир Трошин! Споют нам супермастера, Которых мы по фильмам знаем. У нас забиты вечера Конспектами, но посвящаем Один восторженной душе. Тем паче – представленье в клубе: Вошел в высотку и уже На месте... Наслажденье – в кубе. Вокал, конечно, -- не фонтан! Зато у каждого харизма. Аплодисментам и цветам – Нет меры – гениальным признан Заранее любой актер... Зато был конферанс отменный – И остроумен и остер... Был поучительный и ценный Занятный номер у того, Кто представлял велеречиво Певцов-актеров. Мы с его Подачи подключились живо К идее песню сочинить Совместно тут же прямо в зале. Он дал нам повод похохмить... «Мой» -- рифму первую назвали, -- К ней парой, ясно, будет «твой», Ему из зала подсказали. -- Отлично! Парень с головой! Мы лучшую найдем едва ли... Для перекрестной... -- «Человек!» -- Весь зал к забаве подключился... -- А парой будет?... -- «Чебурек!» -- Ведущий с виду огорчился: -- «...Век» с «...рек» -- несовпаденье рифм. -- Пусть будет «век»! -- Теперь согласен! Хорейный избираем ритм – Раз, два... – По замыслу прекрасен Был номер, а его итог Для рифмоплета стал уроком – И к горлу подступил комок: Не так ли я пишу? По крохам Накапливаем мастерство... Поэт искусно(?) выражает В чеканных строчках мастерство, А неумелый бред рожает: Где ты, где ты, милый мой? Слышу только голос твой. Мой любимый человек, Я ищу тебя весь век... По сути в четырех строках – Вся лирика себя явила... Я жарко хлопал, а в мозгах Вопрос мыслишка накалила: Как от банальности уйти В лирических сердечных строчках, Произведение спасти, Не загубить в корявых кочках Неточных рифм, затертых слов? Как стать простым и сильным в слове, Уйти от пары «кровь – любовь»?, «Мой – твой»? Мне эти мысли внове. Они горьки, но их урок Дает необходимый стимул Для совершенствованья строк... Медовый запах желтых примул Сигналит, что московский май В свои объятья принимает. Вновь первым соловьям внимай... Забота: группа прибывает Из Праги по обмену к нам. Нам, «чехам» привечать в Москве их. Заказывать автобус сам Я должен и букетов свежих Купить с десяток... На вокзал Поехали – и ожидаем С волненьем... Кто бы подсказал, Кого Господь послал... Не знаем Пристрастия гостей в еде И алкогольные привычки... Обидим чем-то – быть беде: Ведь вспыхивают точно спички, О чем нам Пронин толковал, Рассказывая о державе, В которой долго пребывал. Как плюс к корреспондентской славе Еще он поработал в МОЖ, Что дислоцировалась в Праге... Что рассусоливать? Хорош! Ждем на вокзале. Все в напряге. Вот показался синий лоб Международного экспесса. Ползет стальной змеею... Стоп! Вперед, носильщики, и пресса, И комитет по встрече – все В едином виде ипостаси... Лишь дрожь прошла на колесе – И я с волнением расстался. Увидел: парни нам сродни, Одеты, правда, поудобней И помоднее... -- Подмогни! – Хватаю йоговской «оглоблей» Весомый импортный баул, Потом второй... Тащу в автобус. Потом вторично подмогнул... Спина моя крепка, не горблюсь. Потом втолкнул баулы в бокс... А рядом девочка-тростинка Мне молвит, что не нужен форс По-чешски... Мне затем блондинка Степенно руку подает И представляется: -- Людмила! – А я молчу как идиот – Во мне живое зацепила, Хранимое в глуби души... Людмиле тоненькую лапку Жму с трепетом... Жизнь, заглуши, Задвинь подальше память-папку О девочке из Черновцов С таким же именем... Людмила! Пусть крик души, печальный зов, Ту, что меня не полюбила, Не потревожит никогда... Мне проще с чешскими парнями... Пошли вопросы «где?», «когда?»... Языковых проблем меж нами, Как оказалось, вовсе нет... За старшего у них Владимир, Профессор... Некогда – брюнет, Теперь он сед, но в нем не вымер Дух рыцарства и удальства -- Жизнелюбив и ненапыщен... Вокруг автобуса – Москва, Дающая немало пищи И для души и для ума, В плен забирающая тайно. Ее соборы и дома Волнующи необычайно... Евгения Антоновна Привалова у нас -- шефиня. Раскована, душой юна, У чехов спрашивает имя... Мы слышим: -- Штефан Бабияк.. -- Я – Тонда! -- Ярда Копиц... -- Пепик... – Мы представляем наш журфак, Они – журфак, но пражский! Эпик Гомер бы стал вести дневник, Чтоб зафиксировать позднее Ту встречу в строчках вечных книг Всего полнее и точнее. Увы, средь нас Гомера нет. А может -- есть: сие покуда Неведомо – прольется ль свет Поэзии на душу? Чудо Пока Господь не сотворил. А наперет не угадаешь, Пред кем Всевышний отворил Врата – и к небесам взлетаешь На крыльях творчества... Пока Еще ученики, студенты – И творчества река мелка, Хоть есть отдельные моменты... Гостей приветствовал декан. Заметим: вместе с чешской группой Была из Польши... Наш пахан, Не мелочась, картиной крупной Вмиг убедил, что наш журфак Студентов обучает крепче. Один заносчивый поляк Стал спорить с шефом... -- Эй, полегче! – Шепнули ляху. – Ты здесь гость. Веди себя скромней, чудило. Не то хватай трусы и трость – И дуй назад. Ума хватило Поляку, чтоб не возникать... Мы чехов поселили в ДАС’e. -- Теперь, ребята, отдыхать! – Дом аспирантов выше в классе Других общаг. Известно: снят Был ДАС в герасимовском фильме – И гордостью наполнил нас: С ним представление о фирме Благоприятнее у всех... Так, день приезда отработан. Итог? Похоже, что успех... Однако нет конца заботам... Смирнов и Шахматов ребят В столицу северную свозят, Покажут чехам Ленинград, Я после – Киев -- чехи просят... Мы показали им Москву. Пусть лучше запечатлевают На фотопленке и в мозгу Картины – и не забывают Соборы Древнего Кремля, Царь-колокол с Царь-пушкой вместе, Собор за ГУМ’ом... -- О-ля-ля! – В восторге чехи – честь по чести. А Мавзолей издалека Рассматривали с удивленьем. Текла народная река К трупешнику, что тронут тленьем, А все не предадут земле... -- Вот это как-то по-дикарски, -- Мне – Ярда. -- Так хотят в Кремле. Нам не понять сие без чарки. -- Заглянем на ВДНХ, Где круго-кинопанорама И «Космос»... Некогда – соха, А ныне – космолеты... Карма, Знать, у России высока... «Восток» поставлен в павильоне Колонной стройной на века... Живой звездой нп небосклоне В «Востоке» Юра полетал Гагарин – и звездой остался. Недолго в жизни просверкал, Зато бессмертьем увенчался... Масштаб свершений поражал. Пражане в полном шоке – что ты!... Вполне уверенно сдавал Меж тем, экзамены, зачеты. . Я поражал профессоров, Что ни экзамен то – «отлично»!... И лишь профессор Бочаров Мне вдруг трояк влепил цинично Уж я-то Алексея знал Вполне уверенно Толстого. -- «Петр Первый»... -- Бочаров кивал. Он выглядел совсем не строго... Ответ достойнейший слепил, Пройдя в рассказе по роману – И мэтром ошарашен был: -- Ну, двойку выводить не стану, За смелость – тройка... -- Не убил Мерзавца лишь каким-то чудом... Ведь он всегда подонком был, Отметился идейным блудом, Премерзкой залил клеветой, Он Исаковского «Прасковью», Великого пинал пятой, Что автору могло и кровью Аукнуться тогда... Святой Та песня стала для народа... В манере строгой и простой Бернес трагически и гордо Донес тот реквием до нас... Вот, тройка первая в зачетке. Ну что же, сам себя сейчас Разоблачил – улики четки... И подпись серою смердит. Журфак морального урода Пригрел... Учти, гермафродит, Отмстится неизбежно шкода... Позднее вызов в деканат Стал дополнительной досадой... Все поздравляют... -- Честно, рад? -- С чем поздравляете? -- С наградой От комсомольского ЦК -- Знак «За отличную учебу»... -- Награда точно хрен горька. Тая на Бочарова злобу, Догадываюсь: мерзкий знал И с изуверским наслажденьем Меня оценкой попинал... Усугубляют поздравленьем Досаду... Что ж, переживу... А Бочаров ухмылку беса Не спрячет... Я с него сорву Покров... Он – адского замеса – И выдал черное нутро Несправедливою отметкой. И сатанинское тавро На нем – его ухмылкой мерзкой... В останкинской усадьбе век Державинский стоит нетронут. Притормозило время бег Лишь вековые липы стонут, Воспоминания храня... А по усадьбе чехи бродят Со мной... Здесь с ними для меня В Москве последний выход... Гонят Улыбки их досаду вон... Век восемнадцатый в округе. Куда ни глянь, со всех сторон. Мы с чехами найдем друг в друге Друзей на всю, надеюсь, жизнь... Усадьбу строили столетья. Сперва Черкасские взялись... Князья оставили в наследье Парк Шереметевым, а в нем Стоящую поныне церковь. Здесь Шереметевы потом – Они за жизнь держались цепко – Волшебный возвели дворец. Он внешне словно бы из камня, Но деревянный... Наконец Театр возник... Отлично парня С его задумкой понимал: Меня в солдатчине спасало Актерство... Да, я театрал. Будь у меня деньжат немало... И я б театрик основал, И непременно чтоб играла Любимая – и я б играл... Мечта далече увлекала И вовлекала в легкий сплин... А в кулуарах возле зала Висит коллекция картин, Что тоже время выражала... Я с грустью чехам изложил Судьбу Прасковьи Жемчуговой, Актрисы крепостной... Вершил Ее судьбу Господь толково: Вослед таланту дал любовь... Внимают чехи с упоеньем: Ее из крепостных оков Дар вырвал с Божим озареньем – На Шереметева нашло. Все завершилось хеппи-ендом... Усадьба – бывшее село – Теперь столичным стало брендом... Мы пообедали в кафе... Друг друга здесь поудивляли. -- Что это? Брамборы* в траве С водой... – Они не понимали... -- Да это же полевка**, суп! – Я поражен их удивленьем С гримаской недовольных губ.... Берут подносы опасеньем, *Картофель (чешск.) ** Суп (чешск.) Рядком их ставят на столы, Оставив на столах подносы, Едят... Им явно щи милы... А у меня в мозгу вопросы: Похоже, их привычный стиль – Тарелки не снимать с подносов? Заметим эту микро-быль, Чтоб после не было вопросов... Теперь ребятам в Ленинград, А мне посланцем от журфака В весенний Киев... Ясно, рад... Официальная бумага Сопроводиловкой дана От нашего декана в Киев. Я верю, все решит она Проблемы, например, такие: Где чехам жить? Программа дня Для них наметится какая? Важна задача у меня. И в граде Кия возникая, Я еду в университет. Окрашен красным главный корпус. А через улицу – Поэт Стоит в задумчивости горбясь, Столп украинскости – Тарас... Журфак чуть в стороне особо. Потолковал с деканом: -- Вас Проректор приглашает, чтобы Все окончательно решить. Проректор принял без задержки – Не стану на судьбу грешить. Общага будет. Чехи, чешки По двое в комнате одной Поселятся общажной... Ладно! Теперь мне можно и домой – Понятно, к Зое... Здесь отрадно Живется мне в любой приезд... Я в этом городе работал. Одно из заповедных мест – Град Кия... Я его истопал Когда-то вдоль и поперек. Я здесь слесарил на Теличке И помню каждый уголок, Где юности моей странички Ни время не перечеркнет Ни обстоятельства любые... Мой Киев! Он в луше живет И голоса его живые Ко мне взывают сквозь года... Я жил на улице Киквидзе В общажном корпусе тогда, Страдая по одной девице, Бежал сюда из Черновцов. Закручивал ночами гайки, В команде слесарей юнцов, А днем в футболке-разлетайке Бродил по городу, смотрел, Его впечатывая в душу... О нем мечтал, в нем жить хотел – И записные книжки чушью Замарывал... Во мне опять Мечта о Киеве проснулась... Но время не помчится вспять. Пока еще со мною юность, Но я теперь отец и муж. С моей душой нерасторжимы Из миллиардов разных душ Две самых верных – и должны мы Досужее отставить прочь... Я отоспался у кузины – Мгновеньем пролетела ночь – И – на вокзал. И вот мне зримы Уже знакомые сто лет Улыбчивые лица чехов... -- Общагу университет Дал без капризов... -- Ты, наехав, Поди их йогой напугал... -- Они и так гостеприимны, Но оэидания накал Велик... скорей должны мы Принять в общаге теплый душ – Нас ждет декан на факультете. Без околачиванья груш – Летим... -- Дни промелькнули эти Ракетой... Я сводил друзей К Софии киевской с Богданом И в Лавру... Времени в музей Попасть искусств жестоким планом Не предусматривалось... Мы Еще к Владимиру святому Сходили, в гуще кутерьмы Крещатика толклись, Патону, Конечно, вознесли хвалу, На мост сварной полюбовались... Я чехов проводил в Москву – И мы до осени расстались. Друзей прощальный ждал банкет, Я в Черновцы стопы направил. Томуська прилетела, нет? Там ждет сынок. Его оставил Всего-то месяц с небольшим Назад – узнает ли мальчонка? А вдруг подумает – с чужим Встречается? В груди – чечетка. Мечтается, чтоб сын узнал, Порадовался, восхитился – И мне какой-то знак подал: Мол, рад, что папка возвратился... Поэма вторая. Тома Мы проводили маму... Вновь Втроем... Отлично завершили Семестр... Да здравствует любовь! Вопрос: Да как мы раньше жили Без Димки? – на моих устах. Ту радость, что сынишка дарит Едва ли выразить в стихах, Тем паче – в прозе... Светозарит Само присутствие его... А мы с ним делаем зарядку, Как пишут в книжке, для того, Чтоб он крепчал и неполадку В здоровье мог предотвратить. К тому моменту Груньку, Гальку Уже заставили родить, А Люська ходит вперевалку – Она беременна... Но с ней, Что так была близка когда-то, Связь порвалась. А кто сильней Виновен в том, что нет возврата К старинной дружбе, не понять... Наверно, просто повзрослели... Но все-таки мне жаль ронять, Ту дружбу... Может ей «напели» Лихую сплетню обо мне, К Семену, может, взревновала – Мне все едино... Наравне Мне бывшая подруга стала С чужими... Как-то в лифт вошла С коляской, а в углу Людмила. Молчим – и тьма заволокла, Как если б что-то ослепило. Отец Людмилы прикатил В столицу, чтобы повидаться. Я знаю, он меня любил... Зашел сынком полюбоваться. Я с дядей Витей обсуждать Не стала отношенья с Люськой. Самой в них смысла не видать. Погукал, постоял над люлькой, Димурке показал «козу» -- И укатил назад в Кирсанов... Неужто кто-нибудь «дезу» Во исполненье мерзких планов Напел Людмиле обо мне? Бог с нею, коль ущла из жизни. Наташки с Райкою вполне Для дружбы мне хватает... Кисни, Подруга бывшая, вдали... Каникулы в одно мгновенье Мелькнули искоркой... Дари, Семестр, нам снова вдохновенье... Сынок умнеет и растет – И на своем наречье странном Болтает... Что сыночка ждет В суровом мире и пространном? На ножки ставим пацана Держась за поручни кроватки, Себя он выразить сполна Стремится в слове, мальчик сладкий – Все говорит и говорит... А мы нашли ему забаву: В кроватку ставим – пусть стучит – «Москву» ребенку на расправу. Он видел, как долбил Семен – И попугайничает ловко. Ребенок не по дням умен – Стучит по клавишам... Головка Покрылась солнечным пушком... Ему пора б уже и ползать, Но в теснотище сей ползком Не разбежишься... Можно ёрзать В кроватке... Ерзает.. Уже В кроватке ставим и на ножки... Он всем в общаге по душе... Играем в ладушки... Ладошки Массируем – ведь говорят – Сынок от этого умнеет. Общительный – и всем подряд... Улыбки дарит... Он умеет Уже и славно хохотать... Когда машинку отнимают, Спешит хотя б ногой достать – Ножонки ловкие пинают Тугие клавиши вдогон... Такой упитанный мальчонка, Весь в складочках... А йог Семен Уже тренировал ребенка: На руки мальчика кладет Животиком. Тот прогибался, Махал ручонками вразлет... «Димуля-птица» -- назывался У нас физ-культ-атракцион. Еще похлеще упражненье: За ножки мальчика Семен Берет и чтоб кровоснабженье Улучшить головы, его, Ребенка, держит вверх ногами... А сын смеется от того Переворота... Жутко маме... У сына добрый аппетит. Уже даем ему кефирчик, Трем яблочко... Поест – и спит... Даем морковочку и сырчик. А в «Балатоне» для мальца -- Пюре шпината и горошка, В консервах фрукты... И мясца Уже ему даем немножко – Все по науке... Он – тьфу-тьфу, -- Здоров и с каждым днем красивей. Заносим в нужную графу Все важное, что видим в сыне -- В особый том – адьбом-дневник С названьем четким «Наш ребенок». Стоит на полке между книг В обложке серой... Димусенок Описан полно: вес и рост. Имеется особый график. Мы при альбоме держим пост, Заносим четко факты... -- На фиг? – Григорий, Сенькин друг спросил. -- Здесь мы фиксируем мгновенья, Чтоб времени поток не смыл... -- А на фига? -- Для вдохновенья... -- Пошли прививки чередом, Болезненные... Верим – к пользе... Сын ревом не изводит дом. Любовь – заслоном сглазу, порче. Поскольку больше перерыв Стал от кормленья до кормленья, Уснет малыш, я, дверь прикрыв, Лечу урвать кусок ученья -- И даже я со смыслом в лад На семинарах выступаю. Потом в общагу мчу назад, Ребенку громко вслух читаю Килограммовые тома – И остается впечатленье: Он лучше даже, чем сама, Воспринимает это чтенье. Пока читаю, он молчит, Сосредоточенно глазеет. При этом ножками сучит. Не засыпает, не совеет... Когда, случится, задремлю, Он, на боку, буравит взором Глаза открою и ловлю Взгляд понимающий, в котором Вполне читаем светлый ум... Он все, похоже, понимает... Нам глубину сыновних дум Понять умишка не хватает. По древу мыслью растекусь... А сын умом сосредоточен, Его не отвлекает курс, У сына свой – глубок и точен... Признаться, и меня сейчас Четвертый курс заботит мало. Порой захаживаю в класс, Но главное, что занимало -- Круглоголового мальца, Любимого сынка касалось, Улыбка, чтоб с его лица Слетая, на моем плескалась... Но хошь-не хошь, а надо сдать Зачеты сессии весенней, Хвостов отнюдь не нацеплять... Что делать? Мы решаем с Сеней Вести малого в Черновцы, Сдать на руки бабуле Жене. Звоним... -- Конечно, молодцы! Везите – нет других решений. Придется, значит, «молзавод» Мой останавливать внезапно Не то весь самолет зальет -- Молочным отстреляюсь залпом. Вурнале прочитала: грудь Перевязать потуже надо... -- Бинтуй, Семен, не как-нибудь. – В последний раз наелось чадо – И Сенька взялся бинтовать... Похоже, что перестарался: В бинтах едва могу дышать... Но вот – наш экипаж собрался. Все вещи мальчика берем, Коляску в Черновцы доставим. Со всем Димуркиным добром В аэропорт стопы направим. Ребенку предстоит полет Впервые в малышковой жизни. Рейс – уникальный. «Ан» берет В полет с пяток малышек... Мы с ним, С Димуркой, сели у окна... Летим... Младенцы плачут хором, А Димка – нет... А мне трудна Вдвойне дорога: с перебором Забинтовал меня Семен: Едва дышу, так сжата туго... Обрадовался, что силен? Сама просила ведь супруга Потуже грудь забинтовать. В полете не разбинтоваться. Не стану же с себя снимать Бинты на людях... Продержаться Придется до конца пути.... Но мне, признаюсь, очень плохо... И дело не в одной груди, А завершается эпоха, Когда мы были ближе всех: Я -- и кровиночка-сыночек. Могли сердцами без помех Часами дней, бессонных ночек, На тайной азбуке любви Морзить друг другу безраздельно. Но час приходит – се ля ви Расстаться... Малкнький глазел, но Не плакал – любопытный взгляд Всех пассажиров озирает... Надрывный рев других малят Мою печаль усугубляет. Сынок пока не понял: с ним Готовится расстаться мама. Надрыв в душе неизмерим. Еще вся расставанья драма Ждет впереди, а мне уже Так плохо, как доныне прежде Быть не иогло... На рубеже Разлуки место дам надежде, Что деда с бабушкой любовь Ребенку скрасит расставанье И мы соединимся вновь. Уже сейчас того свиданья С нетерпеливой мукой жду... Снижение... В глазах ребенка Боль с удивлением... Кладу На спинку... Да, мокра пеленка... Заплакал... Видно – боль в ушах... Сглотннул бы – малость полегчало б... Не объяснишь мальцу никак... И у него для горьких жалоб Есть слезы, больше ничего... Он явно жалуется – больно! Ну, чем утешить мне его? Ревет машина малахольно, Колеса тюкнулись в бетон... Поглаживаю Димке лобик... С такой обидой смотрит он... Будь мальчику хотя бы годик, Сказал бы, что ему бо-бо... Он жалется горьким плачем... Но вот и все... Ведут гурьбой К ограде... Долго ждем... «Ишачим»: Семен – с вещами, я с сынком... Раскладываем «экипажик», Сынка устраиваем в нем... Уснул... Не засмотрелся даже На буковинскую весну. Пусть отдохнет от перелета, Целительному дастся сну... Из-за ограды машет кто-то. Мы выкатили из ворот Свое бесценное потомство. Родня нетерполиво ждет – Золовка и свекровь... Знакомство Пока односторонне... -- Спит? -- Да... Не шепчите – сон сторожкий... -- Поехали! – мой «общепит», Бинтом задушенный, в дорожке Уже себя не проявлял... Идем неспешно по апрелю. Тепло. Малыш спокойно спал. Я под бинтами тихо прею... Пришли... Семен в охапку взял Коляску, не тревожа хлопца – И на этаж его поднял... Нам от свекрови достается По первое число за то, Что с грудью учудили глупо. -- Да так не делает никто! Поверили журналу тупо... – А тут проснулся мальчуган – И глазки ручкой протирает. Конечно, мокрый, хулиган – Иначе просто не бывает. Переодели... Началось Фундаментальное знакомство. Он ручкой показал – пришлось Во все места мое потомство В квартире занести... Сынок Не удовлетворен показом, Заплакал... У меня комок... Поев, развеселился разом, Заулыбался, загулил – Красивенький, живые глазки. -- Ай-ай! – бабулин похвалил Халат... -- Здесь временно в коляске Придется Димке отдыхать. Чуть погодя кроватку купим... -- Так больно сына покидать. С ним пару дней еще побудем, С ним поглядим на Черновцы – И расставанье станет фактом... Студенческие огольцы! Развозят их по дальним трактам Их папы с мамами, пока Не доберутся до диплома... Так больно покидать сынка... -- Ты так не убивайся, Тома, Мы за внучонком приглядим... Семен в Москву уехал первым. Осталась с маленьким моим Еще на день, удар по нервам Предполагая тем смягчить... Звонком поспешным из столицы Муж умудрился поперчить Все чувства: -- Не могу учиться – В душе такая пустота... Стоит кроватка, а ребенок Вдали...-- На сердце маета Сгостилась у меня... Заслонок От боли у сердечка нет... Выкатываем со свекровью Гулять сынка... Уже билет В столицу куплен... Сердце кровью Горячей обливалось... Сын Уснул на воздухе спокойно – И бабушка осталась с ним, А я пошла, пошла... На кой нам Диплом?... Летела вся в слезах... Проснулся сын, стал озираться, Недоумение в глазах. Заплакал и не мог уняться.. Сидел у бабы на руках, Тянул ее туда, обратно... Казалось, планам полный крах, Как успокоить, непонятно... Была отчаянная ночь – Ребенок плакал безутешно. Как успокоить, чем помочь.. -- Придется, видно, Тому спешно Обратно вызвать в Черновцы... -- Но день пришел – и внук смирился... Студентов бедные мальцы! Стиль жизни сына изменился... Свекровь оставила свою Работу даже ради внука... Звоню, тревоги не таю... -- Все славно, как у вас наука? -- О том, что мальчик тосковал, Бабуля мне не доложила. Поздней узнали, как искал Глазами маму... Как пружина, Я напрягала все мозги, Семен усердствовал в ученье, Чтоб без задержек из Москвы Вернуться к сыну... Дел теченье Нельзя, увы, поторопить... Два месяца грызем науку. Нельзя и в малом уступить... Тем временем бабуля внуку Была за маму и отца... В ребячьей кухне добывала Сырки, кефирчик для мальца, Водой поила, одевала, Гуляла по три раза в день... К труду, представьте, приучала: Мальчонке пальчиком не лень Крутые чмстить яйца... Шало Он вовлекался в этот труд, Что для малого был забавой. И луковку ему дадут – Очистит... -- Мама, Боже правый! Ты что удумала? – Семен, Узнав о трудовом порыве, Был не на шутку возмущен! -- А почему ж ты, мама, к рыбе Не догадалась пацана В его семь месяцев приставить? – А может быть, права она? Ребенка с первых дней направить По тропке надо трудовой... А чистить яйца – интересно. Рука-то в связке с головой – Сие от Энгельса известно. В «Происхождении труда» Он написал об этом внятно..... Прошла зачетов чехарда, Мы к малому летим обратно. Два месяца – огромный срок И для меня удар по нервам: Подрос мой маленький сынок. Мы удивляемся шедеврам В его повадках. Говорит: «Бабака!» -- первое словечко, Что значит – «бабушка»... На вид – Упитанный... Мое сердечко В покое: мой сынок и я Опять синхронно дышим рядом И трепетно душа моя Восторженным впивает взглядом Приметы «взрослости» мальца И воспитания шедевры. Есть у Семенова отца Свои пути, чтоб внука первым Словечкам научить. Ему: -- Скажи, как делает коровка? – Димулька отвечает: -- Му! – Со смехом, дескать, вот как ловко Я разовариваю... Дед Опять с вопросом к человечку, С ним пребывая тет-а тет И открывая путь к словечку: -- Собачка что нам скажет? -- Ав! – И заливается ребенок. От упражнений подустав, Он, за отсутствием пеленок, На деда изливает все, Что выпил... Дед ко мне и бабке Взывает, а малыш: -- Исё! – Желает, дескать, по заявке Репертуарчик продолжать. Дед детское стихотворенье Читает. Димке – завершать Строку... Глядишь, придет уменье И самому слагать строку... Еще солидный срок до года Димульке, милому сынку – Успеху дедова подхода Не поразиться не могу Вполне осмысленно Димурка «Стихи читает»... И в мозгу Накапливается шкатулка Словесных навыков мальца... -- Продемонстрируйте программу, -- Прошу я свекра, -- до конца, Порадуйте успехом маму... – -- Я зна.. -- ...ком -- С одним друж... -- ...ком! -- Я зову его Друж... -- ...ком! -- Я зову к себе Друж.. -- ...ка! -- Наливаю моло... -- ...ка! -- Я с Дружком играю в прят... -- ... ки! -- Убегаю без огляд... - ки! -- Он бежит за мной стремг... -- ав, Де ти, де ти, ав-ав-ав! Ну, тут уж я поражена. Да, дед отлично потрудился И подготовил пацана, Чтоб он быстрей разговорился. Посмотрим, что ему дадут Сибирские дедусь и бабка. Знакомства новые грядут... На мне халат. Сынок, мой лапка, Крадет головку на плечо, А ручкой нитки из халата Вытаскивает... Вот еще Свидетельство: ума палата. Ведь это же эксперимент... Еще в Москве: стоит в кроватке, Из шкафа, улучив момент, Сын смахивает на пол банки, Оценивает результат Профессорским разумным взглядом И так же изучал халат, Выдергивая нитки... С чадом Колясочку по Стасюка Катили... Летняя каретка Открыта... Всем видать сынка... Подходит Сенькина соседка – Сын тянет руки к ней – знаком. Она берет мальца на руки, Обнюхивает... Сын цветком Весенним пахнет чистым... Звуки Он радостные издает... Вдруг четко говорит: -- Китюня! – И в смех, довольный: дескать, вот, О кошке я... Конец июня... Семёна вскоре заберут, На сборы – станет офицером. А мне с сынком – в Сибирь маршрут, В Усть-Ламенку... Ну, что же: в целом Нельзя сказать, что в Черновцах Сынок провел недели зряшно – Ухожен, сыт, огонь в глазах. Представьте – загорел изрядно. Но все еще комично лыс, Лишь гривка темная с затылка. Таким и появился из Меня... У папика ухмылка. «Профессор Кицамура» -- так Папашкой называем отпрыск. Смешок у сына на устах. Наш с Сенькой черновицкий отпуск Димурке-крохе посвящен... Бабуля Женя рассказала Как тяжело вживался он В жизнь черновицкую... Сначала Уж очень сильно тосковал. Но постепенно примирился. Его здесь любят – осознал И с новым окруженьем сжился. -- Как ты велела, в шесть часов. Будили парня для кормежки. Он рот и глазки – на засов, Мол, спать хочу, не надо ложки... Дала поспать до девяти, Умыла... В складочки -- присыпка... Теперь, бабуля, угости, -- Командует без слов твой сынка. Даю кефир и творожок, Он с аппетитом уминает. Потом в колясочке дружок Со мной в охоточку гуляет. Порою яблочко ему Особой теркой натирала, Морковочку натру, пожму -- И мелкой ложечкой давала. Гуляли по три раза в день. Поели – и опять прогулка. Нас греет солнышко, а в тень Уходим, чтоб поспал Димурка. Раз в месяц – к доктору визит, -- Вот аккуратная мамаша, -- Нахваливают. – Внук бузит: Мол, это же бабуля наша. Я доктору перевожу, Что хочет выразить ребенок. Едва: -- Он – внучек мой, -- скажу, Вмиг замолкает постреленок. На кухню детскую зайдем – И супчика возьмем к обеду. Штанишек пару обольем, Как водится, себе и деду, Коль дед по случаю в дому. Он больше по командировкам. Случись – и дома, я ему Не доверяю... Мог неловко Сам оступиться – ведь протез... Поэтому на мне прогулки... -- Был у ребенка диатез? По счастью – нет, но у Димульки Порой бессонница была. Не мог уснуть, а что болело Я догадаться не могла. И у него... такое дело -- Признаюсь, сильный был запор. Врач говорит – на нервной почве... -- Что, до сих пор? -- Да, до сих пор... И он не позволяет к попке Притронуться – заметна в нем Стеснительность – в таком малютке... -- Ну, стало быть, пора... Берем – И едем... Ведь с запором шутки Непозволительны... -- Пора. Возможно и вода влияет. -- И мы с Гайдарского двора Выходим... С нами «Ан» взмывает – И вот мы снова в зоне «Д»... Сынок узнал свою кроватку. Здесь спится сыну, как нигде – Спокойно, радостно и сладко... Я вышла на общажный двор, На лавочке сижу зеленой. Коленями держу в подпор Сынка... Веселенький, не сонный... -- Тебе, Тамара. Хорошо! – К нам Лиля Бижева -- с улыбкой. -- Ведь ты – уже, а я еще... – Животик выпирает шибко. Болтаем... В сквере кутерьма... Вдруг Димка выступил ревниво, Сосалку вынув: -- Все, нема Вам лазгоговаливать! -- Ну, диво! – Глаза у Лильки в пол-лица. -- Ораор! Да по-украински! – Глядит с восторгом на мальца. -- Скажи еще чего-то, - Димке. Но он сосалку в губы взял, Пренебрежительно зачмокал. Довольно, дескать, я сказал! – И нежно руку мне потрогал: Не отвлекайся на других, Когда с тобой сыночек, дескать. Таких мгновений дорогих Мне помнится не пять, не десять, А сотни... Имя им -- любовь... А Лилька в полном изумленье. -- Сынок – ревнивый. Папы кровь Бурлит вулканом вне сомненья... – И снова дали нас зовут. Счибирская родня взывает: -- Вези к нам внука, пусть и тут Наследник малый побываеь. Эх, велика святая Русь! Нам пролететь ее на четверть... -- Готова? -- Мигом соберусь! – Электропоезд четко чертит Прямую на аэропорт... Немного мы подзадержались. Особо напряженный спорт. Бег с малым. Не давлю на жалость. Спешу – ведь надо же успеть. Уже посадка завершилась – И лайнер может улететь Без нас. Слегка закопошилась – Исчерпан времени лимит... Семен таранит чемоданы, От тяжести уже сипит... От нашей комнатной нирваны С задержкою оторвались – И вот – теперь несемся шало.. -- Тамара, тише! Берегись! – Но я на всем ходу упала: Торчал железный стерженек На тротуаре из бетона. И муж не смог, не уберег... Ни крика из меня ни стона. По ходу полетев вперед, Разбила вдребезги колени, Спасла сынка. Он не ревет. В глазах то искорки, то тени. Я даже не пойму сама: Успела сынову головку Рукою защитить, но тьма В моих глазах... Встаю неловко, Нет времени себя жалеть... Под брюками течет кровища. Несемся дальше... Нам лететь... А в здании людей не тыща, А много больше... Мы идем С Семеном прямо на посадку... Кровь по ногам течет ручьем... Рейс начинается негладко... Нам персональный подают, Мне с Димкой и вещам – автобус, Поспешно к лайнеру везут... Стюардки вносят вещи... Глобус Пошел крутиться в глубине Под нашим «Ту» неторопливо... Здесь чувствую, как больно мне... Но слава Господу, что живы... Поэма третья. Наталия Алешина Четвертый завершая курс, Я рассекаю по столице. Ввел ДОСААФ меня в искус, Послав вождению учиться Бесплатно (важный пункт!). Сдала И оснащенная правами Куда угодно мчать могла. На чем вот только? Ну, с годами И этот разрешу вопрос. Семенова, соседка, Валька В то время бардами всерьез Увлечена... И вот: -- Давай-ка, -- Зовет, -- заглянем в КСП... -- Понятно: клуб какой-то песни? -- Студенческой... -- И как себе Ты это представляешь, если Туда стремится вся Москва? -- А я уже там не чужая.... – Прошли. Устроились едва... Аккордом звонким оглашая Пространство, гордые вошли С гитарами студенты-барды – Высокое в душе зажгли... Как жаль, не слышал тех гитар ты... Четвертый завершая курс, Сдавала трудно медицину. Давление измерить, пульс, Взять кровь, поставить банки, шину – Непросто, но всего трудней По анатомии экзамен. Зачивала в тьме ночей. Под утро с красными глазами Шла те премудрости сдавать У всех костей и мышц названья Латинские пришлось узнать... Армейский ритуал вставанья: Обязана себя назвать: -- Курсант Алешина, вставая, Стоять по струнке, не мигать... Сдала, на Бога уповая... А кульминацией всего На курсе стала аморалка... Ну, что за гадость: кто – кого, Кто – с кем? «Запятнанных» мне жалко. Пузцо Светлане Назарюк. Устроил «Дон Жуан» Алиев. Он многих подцепил на крюк. И что? Чей умысел был змиев Позорить парня и ее, Его сибирскую мадонну? Вот лицемерное зверье! Тамара доблестно – Семену В укор – их защищала так, Что может истинно гордиться Такой отчаянной журфак... Партком-то дал ЦУ добиться, Чтоб инквизиторски судил Курс двух запуганных героев... Но курс партийцев победил, Отбил атаку, успокоив «Ромео и Джульетту»... Курс Вполне здоровым оказался, Влюбленным оказал сикурс... Ах, нервы, нервы... Попытался Алиев прыгнуть в суицид... Не дай Господь! Наш Иваненко Сумел Володиных обид Позорных остудить маленько, Испепелявший душу жар... Вот кульминацию какую Оставит нашим душам в дар Четвертый курс... Напропалую Давил рассерженный партком. В общаге обыски. Бутылки Искали коммунисты, в ком Нет совести... Ну, что ж, ухмылки Свидетельствуют: подошел Сов-парт режим опасно к краю... Ну, это ладно: нас подвел К нему. Но так я не играю... Отлично сессию сдала. Стипешку выдали за лето. Командировочку взяла На практику (с деньгами). Это Поможет чуть счастливей быть – И к нам в деревню укатила, Стараясь грязное – забыть, О добром помнить – много было... Послесловие к книге тринадцатой Закончился четвертый курс – Четыре пятых одолели. Энергетический ресурс Растратив, стали ближе к цели, Подкованные от и до, Наполненные под завязку... Велят нам отложить рондо*, Надеть хэбэ, накинуть каску – И в лес – на ратные дела... Для отслуживших – развлеченье... Дай, лето, воинам тепла -- В лесу продолжится ученье. ---------------------- * Перо для каллиграфического исполнения особого закругленного шрифта, а также стихотворная форма. Откладываем на потом Незавершенные конспекты. Мы возвратимся – все путем – Вновь на столичные проспекты. Мы похудеем, загорим, Подтянемся, нахмурим брови, С собою что-то сотворим... Для не служивших будет внове Разбитый по часам уклад И запредельная нагрузка, А отслуживший будет рад Вернуться в строй... Кто мыслит узко, Тот эту радость не поймет. Зато ее вполне разделит Бывалый воин... Ну, вперед! Семестр армейский расшевелит Практический патриотизм И укрепит мужскую дружбу. В строй станешь – и не суетись. Мы призваны опять на службу, Но с нами опыт и багаж, Что накопили на журфаке. И нас не выведут в тираж Лишения.... Ведь мы, вояки, Привычны ко всему тому, Что напугает новобранцев... Жезл маршальский нам ни к чему. Мы эти жезлы прочь из ранцев Вышвыриваем на ходу... Но если Родина прикажет, То, чтобы отвести беду, Костьми на поле брани ляжет Любой журфаковский студент... Выстраивают у журфака Еще гражданский регимент*... Команда «Шагом арш!» однако... ------------------ * Полк (нем) Содержание Предисловие к книге тринадцатой Поэма первая. Я, Семен. Поэма вторая. Тома Поэма третья. Наталия Алешина Послесловие к книге тринадцатой | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
