Жизнь наполнялась смыслом. За окном уверенно широкими шагами мерял улицы июль. Солнце целовало щеки, то прячась среди листвы, то настороженно выглядывая из-за белоснежных облаков, как напроказивший ребенок. А иногда бесстыдно касался открытого тела дождь, и, вместе с его каплями, легкая дрожь бежала по позвоночнику от предчувствия чего-то необыкновенного. А вокруг – поток людей, бесконечно радующих глаз. Открытые плечи и короткие юбки девушек (смущающие самих их обладательниц, не то что окружающих), и мужчины, вслед которым хочется оборачиваться и больше не отводить глаз. Город пленял своими картинами. Жизнь била ключом. И ее ритм как нельзя кстати подходил моему растерянному сердцу.

Звонил телефон…

- Я люблю тебя.

-…, - промолчала я в ответ.

Из памяти на меня смотрели глаза. Серые, глубокие, с легким туманом загадочности на самом дне.

- Как дела? – спрашиваю, чтобы сказать хоть что-то.

В трубке слышится знакомый вздох.

Но как объяснить? Что меня околдовало лето. Что я просто не умею любить. Нет, не умею, это когда можно научится. А я не просто не умею. Я не могу… Не получается.

Я не хочу его обидеть. Просто еще не хочу лгать.

Так бывает, когда позволяешь надеяться, купаешься в даримом тебе тепле, но ничего не можешь дать взамен.

А бывает, что просто перестаешь замечать его, это тепло. Радуешься жизни, идешь к тебе одной известной Цели, окрыленная собственными мыслями, даришь себя всем подряд: кому – доверие, кому – улыбку, кому – легкое касание руки. Кому угодно, но всегда не тому.

- Я люблю тебя, - тихо звучит из трубки его голос.

- Ага, - неразборчиво говорю в ответ.

А за окном падают листья. Струится туманный серый свет, растворяясь в озябших лужах. С таким трудом обретенная и взлелеяная Цель теряется в осенней дымке, сливается с водой, просачивается под землю, которая неожиданно уходит из под ног. И я теряю равновесие, закрываю глаза от страха и внезапный ветер глухим ударом в спину бросает куда-то вниз… И я падаю… Падаю… Падаю…

- Я люблю тебя, - подхватывает меня на руки, прижимает к себе и убаюкивает знакомый голос.

На озябшие пальцы, на голову, на ресницы еле слышно падают первые снежинки. Обжигают и, плача, превращаются в капельки слез на моем лице.

- И я, - не успеваю удержать охватившие меня чувства…

… Трубка с грохотом падает вниз, и, подхватываемые ветром, летят куда-то, скрываясь от меня, хриплые короткие гудки.