Подобные концерты стали звучать относительно регулярно с сентября 1923 года. Возник огромный интерес к радиопередачам и радиолюбительству у населения: при клубах, школах, в вузах начали открываться радиокружки, появился радиоприемник "Кристадин", сконструированный инженером Лосевым. Аппарат произвел сенсацию: он был компактен, удобен и достаточно прост, им можно было пользоваться без специальной технической подготовки. К тому же был рассчитан на работу не только в общественных местах, но и в домашних условиях. А изготовление простейших детекторных приемников стало вообще повальным увлечением. И стар и мал, надев наушники, ковырялись проволочкой в кристаллике свинцового блеска, стараясь нащупать нужную точку. И когда это удавалось, в наушниках возникал голос диктора, либо звучала музыка – происходило волшебство...

 

«Внимание! В эфире Томск...»

 

«... У нас уже сообщалось о предстоящем открытии в Москве новой Центральной радиотелефонной станции, оборудованной исключительно русскими силами и на русских материалах.

27 и 29 мая вечером от 9 до 11 ч. на этой станции были проведены интересные опыты. Передавался из Н.Новгорода концерт, состоявший из нескольких вокальных номеров с аккомпанементом скрипки и роялей и сольных исполнителей – артистов Нижегородской консерватории. Опыты превзошли все ожидания.

Расчитывалось, что при высоких мачтах в 150 метров дальность действия радиотелефонной станции будет самое большее 2000 верст. Между тем опыты, проводившиеся в самое неблагоприятное время при небольших мачтах в 40 метров показали, что и при наличности настоящих условий, вполне удовлетворительная слышимость была на расстоянии до 3500 верст. Из Новониколаевска вчера сообщили, что там отчетливо и ясно было слышно концертное исполнение.... Таким образом, новая радиотелефонная станция, помимо своего прямого назначения в ближайшем будущем будет служить прекрасным агитационным средством... Аудитория будет слышать своих вождей. Задавать вопросы, на которые немедленно последуент ответ.

Вообще испытания показали, что русская радиотехника открывает новые горизонты, очень важные для культурной жизни страны и для связи ее с другими частями света...»

 

Газета «Красное знамя», Томск. 10 апреля 1922 года...

 

«Радиовещательная станция в Томске ... строится при политехникуме и в ближайшее время будет открыта...»

Журнал «Радиолюбитель», Москва. №3, 1924 г.

 

Приемник неказист,

Но дорог и такой.

В наушниках то свист,

То треск, то рев, то вой....

Усердно щекочу

Кристаллик проводком –

И звуков чехарду

В приемнике моем

В живые голоса

Преображаю вдруг –

Взаправду чудеса,

Творенье умных рук.

Не подведи, кристалл!

Ведь струнами антенн

Интернационал

Выводит «Коминтерн»...

Курантов дальних бой,

Высокие слова...

Я слушаю. Со мной

Беседует Москва...

 

В период гражданской войны в силу того, что телефонная и телеграфная связь в стране была разрушена, все имевшееся радиооборудование и все частоты использовались исключительно для радиосвязи. Впрочем, ни для чего иного и не могло тогда использоваться...

Однако, время шло, центральные и местные власти не бездельничали, проводные линии связи, обеспечивавшие более качественную и надежную связь, восстанавливались, и радиосвязь в целом по стране, кроме отдаленных и глубинных, труднодоступных, районов становилась менее актуальной.

Высвобождались частоты, высвобождалось оборудование. Высвобождались специалисты. Опыты по радиотелефонии постепенно становились все более регулярными и обеспечивали растущее качество. Сотни людей вовлеклись в примитивное радиолюбительство – изготовление простейших детекторных приемников. Немало было и таких, кто оказался способен изготавливать и ламповые. Вначале для себя, родственников и друзей, затем и на продажу. Личную заинтересованность в скорейшем создании «газеты без бумаги и расстояний» проявил Ленин. Дело оставалось за малым: начать регулярное радиовещание.

И в 1924 году московские широковещательные станции имени Попова и «Коминтерн» начали регулярные информационные и музыкальные передачи.

О том, что широковещательная радиостанция необходима в Новониколаевске, еще в 1922 году писал в Наркомпочтель Николай Романович Дождиков. Ответ на это письмо поступил неутешительный: мол, в настоящее время нет ни средств ни возможностей открыть в Сибири краевое радиовещание. Но энтузиасты радиофикации края не успокоились. Они продолжали привлекать в свои ряды сторонников, увлекли идеей строительства вещательной станции руководителей местных ведомств. Наконец, в борьбу за радиовещание включился Сибревком в лице легендарного Роберта Индриковича Эйхе. Это случилось в 1924 году. После этого дело сдвинулось с мертвой точки. Вначале на уровне принятия решений и согласований. В следующем году акционерному обществу «Радиопередача» был заказан вещательный передатчик «Малый Коминтерн» конструкции Михаила Александровича Бонч-Бруевича.

25 ноября 1925 года «Советская Сибирь опубликовала интервью начальника Сибирского округа связи В.В. Пенчукова, касающееся интересующего нас вопроса...

 

« Сибревком в окончательной форме разрешил вопрос о постройке в Новониколаевске широковещательной радиотелефонной станции.

Заказанный передатчик мощностью в 4 киловатта имеет назначение обслуживать Сибирь в качестве краевой широковещательной станции. Дальность его действия, согласно указаний акц. Об-ва «Радиопередача» гарантируется в течение 7 зимних месяцев при приеме на простой детекторный приемник на расстоянии до 300 километров, а на ламповый приемник с усилителем из 4 ламп прием на телефон возможен до 1000 километров или на громкоговоритель – до 500 километров.

При благоприятных условиях эта дальность может быть повышена.

Если передатчик намечен к установке на окраине города, то сама студия проектируется наоборот в центре, в Доме Ленина. Помещение студии или комнаты с микрофонами будет соединено с радиотелефонным передатчиком проволочной линией.

Такой же линией может быть соединена по примеру Москвы и «Сибгосопера» для передачи по радио концертов и целых опер...

Свойство радиовещательной передавать сразу по всем направлениям для неограниченного числа радиоприемников открывает огромные перспективы для использования широковещания в интересах населения города и, главным образом, деревни. Действительно, крайне зхаманчива возможность, используя долгие зимние вечера, приобщить глухую деревню к культурной жизни города и дать по завету Ленина по радио деревне газету без бумаги и расстояний, понятную и неграмотному.

На основании прошлогоднего постановления Сибревкома надеемся, что заложенное основание радиотелефонизации Сибири не остановится на постройке широковещательной станции только в Новониколаевске, но и все окружные города Сибири будут принимать и репетовать по окруугу при посредстве трансляционных приспособлений передачу Новониколавевской радиотелефонной станции, а в недалеком будущем возможно и Московскую с тем, чтобы слышать... через наиболее простое и дешевое приемное оборудование...

 

Сибирякам повезло: еще ранее такой радиопередатчик заказали свердловчане. Но когда он был уже готов, уральцы не сумели его выкупить – и «Малый Коминтерн» был отправлен в Новосибирск. Перед отправкой в Ленинграде были проведены его испытания. Отклики на пробные передачи РВ-6 пришли из Германии и Сибири... В 1926 году 4-киловаттный вещательный передатчик прибыл в Новосибирск. Установить его решили на приемо- передающем радиоцентре возле станции Алтайской, освободив для него помещение ... ванной комнаты... Воздвигли поблизости 46-метровую мачту, сделанную из соединенных вместе проволочными скрутками бревен. Поднимали мачту лебедками всем коллективом. За ручки лебедки брались зав. радиостанцией Иакинф Иакинфович Никонов, инженеры Владимир Алексеевич Петров (ранее служивший в Томском радиодивизионе) и Лев Львович Дорошинский, приехавший из Москвы инженер Захаров, все те же моряки-радиотелеграфисты, среди крторых были Иван Андреевич Воронов, Михаил Архипович Шептунов, Михаил Петрович Вербицкий. Мачту закрепили вантами-растяжками Установив мачту, присели на крылечко отдохнуть...

Радиостудию разместили на четвертом этаже Дома Ленина. Первая Сибирская широковещательная станция РВ-6 к лету 1926 года была готова к работе.

Красивое название «Первая Сибирская..» верно?

К сожаление, как это ни обидно новосибирцам, определение «Первая» в этом названии не соответствовало действительности. В реальности первая, хоть и совсем маломощная, работавшая лишь на город, широковещательная станция в 1924 году открылась в Томске. Ее создал на базе Томского политехникума студент физфака Томского университета, воспитанник профессора (впоследствии – академика) Владимира Дмитриевимча Кузнецова, уже нам знакомый Александр Балакшин. К этому времени на счету Балакшина было немало личных технических достижений. Еще мальчишкой он мастерил детекторные и ламповые приемники, приемо-передающие радиотелеграфные станции. Первый его радиопередатчик искрового типа был по сложности чуть более замысловатым, чем детекторный приемник. Важнейшим узлом передатчика была катушка Румкорфа. В цепь ее первичной обмотки были включены аккумулятор и прерыватель – телеграфный ключ. В цепь вторичной обмотки был включен разрядник, от которого шли провода к противовесу и антенне...

Часть деталей и узлов Александр изготовил сам. На разрядник пошли молоточки старых электрозвонков. Их стерженьки, вставленные в изоляторы – стеклянные трубки, были опущены в гильзы винтовочных патронов, прикрепленные шурупами к монтажной доске передатчика. Оптимальное расстояние между гильзами, то есть, длину и наибольшую интенсивность искрового разряда, пришлось определять опытным путем. Антенна была простейшей: одиночный вертикальный провод, прикрепленный к двухметровому шесту...

Наконец, все готово. Передатчик требовалось испытать. К участию в испытаниях Александр привлек старшего брата Бориса. Александр уселся за рабочий стол, на котором был смонтирован передатчик. Борис в соседней комнате, надев наушники приемника, вслушивался в эфир.

Саша не без волнения взялся за телеграфный ключ.

И на всю квартиру прозвучал голос Бориса, услышавшего четкие сигналы:

-- Есть! Работает передатчик! Молодец, брат! Отец придет, ему скажем...

Выпускник Берлинского политехнического института Сергей Александрович Балакшин, работавший в то время доцентом Сибирского технологического института, сыграл сушественную роль в разработке и осуществлении программы ГОЭЛРО....

Александр Балакшин был зарегистрированным в международной организации радиолюбителем, регулярно выходил на связь в эфире с корреспондентами в разных странах.

Приходится сделать небольшое отступление, чтобы пояснить, откуда у меня информация о Балакшине.

От него самого.

Впервые я встретился с ним в Москве в 1978 году, когда сдал последний экзамен кандидатского минимума – по специальности. Сдав экзамен, я был приглашен на вечернюю встречу с ветеранами радиовещания и радиофикации в учебной телестудии факультета журналистики. Одним из участников этой встречи как раз и был седовласый, очень элегантный и красивый в своей старости человек – Александр Сергеевич Балакшин. Это был подарок судьбы. Я, естественно, после официальной части, подошел к нему, представился, рассказал о своем интересе к истории сибирского радиовещания, взял адрес и телефон... Потом часто ему звонил из Новосибирска, задавал вопросы, он весьма подробно отвечал, а я весьма аккуратно за ним записывал... Потом, взяв подшивки томских газет соответствующего периода, уточнил некоторые даты и обстоятельства – и теперь о Балакшине могу рассказывать так, словно я был рядом с ним в пору его детства и юности...

Однажды старший друг Балакшина студент Борис Голубков – (еще один птенец «Кузнецовского» гнезда) -- раздобыл схему однолампового регенеративного приемника и подарил ее тогда еще школьнику Саше Балакшину. Тот загорелся желанием изготовить приемник. Голубков подарил Саше радиолампу и конденсатор переменной мощности.

-- Откуда это, Борис Андреевич?

-- Представь себе, выменял на рынке у мужика, который еще в восемнадцатом стащил эти штуки у одного француза. А зачем они – и не догадывался. А мы-то знаем, на что они годятся... Бери – и чтоб через месяц приемник был готов!

Однако подаренные Голубковым радиолампа и конденсатор до конца дела не решали. Многого еще недоставало. Причем, таких вещей, которых и достать-то было негде. ..

Допустим, с катушкой особых проблем не было. Саша научился расчитывать диаметр катушки и количество витков в ней. Провод нужного сечения оказался под рукой – и катушка была изготовлена в один день. Высверлив гнезда в дощечке, Саша изготовил панель для лампы. Установил лампу в панель, с помошью медных проводов и пластинок сделал выводы анодной цепи и цепи накала.

Вот тут-то и встала главная проблема: чем питать эти цепи? Нужны были источники постоянного тока, две аккумуляторных батареи разной мощности...

- Ничего не выйдет, -- сожалел сочувствующий Саше в его радиолюбительском увлечении одноклассник, друг и тезка Александр Калашников. – Аккумуляторов днем с огнм не найдешь.

Балакшин и сам это знал. Но расставаться с мечтой не хотелось. В воображении Балакшина приемник уже был собран и отлично работал...

-- Надо найти пластины. – высказал он тезке счастливую мысль. – Аккумуляторы сделаем сами.

Пришлось идти к Голубкову.

Выслушав ребят, Голубков неожиданно воскликнул:

-- Везет же вам, черти! В электро лаборатории нашего факультета разбирают старые аккумуляторы. Свинцовые пластины, хоть и сработанные немного, вам вполне сгодятся....

Из гипса сделали формы и залили их свинцом, расплавив взятые в институте пластины. Так получили электроды нужной формы и размера для своих аккумуляторов. Стаканы для них изготовили из прямоугольных водочных шкаликов. Обернув бутылку нихромовой проволокой, включили ее в сеть. Когда проволока накалилась, капнули на бутылку водой. С чмоканьем стекло лопнуло – и самоделкины получили стакан нужной формы и величины. В стакан установили свинцовые пластины, заполнили его электролитом – разведенной серной кислотой. Для безопасности сверху прикрыли пластиной, слепленной из парафина, предусмотрев в ней отверстие для отвода газов и добавления электролита. Таких аккумуляторов сделали сорок. Поставили их вплотную один к другому в специально изготовленный ящик, соединили последовательно. И получили отличный источник постоянного тока напряжением 80 вольт для питания анодной цепи лампы. Подобным же образом изготовили и батарею для питания цепи накала...

Соединили все провода... Схватив по наушнику, внимательно вслушивалались...

В наушниках были слышны звуки, напоминавшие капанье воды из крана...

-- Эврика! – вскричал Балакшин. – Нужно еще дополнительное сопротивление. – Сейчас мы его нарисуем!

Разрезав в одном месте медный соединительный провод, он прикрепил его концы к монтажной доске на некотором расстоянии один от другого. Затем взял простой карандаш и прочертил прямо по доске несколько линий мягким грифелем, соединив разорванную цепь. В наушниках появилось характерное шипение, а когда Саша повернул ручку конденсатора переменной емкости, совершенно четко стала слышна дробь морзянки.

Саша стал быстро расшифровывать передаваемые знаки.

-- Немецкую станцию поймал – Науэн, пояснил он тезке. – Время передают...

-- Ура, работает!Заграницу ловим. Ура!...

В 1923 году Саша Балакшин уже слушл лекции всемирно признанного ученого – проофессора Кузнецова, будучи студентом отделения радиофизики томского физмата.

Подражая наставнику, Саша, в отличие от многих студентов-косовороточников, ходил всегда в строгом костюме, при галстуке... Саша стал завсегдатаем университетской лаборатории, где дни напролет проводил опыты и мастерил разнообразные радиоприборы. Однажды он отремонтировал принадлежавшую лично Кузнецову и вышедшую из строя катушку Румкорфа, которой профессор очень дорожил. На лекции Владимир Дмитриевич выразил признательность студенту. После этого ему был разрешен беспрепятственный доступ к самым редким и дорогим приборам физической лаборатории.

Чтобы повысить уровень преподавания, Кузнецов нередко приглашал в Томск для чтения лекций ученых и специалистов из других городов. Московские инженеры Канашинский и Холодковский читали томским студентам лекции по основам радиотехники, теории катодных ламп и пустотных приборов... Военный инженер из расквартированного в Томске радиодивизиона Красной армии Владимир Алексеевич Петров выступил с лекцией по истории радиоизобретений. Саша впитывал знания, как губка...

Пришел день, когда он понял, что вполне способен сконструировать вещательный радиопередатчик... Он обратился к директору политехникума Ивану Дмитриевичу Плетневу с соответствующим предложением, встретил заинтересованное понимание. Директор предоставил помещение под передатчик и для вещательной студии.. Саша Балакшин, будучи еще студентом, стал одновременно штатным преподавателем радиотехники в политехникуме.

В лабораторном хозяйстве политехникума Александр не обнаружил ничего из напоминавших радиодетали вещей. Вздохнув, перетащил в выделенный ему полуподвал личные небогатые запасы. Потом отправился «с протянутой рукой» к военным.

Здесь ему выдали еще довоенный детектор завода «Робтит», французский трехламповый усилитель низкой частоты «Тритер», гетеродин конструкции Казанской радиобазы и две пары головных телефонов (наушников) английской фирмы «Браун»....

-- Это имущество Красной армии ты должен чем-то компенсировать...

-- Но у меня ничего нет...

-- Взамен ты должен подготовить для Красной армии десять радиотелеграфистов...

-- На такой обмен согласен!

Первым пунктом в техникуме появилпсь приемо-передающая радиостанция, с помощью которой Александр компенсировал свой долг радиобатальону, причем, даже с перебором: подготовил 15 человек, научив их качественно принимать на слух и работать на ключе...

В обязательном порядке для всех студентов политехникума устраивались экскурсии в радиолабораторию Балакшина, им читался курс лекций по радиотехнике. А те, кто проявлял особый интерес и тспособности привлекались к добровольной работе в радиолаборатории.

В начале 1924 года Балакшин принял решение: он будет сооружать радиотелефонную -- широковещательную станцию. Поделился идеей с профессором Кузнецовым, тот поддержал начинание, разрешив распоряжаться имуществом университетской радиолаборатории. Голубков разыскал на свалке испорченную динамо-машину. Отремонтировал ее и предоставил Балакшину в качестве источника постоянного тока для питания анодных цепей ламп накаливания. Вдвоем с Голубковым Балакшин натянул между зданиями политехникума и Дворцом науки антенну.

Много времени ушло на монтаж цепей, оснащение радиостудии, в частности на добывание мебели, рояля, граммофона... Потом началось испытание узлов передатчика, поверка его параметров...

Передатчик имел длину волны 3000 метров и совсем маленькую выходную мощность – 10 ватт.

Но кто будет слушать радиопередачи?

В марте 1924 года Балакшин организовал при политехникуме кружок радиолюбителей. В него вошли и студенты и люди с улицы. Они учились мастерить детекторные и ламповые радиоприемники.

Первую радиопередачу было решено провести в апреле 1924 года, приурочив ее ко дню рождения Ленина.

В газете «Красное знамя» появился анонс:

 

Опытная передача радиотелефонной станции политехникума имени Тимирязева!

 

Впервые сибирская радиостанция заявила о своем выходе в эфир.

Наступил назначенный день. Ровно в 13 часов 50 минут Балакшин включил рубильник. Начала работать динамо-машина, накаляя аноды радиоламп. В глухо молчавших до этого момента головных телефонах, настроенных на волну 3000 метров пятнадцати любительских приемников, приемных станций Томскпочтеля и радиобатальона, появился характерный «песок». И вдруг:

-- Алло, алло, внимание! В эфире Томск! На волне 3000 метров радиостанция «ТПТ» Томского политехникума имени Тимирязева. Начинаем нашу первую передачу. В нашей программе: радиогазета, радиоконцерт, доклад товарища Балакшина «Успехи радио», новости радио, радиоконсультация... –

Два часа продолжалась первая передача. Все это время Александр пребывал в волнении. Но все прошло гладко, включая его собственный доклад.

Вскоре после передачи немногие ее слушатели прибежали в техникум, чтобы поздравить пионера Томского радиовещания...

-- А что теперь собираетесь предпринять, Александр Сергеевич, спросил у юного мэтра один из радиолюбителей, его ученик.

-- Очередная задача такая: повысить выходную мощность передатчика как минимум в 15 раз...